9том. Гаргулья

А на башне часы отбивали
Ровно полночь и в свете луны
Крылья каменной птицы Гаргульи
Разорвали покой тишины.

Бледным светом луна освещала
Ярко-белые бивни-клыки,
Что виднелись из пасти открытой,
В бликах света они велики.

А на лапах огромные когти,
Словно львиные были они,
И горели глаза словно пламя;
Отражались в них неба огни.

Опустилась на землю Гаргулья,
Отступила два шага назад;
Взмах ресниц: и стояла у тиса
Дева юная  огненный взгляд.

Удивительно белая кожа,
Черный волос спадал шелком с плеч,
Губы алые плыли в улыбке,
А в руке заблестел легкий меч.
      хххххххххх

Не найти идеальнее воинов;
Ведь усталости им не дано,
Как оружие, сбрендившим магом
Были созданы птицы давно.

В битве страшной при Аурмиэле;
Когда с Каменный Серых Пустынь
Орды орков степных, волколаков,
Диких троллей росли, как полынь;

Что стремительно двинулись оны
В светлый Эльфовский лес на заре;
Лайомеехел пал бы мгновенно,
Коль не видели б, как в серебре

Ранней дымки тумана, стояли
Удивительным строем войска,
Подоспевшие, к эльфам на помощь,
Короля Всех Людей; и слегка

Лишь туман расстелился над полем,
Вздрогнул воздух от зова –«Пора!»-
Были здесь и дриады и гномы,
Эльфы темные…и до утра

Шло сражение. Птицы Гаргульи
К Светлым Эльфам к обеду примкнули,
И ценой жизни целого клана,
Ход сраженья они повернули.

После битвы со временем стерся
Подвиг их. Только мелкие стычки
Перекрыли величие клана,
И боялись их все по - привычке.

Там, где страх, там и ненависть бродит,
Там, где ненависть – странные слухи;
И детей ими часто пугали,
И летела молва словно мухи.

Из сетей волшебства незаметно,
Понемногу они  ускользнули,
И свободу себе обретая,
Осторожными стали Гаргульи.

Обособились. Кланом отдельным
Вдалеке они жизнь проживали;
После смерти тела их в ущелье,
Со скалы, в час заката, бросали.

На лету они вмиг рассыпались,
Превращаясь из камня в песчинки,
Ветер их раздувал по ущелью,
С гор ссыпались они, как слезинки.

Существа, что с двумя ипостасями
Очень жизнью своей дорожили;
Если в каменном облике были
С небом, ветром и солнцем дружили.

Не страшны им ни маги – кудесники,
Ни инкубы и злые волшебники;
С них нельзя получить в этом облике,
Даже маленькой капли энергии.

Только Магия Разума, знают все,
До поры сей, над ними всесильна;
В человеческом облике птица
Перед ней, к сожаленью, бессильна.
       хххххххххххххх

Вот, Гаргулья свой взор поднимая
К небесам, обратила внимание;
На скале силуэтом печальным,
Парень стройный стоял изваянием.

Плащ по ветру стелился, и словно
На кусочки разорванный стяг,
Трепетали по ветру волосы
Его черные. Как добрый знак

В вышине, так сияла, светилась
Луна полная; призрачный свет,
Разливая по крышам и скалам,
Словно отблеск далеких планет.

А вокруг была ночка темная…
Ночь, покрасила все в черный цвет.
И ты думаешь, черный единственный
В этом мире?! Конечно же нет!

Бесконечная гамма оттенков:
Научись их скорей различать,
Посмотри в эту тьму осеннюю;
Может много она рассказать.

Вот и ветер, поет по-мастерски,
Хочет что-то тебе объяснить,
Его голос, опять меняясь,
Превращается в тонкую нить.

То повысится он, то понизится,
То взмывает, как  птица ввысь,
То играет кленовыми листьями,
Незаметно спустившись вниз.

