Перевод. Мэри Робинсон. Королева Наварры. Предисло

QUEEN OF NAVARRE

BY

A. MARY F. ROBINSON

LONDON:
W. H. ALLEN & CO., 13 WATERLOO PLACE, S.W.

1886.
PREFACE.
------------------------

Королева Наварры(Маргарита Наваррская)
автор книги - Мэри Робинсон
Издано:Лондон, 1886г.

Беллетризированная биография, как мы это называем. Выполняю свое обещание перевести эту книгу английской писательницы.
На русский язык переводится мной впервые с англоязычного оригинала при содействии машинного автоматического перевода в английской Викитеке. В наш век это уже в порядке вещей:машинный перевод. Иными словами, это автоматический подстрочник, который теперь делает компьютерная программа перевода. Нашу задачу в этих новых реалиях я вижу в том, чтобы из необъятного океана информационной вселенной, всё более оцифрующейся, выудить что-то действительно заслуживающее внимания, и перевести, выправив кривые места машинного перевода(такие места я обозначила(...), чтобы вернуться к ним для выправленной версии. А также дать свои комментарии. Также обогатить оригинальное сочинение иллюстративным материалом, видеоматериаллом, своими декламациями, одним словом, мультимедийными возможностями, которые и не снились авторам прошлых эпох. Так книги продолжают жить в вечности, и это прекрасно.
  Если браться за перевод, то считаю более важным познакомить русскоязычного читателя с неизвестным ему, чем в 1001-ый раз перевести классические строки стихов, типа сонетов Шекспира или иные, в которых вы вряд ли скажете что-то принципиально новое, а только оттените мастерство предшественников, сделавших это лучше вас, то, что стало классикой художественного превода(по сонетам Шекспира это считаю:переводы Маршака). Хотя возможно я и неправа, но читатель традиционалист:и предпочтет привычное - смелому и дерзкому. Дерзать конечно, но знать и свои реальные силы. Не вводить себя и читателя в заблуждение. А главное:думать не о себе, как я покажу себя-как переводчика. А представить читателю что-то новое, что его заинтересует, может быть, и обогатит.
В том числе шекспироведение. Например, именно Маргаритте Наварсской, издавшей впервые средневековое сочинение некоего автора мир обязан тем, что Шекспир положил на язык драмы древнюю легенду о Гамлете. принце датском.
  Итак, о писательнице и королеве наш рассказ...
 Перевод понемногу, следите, кому интересно.

14/04/2022

 


ПРЕДИСЛОВИЕ.

Шестнадцатый век, век великих женщин, показывает мало более выдающихся людей, чем сестра Франциска I. Маргарита Ангулемская, Валуа и Франции, королева Наваррская, герцогиня Алансонская и Беррийская, была важной персоной во многих различные пути. По политическому влиянию ее, возможно, превзошли Маргарита Австрийская, Екатерина Медичи и Елизавета Английская; а Елизавета была если не более преданной, то, по крайней мере, более успешной в качестве реформатора религии. Но королева Наваррская обладала многими качествами, чуждыми этим знаменитым именам. Из всех женщин ее возраста только Виттория Колонна соперничала с ней в литературных достижениях; и в более редком и более прославленном авторитете личной грации и обаяния ей не было равных, кроме Марии, королевы Шотландии, или волшебной Дианы Пуатье.

Исследователь характера может найти еще один интерес в милом, сдержанном, простодушном духе Маргарет — натуре кажущейся не столь значительной рядом со страстными и дерзкими персонажами своего времени, но которая, тем не менее, направляла их, влияла на них(абзац неясен ...)

Именно в ее влиянии мы должны искать авторитет королевы Наваррской, а не в ее увядших литературных лаврах или в личности скорее интересной, чем великой. Именно она вдохновила Колледж Франции; именно она защитила и гарантировала Возрождение во Франции от невежественной ярости Сорбонны. По выражению Меланхтона, она была божеством великого религиозного движения своего времени и защитником более естественных прав человечества в эпоху, когда уважались только мнения.

