книга Симфония истории или русская сага -роман в с

Симфония истории или русская сага: (стихи)\\ Вера Нейская:
 Санкт –Петербург, 2020 г., Издательство " МИРИДЫМ". , 368 стр. + 16




"Симфония истории или русская сага" Веры Нейской  это роман – поэма, представляющая собой панорамное произведение, охватывающее ключевые события времён царствования Иоанна третьего, Великого Князя московского, кульминацией которых явилось  завершение освобождения русского народа от векового ига Золотой Орды… здесь переплелись судьбы  Константинополя  и Соловецких островов, объединение княжеств русских и присоединение Великого Новгорода… политические интриги и союзы того времени. Автор не претендует на подлинную историческую достоверность событий и героев романа, оставляет за собой право на художественный вымысел. Но при этом, придерживается в романе общеизвестных и доступных исторических фактов. Это не научный исторический труд, а литературное произведение – поэтому история воплощена в судьбах его героев : Иоанна Васильевича, Зосимы Соловецкого, Марии Борисовны, Марфы Лошинской, Исаака Борецкого, Софии Палеолог,  Ксении и Мирослава, и других.



Редактор:                Зеленская В.П.

Художественное оформление: Глазунов А.А

( примечание:  КТО ХОЧЕТ И МОЖЕТ ПОДДЕРЖАТЬ ПРОДВИЖЕНИЕ  КНИГИ и автора
= номер банковской карты СБЕР-" 4817 7603 8012 4135" - от 100 рублей)



и вёрстка:                Глазунова А.А.


Эта книга не может быть переведена или издана в любой форме – электронной или механической,  включая запись или использование в любой информационной системе без получения разрешения от автора.
Права защищены.

УВАЖАЕМЫЕ ЧИТАТЕЛИ, я бы рекомендовала вам  перед чтением романа ознакомиться с материалами приложения и оглавлением. см. последние страницы книги.







               
                Вера Нейская               

Симфония истории или русская сага 
                (   поэма )      
 
По материалам трудов Н.М. Карамзина : - " История государства Российского", том 6. главы 1- 6, повести : -  "Марфа – Посадница, или покорение Новгорода",  иные источники см. приложение. 

                Как художник пишет кистью,
                Так поэт рисует словом.
                И поэм своих картины
                Он вложить желает в сердце.

                Разбудить воображение
                Хочет слог поэмы жаркий,
                К душам - словом прикоснуться,
                Чувством бренным обернуться.
               
                Мысль он будит строчкой смелой,
                Что летит стрелой умелой               
                И в стихах всплывает вечность,
                Жизни нашей бесконечность…
               
Новгородские колокола   
   ( Пролог,  1456 год, конец мая)

1    
Ночь над городом царит,
В куполах церквей мерцает
Лунный свет,
И их ласкает.
Лунная дорожка та
Точно вся из серебра,
Пробираясь меж домов,
К берегам Волхва бежит,
По волне лучом скользит,
В Ильмень озеро спешит.
Отразился луч небесный
От глубин его седых,
По дорожке пробежался,
В чистых водах искупался.
Звёзды ноченьки мерцают,
Блики на волне качают.
Заглянули в звонницу,
Колокол приметили,
Звёздочки небесные медь – металл
Пометили.
Чем же метки эти были?
Чем же городу грозили?
Иль дарили его чем?
Кто расскажет нам, зачем?
2
Тайной колокол окутан
Новгородский и большой.
С этой ночки – звёздной, чистой,
Словно времени дыхание
Затаилось в звуках дальних.
И куда летят оне?
И несут ли что с собою?
Где затихнут и замрут?
Или  в вечности скитаться
Будут звуки те с эфиром?
Колокол оркестром дивным
На просторах новгородских
Всё поёт в дорожке лунной,
Светом её буженный.
3
Только тихо в городе
Спят ночные улицы.
Окна тёмные в домах
Не ответят музыкой –
Пение то звучит во снах
Новгородцев суженых.
Обручился колокол
С жителями города.
Их согласия не спросил,
И секрета не открыл.
И отныне жизнь их вся
В звуке того
КО – ЛО – КО – ЛА.
4
Спят спокойно новгородцы.
Сны гуляют в их сердцах,
И рисуют им картины
Жизни прошлой их в веках.
Кто в сражениях ночь проводит,
Бьётся с призраком врага,
Просыпается в смятении –
Ищет меч его рука.
Но реальность ночи тихой
Отодвинет бой безумный,
В сердце трепет усмирит,
И покоем наградит.
Кто в молитве ночь проводит,
Вспоминая горький грех,
Что лежит на сердце камнем,
Отравляя божий свет.
Не до сна такой душе,
Скрыть бы страхи при луне…
5
Спят безропотно младенцы,
Только носики сопят,
Крылья носят их в раю –
Догони свою мечту.
Дети спят – полны надежд,
Вспоминая калачи,
Что пеклись вчера в печи.
А во снах им сказки снятся,
Что рассказывал им дед,
Повторяя  нянькин бред…
Там Садко плывёт за море,
Парус рвётся на просторе -
Ищет счастье и найдёт?
Птица – Феникс в башне ждёт.
В небесах гуляет ступа,
В ней метла – её подруга…
Бабка смотрит свысока,
Где ж Кощеева изба?
6
А вот юности в расцвете
Не до сна в такую ночь,
И пошли сомнения прочь…
С той  весною постучалась
В душу к ней  сама любовь -
Зажигая искрой кровь.
И красавица младая,
Сердцем робко замирая,
На свидание, в час  глухой,
Пробиралась по ступенькам
В сад, шумевший под звездой.
Там сирень цвела  и млела,
Расточая аромат,
И собою закрывала место встречи –
Рай и ад.
Князь московский  дожидался
Ту голубушку в саду
И сгорал он в нетерпении -
В пламенном своём аду.
 7
Хороша была девица.
Присмотрелась, улыбнулась,
Ручкой нежной обняла,
Приласкала кудри ловко,
В поцелуе замерла.
Вот уже неделя ровно,
Как встречается тайком
Князь московский, молодой,
С новгородскою девицей.
Эти ночи страсти полны,
Душу вывернули всю.
Сердце пламенем объято –
Мир тебе я подарю…
Губы шепчут в ласке нежной
Заверения любви…
Не забудутся они.
Что же князь?
Девица – ровня,
Но судьбы им не связать.
Ждёт княгиня князя где-то
На московских берегах -
Не разженишься.
Как знать?
8
Вот расплата и страдания -
Их последнее свидание,
Ночью ныне, в свете звёзд,
И под ветра завывание,
И дождём из лепестков: -

  Ты прости, моя голубка,
Ждёт меня дороги путь.-

Князь московский ей на ушко
Прошептал,
И упорхнул…
9
Но в такую ночь глухую,
И последнюю уже,
Феодосий их заметил,
Что блуждал невдалеке.
Не спалось в ту ночь ему,
Как сторожевому псу…
Княжий голос он узнал,
И богатые одежды в лунном свете
Он приметил, опознал…
Ни к чему ему позор.
Только  в сердце  уязвлён:

- Погоди же князь московский…
Погоди, - шептал боярин,
Спрятавшись среди кустов. -
Буду знать один я горе,
А голубку урезоню…
Не узнает и сама -
В чём была её вина. –

10
Время медленно идёт,
Хороводом дни ведёт.
Там, в округе новгородской,
Средь лесов, в глухом селе
Дева юная тоскует,
Слёзы льёт в тёмной избе.
Вместо свадьбы и почёта
Жизнь её теперь в лесу.
Та боярышня младая –
Новгородская краса,
Здесь дитё ждала одна.
Лишь монахиня - старуха
Ей подругой там была.
 Что замыслил Феодосий?
Какова её судьба?
Но молчат глухие стены,
Нет здесь и её дружка.
Только искорка надежды
Греет сердце иногда.
Вспоминает жарки губы,
Поцелуи,
Ласки рук.
Обещания скорой встречи…
Где же, где же эти речи?
 11
Девять месяцев проходит
В ожидании и тоске,
Ждёт теперь она младенца –
В утешение себе.
Но молва людей жестока,
Отдадут ли малыша?
Исстрадалась той тревогой
Юная её душа.
В день, назначенный судьбою,
Мальчик был дарован ей,
Но голубка не узнала,
Не увидела лица.
К сердцу нежно не прижала,
Не дала и молока…
Унесли её малютку
Руки чьи-то в темноту,
Только крик и плач остался,
И застыл – агу, агу….
По избе потом метался,
Но жестокое оно –
Время в сердце замерло.
12
Кто была эта девица,
И сударыня то - чья?
Может дочь, может невеста,
Ну, а может быть – жена?
Время скрыло всё собою,
Спрятало  во тьме веков.
Нам известно только то,
Что отцом стал князь московский,
Иоанн – Василия сын.
Но не знал об этом князь.
По дорогам новгородским
Не скакал гонец лихой,
До Москвы не пробирался
Он болотиной глухой.
Феодосий скрыл до время
Эту тайну, 
И забыть  бы рад,
Да черви
Точат сердце у него,
Муки мести погрузили
В пламя ада и оно
Неусыпно, неотступно
Жизнь калечило его.
13
А младенец, богом данный,
То прекрасное дитя?
Какова его судьба?
Что же будет с ним?

Феодосий сам не знал.
-  Умертвить? -
Не раз в ночи думал он,
Как быть с младенцем?
Планы строил – отвергал…
Отомстить сейчас и сразу?
Слишком просто и легко…
Нет, грех на душу
Он себе такой не взял.
Пусть решает провидение -
Жить младенцу где?
И как?
14
А монахиня – старуха
В Новгород свезла дитя.
Не её была родня.
Тайно, ночью, пробралась
До места Вадимова,
Да и положила там,
На ступень железную,
Жёсткую, безвестную…
Благо, то – была весна.
Да ночка всё же  холодна.
Но, может,  выживет дитя?
Нет – так такова судьба.
15
Мальчик начал замерзать,
Принялся, как мог, кричать,
Да народ на помощь звать.
И господское дитя
Там безродным подобрали
Пекари, те мало спали.
Чуть забрезжиться заря,
Им уже вставать пора,
Разводить огонь в печи,
Выпекая калачи…
Вот они то и нашли
Утречком младенца,
Как несчастного птенца,
Что злодейка унесла,
Потеряла по дороге,
Унести бы только ноги…
И следы бы замести,
Чтоб и ветры не нашли.
16
А младенец голосил -
Ангелом он был храним,
Хоть лежал совсем один.
Матери молитвой горькой,
От которой и ступени
Заскрипят, как колыбели…
Да своим сердцем горячим,
Что зажглось от страсти пылкой
И любовью цвело,
Знать, завянуть -  не дано…
Выжил мальчик, но зачем?
И отмечен будет чем?
Что готовила судьба
Или времени игра
Сироте тому на свете?
Не ответит и Луна,
И падучая Звезда…
17
Новгород – богатый город,
Не заброшенный пригорок.
Пышные его палаты
И мощёные дворы,
И торговые ряды
Были в мире знамениты.
И торговый оборот
Рос его из года в год.
Он детей таких хранил,
Не скупился и растил -
Выделял на содержание
Из казны своей  несчётной
Деньги,
И в Училище – учил.
Чтоб росли богатырями,
И за Новгород стояли,
Почитали как отца,
Благодетеля, творца…
То училище известно
Многим было по земле,
Новгородской стороне
И иной, другой стране…
Ярослав его построил,
И потомкам наказал  -
Грызть гранит науки там…
И с тех пор, во славу града,
То училище цвело,
Славу добрую снискало
Для страны, не для забавы…
Дети там росли в заботе
И обучены работе….
А младенца, что нашли –
Мирославом нарекли.
18
На Руси лихие годы
Другу сотню лет  текли,
Не искали себе броду -
Над болотами молчали,
С хилой елью замерзали
И шумели по весне
В талой, солнечной воде…
Дань платили всюду в Ханство
По Руси тогда князья
С каждого, считай, двора…
Что останется потом
Для детей и для житья?
-Не моя забота та… –
Думал князь, - народ, что грязь,
Только дождичек пройдёт,
На сапог налипнет вновь… -
19
А народ изнемогал,
Как осёл, что отощал
Под  двойным ярмом повсюду,
Но трудился, не роптал,
Силы свои собирал,
И платил, платил, платил
Что – в казну, что – для врага,
Не отвертишься,  когда
Жизнь течёт, как у раба…
Сколько царствовать здесь будет
Эта буйная  ОРДА?
Мало было ей поборов –
Налетали воровато
Басурманские вожди,
Русичей в полон сгоняли,
Да колодки одевали,
Уводили, продавали,
Пополняли кошельки.
Золото потом считали,
Покупали табуны,
Да дамасские клинки…
 20
Только Новгород Великий
Жил свободным –
Сам с собой,
Независимой страной.
Богатели его земли,
Город рос, по миру славный,
Мастерами и купцами,
И палатами своими,
Стенами великими.
Да дружиной ратною,
Что набеги отбивала,
Земли свои защищала
С запада ли, с юга ли.
И за Новгород стояла
Как гранитная скала,
И свободу берегла,
Неусыпно охраняла
Свой народ и городки,
Сёла, в них – монастыри.
21
Не одно побоище за свободу
Новгородцев
Та дружина приняла,
И прославила себя.
Видно,  Бог хранил те земли –
Не дошла сюда орда.
Может, колокола звон
Укрывал от бед народ,
На молитвы призывал,
Душу с сердцем очищал,
От грехов уберегал.
И уверовав, народ
Храмы строил по местам.
Возводил монастыри.
Чтил законы и уставы,
Заповеди исполнял…
Бога в мыслях почитал…
Верен был он православью
И молился по церквам,
В житии своём нехитром
Бога к себе призывал…
22
Новгород чеканил деньги,
И пускал их в оборот,
Тем не бедствовал народ.
Он имел свою монету,
И бродила та по свету,
Подтверждая власть свою.
Город – Новгород Великий,
Правил вольную торговлю,
И товары запасал,
И росли его склады,
Как по осени – снопы…
С запада, как и с востока,
Принимал торговый люд.
И пестрела та толпа
Пред палатами купца…
23
И немецкая Ганза
Из Европы, с запада,
Много лет работала
На просторах новгородских,
Принося  с собой доход,
Достижения ремесла,
И манеры запада…
Кораблями караваны
Уплывали и на юг.
К Византии был их путь …
Да и с севера товары
Шли дорогами  своими
С новгородскими купцами
Караваном – паузками.
24
Новгород, богатым,
Вольным слыл по миру,
По земле и в родной своей
Стране,
И в народах славу добрую
Сыскал.
Знал тот край свободы силу,
Нет там рабского труда,
Как и нет там господина.
Всем там правила община,
Демократия была.
И Республика цвела,
Но одна из всей Руси,
Та Республика -  свободной
И трудилась, и жила.
Вече город собирал,
Выбирал себе Посадских
И вершил свои дела…
25
Республика?
Народа власть?
Ужель ж была такая сласть…
Да так ли было в самом деле?
Иль просто сказки долетели…
Ведь разобраться мы сумеем?
И кто же усомнится в том?
Свобода празднует.
Признай,
Там  ВЕЧЕ  царствует кругом –
Мы ж – демократией зовём.
Собрание то сзывает звон
Колокола над землёй,
Над благодарственной страной.
26
А в Новгороде
Звон его Вечевым прозвали.
И власть его признали:
Пел он звонко, далеко
Звуки уплывали…
Звон его, как зов призывный,
Как военный мощный клич,
В жизнь вторгался,
И дивись:
От лихого молодца
И до старого вдовца,
Побросав свои дела,
Торопились все туда -
Где рождался этот звон.
С пяти концов тех Новгородских,
Что город составляли,
Людей Звон собирал,
На площадь созывал.
И площадью Великой
Он  улицы венчал.
27
Стоял там Ярослава дом
Особым символом
И другом,
В почёте, городом храним.
Единым был он там " царём" -
Как  власти дань, и знак свободы,
И вольностей,
Подаренных народу.
На площади, пред домом Ярослава,
Гражданский там закон вершили,
Народ Посадских избирал,
Те в думе заседали,
Решения и волю  собрания -
Исполняли.
28
А горожанин,
Новгорода гражданин,
Свободно ль, вольно ль
Выбирал себе он господина?
Посадским кто же мог там стать?
Ужели нищий и бедняк?
А может, сирота какой
Получит место, и тогда
Голос свой подать он смог бы
За таких вот,
Неимущих, и голодных,
В трудах живущих у других,
Обязанных всем в жизни их.
29
Нет,
Нам не найти таких
Среди посадских,
Власть имеющих чинов,
На службе горожан, живущих…
Как в любые времена –
Хоть и не было раба,
Там властвует богатства сила.
Указом не сместить её.
Законом не порушить.
И у кого мошна толста,
Тому и власть в руки дана.
А в Новгороде, у Посадских
Ломились златом сундуки…
И покупали те с лихвой
На Вече власть себе
И волю.
И выгода лишь сундука
В умах под час царила.
Сундук у каждого там свой
Свободу меряет собой,
Законы требует себе,
А значит власть и силу.
И если
Искусством управлять толпой
Посадники владели,
То люд,  собой мастеровой,
И прочий - тот,  что трудовой,
Свободный,  вроде бы собой,
Послушен был в руках
Той силы.


Глава 1.  Иоанн третий
1462 – 1505 годы от рождества христова -
Великий князь Московский, Государь всея Руси.

                Пусть след истории затерян,
                Но проник туда художник,
                И увидел всё – как было
                В те века, что время скрыло

1       
История – симфония,
И композитор и оркестр.
Кем пишется и кто играет?
Кто инструменты здесь меняет?
Как заглянуть в её глубины?
Услышать музыку времён.
Увидеть жизнь былую в нём?
Том времени, когда народы,
Тому уж тьму веков назад,
Селились на просторах Русских,
От берегов Невы широкой,
До Дона, Волги и Днепра…
Как же жилось тогда народам?
Когда измученный войною,
Обременённый данью Киев,
Своё могущество утратил.
Когда, спасая свой народ,
Он устремился на Восток.
И там Московию поставил.
На Север южные орды,
В леса славян тогда теснили.
И как охотники лихие,
Снимали головы они.
И выживал народ едва-
Спасали там его леса.
2
Набегами могол орды
Стирались целыми селенья.
И городища – поселения сжигал
Жестокий, буйный враг.
Кто не успел в лесах укрыться,
В землянках, рощах  схорониться,
Пленённый, полнил строй рабов,
Голодных и бесправных псов.
И гнали толпы  русичей
Живым товаром и добычей
На юга рынки и восток.
Рабами полнилась земля
И  Крыма с Римом,
И всего " цивилизованного"
Средиземноморья.
3
Сражались воины племён,
Живя легко чужим трудом,
Мечтая обрести раба,
За это жизни не щадя.
Но дух свободы у славян
Жил вечно в их сердцах.
Не принимал наш русский дух
И в древние века,
Постыдной участи раба.
Судьба раба
Цепями скручивала душу,
Давила, голодом морила,
И нищетою, как чумою,
Губила жизнь в цвету она…
А потому, ДУХ  противления
Взрастал и силы собирал
Вокруг Москвы -
Чтоб навсегда
Избавить землю и народ
От участи раба.
И,  наконец,
У Дона берегов Димитрий,
Собрал Князей славянских
И дружины, а те
Развеяли Мамая силы…
Но впереди ещё была борьба,
И битв немалых череда…
4               
Седьмая тыща лет там истекала
По греческим календарям,
Считали умные мужи тогда,
Когда на царство призван был Иоанн,
В Московии на трон помазан…
И не легка его стезя…
С вершин веков узрели мы не зря…
Сердца там в суевериях блуждали,
Под тяготами жизни изнывали.
И мор железою
Там тысячи губя людей,
Знамений прибавлял,
Пугал живых
И в ужас смерти повергал.
5
И как в любой конец тысячелетия,
В умах кончину мира предрекали,
И жили нуждами сегодняшнего дня,
Не думая о славе поколений,
Прося лишь только живота,
В уныние погрузив себя…
Иоанну ж было только двадцать два.
 ( 1462год от рождества Христова)
Но в лета пылкой юности своей
Он ведал осторожность,
И мудростью природною владел.
Он отвергал горячность
Легкомыслия,
Несправедливость также презирал.
И с осторожностью,
Ко времени, момента поджидая,
Своею царственною властью
Вершил дела.
О судьбах он народа размышлял,
Хранил и защищал свою державу
И бесконечно воевал….
6
 Жену не сам себе Иоанн избрал.
Он менее других познал свободу,
О выборе и чувствах не мечтал,
И жизнь он положил к ногам народа…
Воспитан был он
В строгости и послушании,
И интересы государя соблюдал.
И с детских лет ему внушили:
Превыше чувств, желаний
И свободы – ГОСУДАРСТВО,
И княжества заботы.
А посему,
Юнцом его женили,
Так надо было, даже не спросили…
7
Была она княжной Тверскою –
Невинною и юною собою.
И в выборе таком, как и Иоанн,
Не ведала княжна своей свободы…
Сей брак союзы укреплял,
Угоден был Москве,
А значит и России.
И в восемнадцать лет
Отцом  стал Иоанн,
Княжна ему дарила сына.
Наследный отпрыск
Важен был в те годы,
Собою   власть он
Укреплял,
Спокойствие неся в народы
На долги годы.
8
Но можно ли ждать пылкости
В любви от брака по расчёту?
И в юные столь годы…
Да и была ли  истинно любовь
В сердцах,
И согревала ли их жизнь
Присущая  так в юности всем
Страсть?
Возможно,
Трон не ведает любви.
А сердце молодое государя
Послушно ли всегда
Его рассудку.
Иль зовом крови тоже сражено,
Оно блуждало где-то
Очень далеко?
9
И Иоанн любви покорен,
Не избежал её цепей.
Боярышнею Новгородской
Явилась та,
И в омут увлекла страстей…
Не чужды молодости царской
Чувства эти.
И муки ревности с порывами
Любви,
Не избежал и он.
Такая ли судьба была у девы,
Ответившей на пыл его крови?
Лишь тайною
Любовь могла та быть.
И до сих пор её не разрешить…
А если кто  нечаянно прознал
О пламени,
Что в сердце  государя -
Врагов не избежать…
Так пишется история сама.
Сплетаются там судьбы
Невзначай.
Врываются войною в города.
Встречаются глаза вдруг на дороге,
И в сердце поселяются тревоги.
10
И тайну имени
Прекрасной новгородки
Хранят века по наши дни.
Но лишь для нас.
И летописи, и народа глас
Следов о ней нам не оставил…
И сам Иоанн уверен был,
И тайну ту он сам хранил.
Её он в сердце пламенном
Носил,
Во снах лелеял и ласкал,
Любил…
Не ведомо Иоанну,
Что Феодосий их застал,
Последнее свидание приметил.
Увидел пылкие их поцелуи.
Прощальные признания в любви.
Подслушал обещания новой
Встречи…
Не скрыли звёзды этой речи.
Несчастную он деву опознал.
Признал и Князя, юного
Сатира…
И ненависти яд,
И жало мести
Десятилетия пронёс,
А деву  навсегда сокрыл.
11
Напрасно Иоанн потом искал,
Доверенных своих людей там
Засылал,
Узнать пытался и найти
Следы любви своей
Прекрасной новгородки.
Мечту лелеял,
Страдал, бывало в тишине,
Он вспоминал сирени цвет,
И шёпот нежный в темноте,
Огонь, бушующий в душе,
И негу в поцелуе страстном,
И  в единении прекрасном…
В минуты редкие уединения
Всплывало в памяти любимое лицо,
Манило, звало, говорило ровно что…
12
Не раз он посылал своих людей
На поиски утерянного сердца,
До Новгорода стен…
До города, дарившего любовь,
Воспоминания юности его
И счастья мимолётного забвенье.
Ему лишь донесли,
Что сына  родила его зазноба,
И,  может быть, скончалась
В тот же час…
Печальна участь.
Где найти тот прах?
К могиле где бы мог он
Подойти
И слёзы скорби деве поднести?
Но где же плод?
Уж сколько лет прошло –
Найти не удалось.
Пока…
И что готовила ему судьба?
13
Но царственному сердцу
Нет времени болеть любовью.
И грезить днём, и ночью,
Как в бреду,
Лаская образ милой по утру…
Лишь сон с воспоминаниями
Рядом
Хранили  лик возлюбленной
И взгляды…
Но как бы пламя то не жгло,
Иной костёр уж ждёт его…
Любовь к отчизне в нём пылает,
Иные чувства за собой сжигает…
Великие свершения,
Благие планы,
И суетность
Всечасно неотложных дел,
Взывающих собою к государю,
Любое сердце усмирит.
Потушит пламя.
14
Судьбою предназначено Иоанну
Покончит с распрями междоусобиц.
Князей призвать под скипетр
Государя.
И тем державу Московскую крепить.
И после поля Куликова,
Где Дмитрий одержал победу
Над Мамаем,
Моголов разметав
В донской степи,
Иоанна цель теперь была -
Россию избавить навсегда
От ига позорного ярма.
15
И вот история, и время подошло
К тем берегам Москва - реки,
Где князь великий Иоанн,
Под знаменем своим собрал
Разрозненные княжества,
И их дружины,
Объединяя русские все силы.
Он ГОСУДАРСТВО строить продолжал,
Подняв с колен народ –
Единством всех земель
Решил утроить силы,
И победить  тем самым
Жестокого и сильного врага,
Кровь лившего века.
16
Но по местам князья –
Удельные царьки,
Упрямясь выгодам Руси,
Противились ему подчас.
И брат на брата
Меч тогда там поднимал.
И сечи грозные шумели,
Как грозы вешние – гремели…
И кровь опять славянская лилась
По воле - разумению господина…
А скорбь, и  плачь, и жалоба неслась
До стен московских, к Иоанну
От матерей, детей о доле браней…
В те древние века
Поместные царьки
Не больно-то ценили жизни силы.
Так думал господин: -

Что - мне народ?
Он как трава, весной взойдёт опять…
Чем меньше на земле
Дворов с людьми,
Тем меньше дани - подати
Плати - ….

