Владимир Удалов

ВЛАДИМИР УДАЛОВ
(1921 - 1979)


РЕГУЛИРОВЩИЦА

На фронт, застрявший в обороне,
Шло подкрепленье с дальних мест.
Ты подошла к мотоколонне
И указала путь в объезд.

Земля от выстрелов дрожала,
Тянуло ветром от реки.
Ты так начальственно держала
В руках намокшие флажки.

И я тогда не знал нимало,
Мне было просто ни к чему,
Что не объезд ты указала –
Дорогу к счастью моему.

Ведь этот злой осенний вечер
И твой такой серьёзный взор
Началом стали нашей встречи,
Что не кончается с тех пор.

ЭШЕЛОН

Поспешают на запад вагоны,
Торопливо колёса стучат.
И девчата в защитных погонах
На сожженные села глядят.

Ах, девчата, девчата, девчата,
Вот и вас захлестнула война.
На солдаток глядит виновато
Пожилой сибиряк - старшина.

Он пока в эшелонной санчасти
(Лямку тянет уж третью войну).
Было б это сейчас в его власти -
Не пустил бы на фронт ни одну!

Вам бы мерить, девчата, обновки,
Выйти замуж, детишек рожать,
Чем на годы сдружиться с винтовкой,
Под бомбёжками в поле лежать.

Но стучат эшелона колёса,
Словно чью-то торопят судьбу.
Кто остриг ваши русые косы?
Кто морщинки рассыпал на лбу?

Старый воин суров и печален,
Достаёт из кисета табак.
...Если б девушки мысли читали,
То ему бы ответили так:

- Мы с тобою, служивый, не спорим,
Трудно женщине быть на войне.
Но когда над Отчизною горе -
Разве можно стоять в стороне?

И печалиться вовсе не след нам,
И о нас не спешите тужить.
Пусть не каждой дойти до Победы
И до мира не каждой дожить,

Встанем все, если враг угрожает,
На защиту родимой страны!
...А детишек вам те нарожают,
Кто с Победой вернётся с войны.

В БОЕВОМ ОХРАНЕНИИ

Нас четверо в окопе. Дождь идёт,
погодка – никому не пожелаю…
На левом фланге злится пулемёт.
На правом фланге миномёты лают.

А до тепла землянки – только шаг,
и мы прозябли под дождём жестоко…
Но что-то вновь зашевелился враг,
не вздумал бы он сунуться до срока!

И нервы до того напряжены…
Дождь бесконечный донимает люто…
Письмо, что ждал так долго от жены,
и то прочесть не выберешь минуты!

Не повезло нам нынче с декабрём:
идут дожди – почище злой напасти.
И я делюсь последним сухарём –
разламываю на четыре части…