Таким образом, как органическую часть истории ее времени, как влияние, как вдохновляющий дух, я пыталась изобразить ее, а не изолированную личность. Задача сложная и большая, а пространство, которое мне отведено для заполнения, очень узкое. Но, насколько это возможно, этот небольшой набросок может быть полезен для обозначения движений раннего французского Возрождения. Я постарался сделать его, насколько это возможно, правильным. В большинстве случаев я искала факты во многих опубликованных томах оригинальных документов, а не в какой-либо последующей истории; и там, где я давала необычную дату, я надеюсь, что чаще всего это происходило потому, что недавние исследования опровергли более раннее прочтение.

Недавние исследования, похвально критические и неустанные во Франции, успешно опровергли многие скандалы прошлого века, а один возродился несколько лет назад. М. Луттерот в обзоре Le Semeur и М.Граф де ла Ферьер в своем предисловии к Книге счетов королевы Наваррской вместе с другими убедительно доказал, что некое компрометирующее письмо, которое традиция относит к 1521 году, должно быть датировано 1525 годом, годом поспешного бегства Маргариты из Испании; при таких обстоятельствах, как мы увидим, конструкция, которая должна быть наложена на него, не вызывает ни тени порицания.

Несомненно, какое-то смешение с веселой и блистательной Реной Марго, королевой многих любовников, было источником необоснованных скандалов, которые преследуют память о прежней Маргарите. Ибо младшая принцесса была также Маргаритой Валуа и Франции, также женой Генриха, короля Наварры. Более того, Брантом писал о нашей героине: « En fait de galanterie, elle en s;avoit plus que de son pain quotidien ». Но мы должны помнить, что в глазах Брантома чувство интриги и любви ни в коем случае не было единственным чувством галантности, которое действительно означало — как это и должно означать — скорее аристократизм, учтивое и великодушное поведение, рыцарство и приятный адрес. (...непонятный абзац).

СОДЕРЖАНИЕ.


СТРАНИЦА

ГЛАВА I. Детство и брак (1491–1515 гг.)
  1
ГЛАВА II . Юный король и его соперники (1515–1520 гг.)
    12
ГЛАВА III . Дело Мо (1520–1528 гг.)
  23
ГЛАВА IV. Констебль Бурбон (1521–1524)
  38
ГЛАВА V. ПРОДОЛЖЕНИЯ (1524–1525)
     45
ГЛАВА VI . Плен (1525 г.)
 53
ГЛАВА VII . Королева Наваррская (1525–1530)
    74
ГЛАВА VIII. Нерак в 1530 г.
    84
ГЛАВА IX . Сорбонна (1529–1535 гг.)
    91
ГЛАВА X. Изменения (1536–1538)
    108
ГЛАВА XI . ОШИБОЧНЫЙ ШАГ (1539–1540)
    123
ГЛАВА XII . Лига с Солиманом (1541–1543 гг.)
    133
ГЛАВА XIII . — Гептамерон , I. (1544 г.)
    140
ГЛАВА XIV.— Гептамерон , II. (1544)
    162
ГЛАВА XV. Падение (1544–1545)
    181
ГЛАВА XVI. Нерак в 1545 г.
    199
ГЛАВА XVII.— Смерть короля (1545–1547)
    206
ГЛАВА XVIII. КОНЕЦ ( 1547–1548)
    215
MARGARET OF ANGOUL;ME

QUEEN OF NAVARRE

BY

A. MARY F. ROBINSON

LONDON:
W. H. ALLEN & CO., 13 WATERLOO PLACE, S.W.

1886.

(All rights reserved.)

PREFACE.

The sixteenth century, that age of great women, shows few more truly eminent than the sister of Francis I. Margaret of Angoul;me, of Valois, and of France, Queen of Navarre, Duchess of Alen;on and Berry, was a person of importance in many different ways. In political influence, she was, perhaps, excelled by Margaret of Austria, Catherine dei Medici, and Elisabeth of England; and Elizabeth, if not more devoted, was at least more successful as a reformer of Religion. But the Queen of Navarre possessed many qualities foreign to these famous names. Of all the women of her age, Vittoria Colonna alone was her rival in literary attainments; and in the rarer and more illustrious authority of personal grace and charm, she was unequalled save by Mary Queen of Scots, or the magical Diana of Poictiers.

