Воспоминание о прошлом. Часть первая

                1

Ещё носился царский дух,
Дивясь Хрущёвскою Москвою.
Всю ночь в окне ночник не тух:
Москва ленивою совою
Приоткрывала глаз едва…
Вдали маячила церква,
Чуть золотея в небе лунном…
За ограждением чугунным
Два опечаленные льва,
В раздумье вековом, сидели,
Поставив лапы на гранит,
И как-то жалобно глядели...

... А стариков налажен быт,
И старикам ничто не ново –
Чета в кровати видит сны.
В углу – резной буфет грушовый
И радиола у стены.
За тюлем выцветшим – с геранью
Горшки – мещанской моды знак.
Дверь на накладочке заране –
Заслон от сплетен и зевак.
За стенкой – шавка и хозяйка,
Продымленная с давних пор:
Не выпускает Беломор;
И мать в прокуренной фуфайке –
Старуха, в кружеве морщин…
В квартире этой из мужчин –
Сын Павел, склонный к влаге бренной,
Да отчим правильный его,
Лицом похожий на Владлена –
Ещё Давыдова… того…

Но что Кубанские казаки! –
Немало музыки и тут!
Скрипач смычком рисует знаки –
И звуки плавные плывут:
Берлинский, миру неизвестный,
Весь день скрыпит в коморке тесной,
Как Паганини вдалеке –
В Италии на чердаке…
И человек внимает чутко
Ему, как много лет назад –
Другой Берлинский, на минутку,
Его родной горбатый брат…
Пассажи слушает, зевает
И, в кресле ёрзая, поёт;
Потом хихикает, кивает
И слёзы карлицкие льёт.

А вот ещё – мой Слава, дядя,
Пюпитр ставит пред собой.
Небрежно заглянул в тетради,
Скамейку придавил ногой.
Гитару обнял, как девицу,
Что вспыхнет краскою стыда…
Колок под пальцами крутится,
Струна гудит, как провода…
Настроил. Словно по дорожке,
Сначала медленно, вразвал,
Потом быстрей – ещё немножко:
Ещё быстрей – и вот уж шквал!..
Ах, Слава! Жизнь твоя как будто
Неуловимою порой
Прошла в единую минуту…
Как пировали мы с тобой,
Как водку лили по стаканам!
И силой пенились живой
Портвейн, как спёкшаяся рана,
И вермут чёрно-голубой!..
…И нет тебя, всё тихо стало,
Ни звука рядом и кругом…
И тишина на полквартала,
Как тело на полу ничком.