В танце кружит, плетет колыбельную,
Все зовет и куда-то манит,
И за ним, нам, порою кажется,
Наше сердце, как птица летит.

И порою нам даже хочется
Бросить все, и навстречу шагнуть,
И отдав свою душу навечно,
С ним отправиться в млечный путь.


Чтоб потом, ароматом по миру,
Тем, что ветер разносит летать,
Пахнуть осенью, что так близко,
Этот запах нельзя описать(!).

Просто, в душу, тоска врывается,
Просто, грустно в окно смотреть;
Хоть и вспыхнуло все багрянцем,
Но совсем, нам не хочется петь…

Вздох. Гаргулья ступила смело
Вмиг окутавший всю ее, мрак:
И, исчезла, казалось вовсе,
Только слышен ее беглый шаг.
       ххххххххххххххх

В это время глаза холодные,
Через мрак за Гаргульей следили.
Холодком со скалы повеяло,
Льдом на травах росинки застыли.

И  покрылись деревья инеем,
Запотели соседние скалы,
Холод дальше все пробирался
И простора ему было мало…

О, создатель! Ты маг безумия!
И кого ты, скажи, сотворил?!
Идеальный убийца в образе;
Быстрый, как настоящий вампир.
               
Он не пользуется вовсе оружием,
Он - оружие есть и само,
Обладая ментальной магией;
Бродит монстр по свету давно.

Он сбежал от тебя, создатель
Лишь успел ему разум ты дать.
Ты работу свою не закончил;
Разве мог ты ранее знать;

Что творенье твое корявое
Он не воином будет – убийцей;
Сам себя, довершая в создании
Он давно изменил амбиции.

Он давно изменил мышление,
Когда понял: ему чтобы жить
Нужно чем-то все время питаться,
Чтоб энергию всю сохранить.

Чтоб энергии этой хватило
Образ свой до конца создать,
Превратив себя в совершенство
В мире, Магом Великим стать.

Править магами, как шарами
На бильярдном суконном поле;
Чтоб они ему все подчинялись,
Властны были его только воле(!).

И, нашел пищу он в энергии,
Что дала ему кровь сердец;
Горы трупов прекрасных девушек,
Оставлял за собой, стервец.

А ментальная его магия
Оказалась не так и сильна:
Пела скрипкой и ветром жалостно,
По ночам не спала она.

И тревожила слух юных девушек,
В чьих сердцах пел такой же ветер,
Они слышали его песню,
И прекрасным казался вечер.

А мелодия беспощадно
Заполняла их бедный разум,
Подчиняя его всецело,
Становился хозяином сразу.

Их из дома манила музыка
Уводя в темноту аллей,
Где пред ними, в мгновение ока,
Появлялся коварный злодей.

Резкий вскрик. И холодное тело
На дорожке уже лежало,
А в руках его, молодое
Сердце, словно листок дрожало.

И опять исчезал. Только холод
За спиною своей оставлял.
Где убийца потом скрывался
Только ветер, наверное, знал.

Хххххххххххххххххххххххххххх

А Гаргулья тем временем быстро
Оказалась в дверях своего
Небольшого уютного домика
Как любила девчонка его(!)

Незаметный для глаза, в скалах,
Только окнами он выделялся,
Да массивная черная дверь;
Нарисованным даже казался.

Ей уютно там было одной
По пустынным залам бродить:
Стены скальные с ней говорили.
Здесь могла она все позабыть.

Распахнув сразу ветру навстречу
В спальне, створки большого окна;
С чашкой крепкого черного кофе,
Задержалась как - будто она.

И забравшись на свой подоконник,
Затаилась, как – будто боялась,
Разбудить эту ночь, а сама
Окунулась в нее, вся казалось.
               
…И какая же, все - таки, ночь!!!
Хоть на небе луна, а темно.
И на небе мерцают звездочки,
Их не видела птица давно.

Ей казалось, камнями расшитое
Нынче небо, как  платье царицы,
Из восточной прекрасной сказки,
Что порою ночами снится.