И воевали меж собой князья,
Дружины не щадили и себя,
И не щадили сильно живота…
Что изменилось в наши времена?
Из века  в век 
Идёт на сцене жизни
Здесь игра.
Меняются актёры, а судьба?
17
То Псков и Новгород
На Запад шли, и на Восток.
Союзы заключали повсеместно,
Но временно,
Об этом всем известно.
Чем больше свободы у Князей,
Тем тяжелее и кровавей
Жизнь людей.
Уж Князь найдёт кого и где унизить.
Где саблей помахать, повоевать.
Кусок земли к своей зачем то
Надобно ему присовокупить.
Но опустела та земля,
Он вырезал людей.
Когда-то вновь заселится она?
Уж Князь скончается.
А может, сам погибнет…

- Вот Государя б нам –
Молился по местам народ,-
Совсем замучил, сумасброд.-

Шептал народ…
Надеялся на чудо,
В молитве Бога поминал,
Иоанна в мыслях призывал…
18
Свобода княжествам или единство?
Вот вечный выбор для тебя –
СТРАНА!
Но в состоянии ты живёшь -
Словно настенные часы,
Лелеешь тщетные мечты…
Качается там маятник
Упорно
Туда – сюда, так и тебя
 Заносит…
И кто себя об этом спросит?
В истории примеров тьма,
Идёт уж кругом голова…
А выбор сделать разве трудно?
Не мучайся, не спорь так нудно.
В ЕДИНСТВЕ СИЛА,
И жизнь спокойная,
Свободная твоя!
Из века в век – единым Государством,
Огромным, сильным,
Справедливым царством….
И без угрозы рабства над главой…
И что же медлишь ты,
Хватаясь за мечи?
То тут,  то там ты бьёшься с этой силой…
Ужели за свою свободу?
Но истина свободы той едина!
Лишь вместе,
Лишь огромною страной
Не стать тебе РАБОЙ…
РОССИЯ,
И лишь в единстве
СИЛА.
19
Могучим и красивым был Иоанн,
И мудро управлялся он с боярам,
Владел  искусно ратным он мечом,
Гордился верною дружиной.
Суды творил своею властью
В государстве,
Советам мудрой церкви был
Не чужд,
Доискивался правды,
Не спешил,
За то  народом был любим …
Но человек и он,
А значит, грешен.
Он вспыльчив сердцем,
Не суди за то,
По силам ли кому его ярмо?
Он грозен, твёрд в решениях
Своих,
Но не приемлет ВЛАСТЬ иных…
20
В тот век кровавых битв,
Где сила правит,
И хитрость с изворотливостью
Правы –
Попробуй соблюдать Закон…
Закон и суд –
Основа государства.
И в это крепко верил Иоанн,
Закон он чтил,
Снискал  к себе он тем
Доверие,
И почитание, и уважение…
 
    Глава 2. Воспоминания
 
21
Великий Княже!
Не легка судьба
И доля на земле твоя сурова.
Но благоденствует  страна,
Коль ты воспитан божьим словом.
Коль добродетелен, суров,
Но справедлив.
Коль воин ты, стратег,
Политик…
И в окружении своём –
Ты предводитель…
Под Богом та живёт земля,
Что воспитать смогла богатыря.
И на Руси издревле повелось –
Для княжеских сынов –
Устав суровый -
Как воинов, растил их князь,
С младенчества - режим особый.
Ни мамки, и ни няньки,
Ни Княжна
С трёх лет воспитывала сына.
Ему давалась твёрдая рука –
И воспитателем там ставился
Мужчина.
22
Так Иоанн и братья его
Прошли суровую мужскую школу,
Достойную чинов и почитания,
И будущего испытания….
Чтоб выжила династия и страна -
Растила много лет семья ВОЖДЯ.
Но всё ж, среди суровых будней,
Запечатлённых памятью, из тьмы
И у него всплывали детские
Картины: -
То лепет нежной матушки –
Княгини,
И руки тёплые
Всё гладят по головке.
То поцелуй её, застывший на щеке,
И тонкий плат, стирающий слезу -
Обиды след, прорвавшийся невольно,
Возможно, сердцу было очень больно…
А то ромашки,
Белые ромашки
Кругом головками качают,
И лепестки свои теряют…
И манят, манят вдаль, за горизонт –
Там счастье непременно мы найдём…
23
А мальчик маленький бежал.
Бежал, куда и сам не знал…
Над ним гуляют облака,
Как белокрылая ладья,
Взметнув до Солнца паруса…
Он загляделся, а они
Манили, звали за собой,
Мол, поднимайся к нам,
Не стой.
Мы уплывём с тобой туда,
Где детство сказкою живёт,
С улыбкой матери цветёт.
Где только поле, лес и ты,
Где мир свободный пред тобой,
И ты свободен,
И беги, куда зовёт тебя душа…
Плыви по небу с облаками,
Запретов нет, свобода с нами.
Играй с лисичкою в лесу,
Найди колючего ежа,
Приметь глазастую змею,
С жуком беседу заведи –
Забудь условности семьи,
Ты маленький ещё совсем,
Твой мир далёк от суеты,
Что взрослые кругом плели…
24
И мальчик руки вверх тянул,
И в небе взгляд его тонул,
Воображал, что он летит,
Что крылья выросли внезапно,
И было это так  приятно,
Возможно, это счастье было,
Оно в полёт его манило.
Вот поле, полное цветов,
Попутный, нежный ветерок
И небо ясно- голубое,
Такое близкое, родное…
Беги, беги скорей,
Взлетай,
И радость детства познавай…
25
И не догонит его конь,
Суровый дядька не догонит,
И не заставит вновь его
В седле скакать по бездорожью,
Потом из лука вновь стрелять,
Учить уставы и законы,
Терпеть и ссадины и боль,
Коль пропустил удар простой…
А как же детство?
Где оно?
Вот деревенские мальчишки
Слоняются, не знают книжки…
Иоанн воспитывался строго.
Он вместе с солнышком вставал,
И тренировки начинал…
Княгиня молча лишь взирала,
Вздыхала, слёзы утирала.
Но знала мать –
Чтоб выжил сын,
Он  должен вырасти орлом,
Суровым воином жестоким,
Возможно, в жизни – одиноким.
26
Потомок он князей великих,
Наследник битв и мирных дней.
А значит, должен сильным стать.
Мечом владеть –
Как лучший воин,
Стрелять из лука –
Как герой.
Скакать –
Чтоб с ветром не догонишь,
И мудрым стать -
Как старца два.
Но он всего пока лишь
Мальчик,
Как в поле - жёлтый одуванчик,
А мир кругом к себе влечёт:
Там птичка, белка на окне,
Собака воет на дворе…
Разорван бок, лапа в крови,
Но жалости здесь не ищи.
Собаку гнали со двора,
Как будто та была – чума…
А малышу уже внушали: -

Не дело князя, не твоё.
И жалость – чувство не достойно
Ни воинов его суровых,
Ни просто стражников его… -
27
Всего лишь шесть было годков,
Иоанну, малышу совсем,
Когда вновь вспыхнули раздоры
За княжескую власть и волю.
Дмитрий Шемяка вновь восстал,
На Князя руку вновь поднял.
Успешным был переворот.
Нашлись предатели и вот
Он ослепил отца Иоанна,
И в Углич выслал из Москвы,
Там, в заточении жизнь вести,
Безропотно чтоб дни текли…
О власти чтоб он не мечтал
И княжество своё чтоб сдал…
Дмитрий,
Помня о родстве,
Спасибо, сохранил семью,
Не вырезал всю ребятню.
Иоанн и братья испугались,
К Княгине, к матери всё жались,
Сухими были их глаза –
Жестока жизнь и их судьба.
28
Иоанн всю жизнь то помнить будет.
Отца вовек он не забудет.
Василий тёмным стал с тех пор,
И имя это приобрёл…
С тех пор его все тёмным звали,
Иным как будто бы не знали.
Но мужество его и воля,
И лекарей старанья, травы –
Подняли воина с колен,
И жизнь ему вновь даровали,
Но дни текли его в печали.
Ему уж больше никогда
Не видеть солнечного света,
Не видеть милую Княгиню,
Растущих своих сыновей,
Глаз слуг,
Врагов своих,
Друзей…
30
Народ в Москве был возмущён
Такому страшному коварству,
А злонамеренность Шемяки
Уж доходила где до драки.
В доброжелательность его
Не верил житель, вот и всё -
Шемяки  не хотел никто
В палатах князя
И на царстве….
А потому, народ  гуртом
Столицу покидал со скарбом,
Тянулись вереницей сани,
Не остановишь их словами,
До Углича, там их встречали…
Шемяка, видя сей исход,
Василию Вологду даёт,
А через год уж пал и сам.
Потом и в Новгород бежал…
31
Иоанн в тревоге рос с тех пор,
И кто б поставил то в укор?
Во снах и он бежал куда-то,
И отбивался от врагов,
Назойливых и злобных псов.
Потом хватался за глаза
И защищался, только зря…
И просыпался весь в поту:

- То только сон, - он говорил, -
На месте у меня глаза,
О Господи, спаси меня!
Избавь меня от страшной доли,
От жуткой, батюшкиной боли.
И от предателей спаси,
От вражьих козней защити…-

32
Он стал внимательным
К прислуге,
Бродил по терему, смотрел,
Прислушивался к разговорам,
И думал, думал, думал сам…
Пытался разглядеть он там -
Как заговоры
Люд плетёт,
В душе какой там бес живёт…
Предательство князей, бояр
Печатью в сердце его ляжет,
Суровой школой его станет,
Задумается он тогда –
Другою
Власть здесь быть должна.
Устроить надо так ту власть,
Чтоб не могли
Князьки, бояре
Менять по воле ГОСУДАРЕЙ.
Плести интриги, заговоры,
Нести стране его разоры…
33
Пока живём – воспоминания
Приходят к нам
С глубин сознания.
И в плен берут тебя, уводят,
И в детстве бесконечно бродят.
Воспоминания у нас
По жизни вехами стоят,
И говорят:

- Куда ушло то прошлое,
Что помнит всё?
Где юность пылкая гуляла?
Кого любила и бежала…
Где согрешила та душа,
Уйти  бы рада,
Да нельзя. –
34
Могучий конь – как ветер мчится,
И пыль дорожная клубится.
Из под копыт приказ: –
Вперёд, -
Подкова то о камень бьёт,
Дорога, словно барабан,
Ей откликается, гудит:
 
- Посторонись, житый народ,
Не то тот КОНЬ тебя прибьёт… -

То юный княжич на коне,
На зорьке ранней, по росе,
Играя, тешится он силой,
Что только - только пробудилась.
Свободы жаждала, дивилась…
Младая кровь его звала
За горизонт, вперёд, туда,
Где тренировки – не игра…
Где притаился злой кабан,
Иль  сабель звон
Там ждёт врага,
Что затаился меж кустов,
Добычи ждёт, иль кулаков…
35
Иоанн той скачкой наслаждался,
Свободой страстно упивался,
Пока, как ветер будто - мчался.
Как соколёнок на крыле –
Парил в дорожной суете,
Вперёд смотрел и улыбался…
Любил такую он прогулку.
Дорога отзывалась гулко
И он, и конь в тот миг – одно.
И вряд ли кто,
В двенадцать лет,
Мог так держаться в том седле.
Часами неустанно мчаться,
С мечом  и с луком  управляться.

-Эй, княжич! – крикнул рядом воин,
 - Попридержи ко ты коня…
Отец вас требует к себе.
Нам надо повернуть к Москве.
Сказали – гости на дворе. -
36
- Вот невидаль, - Иоанн ответил,-
У батюшки полно гостей,
И так творится каждый день.
Зачем ему я в этот раз?
Но если есть на то приказ… -

Иоанн коня попридержал,
Потом обратно развернул,
И скачка дикая опять
Теперь уж к дому началась.
И разлетались по пути,
Забыв строптивость, петухи…
Клубилась пыль
И грязь летела,
И не было до них им дела…
Ждёт Князь с делами
Впереди…
Отец зовёт, так поспеши.
37
А во дворе их конюх встретил,
Принял коня и расседлал,
И бородою попенял,
Мол, ты опять коня загнал,
Да усмехнулся незаметно, -
Взглянул ехидно, прошептал:

- Чего-то княжича там ждёт?
Попался, сокол, не уйдёт… -

Но Иоанн его приметил:
- Улыбка эта не спроста.-
Заволновалась в нём душа.
Он начал было вспоминать,
Чем огорчить он мог отца?-
38
К нему другой спешил слуга,
Здесь на распашку вся душа,
Улыбка впрямь уж до ушей,
А взгляд, так словно тот елей:

- Великий князь к себе вас ждёт, -
Велел с прогулки искупаться,
Одел, чтоб праздничный кафтан…
Да поспешил, не задержался,
По пустякам не отвлекался… -
39
А во дворе чужие войны,
И лошади, повозок рой…
Иоанн спросил: -
От куда люди? –

- Мы – воины Тверского Князя, -
С улыбкой старший отвечал,
Глазами светлыми стрелял, -
Он с дочерью гостит внутри,
А нам накрыли здесь столы… -

40
Вот в терем Иоанн заходит,
Пусть молод он, но молодец.
Однако же – совсем юнец.
Палаты полные гостей,
Здесь и бояре, и князья,
И жены, их и сыновья.
И все вдруг разом обернулись,
И смотрят странно на него…
Кто улыбается при этом,
И хмыкает из - под тешка…
Кто хмурится, насупив брови –
Не нравится ему Иоанн,
Но это мельком все прошло.
Встречает матушка его,
За руки белые берёт,
И к  князю – батюшке ведёт.
И шепчет на ухо ему:

 - Ты не смущайся, не волнуйся,
И не перечь воле отца –
Спокойна пусть будет душа. –

41
Отец кладёт на плечи руки,
Привычный жест,
То знают люди.
Потом проводит по лицу
Ладонью воина в мозолях,
Слегка касается перстами -
Они его глазами стали…
И улыбаясь, говорит:

- Ну, наконец-то, Иоанн,
На пир наш праздничный
Явился!
И где же ты с утра носился?
Молчи теперь, не отвечай,
Садись, застолье  продолжай…
А то мы, было, без тебя
Уж  обручили, поженили…
Согласия спросить забыли…
Вот, познакомься,
И невеста,
Княжна Тверская, для тебя. –
Ещё детьми совсем вы были,
Как  в Твери вас мы сговорили…
Забыл ты, верно, то давно.
А время вот и подошло… -

42
Иоанн лишь только поклонился,
И ничему не удивился:

- Отец решил мою судьбу,
Знать надо так, я не ропщу... –

Он на невесту посмотрел,
Мельком приметил облик нежный
И любопытный, детский взгляд …
Вдруг вспыхнул на щеках  Иоанна
Румянец, истинно – багрянец.
В сердцах себя он обругал -
Не подобает так смущаться,
И сердцем будто волноваться,
Но:
 - Благодарствую,  - сказал Иоанн, -
Коли на то есть ваша воля,
Великий князь,
Согласен я…
Послушен сын ваш
Перед вами,
То воля Бога, знаю я. –

43
А Князь Борис захохотал:

- Вот молодец, а я и не знал…
Послушны сыновья тебе,
Василий, доброе потомство…
Честь княжеству, его земле.
Знать, династии достойны,
И знамениты будут войны.
Да и мудры не по годам,
А и при том – не  своевольны.
Союз угоден мне такой –
Надёжный, верный, не простой,
Зять возмужает, подрастёт,
Бразды правления возьмёт.
И укрепит нашу страну,
Землю мою, да и твою. –

44
И пир продолжили бояре,
Не каждый день так угощали.
Чревоугодие влекло
И веселило уж вино.
Настойки сладкие гуляли
И с медовухою играли…
И развлечений череда
Всех ожидала впереди,
Смотри, от хмеля не засни…
Поспеет время,
И тогда,  венчание
В  главном храме будет.
Торжественно
Служба пройдёт,
Женою в дом Княжна войдёт…
45
Воспоминания приходят,
Порой тревожат, вновь уходят.
И не забыть ту брачну ночь,
Что юный Иоанн тогда
С тверской княжною проводил.
Была она чуток моложе,
Тиха, нежна и хороша.
Её невинная душа
Едва не плакала тогда -
Ещё бы с куклами играть,
С княгиней – матерью
Гулять…
Ещё бы детством наслаждаться,
Расти под крылышком отца,
Не знать забот и суеты,
Что взрослые с собой несли.
И  брак тогда её пугал,
В мир взрослых он её загнал.
Однако,  воля   не её.
Брак по расчёту.
Что сказать?
46
Отцы на брак благословили.
И хороводы им водили,
И с песнями их проводили,
В опочивальне уложили…
И как поладили они,
Об этом ведает Луна,
Она светила лишь одна.
Но мужем стал с тех пор
Иоанн,
Не сразу, года через два…
А впрочем, ночи тишина
Секрет с сбою унесла…
Приняв приданое и сан…
Как прежде, вёл он жизнь свою,
Кидая взгляды на жену…
47
Время в юности летит
Стайкой юрких, быстрых птиц.
Где та стайка вдруг вспорхнёт,
Ввысь взметнётся,  обернётся ль?
Только знаем, к нам она
Не вернётся никогда…
Промелькнуло так пять лет
И оставило нам след…
Не малый срок, но, наконец,
Послал господь ему сынка,
Законного наследника.
Иваном нарекли его,
Взглянув на чистое чело.
Чтоб помнил своего отца
И  корни  княжеского  рода,
Так славного в глазах  народа…
48
Княгиня в Тверь гонцов послала,
И на крестины приглашала…
Мария счастлива была –
Вот первенец, она смогла…
Надеялась, вот, наконец,
Остепенится муж – отец.
К младенцу сердцем прикипит,
Любовь семью их озарит…
Не ведала она тогда,
Что им готовила судьба.
Что где - то уж  жена вторая,
И иноземная, чужая,
На смену ей там подрастает.
Не знает, впрочем, и она,
Где будет царствовать?
Когда?

Глава 3. Падение Константинополя, 1453год
               
49
Полдень, пылает Солнце
В небесах,
И свет его скользит в волнах,
Ласкает водные глубины,
Они ему и вновь, и милы.
Спокойно Мраморное море,
А ветры прикорнули в поле.
Ни тучки в синих небесах,
Ни на вершинах гор, хребтах.
Те изумрудом отливают,
На море свысока взирают.
Свободны чайки на просторе,
Кто на волне, кто в небесах,
Кто у гнезда стряхнул с лап прах…
Сапфиром воды моря блещут,
У берегов едва трепещут,
А небеса слепят глаза,
Да так, что их поднять нельзя…
50
Господь!
Как МИР великолепен твой,
Неоценимый, непростой!
Прекрасны дивные творения,
Куда ни глянь без наваждения,
Без морока врагов творца,
Повсюду чудо совершенства:
Земля в цвету, плоды в саду,
Дельфинов стаи на плаву,
Резвятся те, в воде играя,
Детей и взрослых развлекая.
То чудо бухта –
Рог златой,
Раскинулась большой подковой,
По берегам,   весьма зелёной…
А в бухте, моря поперёк,
Чтоб не проник какой "зверёк", 
Натянута стальная цепь,
Что  порт хранит,
И побережье…
Чтоб вражьи корабли на город
Напасть бы с моря не смогли,
Не привели бы флот ко граду
Султан Османский и   паши,
Жестокие весьма враги…
51
О, Византия,
Тыщу лет
Ты царствуешь под сенью
Бога.
Хранил тебя он тыщу лет,
И ты жила, благоухала.
Врагов нещадно отбивала,
Вела торговлю со всем миром,
И православием гордилась,
Престольным храмом возносилась.
Его каноны защищала,
Главой себя его считала.
Народы по земле крестила.
Служила Богу, как могла,
Порою, не щадя себя…
Дворцы и храмы возводила,
Законы  Бога  твёрдо чтила.
И тогда
Богато жили города.
И крепости, и укрепления
Взирали гордо на врага…
52
Сюда, к тебе,
В Константинополь,
Съезжались рыцари, вельможи,
И Государи иногда.
Соборы церковь собирала,
На них писание разбирала,
И выносила свой вердикт –
Кто праведен, и кто – велик.
Как поклоняться надо Богу,
Когда поститься,
И как жить…
Угодно было то народам,
И признан повсеместно был
Твой  трон и имя Государя
Главою Церкви Православия,
По миру – всех её христиан,
Моливших Бога тут и там.
 53
Раскол случился у христиан
В 1054 году.
Три направления учений
По трём дорогам разбежались.
Одну возглавил папа Римский,
И Католической назвал,
Другая была - Протестантской,
До Лондона она дошла…
А в Византии – Православие,
И Император – во главе…
Христиане в мире по земле
Молились богу одному,
Учили библии заветы,
Апостолов все почитали,
Евангелие всюду читали,
Но….
Нашли и в них себе раздор,
Непримиримым был тот спор…
До нас он даже
Докатился.
И остановиться когда?
Не ведает о том душа.
54
Однако же, все три, при том
Желают обладать крестом,
На коем был Христос распят,
О том писания говорят,
Венцом терновым и Граалем…
И прочим чудо - изысканием…
И где же им их все найти –
Восток – туда ведут пути…
В Иерусалим –
Столицу мира,
С Европы мчатся все мужчины.
Лишь объяви поход крестовый,
Военный и весьма суровый,
Угодный церкви и короне -
Во славу веры и Христа,
Как утверждал его глава,
Так сразу и
Взметнётся ЗНАМЯ со крестом,
И собирает себе дань -
Народов юность,
Жизнь мужей
И рыцарей,
Его вождей.
Кто веру чистую несёт,
А кто – пограбить чтоб народ…
Угоден  Богу тот поход?
И что он странам принесёт?
Ответит кто нам  и когда,
Но такова история…
55
Под шепоток дошло известие,
И по столицам прокатилось,
В церквах и храмах очутилось,
Что Византия постаралась,
И часть реликвий для себя
Из Иерусалима привезла…
Иная братия возмутилась,
И отвернулась от похода,
От верующего народа,
Что направлялся  на восток,
Не видя в том особый прок.
К Иерусалиму не пошла,
А развернулась к Византии,
К Константинополю пошла.
56
Четвёртый это был поход.
Собрал его Иннокентий третий,
Что папой в Риме был тогда,
Успешно паствой своей правил,
И славил бога и себя…
Но,
Венеция в поход вмешалась,
Изрядно очень постаралась,
Все планы спутала – она.
Не различала та врага.
Раскинула умело сети,
Расставила, где надо, бредни
И корабли свои дала
В надежде –
Свергнуть конкурента,
Прибрать торговлю и восток…
Вот выгода её и прок…
57
1202-1204 год.
Жестокая была война.
Христиане бились меж собою,
Молясь при этом за  себя,
Прося победы у Христа.
Но не щадили живота…
Сражались рьяно
Крестоносцы,
И пал тысячелетний град,
Как перезревший виноград…
И грабили потом Соборы,
Монастыри,  дворцы чужие.
И страшно бедствовал народ,
Господствовал кругом там сброд.
В пожарах гибли фрески, люди,
Иконы пламя пожирало,
Оно их ценности не знало.
И рушило там алтари.
Теперь попробуй, отыщи…
58
А гибель древних манускриптов,
Что Византия собирала,
Хранила бережно,
Гордилась
И новые сама писала,
Тысячелетие старалась -
Возможно ли когда  забыть?
Пожрало рукописи  пламя,
И часть истории забрало,
И не вернуть  её назад,
Каким бы зорким не был взгляд.
Реликвий множество пропало…
Война их на себя списала.
Что не сожгли, то всё забрали,
В Европу, в храмы увезли…
Трофей законный – не взыщи…
59
И так там Византия пала…
Но навсегда ль она пропала?
Бежал в Морею Император,
И там готовил он отпор…
Знать, не закончен этот спор.
А Византийская земля
Очаровала так врага,
Что орды эти из Европы
Осели прочно в той стране,
Устроили и жизнь себе.
Разнежились и позабыли,
Что оккупантами там были, но
Прошло почти полсотни лет,
И пала их империя,
Исчез латинский этот след.
Вновь Византия поднялась,
Палеолог взошёл на трон,
Константинополь вновь
Расцвёл…
60
Однако, после  разорения,
Нашествия и унижения,
Столетия бедствовал народ,
И не оправилась страна,
Когда друга пришла БЕДА.
Султан турецкий – Баязед,
Семь лет под стенами стоял,
1396 -1403гг,
За ним собрался  и Мехмед.
1438 -1453год.
Готовил тщательно поход,
Собрал изрядный себе флот.
И император о том знал.
Послал он в Рим своих послов.
Пытаясь унию создать,
Христианскую собрать всю рать.
Забыть былые войны, брани
И разногласия в своём стане…
61
И Рим откликнулся,
Решил
Собор Вселенский он созвать.
Флоренция ждала гостей.
1439-1442г.
И принимала как друзей.
Съезжались лидеры церквей
И представители земель.
Сидели шумно за столами,
И спор вели, конечно, днями.
У каждого свой документ,
К нему имелся аргумент.
Не месяц и не год один
Пытались Унию создать,
Объединить христиан и рать.
И Католический сбор,
С остроконечною стрелою,
И Православный  строгий храм –
С  златою луковкой –
Главою,
В ОДНОМ
Объединить служении,
Исполняясь к Богу
Уважением…
 62
Шумели летние дожди
1445 года,
И словно плакали они.
Грядущее что им готовит?
Падёт какой, где бастион?
Обрушит войны на кого
И уничтожит заодно?
Константинополь первым  стал.
Его служитель и предстал,
Митрополит Иосиф – сам.
Он Православие возглавлял,
И Византию представлял.
Собор тот в Риме проходил
И завершение сулил.
Иосиф – досточтимый старец,
Вполне угрозу осознал,
И первым Унию принял,
Своей рукою  подписал.
Уступки Риму в ней большие,
Но их страшнее  смерти силы,
Падение его страны,
И разорение земли.
Но умер старец на неделе,
С молитвой умер он и в вере.
Не смог позора пережить,
А как же быть?
Жестокий враг уж у ворот,
Все храмы он с земли сотрёт.
Не будет боле Византии,
С ней православие прейдёт,
Османов царствие придёт.
63
Но Византии что  она,
Та Уния, с собой несла?
Защиту ль только от врага?
Не весь народ смысл понимал -
Гудел, шептался, обсуждал.
В Константинополе брожение,
Средь подданных где – осуждение…
Противилось и духовенство,
Раскол в себе она несла,
Та УНИЯ  христианская.
Да и не только лишь для церкви.
В отрядах воины Византии
Её не повсеместно чтили.
Не верили в тот договор,
На памяти их – старый спор…
64
Лука Нотарс  так заявил,
А он для многих был
Кумир: -

