Редкая отрада. Из Франческо Петрарки

В моих печалях на меня напала
Ко мне же самому такая жалость,
Смертельная усталость,
Что в льющихся слезах мои глазницы;
О если бы надежды мне хоть малость
На то, что обретёт моя опала
От Бога для начала
Крыла, чтоб из телесной взмыл темницы
Мой дух, минуя плотские границы.
В слезах и вздохах как мне стать свободней?
Меня поставить на ноги готова
Решительность, но падаю я снова,
Что только ледяной земле угодней,
Но льну к руке Господней,
Когда не уповать нельзя мне ныне,
Стремясь к моей святыне,
Когда порой с грехами мысли схожи
Иные, доводя меня до дрожи.

Заговорила мысль не без участья:
«Чего ты ждёшь, исполненный стремлений,
Надежд и сожалений?
В бесчестии проводишь время тщетно.
Ты вырви, вырви корень вожделений
Из сердца, чьи пристрастья –
Предвестники ненастья,
И в отвращенье тягостном приметно,
Что для тебя давно уже запретно.
Прельщает мимолётным наслажденьем
Предатель-мир, но разве же не мнимо,
То, что минует, суетой гонимо,
Плачевным оказавшись заблужденьем?
Но мысль над наважденьем
Верх может взять, пока живое тело
В существованье цело,
И ты мечту взнуздаешь мыслью властной
Лишь к высшему поистине пристрастной.

Ты знаешь: у тебя в лазах услада,
Которая, приблизив, отдалила
Ту, что благоволила
Мир удостоить своего рожденья
И в сердце поселила
Твоём свой образ – редкая отрада
Спасительного лада –
Смирив огни другого побужденья;
Пренебрегает пылом наважденья,
Отсрочив дивный день в пределах тесных
Тебе на благо ради упованья
Как твоего достойный дарованья
В круговращенье вечном сфер небесных,
Чудесный из чудесных,
Утеха мысли, песни благозвучной
Средь суеты докучной.
Но если так нас в жизни награждает,
Что в мире том воскресших ожидает?

Тем сладостней и горше мысль другая,
Взять верх над роковым телесным гнётом.
Неудержимым взлётом,
Когда манящая мечта о славе,
Единственная вопреки тенётам
Влекла, то жар, то хлад превозмогая
В зловещем сне пугая,
Чтобы с пелён я возрождался въяве,
Преуспевая при её уставе,
Так в жизни я держусь её опеки,
Но, если чуждого моим же членам
И обнажённого в гробнице тленом
Меня прославят римляне и греки,
То это не навеки,
Всего лишь только ветер душевредный,
Незримый и бесследный.
И преданный всё так же запустенью,
Я обречён довольствоваться тенью.

Ещё одно меня желанье душит,
И сердцу от него не излечиться,
Напрасно время мчится.
Я вынужден вперёд смотреть с опаской,
Как мне от глаз прекрасных отлучиться?
Мои же с ними узы что разрушит?
Мой светоч кто потушит?
Судёнышко моё смолю я смазкой,
Прельщаюсь я желанною развязкой
Средь рифов, где смертельная пучина;
Теряюсь я между двумя узлами,
Тот и другой превознося хвалами.
Молю я о спасенье властелина,
В ком бурь первопричина.
Страшит меня не стыд ли предстоящий?
Так смерть встречает спящий.
Я вижу смерть, противник обнаружен,
С ним в бой вступить бы, я же безоружен.

Хоть истину не спутал бы я с бредом,
Амур влечёт меня мечтой лукавой
И пренебречь я славой
Готов, стремясь к его неверной сфере.
Блуждаю лишь, стези чуждаясь правой,
Хоть сердцу путь иной бесспорно ведом,
За мыслью тайной следом
Грядёт надежда вопреки потере,
С любовью вместе свойственная вере,
Но подобает ли любить, как Бога,
Ту смертную, которой ты желаешь.
Так, что ты весь пылаешь
И никакая не ведёт дорога
От милого порога,
Куда ни гляну я под небесами,
Она перед глазами,
Рождённая, чтоб умер восхищённый
Лишь к ней навеки ею обращённый.

Не ведаю, каким уделом новым
Меня одарит небо в знак возврата
На землю, где утрата
И днесь, и присно заодно с войною,
И сам себе я хуже супостата.
Покров мой бедам предпослав суровым,
Всегда напасть готовым,
Чтоб оказалась ветошь сединою,
А время не проходит стороною
И путаницы сторонясь ничтожной,
Становишься мудрей средь соответствий,
Чтобы в итоге странствий, как и бедствий,
Достичь при жизни пристани надёжной,
Избегнув цели ложной,
Хоть я страдаю тягою постыдной
К приманке миловидной:
Чему она бы ни была подобна,
Отвлечь она от смерти не способна.

Канцона, от тебя ли сердце стынет,
И холоднее снега
Прочь от судьбы своей бежит упорно
Страшась её в смятенье непритворно,
Когда уже готова для побега
Ткань с челнока-ковчега.
Я новизны ищу тревожным взглядом,
А смерть со мною рядом
Являет участь мне одну и ту же:
Хочу как лучше, а выходит хуже.