The student of character may find another interest in the sweet, dense, simple spirit of Margaret—a comparatively trifling and unreal nature by the side of the vehement and audacious personages of her time, but which, none the less, directed them, influenced them, and checked their headlong course, in the same manner as the youthful character of Raphael maintained an unceasing authority over the wilder spirits of his school.

It is in her influence that we mut seek the prestige of the Queen of Navarre, and not in her faded literary laurels, or in a personality rather interesting than great. It was she who inspired the College of France; it was she who protected and guaranteed the Renaissance in France from the ignorant rage of the Sorbonne. She was, in Melancthon's phrase, the Divinity of the great religions movement of her time, and the upholder of the more natural rights of humanity in an age that only respected opinions.

It is thus, as an organic part of the history of her time, as an influence, as an inspiring spirit, that I have tried to depict her, and not as a sequestered individual. The task is intricate and large, and the space given me to fill is very narrow. But, so far as it goes, this little sketch may, perhaps, be of some service in indicating the movements of the earlier French Renaissance. I have tried to make it, as far as possible, correct. I have, in most instances, sought my facts in the many published volumes of original documents, rather than in any subsequent history; and where I have given an unusual date, it is, I hope, most often because recent research has disproved the earlier reading.

Recent research, ever so commendably critical and untiring in France, has happily disproved many last-century scandals, and one revived not many years ago. M. Lutteroth, in a Review called Le Semeur, and M. le Comte de la Ferri;re, in his introduction to the Account-Book of the Queen of Navarre, have, with others, satisfactorily proved that a certain compromising letter, which tradition gave to the year 1521, must be dated as 1525, the year of Margaret's hurried flight from Spain; in which circumstances, as will be seen, the construction to be placed upon it involves no shade of censure.

No doubt some confusion with the gay and brilliant Reine Margot, queen of many lovers, has been the origin of the unfounded scandals which haunt the memory of the earlier Margaret. For the younger princess was also Margaret of Valois and of France, also the wife of a Henry, King of Navarre. Moreover, Brant;me wrote of our heroine, "En fait de galanterie, elle en s;avoit plus que de son pain quotidien." But we must remember that, in Brant;me's eyes, the sense of intrigue and of amours was by no means the only sense of galanterie, which signified, indeed—as properly it still should do—rather gentility, courteous and magnanimous behaviour, chivalry, and pleasing address. No phrase could be more suited to Margaret, the generous Egeria of two royal courts, the story-teller par excellence of her age, whose palace at N;rac assumed the double aspect of an asylum for persecuted scholars and a refined and spiritual Court of Love.

CONTENTS.


PAGE

CHAPTER I.—Childhood and Marriage (1491–1515)
 
CHAPTER II.—The Yound King and his Rivals (1515–1520)
     12
CHAPTER III.—The Affair of Meaux (1520–1528)
    23
CHAPTER IV.—Constable Bourbon (1521–1524)
    38
CHAPTER V.—Sequels (1524–1525)
    45
CHAPTER VI.—The Captivity (1525)
  53
CHAPTER VII.—The Queen of Navarre (1525–1530)
  74
CHAPTER VIII.—N;rac in 1530
  84
CHAPTER IX.—The Sorbonne (1529–1535)
    91
CHAPTER X.—Changes (1536–1538)
  108
CHAPTER XI.—A False Step (1539–1540)
    123
CHAPTER XII.—The League with Soliman (1541–1543)
     133
CHAPTER XIII.—The Heptameron, I. (1544)
    140
CHAPTER XIV.—The Heptameron, II. (1544)
    162
CHAPTER XV.—Downfall (1544–1545)
     181
CHAPTER XVI.—N;rac in 1545
    199
CHAPTER XVII.—Death of the King (1545–1547)
  206
CHAPTER XVIII.—The End (1547–1548)
  215