Уж лучше видеть мне чалму,
Чем  здесь латинскую тиару.-

И кто осудит там его,
Пусть много лет уже прошло,
Но след войны былой
В очах,
И в сердце у народа – крах…
Лука над флотом
Командир…
И он католиков не чтил…
Раскол, единства нет в народе,
Что Византии он несёт?
И так слаба была страна.
Раскол – подарок для врага,
И гибель древнему народу,
Но и в ужасной столь судьбе
Величие есть и в той войне…
Рабами жить, иль умереть
И мстить тенями на земле,
И кровь взыскать за кровь
Вполне…
65
1453год. Морея.
По берегу, у синя моря
Принцесса юная бредёт.
Любуется морским прибоем,
С волной играет,
Чуда ждёт.
И детская её душа
Восторга, радости полна.
Палеолог была то Зоя.
С ней дама шла, её прислуга.
И где-то, рядом, за камнями,
Там братья меньшие играли.
Не знали бед они и брани.
Весна сулила лета жар,
Стояния в храме, на молитве,
Потом нравоучения нянек,
И воспитателей толпу.
Брат Императора – отец,
Фома Палеолог,
Был Деспотом Пелопоннеса,
Мореей он тогда владел.
О детях он своих радел,
Предвидел жуткие бои…
И зная слабость обороны,
Мечтал момент лишь уловить,
Морей покинуть,
И на Корфу, туда
С семьёй своей отплыть…
Спасти детей своих с женою,
Такой прекрасной, молодою…
66
А вскоре,  одиннадцатый
Константин,
Драгаш,
К себе его призвал.
Константинополь был в беде.
Угроза Византии снова
Удавом пасть свою раскрыла,
Готовя поглотить страну
И изменить земли судьбу.
Готов был Деспот к обороне,
К жестокой битве, не на море…
И в Рим давно послов
Отправил,
Согласно Унии,
Все страны, что подписали,
И признали,
Тот Флорентийский договор,
Сюда, к нему, свои отряды
И корабли прислать
Должны…
Но смогут ли дождаться
Войны,
И выстоять до той поры?
Так малочисленны отряды,
Что оборону составляли,
Константинополь защищали…
67
И Император посему
Решил спасти свою семью…
Предвидел он грабёж великий,
Пожары,  разрушений тьмы…
С Фомой он заперся в палатах,
И обсуждал его судьбу:

-  Фома, мой брат единокровный,
Моих племянников спаси,
Укрой свою семью на Корфу,
Реликвии семьи - возьми.
Сейчас, не медли.
Донесли мне,
Готов Султан начать поход.
Давно наметил он тот срок.
И сердцем чувствую,
Что Рим
Как будто вовсе не спешит.
Венеция к нам флот прислала
Сколько смогла,
Нам так сказала.
Иль придержала
Другие где  свои суда?
Я не узнаю никогда.
68
И где же армии иные?
Собой должны те быть большие…
Сказали мне –
Где-то стоят….
И ждут чего-то там они?
А оборону мы должны
От всей османской саранчи
Мечами нашими
Держать
Так, словно божья мы рать.
И даже каждый,
Как герой,
Как Михаил,
Сражаться будет,
Надежда наша –
Лишь на чудо…
Да на отвагу храбрецов,
Не разбежавшихся отцов…
Так что, плыви,
Спаси династию мою. –
Племянников моих спаси.
Бог даст, наступят мести дни.-
69
Фома насупился сурово,
Понятно было брата слово.
На сердце - словно камень лёг.
И кто б ему теперь помог?
Так тяжело ему прощаться.
И он сказал: -

Вернусь я, брат.
Пусть я – вассал теперь султана,
Морея под него подпала,
Клинок не лишним будет мой,
Не брошу я в беде страну.
Отправлю лишь свою семью,
И помощь тебе соберу…
А может, если поражение
Там будет явно очевидно,
Надежд не будет на спасение,
Начнётся снова избиение...
И сам тогда ты поспешишь
На путь известный
К отступлению.
И на галере,
Тёмной ночью,
Средь вражеских,
Чужих галер,
Удастся выйти в море нам,
Найти союзников
Корабль.
Уйдём мы вместе от погони,
А там и силы соберём,
И Византию вновь вернём. –

70
А Константин ему ответил,
Морщинку горькую приметил:

- Нет, брат,
Я – ИМПЕРАТОР,
Пока я ЖИВ –
 СТРАНА ЖИВА.
И какова её судьба -
Приму и я.
И жизнь, и смерть
Я с ВИЗАНТИЕЙ разделю…
И коль угодно будет Богу,
Я с Византией отойду.
Иди же брат,
Спеши, не медли.
Мне чудится уж звон клинков,
И крики воинов, бойцов… -
71
Он кинул взгляд в окно,
На город,
Прислушался, заговорил: -

И пушки бьют у них
Так громко,
А дым стоит, совсем не тает,
Знать, ветер стих, нам помогает…
Но Султан с армадой
Наступает,
Жестокость жалости не знает,
Почтения нет к векам иным,
Древним творениям  дорогим.
Без устали их пушки бьют
И рушат стены беспощадно…
Те канут в вечность безвозвратно…
Прощай, меня в Совете ждут.
И стены города зовут. –

72
Султан Мехмед осаду начал
В те дни,
Что Муфтий указал
И на Диване  подсказал.
Писания он свои читал,
По звёздам дату рассчитал…
Лишь пасхи дни там отошли –
Осаду начали паши.
В Константинополь так пришли
Последние для многих дни…
А город сжёг кругом мосты,
Как руки обрубил свои.
Латал остатки укреплений,
И дни встречал без сожалений,
Ища у Бога утешений,
И вглядываясь в горизонт,
Надеялся на сабель звон,
На рыцарей,
Их корабли,
Что подойти давно должны…
И на молитвы бесконечны,
Несчастных женщин и детей,
Во храмах жавшихся теперь…
Апрель считать лишь начал дни,
Лишь где деревья зацвели,
Мехмед уж город окружил…
Форты нещадно он крушил,
Летели головы бойцов,
И устрашали гордецов.
Рабами - граждан Византии
На рынки гнали, продавали,
А выручка текла в казну,
К Мехмеду, строго на войну.
73
Сражались Византийцы храбро,
На стенах города стояли,
Словно усталости не знали.
Отбили множество атак,
Дождались с Рима и галеры,
Те с боем к городу прошли.
Но силы снова не равны…
Захвачены и моряки.
Казнили двести с лишним душ
Османские султан – паши
29 апреля.
И ни о ком не сожалея,
И даже выкуп не приняв.
И шанса никому не дав…
Султан так устрашал врага,
И, может, преуспел тогда?
74
А в мае снова штурм за штурмом,
И так почти недели три
Держались храбрые полки…
И, наконец, султан Мехмед
Им город СДАТЬ
Сам предложил,
Как будто милостивым был.
Как будто храбрецов он чтил
И город сохранить решил…
Он обещал исход людей
С имуществом и скарбом всем.
Свободу подарить сулил
И безопасность по пути,
Что к новым землям их вели…
А Константину обещал
В Пелопоннесе жизнь и власть…
Протектората не стыдясь.
75
Вот только выкуп так велик,
Что не собрать его и век,
Хоть до последнего кольца
В уплату к трону поднеси,
Не рассчитаешься, молчи…
На что рассчитывал Султан,
Такую цену назначая?
Возможно, думал тот Султан
Есть в Византии кладовые,
Что по пещерам, подземельям
Хранят сокровища веками.
Лежат там камни – самоцветы,
И разных городов – монеты…
Но не учёл Султан того,
Что Византию до него
Разграбили уже
Давно…
А мысли алчные его
С ним вместе время унесло…
76
И нет другой судьбы у града,
Как вновь сражение принять,
И в смертельную игру – играть.
А тут ещё Луны затмение
( 24 мая 1453г)
Гадалок, магов изречения
Смущают душу и грозят,
И беды жуткие сулят…
А вскоре пушки всё решили,
Османы беспрестанно били,
Пробили стены,
И тогда
Вся армия на штурм пошла.
С 28 на 29 мая в ночь,
Где от жестокости Луна,
Не выдержав, скрылась сама,
Что б кровь не видеть в  темноте,
Что улицы там заливала,
Ручьями в землю, вниз бежала…
Султана войны упивались,
Жестоко  силу прославляли,
И были рады темноте,
Где жертв несчастные глаза
Не прожигали их сердца…
77
А Византийский Император,
Отважный, гордый Константин,
Собрав в душе всю боль и горечь
За участь родины своей,
Распластанной  и оскорблённой,
Униженной и обречённой,
Воскликнул: -

 - И как я жив? Мой город пал…
И я ль его врагам здесь сдал
На поругания, истязания?
И я ль обрёк на смерть
Несчастных граждан Византии -
Детей и женщин, стариков,
Последний их сей ночью вздох…
Господь!
Прими в свой рай народ!
Он кровью искупил себя,
На нём нет более греха… -

Потом,
Прекрасный Константин
Отличия  с себя все снял,
Простым так воином он стал,
И бросился в жестокий бой,
И пал в бою том - как герой…
78
Кто смог, из города бежал,
И кто б за это им пенял?
У каждого своя стезя,
Предназначение
И судьба….
Стремились в море корабли,
И многие из них ушли…
Их скрыло Мраморное море.
И ветер нёс их на просторе…
Так пал величественный город,
Тысячелетняя держава
Погибла под мечом врага…
И Византии блеск и слава
Ушла с веками навсегда.
Осталась память
В этом мире
О тысяче прекрасных лет,
О воинах, взлётах
И падение,
И об ином нравоучении…
79
Султан Мехмед тем величался.
И пожелал титул принять.
"Кайзер – и  Рум"  - себя назвать,
И стать преемником престола
Столицы древней и страны,
Что Византией нарекли,
И славу на себя принять.
Принять веков иных послания.
Земли и предков воздаяния…
Но слава в небеса ушла.
Кровь жителей её взяла…
До первой мировой войны
Носили титул тот султаны,
Не признавая  жертвы раны…
Но вот в Европе  этот титул,
И императора права
Признали только за Фомой,
Братом погибшего царя.
Потом он к сыну перешёл,
И по Европе разъезжал
Короною его законной…
Величественной, безусловно…
Он ею знатно торговал,
И муки совести не знал...
80
Фома Палеолог на Корфу
Бежал с семьёю,
Живы все
Благодаря своей судьбе.
И приближённые его
Делили беды и скитания,
Питая тщетные желания…
Благодарили провидение,
Что избежали те сражения…
Их не преследовал Султан.
Предвидел, папа призовёт -
Фома с подарками уйдёт…
Лишь Рим ему защитой будет,
Опорой горьких, трудных дней,
Надеждой, может быть,
Детей …
81
На Корфу лишь жена осталась.
Претила римская ей знать
И католическая власть,
И Катерина
В тиши, в безвестности жила,
Молила Бога и ждала…
На что надеялась она?
Кого в молитвах призывала,
О чём печалилась, рыдала
Ночами темными одна
И радовалась свету дня…
Лет восемь так она жила,
Вдруг заболела,
Побледнела,
Лицом внезапно постарела,
И в 1462 году
Екатерина, умерла.
81
Фома в Италии уж жил,
Возможно, больше не тужил.
Подарки папе преподнёс,
Собой бесценные,
Для  храма…
И католичество приняв,
Был признан в Риме,
Как во христианском,
Верном мире.
И содержание получал…
Не бедствовал, храм посещал…
Но не намного деспот тот
Свою супругу пережил.
И время его подошло –
Покинуть бренный этот мир.
Спокойною была кончина,
Достойная сего кумира.
82
Детей к себе Фома призвал,
Как жить им дальше – завещал.
Потом успел благословить
И Папе он их поручить…
И с тем спокойно сам почил…
Дела в сём мире завершил.
Стояли братья,
Зоя с ними,
Над гробом тихо слёзы лия…
Теперь вот нет у ней отца.
Теперь вот сироты –
Те дети,
Но знаменита их семья…
И в политической игре,
В умелой, сильной,  чьей руке -
Их карту разыграть возможно,
На пользу, собственно, себе…
83
И Папа римский
Кардиналу,
Никейскому Виссариону,
Потомство трона Византии,
Династии  столь знаменитой,
На воспитание
Передал.
Он занимался их опекой...
Над обучением надзирал.
И о душе детей радел…
При папском жили те дворе,
Послушные ему вполне.
И Зою – Софией окрестили.
С тем именем она жила,
И так в историю вошла…
И помнит так её Россия –
Великая княжна - София.
Но как она княжною стала,
В Москве на трон она взошла
И ЦАРСТВОВАЛА с Иоанном?
Об  этом разговор потом
Мы непременно поведём…

Глава 4. Московское княжество, 1462-1470 г.г.

84             
Промчалась юность,
Как весенний цвет,
Лишь только оглянись –
Её уж нет.
И возмужал Иоанн,
И на  Москве
Великим князем стал.
И с братьями своими,
Воздав усопшему отцу
Заслуженные почести земные,
Власть принял.
Вокняжился он, волею отца,
Согласно завещанию –
Надел московский у него,
Но учреждал монархию Иоанн,
И государственный закон
Превыше всех князей поставил.
85
Умён и прозорлив,
Закон – опорою себе избрал.
Лишь с ним одним
Он власть решил делить
И в окружении своём
ЗАКОН сей всем
Решил внушить.
От хаоса,  брожений и метаний
Средь подданных,
Во княжества
Приходят испытания:
То воинами грозят,
То разорением,
Переворотом
И иным мучением…
Решил Иоанн: –
Закон поставлю во главе.
Претензии тогда их будут -
Не ко мне….
- Пусть Богу молится народ,
Законом же свяжу всех наперёд.
Народы под закон я приведу,
И земли русские так непременно
Соберу.
Упрочу власть,
Поднимется страна,
И сбросит  ИГО  ненавистного врага.
86
Прошли десятилетия в трудах,
Заботах и тревогах, и боях…
Система строилась судоустройства,
Исконные обычаи – в основе
И справедливые чтоб были в ней
Законы….
Из " Русской Правды" Ярослава
Готовился свод законоположений
И постепенно внедрялись уложения,
" Судебником" в историю вошли,
Порядок в государство привнесли
С системою налоговой при нём,
Казне неся достаток всяким днём…
87
И укреплялось княжество,
Росло
И воинство немалое его
Усердно ежедневно занималось,
Приёмам ратным обучалось.
Дружины князя в битвах
Преуспели -
И конные, и пешие
Вести бои умели…
И храбрость, и смекалка,
Да и сила – за правду постоять,
Необходима.
Не канули труды Иоановы
В трясину
И мощную собрал он силу,
Чтоб сбросить иго навсегда,
И приструнить коварного врага…
88
Но Новгород упорствовал ещё.
Василий Тёмный возвратил
Торжок,
И новгородцы,
Отпора не найдя,
Захватывали прочие доходы,
И земли княжеские, да и воды.
И государевых послов не уважали,
Под стражу брали московитов,
Чинили разные обиды.
И долго Иоанн те жалобы терпел.
Хотел он дело кончить миром,
Но был довольно прозорливым.
89
Вот и опять в Москву прибыл,
Проехав сотни миль,
Измучив слуг, но, не загнав коня,
Неспешною, видать, поездка та была,
Посадник  Новгородский –
Ананьин Василий.
И с чем пожаловал в Москву
Посланник тот?
Спросивший  так его,
Каким ответ найдёт?
Он пред очами Иоанна
Словно столб стоит,
Уста сомкнул,
Губами шевелит…
И что-то мнёт в руке.
Творится что-то смутное
В его душе,
На дне так глубоко лежит,
И притаилось,
Выйти не спешит.
Уж кто там разберётся -
В голове
Какие мысли поселились
И сидят,
Скрываются и планами
Грозят…
И такова посольская игра
Во все бытует, впрочем,
Времена….
90
 - Ответствуй, - государь ему велит,
Сурово смотрит,
Дальше говорит: -
- Уж много жалоб я имею
От бояр московских
И не только,
На притязания,
Лишенные закона, посадских ваших,
Должных мне служить,
Решения уважать мои
И не перечить…
Да так ли это?
Те жалобы
На их дела,  противны слову,
И слуху моему,
И воле нашей, Иоанна…
Поступки  новгородцев
До нас дошли -
Так пакостны они,
И гнев уж сдерживаю я едва,
Что б меч здесь не взяла
Моя рука
И не призвала их к порядку,
И научила чтить закон.
И государя сильный трон… -
91
Иоанн замолк, и брови свёл сурово.
Ответа ждёт,
Ужель  посадник новгородский не поймёт?
Рискнёт опять испытывать терпение
И княжеское, суть, благоволение… 
Но молчит и новгородский гость,
И губы прикусил, те посинели.
И сам, и слуги с ним – все ровно
Онемели.
Что в оправдание сказать?
Что предъявить им государю?
И остаётся лишь молчать.
Покорно слушать,
Да кругом взирать….

92
Возвысил голос Иоанн:

 - Оправдывай своё ты ВЕЧЕ,
Что нам скажешь?
Не вы ли,  новгородцы,
Нам клялись, перед отцом моим
Стояли на колеях,
И чтить, и уважать права Москвы.
Не вы ли в 56году               
С позором битву проиграли.
До коле будет литься
Наша кровь,
Единая в моей державе?
Василий третий милосердие проявил,
Как к детям нашалившим,
Добрым был.
Подпал под ваши уговоры.
Оставил ВЕЧЕ вам, его уставы.
Немногого в замен он попросил,
И то было по праву.
Ответствуй, не молчи!
Иль не Посадник –ты?

93
Посол посадских  улыбнулся,
Захлопал веками,
Пытаясь скрыть глаза.
Ну, наконец - то,
Вроде бы очнулся….
И в дипломатию пустился:

- Великий Княже! Не ведаю я дел,
Не знаю.
Великий Новгород не дал мне
Повелений.
За мною нет вины,
Не вёз я поручений… -

И далее пустился в рассуждения…
О трудностях дорог
Среди размокнувших болот,
О нуждах Новгорода
И его отрядах,
Границах западных,
И о Ливонцах – рядом…
Мол, не спокойные соседи те
Тревожат поселения и храмы,
И засылают проповедников к ним
Рьяно…
94
Нахмурился  Иоанн,
Но гнев сдержал он снова,
Хоть не поверил искренности
Слова,
И так сказал в ответ:

-  Издревле  Новгород – вотчина России
И что бы, где ни говорили.
Ваш Новгород
Моим законам  должен быть послушен.
И соблюдать права моих людей,
Чтить государевых мужей.
Так передай ты новгородцам,
Посадникам напомни,  пожури,
К порядку, к послушанию  призови -
Чтобы,  признав вину,
Исправились они.
И не творили козни московитам,
И не испытывали более терпения!
Иначе не сдержать мне возмущения.
Им передай, чтоб впредь
Имя моё держали честно,
И грозно, по старине,
Как было прежде,
В лучшие века,
Когда свободной Русь
Всюду жила.
Коль милости  хотят
И благоденствий,
Пусть соблюдают и мои законы.
А нет, так и терпению конец.
Везде и всюду мой будет венец…-

95
Иоанн слегка рукой махнул,
Как будто пыль с неё стряхнул.
И с тем чиновника отправил.
За стол его не усадил,
На трапезу не пригласил.
Велел немедля возвращаться,
И ни на что не отвлекаться.
Не сетовать и на дожди,
Дороги всюду непросты.
Леса кругом, болота в силе,
Тропинки всюду подмочили.
С весны до заморозков власть
Дождей  с туманами подчас.
До Новгорода путь его …
Не так уж это далеко
Конь не успеет притомиться,
И сам – не красная девица.
96
А в Новгороде чтоб не медлил,
Предстал скорее
Перед Советом…
Но думал  молча князь Иоанн:
Посадские его, должно быть,
Известий ждут,
И думают, плетут интриги -
Как затянуть переговоры?
А там, глядишь, случиться что.
Москва потерпит  разорение,
И независимость они 
Вернут,
Как прежде – за  "гроши",
И черной печкой не дыми…
97
Народ России –
Что – он им?
Не Новгорода то заботы.
И благоденствие его – 
Не их проблемы и тревоги.
Не Новгороду  их решать,
Свои дружины посылать.
Тевтонский орден –
Вот проблемы.
Для обсуждения есть темы:
Поляк, сосед их, Казимир.
Литвы посулы.
Торговый оборот Ганзы –
Основа барышей   - они.
А деньги – это власть и сила.
У всяк свой интерес -
Купечество решит.
А интерес – основа всякой силы.
И так, опять грядёт ВОЙНА?
И такова страны моей
Судьба?

