Обман

Глава 4 Взапери             

На следующий день, Юля проснулась рано. Ей захотелось в туалет. По дороге, она услышала,  из  не полностью прикрытой двери библиотеки, разговор матери с сыном. Она тихонько подошла.                – Юра, - говорила Милиция,- У тебя почти, что не осталось времени, через три месяца твоя выставка картин, а ты не сделал ни мазка.                – Мама, я выбрал талантливую девушку, да ещё наши инициалы совпадают, тем более, он теперь Верник. Кто заподозрит, что Ю. Верник, это не Юрий, а Юлия. Тем более, ни на каких вернисажах  её картины не выставлялись. А мои картины, давно никто не видел. Она, за три месяца, напишет несколько шедевров. Юля очень талантливая. А я выставлю их под своим именем. Ко мне вернётся былая слава. И я не опозорю память отца. А про Юлю, никто не вспомнит. Мы объявим её алкоголичкой, у неё тяжёлая наследственность. Она будет всеми забыта, и будет рисовать для нас.                Юля, на цыпочках ушла в комнату, теперь ей стало понятно, что им от неё нужно. Как она не ломала голову, выхода она не видела. Телефона у неё не было, даже в сад она выйти не могла. Юля решила, что будет решать проблемы по мере поступления. Дверь открылась и как всегда, без стука, вошла Милиция.                - Иди есть, завтрак готов. Потом пойдёшь с Юрием в мастерскую. Он тебе скажет, что надо делать.                Юля прошла в столовую, Юрий сидел во главе стола и показал ей на стул.                – Садись!                - Я не голодна.                - Не имеет значение, поешь, нам предстоит тяжёлый день.                Юля выпила чашечку кофе и съела один тост.                Юрий встал из -за стола.                – Идём в мастерскую. Я тебе объясню, что мне надо.                Мастерская оказалась большой мансардой, с полностью застеклённой стеной. В ней было много воздуха и света. К своему удивлению, Юля , в мастерской, не увидела никаких картин и никаких следов работы.                – Слушай, сказал Юрий. – У меня последнее время дрожат руки, и я не могу рисовать. Мы с мамой не хотим, чтобы об этом разнёсся слух. Я выбрал тебя, во - первых за твой талант, во – вторых, за то, что ты сирота. И ко всему у нас совпадают инициалы. Я посчитал это знаком свыше. Мне надо, к вернисажу, который будет через три месяца, подготовить две картины. Темы произвольные, приступай. Я приду за тобой перед обедом.                Юля поняла, что ей надо подчиниться. Что Юрий и Милиция, её просто так не отпустят. Она будет выполнять, всё, что они хотят, и думать, как отсюда выбраться.                - Юрий Борисович, объясните мне, что Вы хотите, чтобы я написала?                - Во - первых, Юра. А не Юрий Борисович, я твой муж.                Юлю передёрнуло от брезгливости и ненависти, но Юрий ничего не заметил.                - А во - вторых, пиши то, что у тебя получается лучше всего.                - У меня хорошо, получается, писать портреты.                – Так пиши портрет. Мне всё равно, лишь бы я его мог выставить.                Он повернулся и ушёл. Юля подумала и стала писать по памяти  портрет тёти Маши. Перед ужином, Юрий зашёл в мастерскую и стал рассматривать то, что Юля уже написала.                – Не плохо,- покровительственно похлопал он Юлю по плечу. Продолжай. Портретная живопись всегда в цене. Ночью, он опять пришёл к Юле. Она, сцепив зубы, выдержала его присутствие. Так продолжалось несколько недель. Днём Юля писала портрет, а ночью терпела Юрия. Милиция не смотрела в её сторону. В душе, Юля надеялась, что на выставке, кто ни будь узнает  на потрете тётю Машу, или её, Юлину манеру   живописи. Она понимала, что на вернисаж её не возьмут.                Через три недели, она закончила картину. Юрий был в восторге. Поставил своё факсимиле  и потирая руки говорил, что картина произведёт фурор. Тётя Маша, выглядела, как Кустоидиевская  купчиха. А потом произошли две неприятные вещи. Юля обнаружила, что она беременна, расплакалась, но решила скрыть это. На удивление, ночью, она крепко спала, а на утро… В комнату влетели разъяренные Юрий и Милиция, и брызгая слюной, начали кричать, что Юля ночью испортила картину, залила её краской, а потом разрезала на части. Юля сказала, что она спала всю ночь.                - Посмотри на свою ночную рубашку, посмотри на своё лицо, ты вся в краске.                Юля побежала в мастерскую. Действительно, от картины остались лишь куски холста, замазанные краской. Брызгая слюной, Милиция кричала, что в ней заговорили гены её родителей алкоголиков и шизофреников. И если ещё  раз такое повторится, то они упекут её в психушку. Для Юли  это было слишком. Она прорыдала целый день и всю ночь. Утром, Юрий вытащил её из постели и снова отправил в мастерскую. Ему нужны были ещё картины. Такие истории  стали повторяться  каждый раз, когда Юля заканчивала картину. На второй картине, она изобразила Вадима в гусарском мундире. Когда Юля закончила последнюю картину, на которой были изображены три подружки из общежития в виде трёх Граций, она ухитрилась вылить  чай, который ей подавали на ночь, в цветок. Она притворилась, что спит, когда Милиция заглянула в её комнату. На цыпочках, пошла вслед за ней в мастерскую. Там уже был Юрий. Они с мамой, осторожно сняли холст с мольберта, свернули его в рулон, а на мольберт поставили замазанный и изрезанный бритвой другой холст. Юля еле успела вернутся в кровать, когда, Юрий тихонько завёл в её комнату и измазал её краской. Юля поняла, что надо что – то делать.                Однажды, когда мамочка с сыночком, забыли запереть Юлю в мастерской и ушли, она обследовала весь дом, в надежде найти  телефон. Телефон она не нашла, но нашла в подвале комнату, уставленную склянками и ретортами, обвешанную пучками сухих трав. В банках хранились какие – то лягушки, жуки, змеи. Её передёрнуло от отвращения, и она поняла, что это лаборатория Милиции, в которой она изготавливает свои напитки, а может ещё, что – то по хуже  А в своей комнате, в шкафу, она нашла чужой лифчик, находила женские заколки, серёжки. Она поняла, что не первая женщина в этом доме