Как – то тихо скрипят деревья,
В вышине слышно песню ветра…
Да, действительно он поет,
Где –то рядом, не выше метра(!)
               
И мелодия слишком знакомая,
Словно слышала тысячу раз;
Отчего же так душу тревожит?
Почему же сегодня, сейчас?!

Он о горе поет, о чьем-то,
О какой-то безмерной тоске,
И о том, что ушло все куда-то,
Только карточный дом на песке…

Только слезы текут соленые,
Счастья прежнего не вернуть…
И Гаргулья закрыв окошко
Не могла еще долго уснуть.

Ххххххххххххххххххххххххххххх

День,  другой пролетел не заметно;
Осень – хлопотная пора,
Коль веселые праздники ночью,
Так до самого утра.

Если день трудовой, то далекий,
До кромешной сплошной темноты.
Если вечер свободный, то томный;
Песни тихие, словно мечты.

В день такой одиноко, печально
В небо дивная дива смотрела,
Вдруг ресницы незримо намокли,
И Гаргулья тихонько запела.

Она пела о лучшем творении,
Том, что создал на радость нам Бог!
Она пела тихонько о звездах,
Тайну их разгадать кто бы смог?!

Она пела тихонько о скалах,
И о том, что те, вечно молчат;
Тайну птиц, об их одиночестве
Выдать скалы земле не хотят.

Она пела тихонько о ветре,
Что в их сердце поет свою песню;
Но однажды, наружу он вырвавшись,
Неприятною станет он вестью.

Потому, что придет неожиданно,
Тот, в чьем сердце звучит та же песнь,
Черный рыцарь, приклонит колени,
Имя черного рыцаря – смерть(!),

Замолчала печально девчонка,
Но в ответ, разорвав тишину,
Зазвучала мелодия где-то,
Как-то нежно, обрывая струну:
               
Пела скрипка. Порой, даже страстно,
Как умеют лишь только они;
То печально, бесконечно тоскливо,
Зажигать на небе огни.

То казалось, что серые волки
Воют стаей своей на луну,
Забирая и душу и сердце,
Оставляя тебя в черном мраке одну.

И подумать, ну что бы там: скрипка.
Только тонкие струны и просто смычок.
Только кажется, поют это Боги(!)
А мелодия эта, как будто толчок…

И Гаргулья, тихонько поднявшись,
И накинув на плечи пуховую шаль,
Поспешила скорее из дома,
Словно где-то ее кто-то ждал.

В белом фраке скрипач одинокий
Над обрывом, как свечка стоял,
И смычком, как волшебною палочкой,
Струны тонкие он задевал.

Он играл о тоске и о нежности,
И о боле, и чьей-то мольбе,
И о скалах холодных и чайках,
Что летали в ночной тишине.

И Гаргулья, немного опешив,
Бормотала, не веря себе:
-«Это та же, все та же мелодия,
Прошлой ночью, что пел ветер мне!»-

И мелодия вдруг оборвалась,
Ветер стих и куда-то пропал.
Перед ней, преклонив слегка голову,
Этот самый скрипач и стоял.

И она ощутила всем телом,
Холодок рядом с ней пробежал,
Голова вдруг слегка закружилась
Когда голос его зазвучал.

Родником он Гаргулье казался
И она растерялась слегка,
Когда он предложил прогуляться.
Расстелив перед ней облака.

Робко руку ему протянула
Сердцем всем понимая- он Маг!
Осмотрев молодого мужчину
И его ослепительный фрак.

И глаза колдовские холодные
Серебром, словно снегом светились.
Волос черный, с оттенком платины
На плечах его плавно ложились.

Страха нет, но какой-то трепет;
-«Что задумал он, пафосный маг?!»
Только разумом все отрицая
Понимала:-«Здесь что-то не так!»