Глава 5. Соловецкие острова, 1438 год

98
Величественна Севера природа,
Пустынны и суровы берега,
Земля здесь приютила холода,
Зимой же ночь господствует одна,
Прислуживает ей пурга…
Недолгим, словно бабочки полёт,
Приходит лето,
И день тогда на троне восседает.
И Солнце горизонт не замечает… 
Великий Новгород простёр
Свои владения
От северных морей –
К истокам Волги,
На западе – с ливонцами
Граничил,
И на восток стремился,
На Урал…
Богаты землями бояре –
Новгородцы,
Как где иные государи…
С земель имели свой доход,
И всё учтут!
99
Обложен данью там народ.
Платил  изрядную им мзду,
Одной телегой не возьму,
С охоты, с рыбной ловли,
И жито к ним текло в амбар,
А ты, житый,  лишь успевай -
Трудись  с восхода до заката,
Да не ропщи, и место знай…
Коль силы есть, не унывай.
Найдёшь часок для развлечений,
Чтоб жизнь текла без огорчений -
Чтоб отдохнула старика спина,
Чтоб приголубить малое дитя,
А молодость потешила б себя…
100
На землях древних,
Новгородских
Ютились сёла, городки,
Деревни в несколько дворов,
Среди лесов, дымили трубами своими: -
Мы здесь,  -  проезжим говорили.
Своею жизнью они жили,
Из века, в век обычаи свои хранили:
Передавали сказки, были;
Умение, ловкость рыбака;
Сноровку пахаря, ткача….
Охотник сына в лес водил,
Следы читать его учил.
А бабка с внучкой у печи
Учила делать калачи;
На лавке с прялкою сидела,
С лучиной песни свои пела…
101
Но кроме этих поселений
И множество монастырей
Великий Новгород
Призрел.
Они имели свой надел,
И каждый – о себе радел.
О ВЕРЕ думал и о хлебе,
О друге, ереси, соседе…
Встречали стены и врага,
И билась братия тогда…
Ходили Белым морем там суда,
И брали зверя, жир его, меха…
Тонули в его водах,
И на дне
Покоились в кромешной тьме.
Суровы севера места.
Но гонит и туда народ
Нужда…
Где море дышит холодом
В лицо,
И снегом засыпает
Всё крыльцо.
102
Вот там, однажды,  на карельском берегу,
Филипп – боярин, сведал вотчину свою.
Огромны северные его земли,
Его и люди жили в поселениях,
Ходили те на острова.
И то была – его земля.
Решил он море показать двум сыновьям.
Антон и Феликс – оба были  там.
И судно доброе, от берега отчалив,
Пошло уверенно, надув все паруса,
И радовалось сердце у отца,
Вот, наконец, исполнилась мечта.
Теперь и сыновья со мной,
И человек я – не простой.
Жизнь удалась,
Чем здесь не рай земной…
И земли -  есть кому мне передать,
Мои богатства детям завещать.
И море будет их – яки просторы!
Моё здесь всё – и лес, и  реки, горы…
До горизонта взглядом лишь достать
И здесь есть Божья благодать…
103
Филипп гордился сыновьями,
И думал, пусть плывут те с нами.
Пусть с детства привыкают к той земле,
К суровости её, и к тишине…
Он взгляд свой оторвал от вод морских,
От неба чистого, без солнечного блика,
И развернулся к сыновьям,
Словно к опоре и друзьям:

- Смотрите сыновья – здесь ваша доля! –
И всё, что видят очи пред собою,
На что б не бросили свой взгляд-
Лишь пожелайте -
Всё отдать я рад.
Потешить ваши души  для меня
На землях этих –
Нет преград,
Исполнить волю вашу
Буду рад.-

104
Да только Бог судил иначе.
Нам ли знать,
И божий промысел
Здесь обсуждать?
А судно гордо по морю
Плывёт.
Волна и льдина борт
Нещадно бьёт.
Льдина ломается,
Крошится и поёт…
Звук разлетается, тревожит,
Сердце мрёт…
Далече судно отошло от берегов,
Уж показались Соловецки острова,
Фома рукой показывает вдаль:

- Смотрите дети, то ж опять -
Наша земля!
И там есть поселенье, но одно,
Да несколько монахов прижились,
Известно мне,
Отшельники они,
И кельи их холодные -
Темны…
Пусть молятся и ставят храм,
На это я им разрешение дам.
Угодно это пусть будет и вам.
Жизнь там не в меру тяжела.
И мало кто стремился сам туда. –

105
Вдруг лёг на море и поплыл туман.
Как молоко, разлилось тут и там.
И свет всюду померк,
И мир пропал,
Его прикрыл густой, как дым,
Обман…
Где небо, море, берег,
Острова?
Кошачьи здесь нужны
Глаза.
И люди убрали паруса.
И испугались:
 
 - А ну как занесёт куда? –

106
И Белое вам море – не Онега,
Не Ильмень озеро – оно.
Волна, как великан, нашла,
Качала и швыряла почём зря.
Вдруг треснуло внизу дно корабля,
И хлынула холодная вода.
Немели руки, леденела грудь.
И кто б смог выжить?
Жизни не вернуть.
Печальна участь сыновей купца,
Посадника, боярина, отца.
Как не старался он,
Не спас детей.
И сам он утонул
В тот самый день…
Забрали воды севера команду
И схоронили в чреве у себя…
А сверху тешилась огромная волна,
Облизывала острова,
На берег щепки выносила,
И скалы брёвнами там била…
107
В тот день по берегу
Монах один бродил.
На Соловках,
Отшельником  он жил,
Волнение на море наблюдал,
Молился истово,
И Бога призывал.
Он думал,  - холодно ему,
И  впроголодь
Пусть жизнь свою веду,
Но хуже тем, кто терпит
Вдруг беду.
Кто в море вот сейчас
Плывёт,
Бог, упаси судёнышко его.
Коль в том тумане
Расколется  ладья,
Погибнут люди,
И  никто их не спасёт…
И души грешные их
Бог себе возьмёт.
А волны разбивались,
Грохотали,
Остатки льдин у ног его
Метались.
108
Но что-то там темнеет,
Впереди?
Скорее, успеть бы лишь дойти.
На берегу том точно – человек,
Возможно, жив, не кончен его век.
Монах спешит,  торопится, бежит,
А след, а след теряется в камнях,
Лишь мох предателем высвечивает
Шаг…
Он спотыкается, и падает,
Встаёт.
И ноги наливаются свинцом,
И тяжелеют, мёрзнут, и болят.
Монах на мужика бросает взгляд,
Не унесла бы вновь его волна,
Тогда напрасна вся моя возня…
А холодом наполнилась вся грудь,
И ветер с моря  - вот бы развернуть…
Но отдохнуть никак ему нельзя,
Ведь впереди зовёт его душа,
На исповедь, возможно,
Призывает.
О взгляде человеческом мечтает,
Какая бы беда  не мает….
Не зря ведь море принесло её сюда,
И Герману послало на глаза.
Знать, воля Господа на  то была…
Отшельник – Герман,
Мужика поднял,
Живой он, точно,
Герман это знал.
Скорее надо в келью занести,
Поможет кто, Зосиму не найти…
Согреть скорее надо мужика,
Очнётся он,
Расскажет что тогда…
109
Зосима к полудню
Явился,
Дверь сильно скрипнула
И холод с моря
Вперёд него ворвался,
Не спросился.
Лучины пламя вспыхнуло сначала,
Как будто ярче оно стало.
Потом метаться принялось
И колебаться,
Тенями по стене скитаться.
Зосима,
Увидев мужика, премного
Удивился:

- Коль выживет, останется у нас,
Второй раз жизнь он приобрёл,
Молиться должен,
Иноком служить.
Сегодня ровно бы предвидел
Я беду. –

110
Промолвил Герман,
Мельком бросив взгляд:

- Рассказывай,
Послушать буду рад.
Устал я,
Словно целый где отряд. –

111
Задумчиво Зосима продолжал:

- Представь, на тропке
Встретил я змею.
То, видно, искуситель
Мне явился.
Никто здесь змей
В помине не встречал,
Не их сей остров
И не их – причал,
Никто во век здесь
Змей не привечал…
И водятся ли в сих местах
Те твари?
Мне морок приключился
В голове.
Я не признал змеи,
Блином она лежала,
И кренделями – чёрная спина.
Как будто плошка обгорелая
Была.
112
Вот тут я сильно удивился.
Подумал,
Кто на острова заехал?
Уж не Магистр ли к нам
Заслал людей
И прочих гадов,
Вроде этих змей?
С него всё станется,
Он нас не любит.
Желает свою волю навязать.
Их крест, писания признать…
В чужую веру хочет обратить.
Владыкою желает нашим быть.
И ересь всюду расплодить.
Народ смущать.
А там  и покорить.
И не за тем ли Бог меня
Сюда прислал,
Чтоб землю сю от ордена
Хранить,
От всех бесовских искушений -
Крестом господним защитить,
Молитвою чтоб охранять.
113
Так вот, змея, представь,
Лежит сковородой,
Её я в руки взять хотел,
Да спину скрючило слегка,
Я не успел…
Тогда я посохом решил
Перевернуть,
И посмотреть –
Так что же тут лежит?
И преграждает путь,
С дороги ль мне свернуть?
А та вдруг голову подняла,
Глазами холодно взглянула
На меня,
Спросила как бы : -

Ты почто тревожишь? –

И маленькие змейки от неё
Вдруг поползли,
Мне под ноги едва ли не рванули.
И сколько же их было!
Вот что меня смутило,
Поразило.
А мне бы ноги унести:

- Бог упаси,
Меня от сей беды – убереги! –
Я прокричал, а может,
Прошептал:

- Спаситель, сохрани от той
Напасти, -

Стоял, и призывал я неба
Власти.
114
От страха я
Совсем оторопел,
От взгляда с места
Был сойти не в силах,
И сколько бы я так стоял,
И время моё мимо плыло,
Зачаровала та змея меня,
И верно, точно б погубила,
Да  крест рука моя нашла.
И осенился разум его силой.
С тропинки той
С молитвой я свернул,
Потом к тебе пробрался
Перелеском.
Ох, не к добру всё это,
Не к добру,
И что же у тебя я нахожу…
Мужик живой?
Пусти, я посмотрю.-

115
А тот открыл глаза,
И осмотрелся, и открыл уста:
- Господь, помилуй,
Где же теперь я?-

- На Соловках, - ему ответил
Герман,
Тебя я давеча на берегу нашёл,
Стащил сюда и отогрел,
Как смог.
Уж это точно, мне Господь
Помог…
Как будто б рядом
Он со мною шёл,
И он помог тебя снести,
Берёг.
Иначе мне бы  не дойти…
Одежда вон, вся на печи висит,
Как рыба, ты промок,
И скользким был.
Одно и радовало, что дышал,
Надежды радужные тем
В меня вселял…
116
Ты кто такой и кто ж тебя
Прислал?
На берег бросил
И меня призвал…
Вот кипяток, попей, согрейся.
Глаза свои не закрывай.
Не время – спать.
Чуток ты  ожил,
Можешь говорить?
Студёно больно ныне  море,
И марево кругом стоит.
Не зря зовётся оно Белым,
Но и жестоким может быть.
Волна его несёт обломки,
Кидает лёд на берега,
И скалы бьёт исподтишка.
Я в кипяток тебе добавил трав,
Нет здесь медов у нас, не пьём.
Отшельниками мы живём… -

117
Мужик лишь голову чуть приподнял,
Глазами безучастно посмотрел,
В сознании он?
А может – оробел?
И Герман напоил его
Сполна,
Тот до последней капли выпил всё,
После того вздохнул сам глубоко.
Тулупом старым  вновь накрылся.
Лицо порозовело вновь,
Он улыбнулся…
Глаза моргали -
Как бы не заснуть…
Не впасть бы снова в забытье,
Не очутиться на волне.
118
Герман сказал: -
Теперь рассказывай, давай,
Что помнишь,
Ничего не пропускай.
Никто тебе здесь зла не причинит.
Придумывать нет у тебя причин.
И лучше исповедуйся нам сам,
Пусть, не велик у нас пока наш сан.
Откуда ты? –
Ужели ж море донесло тебя?
В такое не поверю никогда.
Скорей на крыльях ангелы несли,
На берег опустили и ушли…-

119
- Микита я, - мужик ему ответил, -
Боярина Филиппа – человек.
Отправь кого, пусть берегом
Походят,
Бог даст, там выплыл кто ещё?
Боярин сам сегодня с нами плыл,
Да не один, два сына у него,
И тех с собою взял, не позабыл.
Но вряд ли кто из них теперь уж жив.
Добычу взял с собой морской отлив…
Одежды их богаты, тяжелы,
Боярские, роскошные они…
На дно, должно быть, сразу и пошли…
Да, вот беда, нагрянула, как тать,
В посёлок надо бы кого послать.
Пусть судно соберут, приспеет как,
На материк пускай плывут,
Да весть недобрую его вдове несут.

120
Теперь она  -  хозяйка наша здесь.
Её и острова, где кельи вы
Настроили себе.
А мне  до завтра бы дожить,
Да лихорадку бы не подхватить…
Эх, Марфа, как-то переможет?
Наплачется по сыновьям то…
Однако,
Лошинские,  известная семья,
А Марфа  ещё очень молода,
С приданым,
Достойным королей.
И земли необъятные у ней,
Не долго будет жить вдовой.
Хозяин будет нам другой,
Как знать? –
Возможно,  даже молодой.
Дай Бог, чтоб с умной головой.
Не пропадут тогда наши края,
Не высадится вражья голыдьба…
Он пресечёт набеги, грабежи.
А вы построите себе монастыри… -
121
Микита тяжело вздохнул,
Тулуп повыше натянул,
Поплыла келья в глазах,
И он уснул, внезапно, враз…
Зосима Герману сказал:

- Останься с ним, я сам пойду,
Вдоль берега того пройду,
Но вряд ли я кого найду.
Здесь чудо нам Господь
Явил,
Живым -  Микиту к нам послал,
Донёс на ледяной волне,
Да и разверз ему уста,
Знать такова его судьба. –

И может, выживет мужик,
И будет строить монастырь,
Молиться будет за утопших.
И за живых, кто на судах
Плывёт, презрев животный страх.
Огромно северное море,
До горизонта у него
Лишь айсберг где, другой -
Увидишь.
А льдины – те, как острова,
Плывут, неведомо куда?
Господь, чудны твои творения.
Неведомы твои дела.
Принять должны  мы то смиренно,
Прося у Бога живота.
122
Зосима брёл по побережью
И ровно с кем беседу вёл,
Рассказывал, увещевал,
Себя в том будто убеждал: -

Он нас прислал на эту землю,
Делами в меру наградил,
На подвиг нас призвал
Духовный,
Чтоб мы молитвами здесь жили.
Чтоб в мыслях чистыми мы были…
Но каждодневные заботы
О чреве нашем отвлекают.
И мысль иная нас смущает.
Живут в богатстве по местам
Монастыри и  там, и там…
Мы бедствуем, земля не наша.
Пусть Богу всё принадлежит –
Боярин право прихватил,
Просить теперь хозяйку надо,
Чтоб тони нам бы отдала.               
На Соловецких островах
Храм православный возвела…
123
Да где уж нам теперь просить,
Самим придётся выживать,
И грех нам будет всем – роптать.
Смиренно долю примем мы.
И может, Бог сподобит нас,
И бросит взгляд свой и сюда.
И пусть нечистая нас водит,
Морочит головы, и бродит,
И соблазняет нас грехом.
Мы выстоим, не соблазнимся.
Писанию древнему верны,
И с ересью мы здесь – борцы.

Глава 6. Неревская боярыня

124
Новгород день провожает,
Зорьку позднюю встречает.
Догорят её лучи,
Жди в око ты свет Луны…
Будет та тебе подругой,
Коли нет родного друга,
Коли ночь сидишь одна
У раскрытого окна.
Во хоромах, во палатах
Молода вдова сидит,
Горько плачет, слёзы льёт,
С ветром буйным говорит:

- Ты на север, брат, летишь.
К океану ты спешишь.
Соловецки острова
Непременно посетишь.
Море встретишь по пути,
Ты с волной поговори,
Донеси ей Марфы плачь,
Сердца скорбь
И просьбы боль…
Ты скажи, что я одна
Не смыкаю здесь глаза,
Всё на север я смотрю,
Сыновей своих зову.
Расскажи ты,  ветер, морю
Расскажи и островам,
И над ними  - небесам,
Как скорблю по сыновьям.
125
Расскажи ты, брат мой, ветер,
Как до Марфы
С моря Белого, с моря дальнего
Весть дошла.
Весть дошла, сердце ранила.
Камнем вдруг оно упало,
Как  его я вновь достала?
И зачем мне в мире жить,
Горьки слёзы свои лить?
Белы ручки опустились,
Словно крылья надломились.
Резвы ножки подкосились,
В путь – дорогу всё просились.
Но куда же им идти,
Где мне сыновей найти?
Не стоять им у окна,
Ай – не ждать теперь сынка,
Первенца больше не ждать,
И головки не ласкать.
Где ж головушка Антона,
Где же, русая,  лежит,
Где покоится на дне,
Что там снится, в тишине?
Где второй сыночек мой,
Феликс ясный, дорогой…
Забрала тебя пучина.
Холодна твоя могила.
Как же мне, родные,
Жить?
Слёзы мне рекой не лить?
Беспощадная тоска
Жизнь мою порушила. –
126
Вдовий я одела плат –
Чёрный весь теперь наряд.
Чёрна ночь – моя подруга,
Нет и верного мне друга.
Не о нём моя кручина,
Что ужасна та кончина.
Не о том я слёзы лью.
Что уж вдовою живу.
Муж мой старый и суровый,
Не послушался меня,
Не простился, не поклялся …
Сам на море в путь собрался,
Деток от меня забрал.
Морю ледяному сдал…
Сам лежит на дне морском.
Рядом сын, и с ним – другой.
Море мне теперь просить –
Моих деток приютить.
Приласкать и не тревожить.
Ото сна их не будить…
Ой, ты, море - океан.
Мне ль бежать к тем берегам?
На дно моря мне ль идти,
Своих деток там найти? –
127
Марфа плакала, рыдала,
Неутешно горевала.
Только вот родня её
По другому рассуждала,
Постоянно ей пеняла: -

- Марфа, милая голубка,
Перестань ты слёзы лить,
Молодую жизнь губить.
Муж твой старым был весьма.
И какая ж ты – жена?
Дочерью, скорей была…
Без тебя мы сговорились,
Без согласия – женили…
Ну, а деток, что забрал -
То Господь решил так сам.

128
Ты во храме помолись.
На крылатых насмотрись.
Детки твои там, поди -
Наблюдают с высоты…
Служат ангелами Богу,
И не жаждут вниз, в дорогу…
Слёзы ты свои утри,
Хватит горя, не грусти –
Жениха тебе нашли.
Год, считай, уж пролетел.
Свадьбу мы тебе готовим
С мужем пылким, молодым.
Ты – послушная нам дочь,
И гони сомнения прочь.
Вновь начнёшь ты жизнь свою.
Заведёшь опять семью…
129
Завтра будут и смотрины,
Но скромны, то нам по чину.
В дом родню мы пригласили.
И подружек не забыли.
Слуги трудятся в хоромах,
Вычистили и дворы,
И конюшни, и сады.
Завезли для угощения
И заморского вина,
И приправ для пирога…
Вдовий ты сними наряд,
Открывай все сундуки,
Доставай парчу, шелка,
Драгоценности, меха.
Жемчуга ты нацепи,
Да не хмурься, не грусти…
Хватит слёзы дённо лить,
Молодую жизнь губить.
Пухнут от слезы глаза.
Не покажешься тогда.
Счастья мы тебе желаем,
И согласна с тем родня.
В Новгороде ты одна –
Так богата и знатна…
За Борецкого Исаака
Сговорили мы тебя. –

130
Сердце Марфы
Всколыхнулось.
Вдруг сомлело,
Вновь очнулось….
Как! Исаак, не может быть…
Как давно он мил ей был.
В терем, к мужу он ходил.
За столами сиживал,
Крепкие он пил меды,
Слушал речи, говорил,
За друзей своих просил…
Сам Посадником он был,
Вёл торговые дела.
Не чурался и меча…
Лишь в глаза ему взглянула –
Запылало, всколыхнуло.
Нет, не может быть того,
Я – вдова. Или повезло?
Горе, горем,
А любовь вспыхнула,
И не уймёшь…
131
Промелькнули и смотрины,
Обручение, пиры…
Вот дни свадьбы подошли.
И поют КОЛОКОЛА, -
НОВГОРОД, я счастлива. –
В храме молодые рядом
Обменялись уже взглядом.
Марфа вспыхнула огнём,
- Боже, только не при нём,
Догадался уж поди,
Что считаю я часы…
Как же он хорош собою,
Был бы славным и душою.
Благосклонна ли судьба?
Он полюбит ли меня?
Ровня я ему, иль нет?
Кто на это даст ответ.
132
Ведаю я и сама –
Не красавица с лица.
Есть прелестнее девицы,
И воркуют, словно птицы,
Словно горлицы, порхают,
Мужа моего смущают.
Чем же мне его привлечь,
Сердце чем мне покорить?
Век необходимой быть.
Стать должна его я тенью,
Буду правою рукой,
Душу его полоню,
Мысли сведаю его,
Стану другом и женою,
Нарожаю и детей,
Не уйдёт он из сетей.
133
Год за годом, и семья
Новгородская росла.
Марфа родила сынка,
Дмитрием назвал Исаак,
Был тому как будто рад,
Через год ещё один -
Фёдор, новый господин.
Успокоился Исаак, дети рядом,
И жена,
Ровно, вовсе не глупа,
Не строптива, не ворчлива,
А приветлива, мила,
И собой весьма стройна…
Да и вовсе не дурна:
Книги мудрые  читает,
Манускрипты разбирает,
И в хозяйстве помогает.
Если нет его, она
Справится  уж и сама…
А хозяйство не простое,
Всё боярское, большое.
Гости слушают её,
Слуги спины свои гнут.
Только взглянет –
Прочь бегут.
Всюду у неё порядок,
И во всём всегда – достаток.
Повезло ему с женой –
Пусть не самой молодой.
Есть дела с кем обсудить,
Не о чём ему тужить.
134
Вот и пять годков прошло,
Марфа счастлива, горда.
Дочка, Ксения в колыбели
Ручки тянет, подойди,
Поцелуй, меня возьми…
Мать на нянек смотрит строго.
Но довольное дитя
Улыбнулось ей с утра.
Значит - няньки не ленивы,
Не ворчливы, не строптивы.
Балуют её дитя,
Дочка, Ксения счастлива…
135
Сердце матери цветёт,
Как весенний огород.
Урожая бы дождаться,
Да собрать,
Не оплошаться…
Дети, как грибы, растут,
Повзрослеют,
Выпорхнут,
Будут вить своё гнездо,
Им бы только повезло.
И молилась вечерами
Марфа рьяно, со свечами,
И колени преклонив,
Голову свою склонив…
Всё просила благодати
Для семьи и для дитяти.
Жить бы только, поживать.
Внуков, правнуков бы ждать.
136
Да лихие времена
На Руси были всегда.
А Борецкий Исаак супротив
Московии встал,
И ни запад, ни восток
Век его не привлекал.
И Посадник этот твёрдо
За свободу лишь стоял.
Как Вадим, что сражение  принял,
С Рюриком, что воевал,
Но повержен был Вадим,
И на площади почил.
И покоится века
В месте том,
Где ВЕЧЕ правит
И Вадима оно славит.
137
Там собрание ежегодно
Новгородское проходит,
Собирается там ВЕЧЕ
И толкует о свободе…
Исаак
И жене своей внушал:
Что Республика одна
Им достаток сохранит,
Обеспечит и детей,
Только сохранить сумей.
В мире много королей,
Орденов, иных " друзей",
Лишь им руку протяни,
Как лишишься головы…
Вече – древняя основа,
И не надо нам иного.
Вече нам надо хранить,
Древние  уставы чтить.
Укреплять  и рубежи
Мы Республики должны.
И сражался Исаак
Возглавляя свой отряд.
То на западе бои,
А то и на восток иди…

Глава 7. Исаак Борецкий

138
Солнце раннее лучом
Лишь коснулось колокольни -
В миг
Запело в его звоне,
И со звоном разнеслось,
Побудило горожан.
Принимайтесь за дела,
Ночка сны все унесла.
А Исаак уж на ногах,
Он в училище пришёл,
Смотрит, как ученики
Принялись там за мечи…
Славно бьётся молодёжь,
Вон и Мирослав, пора
Взять в поход сё молодца,
Возмужал юнец вполне,
И не ветер в голове.
Сажень будет и в плечах.
Бьётся ловко на мечах.

