беспечность

у тебя абрикос цветет, и сирень цветет. весна. надоели сирены
а у меня на экране, пусть короткие,  как дела?,  сообщения
и ты, где-то там, за гривою плёса, во всем напряжении этом
а скоро, не веришь, но точно наступит наивное, глупое лето
не то, чтобы то самое, звонкое, мечтательное лето наступит
но будут на рынке бокастые, от росы мокрые, свежие фрукты
и платья. и сквозь них бедра на солнце просвечивать
представляешь, по крещатику женщины, женщины, женщины
или проснуться и сразу со сна прыгнуть, придумав,  в море
и чтобы осталось. ну, конечно же. ну, как же. ну, что же, горе
сочиненное, с листа, в романах, легкое чтиво.  неловкая
споткнулась, босиком, с непривычки, упал телефон в воду
и вдобавок сбила, не плачешь, как в детстве, коленки.
или еще найдется причина. есть же, напрочь, забыла йенку
вот пусть останется в противовес, слабое, повторюсь, горе
можно спорить, а можно просто, не сложно, не спорить
ну и что. вот я, из зимы человек, танцую, имею таки успех
и ты, конечно, на нервах и пьешь, и даже ревнуешь. у всех
хочешь забрать, но пустое, вовсе, смеюсь, мол, дело скверно
впереди ночь, набережная, тьма, хоть глаз выколи, нет света.
на той тайной, номерной, безымянной, так вышло, планете
найдено объяснение понятию, переводимому как - охеренно
целый год, представь, цветет сирень, нет сирен, разлапился куст
помнишь, предательский хруст, и твое, с хрипотцой, ну и пусть
а, значит, быть лету и чистым, самым широким проспектам
крещатик, по лужам. сквозь дождь июля. ты, беспечною женщиной.

Тель-Авив
16.04.22