Между тем ветер снова ворвался,
Над землею поднял облака,
И дыханье свое прерывая,
Дева юная вскрикнув слегка,

Поняла, что в объятьях мужчины
Над землею она проплывает,
И что звезды, буквально над ними,
Удивленно глазами мигают.
Ххххххххххххххххххххх

Утром ранним Гаргулья проснувшись,
Долго думала, вдруг это сон?!
И ночное гулянье по небу,
И мелодия, как в унисон…

А за окнами медленным шагом
Осень тихо павой плыла.
А Гаргулья сияла от счастья
И взмывали два черных крыла.

И парила она над землею,
И ловила себя вдруг на том,
Что искала она снова взглядом,
И пыталась найти его дом.

Вечерами покорною девой
Перед ним она робко стояла
Его волосы робко рукою
Своей белой тихонько ласкала.

Каждый раз голова кружилась
И слабели все так же ноги.
-«Неужели я полюбила
Ну, скажите скорей мне боги?!»-

Ну. а Боги, увы, молчали,
Ветер в окна уже не стучал,
Месяц, в небе опять проплывая
Будто птицу не замечал.

Вот настал день Кленовых Листьев,
Он пришел к нам Осенний Бал;
И на праздник под звездное небо
Всех к себе он сегодня позвал.

Превращаясь в чудесный праздник
Он покоя совсем не давал,
И как-будто  над разумом каждого
Он сегодня с утра колдовал.

И Гаргулья костюм маскарадный
Выбирая, пыталась мечтать;
Как она на балу этой ночью
Будет в замке с ним танцевать.

Хххххххххххххххххххххххх

Что же Горг? Что же Маг и Монстр?
Часа этого ждал он давно:
То ж его колдовское время,
Маги чувствуют сильно его.

Ощущая его всей кожей,
Всем своим не простым существом,
И готовясь к нему заранее,
Просто, даже мечтают о нем.

Аромат они сладкий внимают,
И в волшебный день Осени, все,
Чародейский свой миг ощущают,
Пребывая, как-будто во сне.

Так же Горг, ощущая всем телом,
-«Наконец! И мой час настал!»-
Он холодным сердцем и разумом,
Это сильно сейчас понимал.

То, что жизненной силы Гаргульи,
Хватит, чтобы себя воссоздать.
Понемногу он пил ее силы,
Чтоб она не могла и понять.

Но последний глоток он оставил
На чудесный магический миг;
В предвкушенье того наслаждения.
Ликовал он, блистал его лик!
Ххххххххххххххххххххх
Крылья каменной птицы Гаргульи
Ненадолго над замком зависли.
Опустившись, вокруг озираясь,
Замерла она. Путались мысли.

В час магический ей безопасно,
В  этом облике здесь оставаться.
Только как перед всеми предстать ей,
Перед ним как сейчас показаться.

И Гаргулья ресницы сомкнула;
Подняла их прекрасная дева
И с какой-то надеждой на счастье
В небеса она долго смотрела.
               
И шагнула она смелым шагом,
В зал зашла, черным платьем играя,
И стоял уже Горг перед нею:
Взгляд его был дорогою рая.

Они плыли, касаясь паркета,
В танце страстном, от всех уплывая;
Отдаваясь магической силе,
И за музыкой чуть поспевая.

Вдруг все замерло. На галерее
Каменея, Гаргулья стояла,
 А за нею, на небе открытом,
Луна полная, словно сияла.

А над нею склонился мужчина,
Губ подставленных еле касаясь,
Серебром своих глаз заполняя,
Ее душу и, словно питаясь,

Ее маленькой жизненной силой.
Дева юная не шевелилась
И глаза ее остекленели,
Сердце бедное больше не билось…
Хххххххххххххххххххххх

А на утро, в прохладу тумана
Опускалась печальная стая,
Подхватив изваяние девы;
Долго плакали те, улетая.

Стая к скалам стремилась;
В ущелье, со скалы ее тело упало,
Но она не рассыпалась даже,
И душа ее где-то пропала.
хххххххххххххххххххххххххххххх