139
- Подойди отрок, сюда. –
Исаак его зовёт, -
Ныне я в поход иду.
И тебя с собой беру.-
Будешь ты в моей дружине,
И на службе у меня,
Доля твоя такова.
С сыновьями ты учился,
С ними, знаю, подружился.
Знать, тебе моя семья
Стала ровно бы своя.
Я привёл тебе коня.
Снаряжение получишь.
Да, смотри, поторопись,
Служить будешь – не ленись. –

140
Мирослав заулыбался,
Поклонился, и сказал:

- То великая мне честь,
От тебя принять сей  меч.
Буду я тебе служить,
Новгород я буду чтить…
За коня благодарю,
Будет он под седоком,
Боевым моим конём.
С ним мы вместе заживём.
И нигде не пропадём,
Мы щитом будем тебе,
И родной нашей земле. –

141
Исаак чуть усмехнулся.
Лишь глазами улыбнулся,
Но сурово посмотрел.
Тот уж на коне сидел.
Ловко ж  с ним он управлялся,
За узду клещом держался.
Молодец собою статный,
На лицо – весьма приятный,
С сыном, Дмитрием, сдружился,
С ним он вместе и учился…
Верным будет отрок нам,
Не найдёшь где по местам…
А по службе и награда
Полагалась,
Если тот
Не лишится головы,
И живым назад придёт…
Будет и ему – почёт.
Мирослав – сиротинская судьба,
Кто же будет горевать?
Да и плату взыскивать…
142
Развернул Исаак коня.
К терему его направил.
Там ждала его жена,
Да с детьми, а не одна.
Мирослав следом спешил,
Улыбался и шутил.
А за ним, как на подбор,
Мчалась конница лихая,
Сплошь кольчугами сверкая,
Новгорода честь и слава,
Юность города скакала
Со щитами, при мечах,
Искрой божьей в очах.
Всё товарищи его,
Мирослава молодого,
Юные богатыри,
Буйны, славны головы.
143
Их Республика призвала
От Тевтонских рыцарей
Защитить вновь рубежи.
Будут по местам бои.
Их Магистру всё неймётся,
На восток он так и рвётся.
То с торговлей, то с войною,
То с христианскою хулою: -

 - Мол, язычники вы все.
Нет для вас у нас закона,
Кроме божьего де слова…
Ваши храмы – не костёл,
По сему – пошёл в костёр… -

144
Исаак не в первый раз
На побоище ходил,
Мир его земной держал,
Он другого не желал.
И заботы, и тревоги,
Повседневные дела,
Да и вся его душа –
Всё для Новгорода, да.
Соки в нём земли кипели,
Жили у него в крови.
Силу ту измерит кто?
Кто возможет победить?
Жизни кто сможет лишить?
Был уверенным Исаак –
Не родился его враг,
Тот, который отберёт
Меч его, и жизнь возьмёт.
Уходил он – возвращался,
И ни в чём не сомневался…
Только в этот раз ему
Что-то тяжело прощаться
С родным теремом, семьёй.
С Новгородом и роднёй.
145
Не спеша
Он поднялся по ступенькам,
С детства милого крыльца.
Бросил взгляд на терема: -
Их запомню навсегда.
Вот и добрая жена…
И Иосиф
Марфу за руки берёт.
Во светёлочку ведёт.
На скамеечку сажает,
И с надеждой ей вещает: -

 - Ноне я в поход иду,
Только сердцем неспокоен.
И тревожится душа,
Что здесь будет без меня?
Знаю ноне точно я -
Будет бой кровопролитный.
Враг силён, и в том бою,
Может, голову сложу,
И безвременно умру.
Кто на ВЕЧЕ тогда встанет,
За Борецких слово вставит?
И свободу защитит?
Слаб народ, его колышет.
Легкомыслие его много бед
Уж принесло…
Сильная нужна душа,
Чтоб стояла, как скала.
Ждут нас беды впереди,
Ждут тревожные здесь дни.
146
Князь Московский уж давно
Новгород прибрать решил.
Вече хочет распустить.
В свою вотчину включить
Земли наши, города –
Государь будет тогда.
Он изменит и уставы,
И суды, да и управу.
И тогда
Не видать  свободы нам,
Нашим детям, правнукам.
Вот меня что огорчает,
Точит сердце,
Ночи мает…
147
Ты мне верная жена.
Ты умна, душой сильна.
Летописи ты читаешь,
И из них ты, верно, знаешь -
Есть в славянских племенах
Жены, сильные душою,
 И с великою судьбою.
Славные их имена
Помнить мир будет всегда.
Обещай – их превзойти.
Заменить меня в Совете,
Коль меня бог призовёт.
Меч врага меня изрубить,
Смертну рану нанесёт.
Успокой ты душу мне.
Встань за Новгород скалою,
Стань врагом его врагам,
Присягни его СВОБОДЕ.
Ты Республику храни,
Вече пусть народом правит,
А над ним господствуй ты.
Колокол наш Новгородский -
Он пусть силы тебе даст.
И любовь твоя к стране
Зазвучит в его душе.
148
Знаю, любишь ты меня,
И любовь твоя сильна,
Возлюби же так страну,
Новгорода землю всю,
Направляй её  народ,
Чтоб во тьме не заплутал.
Не преткнулся, не предал
Он законы Ярослава.
И свободы бы не сдал.
Поклянись мне, Марфа, в том.
Успокой меня и впредь,
Не предай меня в сердцах,
Будь воительницей здесь.
Если надо –
Жизнь свою  не пожалей,
За свободу положи,
Но устои сохрани. –
149
Марфа плакала, рыдала,
Горько, горько причитала.
На иконы  посмотрела,
Поклялась, и присмирела.
Клялась Новгород хранить.
И Свободы его чтить.
Клятва та её связала,
Обручила, обрекла
На борьбу Вадимову…
Только не о том рыдала,
Слёзы горькие лила
И молила,
Марфа громко голосила,
И Исаака всё просила:

- Даже в мыслях не иметь.
В том бою уж умереть. 
Буду  ночи я молиться,
Буду я поклоны класть,
Буду я тебе щитом.
Ангелов я призову
Защитить там жизнь твою.
И победу даровать,
И вернуть всю рать опять…
И любовь, и небеса
Охранят тебя в бою,
Как едину мне родню,
Раны твои исцелят.
Мне живого возвратят…
Во светёлку приведут,
Мне тебя они вернут. –

150
Исаак, вздохнув, поднялся,
С ней он снова попрощался.
Преклонился у икон,
Как то было испокон,
А потом, призвав детей,
С ними всеми распрощался.
И под колокольный звон
Он покинул отчий дом…
Летописи говорят -
Не вернулся он назад.
Где и как погиб герой,
Не известен этот бой.
Только плакала вдова
Хороня того бойца.
И печально в этот день
Колокол о чём-то пел,
В небеса тот звон летел.
И кружил, и обнимал
Марфы он чудесный стан.
Может, в нём душа Исаака
Говорила Марфе вновь,
Забыв плотскую любовь:

- Ты клялась, не позабудь,
Не мне, клятве верной будь. -


Глава 8. Путешествие Зосимы в Новгород
(1470 год, первое пророчество)

151
Соловецкие острова –
Не подарок для житья.
Ох, сурова ж сторона:
Ледяные берега,
Даже летом мерзлота
Не оттает до конца…
Ветры склонят до земли,
И защиты не ищи.
До костей мороз проймёт,
То лишь мёртвый не поймёт.
Ну, а если нет земли
В собственности у тебя -
Нет и прав.
Куда пойти?
Тяжела была зима
Для людей монастыря.
К весне сильно отощали,
Ровно за грехи свои
Всё молились, голодали,
Епитимию несли.
Кто и вовсе не дожил,
Тот, кто слаб здоровьем был,
И таких
Схоронили, закопали,
И молебны отслужили.
А как подошла весна –
Собралась вся братия.
Спорили они, рядили,
И все разом говорили: -
Не прожить монастырю
В стороне такой суровой,
И холодной, и голодной,
Не расти, не развиваться,
На земле не укрепляться,
Если нет на неё прав.
И таков последний сказ.
152
И решили дружно все
К Марфе  снарядить посла,
Чтоб просил её, молил –
Уступить им острова.
И тогда
Жизнь иная будет им,
Будут и у них права
На охоту и улов…
И появиться доход,
Чтоб питать им свой живот: -
А иначе, как здесь жить?
По другим монастырям
Разбежаться что ли нам? –
153
Лишь Зосима там молчал,
Думу думал про себя: -
Сохраню я монастырь,
Непременно сохраню,
В Новгород я сам пойду.
Марфа власть взяла большую,
Всем сама руководит,
И никого не щадит.
Только вот и на неё
Есть в сём мире господин,
Он у всех у нас един.
И она под богом ходит,
И с неё он  тоже спросит.
От его щедрот у ней
Несколько здесь волостей…
Хоть и баба, но умна.
Знать тогда она должна,
Что не просто монастырь,
А застава здесь нужна.
Нужен крепкий монастырь.
Чтобы братия его
О стране своей молились,
Защищала  б острова,
Прикрывала б берега
От жестокого врага.
Орден метит к нам сюда,
Нет суровее врага:

- Так и быть, -
Он всем сказал, -
Завтра я отправлюсь сам. –

154
Утром встал он спозаранку,
Обработал свою ранку.
На ноге она была,
Жить мешала, как могла…
И котомочку собрал.
Инока сам растолкал,
И с собою его взял.
Веселей вдвоём дорога,
Старые его уж ноги.
Вдруг в пути беда случится,
Инок  очень пригодится.
А случится умереть,
Инок весть им донесёт,
Чем закончился поход…
155
Где пешком, где на ладье,
Да по северной реке
Два монаха пробирались,
По родной для них земле.
Кто накормит, кто подаст,
И краюху хлеба даст.
Пустит кто и на ночлег.
Если нет монастыря,
Подойдёт им и изба.
Будет с кем поговорить,
Новости все обсудить,
Помолиться за житых,
Выслушать тревоги их…
156
Так неделя и другая
В том походе пробегая,
Путников во град вела.
До Онеги  довела.
Встретили и рыбаков.
Глядь – хорош у них улов,
Сети больно тяжелы,
Из всех сил, что есть, тяни:

- Бог вам в помощь,
Как улов? –

Рыбаки в ответ Зосиме
Вовсе были не сварливы,
А приветливы, добры,
Как с отцом своим – они:

- Корюшка ноне пошла,
Сети полные добра,
Хороша будет уха,
Приглашаем до костра…
Вы откуда здесь взялись?
Как сюда вы доплелись? –

-Рыбаки им говорят,
И весёлым был их взгляд.
157
Им Зосима отвечает,
И с поклоном, привечает:

- Мы идём издалека,
И дорога не легка.
С Бела моря держим путь,
Нам бы где теперь вздремнуть.
Притомились мы в пути,
Нет уж сил, дальше идти. –

158
Рыбаки заулыбались,
Путников те привечали:

- То беда не велика,
Примем вас мы до утра. –
Вы ж поведаете нам
Как житьё на берегах
В северных ваших краях.
Кто в дороге вам встречался,
Нет отрядов ли каких,
Да не наших, а чужих.
Много реками судов
В Новгород теперь плывёт.
Немцы и ливонцы там
Всё спешат и по делам.
То воюем, то торгуем…
Как понять такое нам? –

159
Им Зосима отвечает
И улыбкой озаряет,
Разом вспыхнули глаза,
Скинули его года:

- За постой благодарю,
И молитву сотворю. –
Ваш улов благословлю.
А торговля, что ж, она
Миром правила всегда.
Знать, угодна она Богу,
Новгороду и приходу…
Мал и грешен человек.
У него короткий век.
Нам же не роптать,
Молиться,
Всякой благости просить,
Верным в православии жить…
И святого духа чтить.
Бог нам пищу всем даёт.
По трудам - его нам плод. -
160
Вы в трудах мирских живёте.
Нам  - духовный, в узах,
Труд.
Нам постигнуть надо Бога,
И идти его дорогой,
И не дай нам Бог, свернуть.
Не завидуйте богатству:
Ни одежде, ни пирам.
Ни владениям огромным,
И ни ратным  где делам.
Ибо где твоё богатство –
Там и духом ты застрял.
А случись война, пожары,
Иль иная, где напасть –
То богатство словно сон,
Отлетит,
И не был он…
Тленно всё по естеству,
Не желай к излишеству.
Лучше о душе радей.
Добродетельная жизнь
В радость будет –
Не скупись…
То угодно небесам,
Будет и награда вам. –

161
- Так то так, да вот беда. –
Возразил ему рыбак, -
Что господь нам подаёт,
Всё боярин заберёт.
Обдирает словно липку,
И попробуй, утаи –
По миру тогда иди…
Где ж искать защиты нам
От управы по местам? –

А Зосима отвечает,
Горечи не замечает:

- Ты смиренно груз неси.
Бог, он видит сверху всё.
Что творится между нами -
Между душами благими,
И заведомо – врагами.
162
То духовный бой идёт,
Кто же здесь его уймёт?
Во плоти мы здесь живём,
Испытание несём –
Кто богатством и достатком,
И умом, до злата – хватким,
А кто – нищею сумой,
Ровно Богу – не родной…
И юродивый живёт,
И ему есть в свете прок.
Обо всём знает Господь,
Ибо сказано в писаниях:
Что и волос с головы
Просто так  не упадёт…
Замысел кругом живёт,
Как бы мир был не жесток… -

163
- Ну, загнул же ты, монах. –
Возразил ему рыбак, -
Мне тебя не разуметь.
В голове моей – что сеть,
Но пустая сеть моя,
Не запомнил слова я.
Да и ладно, спать пора,
Буду думать до утра….
Утром барка к нам придёт.
В Новгород она пойдёт.
Так и быть, с ней мы тебя
В путь отправим, и юнца.
Коли там у вас дела,
Лучше плыть по рекам вам.
Ноги старые не мять.
Да народ наш не смущать…
164
Проповедник из тебя 
Славный вышел, видно, да.
Только мы в простоте своей
Живём,
И другого мы не ждём,
И не ищем по земле
Приключения себе.
Дом да дети,
Да работа и жена -
Вот семья.
А молитва наша в том,
Чтобы не было врага.
Чтобы дом не разрушали,
Детей наших не пытали,
Не искали наших жён,
Мор бы не пришёл потом -
Обезлюдеет весь дом. -

165
А Зосима вдруг застыл.
Ровно обо всех забыл,
И не слышал никого -
Был он где-то далеко.
Побледнело и чело.
Инок вроде испугался,
Но молчал, лишь озирался…
У Зосимы пред глазами
Озеро и берег – те же.
Только кровь кругом него,
Разоренный тот посёлок,
И порушены дома.
То следы войны жестокой,
Преступления то врага.
Он очнулся, осмотрелся.
Будет так, но вот когда?
И молился он усердно: –

Святый, землю защити.
Огради от бед житых ,
Отведи  от них разбой.               
Разорение и резня,
Мимо чтобы них прошла,
Как проклятая чума. -

166
Только ведал тот старик –
Не кудесник он, не маг,
Не в его то власти – мир.
Изменить что он сам может?
И кому, и чем поможет?
Только сердце растревожит.
Дар ему от Бога дан –
Видеть горе по местам.
Но о нём старик смолчал.
Никому не рассказал.
Ночь видения унесла,
Утром барка подошла.
В ней Зосима и уплыл.
Кто бы что ни говорил,
А народ душевный жил -
Накормил и приютил,
В путь отправил,
А и платы не спросил…
Да и что с него им взять.
Всё богатство – лишь душа,
Благочестия полна.
167
День за днём плывёт монах
Созерцая берега,
И чудесная земля
Боголепия полна…
Распустилась молодая на деревьях
Листва,
На лугах трава густая
Изумрудами сверкает,
И весенние цветы взгляд чаруют –
Посмотри.
С ними и душа цветёт,
Восхищается,  живёт.
Ночью яркая Луна
Речку светом залила,
Осветила палубу,
Разбудила старика,
Звёзд картины принесла:

- Полюбуйся, ночь пришла.-

168
Барку на волне качает,
И никто на ней не знает,
Что Зосима в небесах
Уж гуляет битый час.
И куда ни кинет взгляд-
Всюду ангелы стоят.
Каждый у звезды своей
Там заводит карусель.
Крыльями усердно машет,
А потом всё пляшет, пляшет.
В бездне той они поют,
Бога славя - жизнь несут.
А Зосима от восторга
Сам чуть было не запел.
Но  услышал чудный звон
И на землю в миг слетел.
Колокол большой то пел,
Звал к заутреней собраться,
И не мешкать, просыпаться.
Следом поднялась заря,
Солнце красное ведя.
169
Вот и НОВГОРОД -
Пред ними город
Сказочно сиял,
Куполами золотыми
И манил, и привлекал.
Новгород средь синих вод
Белой лилией цветёт.
И казалось там Зосиме,
Что небесна чистота
В город сей на миг сошла,
Осветила, окропила,
Счастьем житых одарила.
Только так ли это было?
Не обманут ли глаза,
Созерцая чудеса…
170
Вот и пристани, амбары,
Бочки в ряд,  склады лесные
В ряд уложены, большие  -
То тянулось далеко
За Отонов монастырь…
Город славный, как упырь,
Всасывал   богатства те,
Что сплавлялись по реке,
Доставлялись на судах
Сквозь шторма, не зная страх.
Дальше терема и храмы,
Огороды и сады,
Мастерские и пекарни,
Службы разные – смотри,
Вот торговые ряды,
Словно соты уж полны.
Сколько разного товара
Привезли сюда купцы!
171
Улицы бежали к центру,
К площади пяти концов,
Пять частей сходились там,
К месту лобному вели,
Где железные ступени
Над старинною могилой
Бюст Вадима вознесли…
Рядом Ярославов дом,
Возвышался он венцом
Прежних, княжеских времён…
Улицы к нему бежали,
Но свободные, без дани…
Неровский  Конец,  Гончарский,
Загородский и Славянский.
Пятый – Плотницкий Конец
Примыкал, как удалец.
172
И народ их заполнял,
Муравейником сновал.
Кто спешил на службу в храм,
А другие – по делам.
В лавки слуги заходили,
Нагрузившись – прочь спешили…
Есть и просто – ротозеи,
Им бы где что подсмотреть,
И подслушать, не сплошать,
А потом бы разнести
Эти ль новости, другие,
Как пустячный местный бред.
Сплетней будет тот лететь,
Чьи-то чувства задевать…
Сеять споры и раздоры,
И пустые разговоры…
173
И Зосима там идёт,
Инока с собой ведёт.
Тот впервые в городе,
В гомоне и шорохе,
В настоящем городище,
Где ещё подобный сыщешь?
Инок
Крутит, вертит головой,
Ровно он уж сам не свой,
Ровно в царствии небесном,
Сказочном, собой – чудесном…
Наконец, он рот открыл,
И Зосиме говорил,
Своё чувство выплеснул,
Слово с души выпустил: -

 - АЙ, ЖИВУТ ЗДЕСЬ
ТАК БОГАТО!
И ХОРОМЫ, И ПАЛАТЫ…
Посмотреть бы на столы,
Ломятся что от еды….
174
Мы всю зиму впроголодь,
Да в отребье -
Хоть кричи,
Не дождёшься помощи…
А заглянет кто чужой –
Отберёт кусок сырой.
Глянь, отец, кто там идёт.
Как баркас какой – плывёт,
Разодетый, как петух…
Только это же не пух
И не перья на камзоле
Переливами горят,
Соблазняют мне глаза,
Оторвать уж их нельзя.
И мудрёный же наряд.
Иноземец видно, так? –
Кошелёк его набит золотыми -
Не сочтёшь,
А и монетки не возьмёшь,
Не подарит серебра
На потребу живота… -

175
И Зосима усмехнулся,
Незаметно улыбнулся,
Инока слегка погладил
По плечу, к себе привлёк,
Ровно был какой в том прок,
Заглянул в его глаза –
В них увидел там себя…
Погрустнел, потом сказал:

- Ишь, глаза как загорелись,
Запылали, разбежались…
Друг мой юный, то ж – не дело.
Быть нам надо поскромнее…
Научись владеть собою.
И своею головою.
Схорони же поскорее
Свои чувства глубоко,
Не выплёскивай в окно.
Вдруг увидит это кто.
Ладно – добрый человек,
Не обидит нас он век.
Ну, а если будет злой –
Быстро справится с тобой.
Кто тебя тогда спасёт?
И ко мне вновь приведёт?
176
Свою душу береги
От таких, как от чумы.
Вспомни библии наказ,
Не простой её рассказ –
Как соблазны искушают
И в грехи людей ввергают.
Видно, мало ты читаешь,
Заповеди позабыл.
Соблазняешься, идёшь,
Грех на душу принимаешь,
Иль об этом ты не знаешь?
Тот народ здесь, что житые,
Век в трудах своих живёт,
Их достаток невелик,
И одежда их простая,
Хоть и лучше, чем у нас –
Схима, что почти худая…
177
Ну, а те, что разодеты,
И разряжены   идут,
Словно гусаки плывут,
То бояре и купцы,
Управители, чины.
Собирают они мзду  -
Подати и пошлины.
Взыскивают и долги
Иностранные купцы.
И ливонски рыцари
Моду завезли сюда –
Деньги в рост давать народу,
Но не бедному где сброду,
А такому, чтобы сверху
Было что содрать при том.
И гребут потом  в доход
Всё, что нажито не в год…
178
Был и я не век – монах.
Молод был и при делах.
У меня была земля,
И посёлок, и семья,
Там, где Копорье сейчас,
Жил, не знал я бед и страх.
Но пришёл однажды год,
Неудачный для меня.
Так бывает иногда…
Не всегда земля щедра.
Не собрал я урожай.
А пора уж сбор платить…
Что ж мне делать, надо жить…
179
Взял  я в долг, под договор,
У ганзейского купца.
Да беда пришла опять,
Погорел с зерном амбар,
Может, кто его поджёг?
Да сподобился и сбёг.
Нечем  стало отдавать.
И пришлось мне прочь бежать.
Всё прибрал себе купец.
А моей жизни – конец.
180
Не желал я стать слугой
С вечно скрюченной спиной.
Не желал я стать рабом,
Как в глазу чужом – бельмом.
Потому в бега пустился,
На болотах схоронился.
Осень  с холодом пришла,
С ног свалила почём зря…
Не нашёл укрытия я,
На болотах заблудился,
Да замёрз и простудился.
Герман случаем нашёл.
Травами меня лечил.
Уж насилу выходил.
И привёл меня в наш скит-
Там я начал снова жить,
Богу нашему служить.
И запомни - тленно то,
Что богатством ты назвал.
Привлекает, соблазняет,
В сеть греха нас завлекает.
181
А одежды –
Что сверкают,
И глаза так восхищают,
Так они, поди, в слезах,
Что застыли там в перстнях,
Да  в крови рубином светят,
Мудрые, они приметят.
Присмотрись,
Вон ожерелье.
Жемчуг, думаешь, висит? –
Нет.
Видит Бог, что и оно
Из сердец детей голодных,
И разутых, и холодных.
182
Там костюм весь из парчи,
Отороченный мехами,
Всё одними соболями -
Прикрывает лишь грехи…
Нет уж там живой души.
И подумай сам теперь,
Что стяжал сей человек
За короткий, сладкий век?
Какова его награда.
Где он будет ждать суда.
И пришествия Христа?
Здесь он сладко ел и пил,
В парче, в золоте ходил,
Душу заложил свою,
Опоясался грехом,
И на том свой строит дом? –
183
Вот и Марфины палаты,
И огромны, и богаты.
Всем известны здесь они.
Отыскали, подошли.
На пол улицы хоромы,
И красивы, да и новы.

