Пьер Паоло Пазолини. В миг максимальной ясности
в миг, когда сердце готовится
отдать себя миру, который был ему дан –
с навязчивыми страстями, с кошмарными убеждениями,
с долженствующими догмами – я увидел, что мир
был для меня ирреален. Несколько лет
я оставался в его тени. Но он был дан мне,
и во мне родился хаос: грех стал входить туда,
где была чистота, не оставляя на ней и следа,
познанное двигалось над непознанным, как
посторонний предмет, покаяние было для плоти
ее собственным элементом: все кончалось
во мне, как отложение на дне моря, не существующее
этой летней ночью даже для себя самого.
Свидетельство о публикации №122041106643