Суды и следствия. Трёхчастное. Заколоченные сердца

         Часть вторая:
Заколоченные сердца

Маленький гробик у дороги
Из того, что попало под руки и ноги,
Сколотили из того, что было,
Лишь бы не оставить тлеть ребёнка плоть.
Чей он стался, в каком ужасе бежал,
Кого звал и о чём кричал?..
Сутки ль, двое здесь пролежал у развалин?..
Нашли тельце, молитву прочли от Души,
Отпели, как сумели прохожие ль, соседи.
Всё равно уже. Жизнь прервана.
Заколотили остановившееся сердце
В импровизированный гробик,
Присыпали холмиком ямку. 
Сколько их таких вот новых бугорков вдоль дорог, посреди дворов
Есть и будет ещё?.. Война.

Крики и стоны из под груд камней, обломков стен раздаются там,
Куда нет шансов прийти на помощь
Кому-либо. Никого нет в округе.
В засаде сидят снайперы ВСУ,
Наёмники персональных армий кланов
Украинских "именитых" предпринимателей,
Сделавшихся в начале девяностых "знатью нового пошиба",
Захвативших под дулом оружия заводы, фабрики,
Градообразующие предприятия,
Взяв "на мушку" рабочих,
Не оставив выбора простому люду,
Кроме как сохранить свои рабочие места,
Чтобы было чем прокормить детей и
Банально выжить в те лихолетья.
Заколоченные сердца на десятилетия.

Выжившие, спрятавшиеся от военного суда нацисты
Времён Великой Отечественной Войны,
Под чужими именами растеклись
По большой Советской Отчизне,
Прожили жизнь полную хлеба и радостей
Рождения и воспитания своих собственных детей.
Случились ли среди тех военных преступников раскаявшиеся Души
В своих осознанно свершённых изуверствах? ..
Неизвестно.
Но точно из их числа осталось больше тех нацистов
И их последователей в безжалостной мании уничтожения людей,
Пустивших корни в новых поколениях своих неонацистов,
Заколотив свои сердца под свастику
Гиен, шайтана, исчадий Ада.

Маленький гробик у дороги,
Сколотили из того, что было.
Отец, раскаявшийся в своих туманных представлениях о "Славе Украины",
Перешедший в армию Донбасса,
Ищет своё дитя, проживавшее с матерью, есть адрес.
Мать позвонила, сказала, что в больнице,
Что была спасена из под завалов разгромленного дома.
И просила найти их совместное дитя,
Хоть и не жили вместе никогда все эти восемь лет...
И не встречались даже.
Описала одежду, в которой последний раз была одета дочка.
А приметы — вся с лица в отца.

Вот дом разгромленный... по адресу,
Обочина дороги. Ни звука, гробовая тишина.
А на обочине наспех сколочен крест,
На нём шапочка и шарфик, и пакет,
В пакете описание примет...
И дата погребения. Ну вот и встретились:
"Я твой без вестей пропавший когда-то папа.
А ты — мой крест."
Заколоченные сердца.