 - Посмотри,– Иноку
Сказал Зосима, -
- Неревской боярыни,
Знаменитой барыни
И Посадницы самой,
Здесь сады вокруг цветут.
И дворы слуги метут,
И выводят скакунов
На прогулку после снов.
Вся прислуга на ногах,
Ни минутки нет для нас.
Как-то примут там сейчас? –
Не погнали б со двора,
Впрочем, воля не моя… -

184
Наконец, холоп подходит,
Ухмыльнулся, долго смотрит,
И брезгливо говорит: -

-  С чем пожаловал, старик?
Здесь парадный вход,
Не ваш
И на это есть указ.
С чёрного бы подошли,
А не лезли под хлысты.
Странникам там подают,
Коль с утра чего найдут…
Здесь не пустят и на двор,
И на том весь разговор.
И не стойте, проходите,
Не досуг мне слушать вас,
Жалобщиков, каждый раз. –

185
- Погоди, милок, послушай, -
Ему Зосима отвечал
И едва ль не умолял, -
С Бела моря я пришёл.
Много дней безмерно шёл
Не по прихоти своей,
А известной мне нужде.
У меня
Есть до Марфы разговор.
Не могу я так уйти,
Свидеть надо, помоги.
Передай хозяйке нашей,
Мол, Зосима к ней пришёл.
Что на Соловках живёт.
Бога молит за неё,
Храм возводит для души,
Чтоб молиться за грехи… -

186
Призадумался холоп,
Почесал немного лоб:
- Жди, - холоп ему сказал,
Сам подумал: – наш монах.
Наши это берега, и далёки острова.
Занесла ж его судьба…
Износился по дороге,
Ишь, едва уж держат ноги. –
И добавил чуть теплее,
Может, с лаской и добрее: -

Принесу тебе ответ. –
Не взыщи, коль будет
Нет.
Гость у ней Ливонский ноне.
Видишь? Чёрные вон кони. -

187
Так холоп ему сказал.
И Зосима хмурым стал,
Брови свёл,
Потом подумал: -
И свела же нас судьба.
Там католик,
А здесь –я. –
Много бед на островах
Знал не только сам монах
От магистровых судов,
Промышляли что улов…
Не гнушались грабежом,
Угрожали и мечём…
188
Марфа в горнице своей,
Не ждала ещё гостей.
Разодетая в парчу,
Золотую резеду,
Да заморские шелка,
Привлекают что глаза.
Епанча вся в жемчугах.
Ножки в красных сапожках.
С гостем за столом сидит,
Угощает, говорит: -

- Как с товаром караван?
Ждёт его мой сын зело.
Десять дней где-то плывёт,
Нет известий от него?
И вот  - не напрасно ли уж ждёт
Мой доверенный - насад.               
Не пограбили б его…
Разгулялось, де ворьё. –

189
Но раздался  чей-то стук,
Оборвал беседу вдруг.
Марфа брови подняла:

- Что за дерзость? -
На ливонца
Марфа мельком посмотрела,
Не его ли это дело?
Никого нынче утром не ждала,
И к столу не приглашала,
На совет не вызывала…
Тайной встреча их была,
Как обычно и с утра…
А потом громко сказала: -

Кто там ломится – стучится?
Так извольте ж появиться… -

190
И дверь раскрывается,
Скрипит,
- Не серчай, – ей говорит, -
Верно я тебе служу,
Никого не допущу. -
 А за ней  холоп стоит,
Шею вытянул,
Склонился,
Мол, прости, не сам явился…
Марфа смотрит:
 
 - Говори,
Время только не тяни.-

И холоп заговорил,
Ровно виноватый был:

- Там, хозяйка, у крыльца
Два отшельника стоят,
Двор покинуть не хотят…
Не похожи ни на что,
Чтоб внимание привлекло.
Рясы их изношены,
Лапти их потрёпаны…
Юноша   – один совсем
И худой, как щепка, он.
У другого  - борода,
Словно снег зимой,  бела…
Знать, преклонные года.
Видеть вас они хотят.
Говорят,
С Соловецких островов
И пустынных берегов
Держат путь они давно,
Дело их сюда вело.
Старец просится принять
И Зосимой его звать.
Мне твердит,  к вам  дело есть,
Лично надобно сказать…
Всё дословно рассказать. –

191
Марфа встала, и к окну: –

 - Ну и ряса, ну и ну…
Не нужны мне здесь монахи,
Попрошайки и неряхи.
Знаю я - зачем пришёл,
Знаю, кто его привёл,
Но не выйдет разговор.
Есть у нас монастыри
И достаточно, молчи.
Прочь их со двора гони.
Пусть ко сами выживают,
Тащат бремя с мужиками…
Жалобы не присылают.
Ведь отшельники – они.
Коли Богу так угодно –
Будут им монастыри
Без моей у них КАЗНЫ…
Моя им милость ни к чему,
Как соринка во глазу.-

192
Гость победно улыбался,
Одобрительно смеялся: -

- К Риму б вам пора пристать,
Истинную веру взять.
Отойти и от Москвы,
От язычества и тьмы… -

Марфа строго посмотрела:
 
- Разберусь и с этим делом. –

И подумала сама –
Как доволен, бестия…

193
А холоп уж во дворе,
К старцу грозно поступился,
Не стеснялся, не рядился.
Грозно рыкнул на него:

- Прочь иди,
И поживёй,
Нет приёмов для тебя
И хозяйка занята…
Не задерживай людей.
Нет бездельников у нас -
Слушать проповедь от вас. –

194
Старец сильно побледнел,
Выпрямился и сказал: -

Как же так? –
Ужель зря шёл,
И не выйдет – разговор?
Как же жить нам во скитах,
В северных, глухих местах?
Бог ужели нас покинул?
Нам останется лишь сгинуть…-

195
Вдруг Зосима руки поднял,
Посмотрел на небеса,
Там сияла бирюза,
А потом,
Словно бы слезу смахнул,
С нею беды прочь стряхнул,
Погрузился в мир иной,
Неизвестный нам, чужой.
Слов он более не слышал,
И глазами он не видел
Ни холопа, ни юнца,
И ни Марфы у окна…
196
Был он  ровно далеко,
Нам не ведомо оно.
Перед ним заросший двор.
И пустой, безлюдный дом.
Нет хозяев, нет добра,
Смерть одна и пустота…
Посох вверх поднял Зосима,
И седая борода вдруг
В движение пришла,
А уста заговорили,
Громко так заголосили:

 - Прах я с ног здесь отряхну,
И песчинки не возьму.
Недостойные вы Бога,
И даров, и благодати.
Оттого  у вас тревоги,
Беды с горем впереди,
Их никак не обойти.
Грех гордыни в доме сём
Поселился, воцарился,
Бесов армию привёл,
Никого не обошёл.
И полны хоромы эти
И тщеславия, и спеси.
То слепой, и он заметит.
Каждый за свой грех ответит.
Истину глаголю вам -
Вымрет вся эта семья…
Такова будет судьба…
И Содому, и Гоморре
Легче будет в день суда…
Чем хозяйке вашей – да…
Не изменится стезя…

197
Челядь в ужасе крестилась,
Присмирела, поразилась.
Кто сейчас готов бежать –
Лишь бы лиха не видать.
А Угодник Соловецкий,
Развернулся и ушёл.
Запечатал и уста.
Только сгорбилась спина.
Инок в страхе рядом шёл.
Не завёл и разговор.
Путь теперь им в монастырь,
Там их встретит и приём,
И пристанище, и стол…
И душевный разговор.
198
Посерел лицом Зосима,
Чётки лишь одни морщины,
Да огромные глаза
Выдавали огорчение,
Боль души и сожаление…
Только гордость и отвага,
И упрямство мудреца
Вновь вели его дорогой,
Не широкой и прямой,
А тропиночкой одной…
Что-то ждёт их впереди,
Есть ли смысл туда идти?
199
Если он сюда добрался,
Не напрасно он старался.
Выжил и пока стоит,
Значит, так уж Бог велит…
Должен хлопоты продолжить,
Должен он скиты спасти.
Добры вести принести…
Добрались  два горемыки,
Где на лодке, где – пешком,
До дверей монастыря,
Только ночь уже была,
Колокол – и тот молчал,
В Лунном свете лишь мерцал.
И стояла тишина
Вкруг того монастыря.
Так Зосиму и юнца
Отинский монастырь
Тёмным призраком встречал,
Грозным был, слегка пугал.
Врата точно  уж закрыты,
И железами обиты…
Не ждут ночных своих гостей
Из далёких волостей…
200
Но есть в стене другая дверь,
Ты поищи, иди, проверь…
Закрыта та была весь день,
Но ночью участь ей другая,
Она давно об этом знает.
Зосима тоже знал о ней.
Давно
Случалось здесь  бывать,
В дверь эту по ночам стучать.
Вот  время снова  подошло,
Не подвело бы лишь чутьё.
Зосима
Свернул с дороги на тропинку,
Всю заросшую былинкой
И ту калиточку нашёл,
Точно ангел его вёл…
201
Стучал он посохом
Негромко,
Но та открылась: -
Кто такой? –

- Мы Соловецкие,
Прости, что беспокоим
По ночам.
Не знали сами – как дойдём,
И что, и где когда найдём…
Нет в городе для нас ночлега.
Пристанища, да и обеда…
Сюда направил нас Господь.
Не откажи,
Прими во славу
Нас Христа.
Сюда
С молитвами  мы шли,
Надежды лишь свои несли. -

202
Дежурный старым был
Монахом,
Он в жизни знал нужду и страхи,
Не мало сам дорог прошёл,
И , наконец, покой  нашёл.
Он потянулся и зевнул,
Поднёс светильник.
Посмотрел,
И проворчал себе под нос,
Как старый и сердитый пёс: -

 - И верно, вид у вас усталый,
Никак Зосима? Заходи.
Да двери за собой запри. –

Он оживился, улыбнулся,
Пожалуй, он совсем проснулся,
Засуетился, говорит: -

 - Сейчас я служку позову,
Достойно вас сейчас приму.
Тот в трапезную вас проводит,
Накормит, что Господь послал,
От ужина оставил вам,
Не ели, видно, вы давно,
Вон как измучено лицо…
Потом устроит на ночлег.
Не время для больших бесед.
А утром сам я доложу,
Чтоб принял вас игумен наш,
И сам к нему вас провожу.
Восславим господа – дошли.
Хранил он видно вас в пути.
Дороги ноне не спокойны.
Тревожны ноне времена,
Да ладно, что наши дела. –

203
В ответ Зосима улыбнулся,
Поднял небесные глаза
К иконе,
Что в стене была,
Смахнул внезапную слезу,
Крестился, вознося хвалу
Хранителю,
Что их привёл,
Приют и ужин им нашёл…
И тень сошла с его лица,
Взглянул он мельком на юнца: -

- Слава Богу, добрались
Под сенью ангелов Христа.-

И повернулся вновь к монаху: -

Спасибо и тебе, Фома,
Что не забыл, признал меня.
И коль угодно будет Богу,
Решим обители дела,
И вновь отправимся в дорогу.
Надеюсь, Бог нас не оставит,
Ведь всюду промысел его.
Молиться будем и просить
Нас не покинуть, и труды
По силам нашим нам ссудить… -

204
Их накормили, Бог послал,
И в келью снова проводили.
Ночь старцу смежила глаза,
И он уснул мгновенно там.
Постель хоть жесткою была,
Но так приятна и тепла…
Усталость жуткая свалила,
К тому ж, годами придавила,
В сон беспокойный погрузила:
И в нём  по улицам он бродит,
И снова к Марфе он заходит…
Но в сумраке, кругом темно.
Там света нет,
Но почему-то белеют призраки домов,
И храмов чудных очертания…
Воды неясные мерцания.
И всё в каком то ожидании.
Сплошная темень –  в небесах,
Нет ни единого луча.
Та беспросветна темнота
Нашла на город – навсегда?
205
Вот всадники куда-то мчатся…
При облачении и щитах.
В руках поблёскивают пики,
Тревога,  пустота в глазах
И безнадёжность на устах…
В молчании конница та мчится,
Не слышен даже стук копыт,
А может, нет здесь и дороги,
И улицы, какой спешит…
Вот толпы черни копошатся,
Кого-то тащат, и куда?
Гневом сверкают их глаза.
Не крови ль жаждет их душа?
И снова всюду тишина,
Кричит толпа та в темноту,
И изрыгает тишину…
Но голос колоколом стал,
И тот таинственно молчал.
Там дети толпами стоят,
И руки тянут, хлеба просят,
Но как-то странно, все молчат…
Голодные глаза вопят….
206
Вдруг он – Зосима, на болоте,
Совсем во мраке, лес кругом,
И где же келья, где же – дом?
Как выход отыскать ему?
Спастись бы где-то самому –
В какую сторону пойду?
И лучика не видно света.-
Блуждать мне видно до рассвета?
Вот купол золотом блеснул –
И поменялось всё кругом,
Иной и город, да и дом?
София то, он во дворе,
Средь братьев своих бредёт,
И молится, Бога зовёт…
То крестный ход вокруг
Софии.
Она одна светла  стоит,
И колокол её гудит,
Сияет крест на куполах.
Надежду сеет в их сердцах.
207
Зосима, наконец, проснулся,
От сна, он точно уж очнулся,
Но слышит колокола
ЗВОН...
Сон отлетел, заря в окно
Заглядывает уж давно.
И небо чудно – хорошо!
Лазурью свет сияет в нём.
Огнём пылают облака.
И Солнца красного лучи
Мрак ночи уж совсем сожгли.
Угодник быстренько поднялся.
И пред иконой, на колени,
На каменный, холодный пол,
Своим он телом распластался,
И истово молиться стал.
Да так, что инок испугался…
Потом раздался стук, и дверь
Раскрылась кельи,
Там Фома
Их звал во храм монастыря.
И радостно Зосиме стало,
Мрак отошёл,
Прекрасна жизнь!
Свет  всюду утренний сияет,
И ветер ласково встречает.
Забрал с собой сон темноту?
Проснулся он, и день настал,
И мир, и хлеб им обещал.
208
А после полудня к нему
Келарь знакомый подошёл,
И к настоятелю повёл…
Тут вновь волнение нашло.
Оно вновь старца посетило: -

 - Господь, прости! – шептал Зосима, -
На всё здесь воля лишь твоя.
Надеюсь сердцем на тебя.-

А сердце нервно колотилось,
Стучало гулко, торопилось.
Откуда силы в нём берутся?
Кто заставляет биться вновь,
Гоня по венам его кровь?
И сам ли он нашёл заботы,
От коих лишь одни невзгоды?
Забрёл на север,
К Бела морю,
И там безропотно живёт.
И терпит стужу там и голод.
Во мраке духи темноты
Там посещают – не впусти.
Соблазны прочь гони и искус.
Лишь богу своему служи.
Да душу в чистоте храни.
209
В огромном кресле, за столом
Сам настоятель его встретил,
Благословил, его приветил
И рядом пригласил присесть.
А на столе меды стояли,
Снедь разная его ждала –
Всё для соблазна живота.
Не бедствует сей монастырь,
В достатке, в благости живёт
Как видно, уж не первый год. -
На настоятеле кресты
Из серебра, в цветных каменьях,
Мерцают  цветом искушения.
Подрясник шелковый, лиловый,
Из кожи мягкой  - сапоги
Хранили ноги, берегли…
Довольная улыбка
Зосиму встретила, цвела,
На пол лица она была:

- Ну, брат, рассказывай,
Наслышан,
Уж пошумел ты на дворе.
Прислуга Марфы до сих пор
Забыть не в силах этот спор.
Ужель и вправду так и будет,
Иль то обида на устах?
И сердца горечи в словах? –

210
- Помилуйте, Владыко, -
Зосима вдруг разволновался,
Перекрестился и сказал, -

То грех большой –
Смерть призывать…
Во гневе  сердца
На людей
Хулу  и брани изливать.
Хоть на житых,  хоть на бояр,
На терема, богатый скарб…
Видение мне случилось там,
А грех мой –
Что открыл уста. –
И выплеснул то из себя…
За то молиться мне теперь,
И епитимию нести,
О Боже, мне мой грех прости…-

Перекрестился старец раз,
Потом - ещё,
Слезу смахнул:

- Не мне судить бояр дела.
Власть Господа, его рука…  -

211
- Суров не в меру ты к себе, -
Так настоятель отозвался, -
Не вижу в том я здесь греха.
В глазах людей –
Угодник Соловецкий – ты.
С почётом звание неси.
Что до пророчества,
Возможно
И сбудется оно вполне,
И не в укор будет тебе.
Грядёт, похоже, вновь война.
И смута, тёмны времена.-

212
Зосима будто удивился,
Поднял глаза
И попросил:

- Будь ваша воля,
Поведать, недостойным, нам,
Чем Новгород живёт сейчас?
Какие беды у порога?
Посадские как верховодят?
С кем соглашения у них
На западе?
Католики плывут и к нам,
Народ смущают по местам…
Зачем им  Севера морозы?
До нас немногое доходит,
Волнует, нарушает мир,
И домыслы в ответ рождает,
И в суетность меня ввергает.-

213
Настоятель помолчал,
В глаза Зосиме заглянул,
Вздохнул, и так ему сказал:

-  Вопрос не праздный, не простой…
Смогу ль ответить?
Обещаю,
Поведать обо всём, что знаю.
Я время для тебя нашел.
В монастыре полно проблем,
Ты это знаешь,
И внимания
Здесь службы требуют к себе,
Но я секретарю сказал: -
У нас
Серьёзным будет разговор.
И ты меня не беспокой.
По пустякам  не отвлекай,
И никого не пропускай…-
214
Так вот.
Великий Новгород, все знают,
Сегодня – лакомый кусок.
Ливонский орден, там Магистр,
Давно взирают на восток.
Пусть эти земли холодны,
Суровы берега и море,
Пусть лето коротко,
И мошка все дни покоя не даёт.
Они и в том увидят прок.
У них же зоркие глаза
И загребущая рука.-

215
Зосима головой качает: -
Всё так, и к нам они бывают, -

А настоятель продолжал: -
И польский Казимир готов
Призвать в союзники Ахмата,
Чтоб Русь терзала вновь Орда,
И вырезала в ней народ,
Страдающий не первый год.
Тогда он Новгород примкнёт…
Под гнётом Русь уж два столетия
Сражается, считай, одна.
А Новгород –
Как та девица,
Не выбрала что жениха…
216
Василий Тёмный в соё время ( 1456г)
Призвал к порядку Новгородцев,
Припомнил древние устои,
Те согласились вроде снова
В составе русской жить
Земли,
Признав Московии главенство.
И с тем согласно духовенство.
Русь поднимается и крепнет.
Московские князья решились
Все княжества в кулак собрать.
Последний бой ордынцам дать
И сбросить иго наконец,
Руси освободить венец.
Как видно, то угодно Богу,
Иоанн, великий ноне князь,
Ему и государства власть.

217
Но Новгород трещит по швам,
Известно это даже вам,
Распятым ровно бы живёт.
Одни на запад собрались,
Опору там себе искать.
Ладно б с торговым оборотом,
Но ищут там себе защиты,
Хотят союзы заключать,
Чужую рать к себе призвать.
А если Марфу твою взять,
Так та Ганзе права дала,
До Пруссии её дела…
Глядишь,
И католичкой станет.
С собою ересь принесёт.
И так не первый уже год. -

Опять Зосима согласился:
 
 - И к нам заходят их монахи,
И ересь сеют средь народа.
Мы отбиваемся пока,
Но мало нас, жизнь тяжела.
Бывает, гибнут братья наши,
Другие по весне бегут. –

218
На то ответил настоятель: -

 -  Известны беды мне твои.
Продолжим нашу мы беседу, -
Так вот.
Бояре, те, что на востоке
Ведут торговые дела,
Те не желают к Казимиру,
К Москве те ближе.
И купцы иные там
Доход имеют.
Им выгоден союз такой.
И вот что с нами сотворилось,
Две партии у нас сложилось.
И не возможен мир меж ними.
У каждой свой есть интерес.
От сюда смуты и волнения,
И беды все, и войн гонения…
219
А Марфа первой верховодит.
Она – противница Москвы.
Врагом считает Иоанна.
И отметает все уставы,
Указы отметает прочь,
Что к нам доходят из Москвы.
С таким богатством и казною –
Кто супротив неё пойдёт?
Пиры у ней, потом – собрания,
Ровно – Посадница она.
Гостей с иных зовёт земель,
Послов их тайно принимает.
И договором соблазняет.
Магистр, и тот к ней шлёт людей.
И всё это –
В обход Москвы.
Опасность есть и нашей братии –
Под католичество  подпасть…
Такая ноне, видишь, власть. -

220
Зосима выкрикнул невольно,
Так, словно ранили его: -

- Господь того не допусти! –
Спаси нас, грешных, сохрани.-

А настоятель продолжал,
Себя перекрестив не раз:
 
 - Иоанн - Великий Государь,
Он не спешит,
Он выжидает.
Не хочет, видно, воевать,
Народ губить в жестокой брани.
Великий Новгород – топтать.
Да и какой ему резон.
Свою то вотчину –
Зорить,
Однако ж,  Новгород
На грани,
Не долго так возможно жить.
Бояре много взяли воли,
Поверь, войны не избежать.-

221
Зосима хмурился, сидел,
И сон вертелся в голове,
Но не рискнул он рассказать.
Ужасны были те видения,
Несли большие разорения…
И бедами грозили многим.
Решил он с ними подождать.
Их затаил в своём сердечке.
Пусть там до времени
Живут.
Нести один он будет бремя.
Молиться будет,
И просить:
Избавить землю и народ
От мук войны,
От разорения,
От детских слёз,
Судьбы сирот,
Земли родной всей –
Запустения.
222
Примолк с ним рядом настоятель,
Из чаши смачно отхлебнул,
Вкусил от пирога
С варением,
И на Зосиму вновь взглянул.
Ему тот странным показался.
Он здесь
И ровно нет его.
О чём задумался Угодник?
Мерещится ли что ему?
Но спрашивать о том не стал,
И так, он дальше продолжал:

- Теперь по делу твоему,
Зосима, вот что сообщу.
Я сам
К архиепископу схожу,
Начнём мы дело постепенно,
С кем надо, всё обговорим,
А случай выпадет,
Тогда
Решится Соловков судьба.
Уйдёт на это года два,
Тогда мы призовём тебя.
И будут ваши
Острова.
И будет сильным монастырь,
Защитник будет ВЕРЕ нашей,
И нашей матушке – ЗЕМЛЕ.
Господь поможет,
Вы молитесь,
И монастырь себе просите.
И милость Господа тогда
Поможет нам свершить дела…
Да братию свою крепи,
Помогут вам монастыри.
И я вас в житии не забуду,
К зиме пришлю какой запас,
Чтоб вас от голода тот спас –

223
Зосима начал благодарность
От сердца изливать свою,
Но настоятель оборвал:
 
- Я Господа слуга, и только,
Его, его благодари.-

И далее беседа их
Пошла о житие святых,
И о евангельских заветах,
И о грехах, что на земле
Народ повсюду поражают,
И вечной жизни так лишают.
Ввергают в беды и войну.
Невинные при том страдают,
Безвременно здесь погибают….
224
Вот, я Зосима, что скажу:

- Бог справедлив,
И он всё знает.
Не слышал ты, наверно, брат.
Великая княжна – Мария,
Жена Иоанна, умерла
Тому уж будет
Года два.
Вот только в толк я не возьму –
Как молодая умерла?
И сватают теперь Иоанну
Уж Византийскую жену.
Отец её, мол, император,
И венценосная – она.
Та в Риме, говорят, живёт,
И не один уж вроде год.
Ужель нам ересь принесёт?
Чего нам ждать от папы с Римом?
Но Бог и в этом – прозорливый…
Но будет, ты уже устал,
И мне пора уж по делам…-

225
Приём порадовал Зосиму,
Сулил он  братии заботу
И монастырь на Соловках.
Не будут больше голодать
Послушники, да и монахи
На Соловецких островах.
Не Марфа, не она поможет,
А вера истинная, Бог…
Народа щедрая рука
И собственная суета…
Монастыри живут трудом
И божьим промыслом, судом…
И с тем Зосима возвращался,
Обратно с иноком он шёл.
Обдумывал всё разговор.
В молитвах поминал княгиню,
Усопшую  в Москве – МАРИЮ.

