***

Уверенно движусь к концу остановки. И легкой походкой, но вся как
на иголках.
Не мучает совесть моего палача. Пускай побыстрей довезут
лихача.
Нет больше тревог, в кошелке так же пусто. Как мне надоело кино
да искусство.
Все тоньше душа среди мымр откровенных и стало тесней средь
таких же бесценных.
Как хочется верить, что счастье есть в мире. Уютно и тихо
в холостяцкой квартире.
Борзая собака своих не кусает, но рядом бежит и лениво всем лает.
Участиво вслед ей залают другие, а ты все бежишь, чтобы
остановили.
И кто-то мне скажет: « Мой ангел останься. Такими мужьями
в других не бросайся».
Умеренных в жизни таких уж не будет. Такую как ты он во век
не разлюбит.
Уродливо вверх они всех дотянули. И так же купались ,и так же
тонули.
А после дождя расцветая в других, все они ждут лошадей тыловых.
Не надо быть сном и бокалом сухого, а просто его на уме у другого.
Кокетливо едкой, порой ядовитой, но лишь рядом с ним и ни
чашкой разбитой.
Короткою повестью с кем-то умелым и нужной женой со своим
личным делом.
Ревнивой побыть и хозяйкой удачи, и в жизни его ты начнешь
что-то значить.
Расказов любви он ни в ком не найдет. А в лапки твои побыстрей
упадет.
Великой к нему не надо проситься, а просто уметь за него
зацепиться.
Лелея тебя, ограждая от муки, он сбережет свои сильные руки.
Ну только не хочется признавать тот ответ -»пока денег нет
и тебя тоже нет».
Когда за спиной смех начнет раздаваться. Сама я пойму, правдо
надо остаться.
Умеренно мудрой, такой же борзой, чтоб тоже когда-то стать
нужной женой.
Любимой побыть и умеренно едкой, и ночью волшебной
и незапертой клеткой.
И солнцем обжешь и себя и его, и к нему не пускать никогда никого.
И самое главное, что мне теперь остается? Любить самой, чтоб
он любящим меня приперся.