Глава 9. Великая Княгиня московская – Мария Борисовна. 1467 год

226
Снег пушистый, лёгкий,
Зимний
Засыпал маковки у храмов,
Засыпал крыши  теремов,
А избы смердов –
Как сугробы,
По трубам только и найдёшь…
А дальше видно снежно поле,
Темнеет роща,
Лес в снегу…
Любуйся –
Снежная пурга
Два дня тому как намела.
Но не надолго это всё –
Кончался март,
Грядёт весна.
Княжна сидела у окна
И кутала себя в меха.
Чиста, бела сейчас Москва.
Проснулись люди,
Суетятся.
По снегу где уж сани
Мчатся,
И гривы конские струятся,
И колокольчик коренной
Зовёт в дорогу за собой.
227
Уж дым клубиться тут и там.
Мастеровой народ встаёт,
По улицам идёт, бредёт…
Вот с колокольни звон
Слетел -
Ударил в колокол звонарь,
И звук по всей Москве разнёсся,
В морозном воздухе запел:

- Господь с тобой,
Будь мудр и смел…-

Для тех, кто поздно лёг вчера,
Побудка то,
Вставать пора.
Молиться надо и работать,
И наживать в стране добра,
Что б было чем платить в Орду
Огромную такую мзду…
228
Великая княжна – Мария
Всю ночь заснуть была не в силах.
Ну, и зачем ложиться было?
Так и сидела у окна…
Словно несчастная вдова,
Не в первый раз – совсем одна.
И вместо снов – воспоминания
Нахлынули, и повели
Туда, где детства дни текли,
Туда, где радостно смеялась,
Любила где и забавлялась,
Где детство ранее прошло,
Свет показало и ушло…
229
Вот Тверь,
И Кремль в ней  высокий,
Такой родной и не далёкий…
Как будто не в Москве она,
Как будто бы в Твери жила
И маленькой опять была.
Она и братец – во дворе
Играют,
Как  два снегиря,
Скинув на снег свои меха…
Зима кругом, двор замело,
Сугроб по нижнее окно…
Лепи из снега, наслаждайся
И воплощай воображения,
Ночных видений посещения,
Предметов детские мечты –
Героев сказочных бои…
Что пожелает здесь душа.
Никто не скажет ей – нельзя.
230
А небо счастьем заливало
Игру их детскую кругом.
И Солнышко само играло
В глазах,
В улыбке и в слезах.
От смеха слёзы эти были,
Ещё мороз глаза щипал.
И щёки красил -
Словно свёкла,
И гнал их в терем, там
Слуга
Кричал, что в лёгких было
Силы : -

Замёрзли уж, домой пора.
Княгиня вас уж заждалась,
Да и голодные, поди,
Накрыты в тереме столы,
Должно, остыли пироги… -

231
А в тереме сенные девки
Водили в праздник хоровод,
И мелодично песни  пели,
Их голоса рекой шумели,
Журчали, словно ручейки,
И в сердце их слова текли…
Там поселялись навсегда -
Печать то родины была…
Детишки, рты открыв, взирали,
И слушали, запоминали…
Мечтали подрасти, тогда
Как взрослых –
Будет их игра…
Старушки младость вспоминали
И горько иногда вздыхали.
А незамужние служанки
В сочельник петуха носили,
Гадали,
Шумно обсуждали
Вчерашний день, потом обед…
И очи долу опускали,
Коль гостем –
Молодец зайдёт,
Свой бросит взгляд,
Иль подойдёт.
А улыбнётся –
Уж тогда
Надежда в сердце
Заглянула,
Пристроилась и залегла.
Не ждать ли уж сватов
Когда?
232
Ребёнком Маша по палатам
Тайком гуляла иногда.
Ей любопытно было всё:
Какие где висят иконы?
Горит в камине как огонь?
Отец когда куда ушёл?
И был ли в настроении он?
Что мама делает сегодня,
И вспоминает ли её?
И посылает ли служанку,
И кто на поиски пошёл?
Какая нянька её ищет,
И причитает, и ворчит…
233
Куда ж ей спрятаться?
И Маша - укромна ищет уголка…
И знает девочка - плутовка
Не будет наказания ей.
В пять лет
Она уже невеста.
И обручённая княжна…
Ей кланялась в дому
Прислуга,
Отец с почтением
Целовал,
Дарил подарки
И берёг,
Как нежный, маленький
Цветок.
234
К восьми годам она писала,
Читала бойко и считала.
Легко науки ей дались.
Урок ей  словно  бы игра,
И интересна, и мила.
Монахиня ходила к ней,
Читала книги, толковала,
Святых в молитвах
Поминала.
Учила в жизни быть
Смиренной,
Бояться Бога,
Почитать с благоговением
Отца,
Родную матушку любить.
Разумной, доброй
В свете жить.
Не забывать и нищих в мире,
И милостыню подавать.
Радеть ей должно
О народе,
О монастырских и стране,
И о своей родной земле…
235
Потом вдруг детство оборвалось,
Не долго счастье продолжалось,
Княгиня с батюшкой вошли,
Сказали: -

Дочка, ты большая,
Разумная, нам дорогая.
Тебя мы любим,
Потому
Мы жизнь устроили твою.
Пора женою тебе быть.
Семье и княжеству служить. –

И собирали бабки, няньки,
И разодели всю в парчу.
В коляску за руки сажали.
И покатили на Москву…
236
Там шумный праздник,
Песни, пляски.
Гулял на улицах народ.
Венчание утром,
Пред иконой она стояла
Так бледна,
Что милое её лицо
Как лилия,
Лучилось всё.
И всюду звон колоколов
Сопровождал её в тот день.
Ей не забыть испуг и тень,
Что на алтарь слегка легла,
Когда сказала она – да…
И думала она тогда,
Ужель останусь я одна?
Покинут мать меня с отцом,
И не вернусь в родимый дом…
Угодно Богу так, наверно,
Послушная я церкви дочь.
Со мной её колокола,
Их звон сегодня и всегда
Но я ж останусь здесь одна?
237
Потом на князя посмотрела,
И сердце словно присмирело.
Казался он ей молодцом,
Героем сказочным, бойцом,
Который змея победил,
Княжну в невесты получил…
Но он совсем ещё младой.
Стоял, плечом всё поводил.
Костюм велик, должно быть, был.
Немного морщился Иоанн
И недоволен, вроде, был…
Должно быть, и его сегодня
Подняли,
Чуть заря взошла.
На свадьбу, верно, собирали.
Нравоучения читали,
Мол, надо как вести себя,
Чтоб церемония прошла…
Как служба в храме
Завершиться,
И что потом должно случиться.
Когда с невестой прочь
Пойдёт,
Где за столом будет сидеть,
И на гостей своих смотреть.
И как подарки принимать,
На поздравления отвечать…
238
Неделю свадьба их была.
Гуляла вся тогда Москва.
Потом Борис Тверской уехал,
Простившись с дочкою своей.
Княгиня слёзы утирала,
И целовала, миловала.
Потом покинула её.
Но на прощание сказала: -

Мария, дочь моя, княжна -
Ты княжича теперь жена.
Жить здесь ты будешь не одна.
Свекровь твоя  -
Княгиня Марья Ярославна,
Теперь здесь мать  тебе - она.
Смиренно слушайся её.
Люби её и почитай.
И нас с отцом не забывай…
Молись и не держи обиды,
Греховной и ненужной свиты.
И свёкра с мужем – уважай…
Как мы учили – ублажай.
Не жалуйся на слуг, дворовых,
Держи с достоинством себя…
Невестка ты теперь у Князя
Василия.
Московская и ты – Княжна. –

И с тем уехала родня…
239
Как одиноко ей жилось!
Всегда суровая свекровь.
Монахини, бояр толпа
Кружилась возле,
Лебезила,
Желая как-то угодить,
И милости уж заслужить.
Иоанн жил будто бы отдельно.
И вечно занят чем-то был.
Похоже, что она ему
Не интересна и скучна,
А может, просто  неважна?
Женился он по принуждению,
И по отцовскому велению?
Как и она –
Не волен был
Он отказаться от венца,
И от жены,
И от семьи…
240
Его она не занимает,
И за собой не увлекает…
И у него всегда учения,
Потом походы и война.
И так прошло почти лет пять.
Ей оставалось лишь скучать…
Пока не родила
Сынка.
Подарок Бога для отца…
Свекровь к ней ласковою стала,
Всё навещала, хлопотала,
Любила внука и она,
Другой дорогой жизнь пошла.
- Вот счастье, – думала княжна.
А на крещение младенца
Приехали и мать с отцом,
И всё казалось, шло путём…
Но праздники прошли
И снова,
Как прежде,
Будни потекли…
241
Теперь Ивану Молодому
Исполнилось уж десять лет,
Но братьев  - не было, и нет.
Наследным княжичем он стал
И мать свою он почитал,
Но, как Великий князь – отец,
Тот рано выпорхнул птенец.
В полёте ему не свернуть
И к матери не заглянуть…
Летать учили там другие -
Суровые учителя.
Княгиня вновь была одна.
Свекровь уж смотрит недовольно.
И прямо иногда ворчит: -

- Ты в мастерских часы проводишь,
По храмам ездишь
И хлопочешь
О монастырских ты делах.
Вот только сына моего
Не привечаешь уж давно.
Пора бы и ещё детей
Тебе родить
Во славу рода,
И благоденствия народа. –

Мария ей в ответ молчала,
Вздыхала только
Глубоко,
Бледнело милое лицо…
242
Укоры те её терзали
Ночами - мучили, будили,
Бессонницею приходили…
Болело сердце,
Ныла грудь.
И ночью лишь одна подружка,
Пуховая её подушка,
Могла слезу с неё смахнуть.
Одна спала давно княгиня,
Иоанн так редко навещал,
Ссылался: -

У меня дела,
Учения ратные, война…
В разъездах я -
То тут, то там.
А то Совет. Не до тебя…-

И дверь скрипела, закрывалась
За ним,
Казалось, навсегда.
243
Который год так жизнь текла.
Теперь свекровь вот донимает,
И удержу она не знает.
Прилюдно рада упрекать,
Родить  она должна опять…
Свекровь, Мария Ярославна,
Ей говорила, укоряла,
И требовала, и внушала: -

 - Прошло достаточное время.
А ты бесплодна и пуста,
Ты, верно, сердцем холодна. –

Княгиня ей не раз пеняла :

- Мужа должна ты обаять.
Любовь чтоб вспыхнула и в нём.
Счастливым станет тогда дом.
И Бог детишек вам пошлёт,
Династии род не прервёт.-

Но что могла Мария сделать
На все укоры и уколы?
Сносила то она покорно,
Пока свекровь одна ворчала,
Пока придворные кругом
Не зашептались все о том…
244
Воспоминания плывут
Туда, где ночь найдёт приют.
Марии с ними  коротать
Ночное время так привычно,
Что дело кажется  обычным.
Княгиня, бедная Мария,
Безропотно укор терпела,
И грустно на кровать смотрела.
И думала  в который раз -
Вечёр князь снова не пришёл.
Супруг Иоанн,
Чем занят он?
Где спит и с кем
Сегодня он?
А может, снова на коне
Ночь коротает он в седле?
245
Князь жалоб её не услышит,
И слёз её он не увидит.
Приветливо она всегда
Смотрела в синие глаза.
Старалась незаметной жить.
Смиренно боль свою носить…
Не вмешиваться и в дела,
Сурова жизнь,
Ведь  по местам опять - война…
В дверь постучали…
То прислуга: -
Входи. -
Ей говорит Княжна,
Уж отвернувшись от окна,
И вдруг возникшая улыбка
Прогнала грусть с её лица…
246
Наталия в спаленку заходит,
Скорей – подруга, чем слуга,
И что же видит?
Вновь Княгиня
К кровати той не подошла.
Как вечером ту застелила,
Так утром вновь её нашла…
Всю ночь, должно быть,
У окна, в слезах
Бедняжка провела…

- Голубушка моя, Мария,
Доколе мучить так себя?
В Москве – любимая Княжна
И почитаема жена.
Так можно только заболеть,
И новую  беду навлечь.
Тогда и Князь, да и свекровь -
Дай Бог горячую ей кровь,
И вовсе не зайдут сюда…
С тобой останусь только я.
О сыне вспомните своём.
Расти ему ещё, взрослеть,
Опору надобно иметь…
Как с мачехой он сможет ладить?
Та деток, точно, нарожает,
И пасынка взглядом замает…
И будет ей тогда змея
Шипеть и песню свою петь: -

Наследника царю – отцу
Сама я к трону приведу…
Отдам и скипетр, и шапку,
И КНЯЖЕСТВО сие – вручу…
Готовя смуту не одну. –

Тогда совсем будет беда. –
Для сына вашего, Княжна. –
247
Мария с ней была согласна.
Но только это глубоко
В душе её где-то
Хранилось,
Совсем не мучило её.
Она  - как розовый бутон,
Который только распустился,
И лепестки его впервые
Познали ласки и тепло,
И наливались
В  свете Солнца,
И нежились в его лучах:

  - О чём, Наталия, мне толкуешь?
Понять тебя я не могу.
Здорова я и молода.
Бессонница, то ерунда…
248
На звёзды ночью
Засмотрелась, -
Мария песню свою
" пела", -
Ночь ясною такой была…
И батюшку всё вспоминала,
И плакала, и причитала…
Прошло шесть лет,
Как Князь Тверской.
Отец мой,
В мир ушёл иной…
Ну и поплакалось немного,
От того красные глаза,
Что  вспоминала я отца.
Сейчас умоюсь – всё пройдёт.
Никто слезинки не найдёт.
Вели подать нам лошадей.
Мы в храм поедем, поскорей.
Помолимся,
Уйдёт тревога,
И успокоится душа.
Я помянуть хочу отца.-

249
Наталия чуть ей улыбнулась,
Присела рядом, говорит
Так, словно рядом Бес сидит:

- Молитва, что ж,
Угодна Богу,
И молимся не первый год.
Да только колыбель пуста.
Младенца нет
И все дела.
Сестрички нашему Ивану,
И братика Господь не дал.
Забыл, быть может, он природу?
Иль наказал за что – тебя?
Но сущий ангел ты – Мария.
То ведомо не только мне,
Но почитай, и всей Москве.-

Наталья тяжело вздохнула,
С кувшина воду полила…

- А что ещё могу я сделать? -
Княгиня тихо прошептала,
Рушник узорчатый взяла,
И вытирала вновь глаза,
А те слезились без конца.
250
Наталия вновь заговорила,
Как будто сплетни принесла
И тайну новую раскрыла:
 
- Как Византию разгромили,
И воинство там положили,
И разорили Цареград,
Сюда и к нам  народ бежал
От лютых сабель, от осман…
И по церквам,  в монастырях,
Живёт не мало православных
Из греческих далёких стран.
Но не одни монахи только
Бежали к нам от бед и смерти,
Ища защиты и приют
И денег с них здесь не берут…
Вот муж мой, Алексей,
Толкует,
Есть, будто, лекарь на Тверской,
Из Греции как будто сам,
И с мудрой очень головой,
Всяк рад его взять на постой…
251
Он многие болезни лечит,
Кто утром выстроился в ряд,
Он всякому помочь сам рад…
Поможет, может, и тебе…
И заживём, как в сладком сне. –

Наталия глубоко вздохнула,
С надеждой на Княжну взглянула,
И улыбнулась откровенно,
Словно решила все дела
Легко и просто, и сама…
Улыбка солнцем расцвела,
Словно прилипла навсегда.
252
На то ответила Княгиня
В сердцах как будто сожалея: -

- Я не могу за ним послать.
И как тебе того не знать?
У нас свой лекарь здесь,
В Кремле,
Ему доверимся вполне.
К тому же, есть и монастырский.
Из лучших он во всей Москве,
То ведомо тебе и мне.
Да и свекровь не разрешит,
Дознается и зажурит.
Рассердится, ворчать начнёт,
До слёз меня вновь доведёт…
Да и поможет ли твой лекарь?
253
Попробуй хлеб – ответь, чей пекарь?
В чьей печке, кто его испёк?
Нам важен только лишь итог…
В народе много разных басен:
Где исцелился не ходячий,
Прозрел вдруг вовсе уж незрячий,
А где и мёртвый вдруг восстал,
Народу массу попугал….
Я молода, Господь поможет.
Кроме него – никто не сможет.
В святые съезжу я места…
Надежда в сердце у меня.
А там Иоанн домой вернётся,
И осветит кровать Луна… -

 Княжна замолкла, отошла…
Она решение приняла.
254
Наталья же не унималась.
И уговоры начала:

- Когда-то мы ещё поедем.
А лекарь рядом,
На Тверской.
Сходить могу я и одна,
И обсудить твои дела.
Кто знает,
Может, вспомнит он
Какой особый наговор.
Молитву, может, начитает,
Он множество таких то знает.
И зелье из дальних стран
Сильней,
Чем местный наш бурьян. –

255
Княгиня грустно улыбнулась,
Сомнения проникли в грудь,
"Пусть, если так, не навредит",
Потом она ей говорит:

- Сходи, попробуй.
Но никому не говори
О чём те хлопоты твои.
Не дай нам Боже  сей
Огласки,
И даже чьей-то просто
Сказки.
Беды тогда не избежать.
Свекровь прогонит тебя,
Прочь.
Моё житьё будет
Невмочь… -

256
Обрадовалась та Наталия,
Засуетилась,
Закружилась,
Словно награду получила.
Не ведала её душа,
Что натворить она могла.
Готова услужить вполне
Подруге милой и Княжне:
 
- Коль так, сейчас я и схожу,
Других я слуг сюда пришлю. –

Метнулась к двери, за порог,
Мгновенным был её исход.
И кто бы знал, какая сила
Её толкнула за порог.
До лекаря её тащила,
В уста её слова вложила,
Сомнения стёрла, ублажила…

Глава 10. Интриги


257
Апрель, уж где капель
На солнышке, в лучах играла,
Топила лёд,
В ручьях бежала.
Наталья к дому подошла,
Где лекарь жил,
И принимал.
Народ толпился у дверей.
Но очередь та не по ней,
Прислуге княжьего двора
Препятствий нет –
Она вошла.
И прямо с ходу, и с порога
Столкнулась с итальянцем там.
258
Вельможа тот посланник был,
Он Риму
Истово служил.
Он знал и Князя, и Княгиню,
За окружением наблюдал,
Писал подробно обо всём,
Чем русская жила Москва.
О чём судачила молва?
О чём шептался кто
В Кремле
И на Заречной стороне…
Летели письма, словно птицы
В Италию, её столицу.
Ложились письма там на стол,
Чтоб Папа их читал потом.
Он под контролем Мир
Держал,
На государства он
Влиял,
Имел людей при Королях,
Где мог и нет,
Во всех краях.
259
Вельможа чуть посторонился,
Наталью пропустил вперёд.
Ведь он не старый, не урод…
Мужчина – видный из себя
И молодой весьма - пока…
Потом изящно поклонился,
Рассыпался и в комплиментах…
И ничему не удивился,
Не задержался, удалился…
Наталья лишь слегка склонилась,
Из вежливости поклонилась.
И глаз своих не подняла,
В жилище лекаря вошла
И проскользнула напрямик
Туда,
Где лекарь среди колб сидел,
Над зельем своим корпел…
Завален книгами был стол,
Здесь не его был видно – дом,
Не с той ноги он, может, встал –
Сердито на неё взирал…
260
- Сударыня,  сюда садитесь,
И не смущайтесь, говорите.
Не торопитесь, по - порядку,
Мне изложите – с чем пришли?
Не просто так – сюда зашли…
Где, что вас мучает, когда?
И не болит ли голова? –

Вопросы лекарь задавал,
Наряд Наталии созерцал.-
Богатый её сарафан и телогрейка,
И сапожки, что облегали её ножки…
261
Наталья гордо посмотрела,
Ровно совсем не оробела,
Потом сказала:

- Я здорова.
Позвольте передать вам  слово.
Пришла я с княжьего двора…
Знать, есть до вас и там нужда.
Не буду я лукавить с вами,
И там живут свои печали.
И если будите молчать,
Секрет  чужой, как свой – хранить,
В том на кресте мне поклянётесь,
В сердцах своих не спотыкнётесь.
Не предадите пред иконой,
И не нарушите закона,
Но верно будете служить,
Молчать и дело своё чтить,
Тогда и будет разговор.
Будет серьёзным – договор.
По делу будет и награда.
Я нашей встрече буду рада.
А нет, так я и не при чём…
Сначала клятва,
А потом…
Здесь будет наш и разговор… -

262
А у крыльца толпа ворчала,
 Но лекаря не обвиняла,
Не виноват он точно был,
Что эту деву пропустил:

 - Вот так всегда, и так во всём.
Напрасны жалобы потом.
Лишь княжий где слуга мелькнёт,
В отставку всяк другой идёт.
У них одних -
Дела важны,
Минуты их – как наши дни. -

Напротив, в лавке, у купца,
Следил за выходом
Вельможа,
Что к лекарю всегда был вхожим.
Он ждал,
Когда Наталья выйдет?
Чтоб расспросить потом
Глупца,
Зачем Наталья там  была.
Терпение он уже терял,
Уж не напрасно ли он ждал?
И что же то за разговор,
Уж полчаса тянулся он. –
Но вот открылась снова дверь,
Наталья вышла улыбаясь,
Взглянула мельком на толпу,
И заспешила прочь, к Кремлю.
263
Вельможа подождал немного,
Потом вернулся вновь в тот дом,
Где лекарь вёл уж свой приём.
И вновь толпа заволновалась,
От ветра будто – колыхалась…
Но что ему до той толпы?
Вошёл он внутрь, уж не взыщи…
И дверь закрыл,
И дал понять –
Ему здесь вряд ли кто под стать…
Тот лекарь, как и он –
Католик,
А потому, какие клятвы,
С чего он будет соблюдать?
Наталье же откуда знать?
Предательства ей не раскрыть,
Как прежде, будет та платить.
Всё рассказал наивный лекарь
Вельможе сразу, не ропща,
И заговора не ища…
Ведь Папе тоже он служил…
И он престол его ценил…
264
Вельможа думал:
Вот возможность
У Рима снова появилась,
Воспользуюсь,
Не упущу,
Россию к Унии привлечь.
Завоевать её умы,
Пустить поглубже корешки.
Наследников Княгиня хочет,
Невестка более не сможет.
Так значит, дни той сочтены.
А нам  и случай подоспел.
Воспользуюсь
И буду смел.
И уж не упущу момента…
К престолу Русскому идти,
И католичество вести…
А и всего то только надо -
Иоанну вовремя жену
Из Рима привезти свою…
Софию выдать надо замуж
И  Рима выгоды  стяжать…
Потом вельможа усмехнулся,
Взглянул на Кремль
И улыбнулся.
Мечтать он начал о наградах,
О почестях, что будто рядом,
О доме, где когда-то жил,
О тёплом море, винограде …
И о спагетти, что любил.
265
А по Москве уж шепоток
Гулял
По улицам, светёлкам…
И по купеческим домам –
Мол, молодая то Княгиня
Теперь бесплодною жила…
Один у ней только сынок,
Не водится ли где грешок?
За что такое наказание
Ей вынес бог – детей не дал…
Но, усердно молится она,
В разъездах муж,
А та одна.
Наталья к вечеру дождалась,
Когда Княгиня вновь одна
В опочиваленке осталась,
К ней незаметно пробралась,
Гусыней верною предстала,
Тихонечко загоготала.
266
Княгиня на неё взглянула,
Ровно забыла утром спор,
Потом спросила: -

Как сходила?
Какой же был там разговор?
На что похож заезжий лекарь?
И что народ там говорит?
Что шепчет по углам, журит.
И можно ль  доверять ему,
Не привело бы ко греху...
А может, кто её признал,
Спросил о чём?
Иль помешал? -

267
Наталья бодро начала:
 
 -Я сразу, утречком пошла.
К нему уже стоял народ
Да не простой, не всякий сброд…
Вельможа был там
Итальянский,
Со мой столкнулся он в дверях,
И был он там не в первый раз.
Знать, верно, муж мне мой сказал,
Известен лекарь по Москве,
Поможет вам он и семье.
Я наказала, чтоб молчал,
И он поклялся,
Обещал.
Сказал –
Зайти через неделю,
Да и оплату обсудил.
Княгиня, стоит попытаться.
Вреда не будет.
Говорят, он женщин лечит,
И успешно.
Ещё сказал, чтоб к бабке я
Ваш пояс нижний отнесла.
Чтоб наговор та нашептала,
И привороты навела.
Без мужа – как будет дитя?
И он примчится непременно,
И глаз своих не отведёт…
И страсть в нём вспыхнет
Несомненно,
Подействует тот приворот. –

 268
Княгиня молвила в ответ:

- Ох, не сносить мне головы,
И не накликать бы беды…
Коли свекровь о том узнает, -
Мария горестно вздыхает
И по светёлке всё блуждает,
Головкой милою качает:

 -  Спросить, быть может, где ещё?
Нет, хуже будет. Хорошо.
Доверюсь я тебе одной.
И пусть Господь будет со мной. –

269
Наталья начала беседу :
Какой апрель идёт по свету,
И что им ждать от красна лета?
И будет ли довольно хлеба?
Потом закончила она,
В глаза прекрасные глядя:

 - Уж  Благовещение
Грядёт.
Справлять мы будем праздник этот
С молитвами,
Как каждый год.
Я передам по мастерским,
И прочим, по местам иным -
Сурову  пряжу не крутить,
Работы все остановить.
И если ветер, иней будет,
А может,  ляжет и туман –
То урожайный будет год,
А там и Пасха подойдёт.-

270
Княгиня с мыслями своими
И слушала, и нет – её.
Смотрела молча, вдруг сказала:
 
- Наталья, ПЕЛЕНА моя
Готова
К Пасхе быть должна.
Замыслила её зимой я.
Работы с ней давно идут.
По центру, там
Уж Богородица с младенцем
Печально смотрит на меня.
А выше – Иоанн Предтече,
И с ним   архангелы стоят,
И Михаил, и Гавриил –
И пусть они нас защитят.
Фигуры там митрополитов
Почти готовы,
Но ещё
Портрет Владимира и  Глеба
Не начинал совсем никто…
Но хватит ноне разговоров,
И поздно, спать и нам пора,
Прощай голубушка моя…-

271
Недели будто через три
Наталья  к бабке той сходила,
Что наговоры наводила…
Шкатулочку с собой взяла,
И что-то в ней она несла.
В ней пояс княжеский лежал.
И наговора ожидал…
Старуха ей тогда сказала:

- Оставь мне пояс на три дня.
Я поработаю, а ты
Вечёр его и заберёшь.
И шкатулку отнесёшь. –

Наталия тогда ушла.
Не разузнала, не спросила,
Ни с кем сама не говорила.
Доверилась она судьбе,
Да сплетням и самой себе:

 - От наговора вред какой?
Пустяшный, может, небольшой.
Ну, не полюбит Иоанн,
Не слишком то большой изъян.
А если всё наоборот – вот радость будет,
Бог поймёт… -

272
После неё зашел посыльный –
Детина вышколенный, длинный.
От лекаря, возможно, был,
За домом он давно следил.
Он  с бабкой долго говорил,
Потом насыпал золотых,
Те зазвенели, покатились,
И в пламени свечи – искрились…
Попробуй, отведи глаза,
Убойся адского греха…
Старуха начала креститься,
И, вроде, начала молиться.
Но все монеты собрала
И шкатулку отдала.
И знала ль старая, она,
Чья шкатулка та была?
273
Где, кто держал её в руках?
Какой вельможа колдовал,
Никто б этом не узнал.
Но ровно через три денька,
На месте снова та была.
Старуха охала, взирая,
Крестилась,
Деву поджидая…
Не ела с самого утра,
В окно смотрела и ждала…
Наталья к вечеру пришла,
Наивная её душа
Беды не чуяла, не знала,
Не ждала козней, не искала.
Она шкатулку забрала,
Старухе золота дала.
А та Наталье наказала,
Что открывать её нельзя
Кроме хозяйки
Никому,
И тайну раскрывать саму.
274
Летел, как ветер вороной,
Наталию он вёз домой.
Но завернула та к Кремлю,
Марию, мол, я навещу.
И в тот же вечер,
Перед сном,
Шкатулка в свой вернулась дом.
В руках Княгини оказалась.
Ей сказкой новою предстала
И что-то ровно обещала…

Не ведала тогда Наталия,
Что ядовитая змея
В той шкатулочке была.
Свернулась круто,
Пояском
Смотрелась та уже потом.
275
А  утром мертвую Княгиню
Нашла Наталия у дверей.
И молча, молча голосила,
Рыдала, плакала над ней.
Потом втащила на кровать,
Руки как надобно сложила,
И покрывалом всю укрыла.
И как же, как же это так?
Распухла бедная МАРИЯ,
И молча умерла одна.
Наталья поясок сняла,
И в шкатулку прибрала…
И долго мучилась сама: –

- Ужель сгубила я тебя?
Что та старуха нашептала?
Смерть навела, тебя забрала?
Коль кто дознается,
Тогда
Будет на плахе голова…-

276
Потом сбежались слуги,
Челядь,
Княгиня старая пришла…
Она всплакнула, но не громко,
Распорядилась, и ушла.
22 апреля 1467 года
Скончалась так жена Иоанна,
Ей было только двадцать пять.
В Коломне был тогда Иоанн,
На похороны не скакал.
Он не спешил проститься с нею,
Женою верною своею.
Быть может, важные дела
Вновь встали между ними, да…
А может, просто он решил,
Что если не любил живую,
Пусть тихую и молодую,
То похоронят без него,
Не хочет видеть он лицо,
И сердце его не болит.
Он на могилу не спешит…
277
Сама Великая Княгиня – свекровь,
Мария Ярославна,
Над гробом горестно стояла
У женского монастыря,
На территории Кремля,
Где захоронена Мария.
Внук рядом с ней,
Иван стоял,
И мать свою он провожал.
И думал отрок-
Как же так?
Прекрасную и молодую
Хоронят матушку его.
Лежит в гробу та –
Как живая,
В парче и кружевах сама.
А сверху гроба – ПЕЛЕНА.
Остался сын  Иван – один.
Отныне рос он сиротой.
И бабка старая взяла
Опеку внука на себя.
278
Немного времени прошло,
А уж Княгине намекнули,-
Женить бы надо Иоанна,
И подобрать ему жену -
Чтоб  он поднялся над князьями,
Принцессу иностранную.
Но где же им найти такую,
Что б и по вере та была,
Как он бы – православная.
И слухом полнилась Москва.
Царевна будто есть одна –
София Византийская.
Династия её знатна,
Регалии принесёт она…
И Папа Римский через год
Послал сватов в Московский град.
Шло сватовство не год не два,
И терпеливо ждал Иоанн,
И в Рим своих сватов послал.
Та свадьба не простой была.
И каждый виды здесь имел
На власть, и земли, и судьбу…
И на историю саму…


Глава 11. Москва 1471-1472 годы

279
Закат пылал  на горизонте
И освещал вершины древних елей,
Что стражей с пиками стояли,
Цепенели
В лесах окружных,  у Москвы,
Туда и волку не зайти….
Туда, на запад, солнышко садилось.
Огромным пламенным ядром
Оно катилось
На Запад, к Новгороду его путь,
Века ему с дороги не свернуть.
Иоанн стоял и вслед ему смотрел,
И что же он увидеть там хотел?
Думы Иоановы неслись скорей луча,
Что догорал, окрашивая облака.
Он в Новгороде снова был душой,
И в памяти всплывал вечерний бой,
Часы отсчитывали время, били,
Звали, свидание с любимой обещали …
Давно то было, где она сейчас?
В этот вечерний, чудный, дивный час…
280
Но не о ней его заботы и тревоги,
Другие мысли жили, сеть плели
Спать не давали, мучили, росли…
Да, Новгород -
Красивый и могучий город,
Об этом знает всяк, будь даже молод…
И слава Новгородская сильна,
Великий Новгород – известная страна.
Тот край богат, народ трудолюбив,
Разумен, сердцем не злобив.
Богаты его земли урожаем,
Ремеслами, умелыми руками…
И Шведа били его войны,
Литовцам доставалось от дружины
И прочей, иноземной, вражьей силы…
Как бы ко времени сейчас они
Пришлись –
Как ни крутись,
Отряды Новгородские в Москве.
В едином воинстве,
Единой силой
Мы сбросили бы ханское ярмо,
Свободу обрела бы вся страна,
К народу бы иная жизнь пришла.
Гордилось бы воинство России,
Приняв дружину Новгородскую
В свои ряды…
Плечом к плечу стояли бы
Её богатыри…
281
"Ужель придётся усмирять войною,
Как дикою и вражеской ордою,
России гордость – Новгородский край?
Для многих на Земле – он точно рай.
Напасть какая.
И как пред Богом заслужить прощения?
Не избежать нам разорения…
И гибели народа – тьмы…
И кем на то мы вновь обречены…
Опять и снова битвы между нами,
Кровопролития не избежать местами.
Едины в вере мы, в истории,
В борьбе
С врагами общими -
Мы вместе выживали,
Страну и земли свои –защищали.
Единым жили мы народом
В законе, не ордой, не сбродом.
Бог говорит нам – не убий…
Не лей безвинной братской крови.
Но разделившийся   народ
На гибель обречён,
И неизбежен бой…
282
Ужели я, своим  мечём,
Ту славу Новгородскую порушу?
Жизнь мирную и сытую – нарушу.
А может быть, поймёт народ -
Других Посадских  изберёт.
И выберет Россию и Москву
На ярость подлому врагу?
Богатые Посадники
Считают только барыши,
Забыв истоки кровные свои.
Делиться не хотят с Москвою
Властью.
И крепко держатся
Своих доходов.
Им дела нет до всей России,
До разорения земель,
До плача вдов и матерей…
И не желают Посадские
Признать мои права,
ПРАВА МОСКВЫ,
И всей России.
283
Враги мои
Свободой будут головы морочить.
Рассказывать наивному народу
Легенды,
Сказки, басни –
Уж наготове те у всякой власти.
Как всегда.
Так было с века в век,
Дошло и до меня…
Как мудрости ждать от него?
Народ же тёмен,
И несведущ, как везде.
С Ахматом мне б готовиться
К войне,
Но Новгород не хочет покориться.
Не хочет власть единую признать.
Придётся бедствиями многих
Расплатится.
И эта кровь родная на меня?
Как тяжела безмерно
Власти ноша та…
Иоанн вздохнул,
Перекрестился,
И снова в мысли погрузился…

284
Вечерняя зоря погасла,
Отцвела
И радугой за горизонт ушла.
Нет больше пламени и крови
В облаках,
Они исчезли, рассыпались, как прах.
Всё небо звёздами усыпано давно.
Ровно просыпал кто алмазное зерно,
И тихо ночью над Москвою,
Такой совсем ещё младою.
Город спит, и воины его
В глубокий сон погружены,
Где-то сражаются они?
Лишь стража там не дремлет на постах,
Прислушиваясь в придорожный страх
Да Иоанн, в светёлке у себя,
Всё молится, решения ожидая
От бога ли, себя ли побуждая…
Сомкнуть в тревоге
Не может он глаза
И такова его судьба.
285
- Не чувства страною правят, -
Учил отец его, -
Им доверять нельзя,
А дела по разумению
Государя…-

И утром принял Иоанн
Решения,
И не было теперь в нём сожаления.
Призвал доверенных служивых он
И к Псковитянам послание
Отправил,
Чтоб были те готовы,
По первому завета слову,
Иоанну послужить,
Строптивость новгородскую
Сломить.
Коль не смирятся те под властью
Государя.
Не примут миром власть его
И волю,
Придётся вновь идти на них
Войною.
Потом Иоанн других посыльных
Вызвал
И в Новгород посольство вновь
Отправил.
И во главе Боярина Никиту
Своею властью, волею
Назначил,
Послом своим его признал,
И полномочия передал …
286
Был тот боярин не стеснён в речах.
Дар убеждения имел,
И образован,
Владел ораторским он словом,
И мудрым слыл в своём кругу,
Прочёл он книгу не одну,
Был предан Государю, и России.
Он клялся Государю:

- Непременно, со всею страстью,
Вразумить народ
И Новгород Великий побудить -
Жить в мире и с Москвою,
И с Россией.
В единстве Новгорода и Москвы –
Залог их СИЛЫ,
И будут беды не страшны
Державе,
Жестокий враг отступит навсегда.
И Запад не поднимет меч
На Новгород и на Москву,
С ордой не сговорится
Вновь…
И не польётся русская здесь кровь. –

Ужели ж Новгород
Понять, принять того не в силах?
И надо только лишь
Признать главенство
И Закон  Москвы.
И в том спасение России,
Её народа, и земли.
И с тем отправились послы…

 ………………………..

Глава 12. Государевы раздумья

287
Иоанн в покоях у себя.
Светла та горница, чиста,
Горит зажжённая свеча,
Но вот кровать его пуста…
Один, вечерняя заря угасла.
А сна как не бывало.
И мысли не хотят
Его покинуть,
Оставить,
Сну его предав.
Воспоминания кругом,
Из глубины прошедших лет
Так ясно встали,
Всплыли так легко,
Как будто никогда не покидали,
И не было ни горя, ни печали…
 288
Как было это всё давно,
Но снова сердце не спокойно.
Понять сейчас,
В наш двадцать первый век,
Хетела б я причину той,
Такой уж древней бойни,
Да, по местам там стычек
И резни кровавой было много,
Так нам писания древние
Вещают.
И многие
В тот век жили разбоем.
Но чтобы Новгорода славу,
Да и силу,
Желал Московский Князь порушить?
Серьёзными  должны быть
Те причины.
И Славный Новгород
С Москвою
Совсем не жаждал воевать
И планов не имел - себе забрать
Московскую всю власть и рать…

289
И всё же, почему
То княжество,
Великий Новгород,
В истории России
Столицею не стало всей страны,
Когда едва вставали
Улицы Москвы?
Ты, Новгород, победами
Был славен.
Богатствами и силою
Блистал.
Ты, слава русская,
Край новгородский,
Взирал издалека,
С вершины своего благополучия,
На бедствия и горести страны.
И почему не стал же ты главою
И центром единения её?
И только с боку,
Со стороны,
Как посторонний,
Ты, Новгород Великий,
Наблюдал
За ростом и усилием
Москвы -
Построить государство,
И освободиться
От ига и бесчинств ханской
Орды.?
290
И время подошло,
России крепнет государство
Снова,
Объединились
Земли и Князья,
Построен новый город
И силой зреет московская земля,
И молодая, юная Москва
Взвалила на себя
Заботы и тяготы страны,
А были они тяжелы.
И Государя  властный взгляд
Простёрт не только на беды
От Золотой орды, с востока…
Но и на Запад, там
Стремления  Казимира -
Прибрать исконно русские
Владения,
Не дать подняться снова
Племенам,
Везде и всюду по местам,
И возродится  Славою Руси,
Так, словно в древности –
Богатыри…
291
А Новгорода княжеству?
Республике, считавшейся
Свободной,
И независимой как будто бы
Вполне,
Живущей милостями Бога
На земле?
Она меж западом
И Новою Россией
Стоит распятою,
И с собственною силой…
Возможно ли остаться,
Как и прежде?
Держать на Западе
Торговые пути,
И там, и здесь союзы заключать?
И выгоды тем самым извлекать,
И то грозить, то миром
Ублажать соседей?
И Русской вотчиной остаться?
Но независимой,
Не признающей власти,
И не накликать никакой напасти,
Особняком стоящей,
В стороне…
И обещания раздающей
И тем, и этим, и себе…
292
Уж тикают истории часы,
Неумолимы,
Не пытайся, не проси…
И маятники стрелки покачнули…
И Новгород
Пред выбором предстал…
Но,
Куда б он не пошёл,
Свободу неизбежно он
Утратит:
В Европу,
К Казимиру и к Литве.
И в католичество –
Изменят те уставы,
Но этого им будет мало.
Изменят душу, изломаю под себя,
И превратят иного  во  врага,
Мечи, кольчугу им свою дадут,
И на народ России поведут.
А к непокорным -
Тевтонских рыцарей направят…
И на костре невинных те изжарят…
293
Москва зовёт
Великий Новгород,
Его народ:
Не слушайте врага,
На востоке  свобода ваша,
Счастье и судьба…
И Русь Великая –
Не ваша ли страна?
Здесь всё,  народ, тебе родное,
Знакомое и сердцу дорогое.
И вера православная твоя,
Обычаи одни,
Одна душа, язык -
Народа истый проводник…
Признай лишь только,
Как было не раз
И в древние века,
На ВЕЧЕ, пред послами Иоанна,
Власть единую ты Государя…
И что же выберут Посадские твои,
Твои Бояре?
Войну?
Иль новые законы Государя?
Что они считают по светлицам,
В доходных книгах?
В умных головах?
Что обсуждают
На своих пирах?
294
Иоанн в светлице у себя.
Минута редкая такая
Спокойная и тихая, немая,
Днём выпадает у него не часто,
Вот промелькнула б только
Не напрасно –
Один, и в тишине Иоанн остался…
Но нет покоя сердцу
Государя…
Он Новгород любил.
За то так долго терпит
Он оскорбления Москве.
И непокорность.
Меч держит в ножнах,
Гнев смиряет,
Похоже, Новгород то знает.
В былые годы не однажды
Он гостем  наезжал,
И Новгород его встречал
Роскошно,
С почётом привечал,
Достойно величал…
295
Сейчас он думал о друзьях,
Приверженцах своих –
Чью сторону они займут?
Чья сила пересилит.
Мечём ли, разумом ли,
Сердцем -
Кто, как откликнется сегодня
На призывы Государя?
Признает сердцем и умом
Его уставы,
Москвы неоспоримые права,
Единство государства.
Как Солнца жар весною,
Чтоб стаяли снега,
И урожай дала земля,
Народу нашему нужна
Единая и сильная страна…
Но есть там и враги…
И не молчат, и действуют они,
И смуту разделения сеют,
Умы морочат мыслями чужими,
Напраслину возводят на Москву,
И Богу не угодную – хулу…
И с думами такими,
Незаметно
В воспоминания молодости
Погружаясь,
Иоанн заснул,
И был в преддвериях рая…
Так редко было с ним такое
Днём…..
Пусть он поспит, мы подождём,
В воспоминания проникнем.
А потом, бои кровавые
И смерти хлад?
И кто ж такому будет рад?


Глава 13. Соперники
     (1457год, НОВГОРОД, ВОСПОМИНАНИЯ)

296
Летнее солнце в небе высоко
Стояло,
Палило рьяно, но не жгло…
Софии купола блестят, казалось,  рядом,
Лишь голову поднять,
Узришь их взглядом…
От стен и улиц городских
Идёт тепло и сохнет камень мостовой,
И с ветром ласковым порой
Вздымается дорожной пылью,
И залетает с ним в открытое окно,
Садится на прекрасное лицо…
На площади учебное сражение.
Не будет ничьего здесь
Поражения,
Кровопролития и ран не ждём -
Здесь Иоанн в доспехах,
И с мечём.
Усердно бьётся он
С Борецким  Исааком,
От этой пары
Нам не оторваться взглядом.
297
И улыбается  в сражении  Иоанн:
Достойный супротив него
Противник.
Так же высок, красив,
Могуч в  плечах, и молод,
И воинской увенчан славой,
Витающей вокруг него оправой.
Как и юный князь Московский,
С русой был он головой,
Не раз  сражение принимал,
Не раз под Солнцем, в битве лютой
Искрился локон золотой,
И вёл дружину за собой…
С победой после возвращался,
Но никогда не похвалялся.
Отважный воин он,   не простой.
Отменна выучка его  –
Мечём владеет он искусно
И легко -
Словно пушинка в ладони у него,
Но мрачен от чего-то взгляд,
Как видно, бою он не рад…
297
Иоанн хоть молод был, но чуток.
Противника он настроение уловил,
И потому заговорил:

-  Послушай, Исаак.
Сегодня хмурый ты.
Резки  твои удары,
И с плеча…
Ты не доволен чем-то?
Прав ведь я.
Скажи мне, не таись,
Своей тревогой поделись. -

298
Тот, опустивши  низко меч,
Чтоб никого здесь не посечь,
Сверкнул очами и сказал:-

Ты прав,
Сегодня мне не до учения,
В душе моей живёт смятение.
Мне б настоящий бой,
Забыть чтоб огорчение.
Бой с кровью б – подошёл,
И лютый чтобы враг
Принял сражение,
А не учение. -

299
Иоанн оруженосцу меч отдал, -
Пройдёмся, Исаак, -  потом  сказал, -
Поведай мне причину, Исаак,
И кем так огорчён ты,
Почему?
Вчера весь вечер за столом,
За пиршеством богатым
Мы вдвоём,
На ужине, так славно
Веселились,
Все косточки девицам перемыли.
Красавиц много в Новгороде вашем.
Куда не глянь – найдёшь лукавый взгляд,
И милый глазу – дорогой наряд,
Ещё прекраснее – увидишь ты лицо,
Что с нежностью взирает сквозь окно…
Дружинники пришли потом
Гурьбой,
Веселья добавив нам с тобой.
Что ж ты молчишь? –
Иль что я упустил,
За медовухой что-то пропустил? –

300
Исаак взглянул из-под бровей,
Его глаза темнее были тех морей,
Что бурю ждали,
Шторм готовые принять…
Словно Иоанн какой злодей,
Исаак
Нахмурился ещё сильней,
Потом сказал: -

 - Причина есть, уж ты поверь.
Отец невесту мне сосватал,
Со мной не обменялся взглядом.
И в шутку даже не спросил,
Кто мне на свете этом мил?
Сосватал мой отец и сговорил меня,
Без моего при том участья,
Не пожелав спросить согласия…
Без меня,  тому противится
Душа…
Отсюда скорбь и злость моя. –
Не мальчик я
И даже не юнец,
На поле брани я испытанный
Боец…
За что же поступает так
Отец?
301
Но не услышал то Иоанн,
Не понял, что тут за " изъян"?
А потому, Исааку он сказал
Так, словно радовался сам,
Уверовав в права отца
На жизнь и сына, и себя:

- Так тебя поздравить должен я?
Кто наречённая твоя?
И свадьбу ждать какого дня?
А повода для сожаления,
Иль для какого огорчения,
Я вовсе здесь не нахожу.
Иль девица тебе не люба?
Другая  на примете есть?
Отец не захотел учесть…-

В ответ молчание, тишина,
Сопение и с мечём игра…
302
-  Ты молчишь. -
Иоанн продолжил разговор,
Не распознав немой укор, -
Я, значит,  точно угадал,
Клянусь тебе, об том не знал.
Никто и слова не сказал,
Что есть зазноба у тебя.
Она, должно быть, хороша.
И сердце твоё не свободно,
И потому, ты возмущён,
Ты словом с нею обручён? -

303
Исаак не мог решиться -
Горем поделиться,
Ни с кем нельзя такое обсуждать,
Чтоб не задеть семьи
Достоинство и честь.
А потому уклончиво ответил:

-И да, и нет.
Простите, Князь,
Не волен я, чужая тайна.
Не моя…
Добавит нечего мне более,
Позвольте удалиться с поля.
Сегодня мне  - не до учения,
Избавиться б от сожаления,
Решение  б отца принять,
Душою б  ему покориться
И ни чему бы не случиться.-
304
Иоанну любопытно стало,
Настаивать же не пристало:

 -  Иди, но всё же, кто ж невеста? –
¬
Не удержался  Иоанн,
Спросив Исаака  невзначай,
Но поздно было,
Теперь Исаак вот – отвечай:
Борецкий вынужден ответить,
Неловкость будто не заметить:

-Вы не знакомы с ней,
То Марфа,
Невзрачная с лица девица,
Да, говорят, ещё вдовица,
Но знаменит её отец,
Его вы знаете – Боярин и Посадник
Лошинский,
Феодосия - родня….
И в этом вся моя беда. –
               
305
Князь Иоанн изрёк с улыбкой,
Но не злорадной, не обидной:

-  Тебя поздравить должен я.
Знакома мне эта семья.
Союз такой весьма достоин.
Отцу перечить ты не волен,
А остальное…
У государственных мужей
Не чувства - разум и расчёт
Стоит на первом месте,
Известно то даже невесте.
За то – достаток и почёт…
Об этом ведомо и мне.
Женили так меня давно,
Не показав её лицо…
Решение отца прими,
И сердце ты своё смири.
А там, кто знает, время круто,
Возможно, в жизни повернёт,
Тогда с любовью повезёт. -

306
Борецкий вновь сверкнул очами,
И выпалил, как выстрелил,
Так,
Словно бы на поле брани:

 - Так что ж,  любовь,
Как с нею быть?
Заставить сердце – изменить,
На стороне искать усладу?
Найдя,
Скрывать, что мне так радо.
Жизнь пополам потом  порвать,
Никто о том не должен знать?_

Иоанн немного стушевался,
Потом уверенно изрёк:

-Нет, нет, не то имел в виду я,
Не то тебе хотел сказать.
Влюбиться можно и потом.
"И стерпится, и слюбиться" –
Как говорят давно кругом.
И не одно  лицо  - достоинство
В невесте,
И то - не новое тебе известие…
307
"И не с лица нам воду пить" –
Пословица так говорит,
Народа мудрость  нам гласит.
А стройный стан
Смягчит  черты лица,
И у неё прекрасные глаза.
А ум и добродетели – украсят,
И славу дому принесут…
Достойна воспитанием она,
И положением, и приданым.
Не сомневаюсь я.
Так есть ли повод у тебя
Грустить,
Так злиться и сверкать глазами?
Не торопись. Тебе докажет время,
Что прав я…
С двенадцати я лет женат.
И сын уж у меня растёт.
Да и жена не доставляет мне
Хлопот.
Чего ж ещё нам, воинам, желать?
Нам бы успешно воевать. -

308
Борецкий мрачно усмехнулся,
Потом к Иоанну развернулся: _

-Спасибо Князь,
Утешили меня вы.
Но если в сердце заноза
Поселилась?
То как оттуда мне её достать?
Чтоб не болело вовсе,
Не  кровило… -

Иоанн:-
-И кто ж она? –
Не выдержал, спросил.-
Хотя молчи, должно быть,
Это тайна, и тайною остаться
Век должна.
Не должен я то знать.
Не буду и пенять. -

309
Борецкий,
Нахмуривши густые брови,
И без задора в голосе,
Сказал:

- Да, имени её назвать я не смогу,
Как и забыть, и душу успокоить..
Но красота её
Известна Новгородцам,
И сердце не одно
Глаза её сразили,
И напоили ядом те уста…
И смуту между воинами
Сеет
Девица та уже давно…
Но обвинить её за это
Кто бы смог?
Скромна, застенчива,
Едва поднимет очи,
А уж  нежна,
Как свет Луны у ночи. -

310
Но Иоанн его уже не слушал.
И мог ли слышать он,
Вдруг
Ревностью объят.
С глубин души его,
Из сердца гнев явился,
И пламенем пылал уже
В груди.
Он развернулся резко,
Кивнул лишь на прощание
Головой,
И прочь ушёл, на площадь…
Снова биться?
311
Там продолжали все
Учебный бой.
А Иоанн готов был
Драться в силу.
Ужель господствовала в нём
Любовь.
Кипела, бушевала страсть,
Её была там силы власть?
Уж такова мужчины кровь.
От ревности вскипает
Без причины,
И Иоанн кипел, и гневался в душе.
Не чужды и ему уколы
Той любви.
Но был успешный он любовник.
Пора домой, в Москву пора,
Иначе, в самом деле, будет бой.
Коль тайна приоткроется
Случайно.
Врагов ему тогда 
Не счесть.
"Известна и знатна девицы той
Семья
И в Новгороде наживу я
Сильного врага…
Последнее сегодня будет
У меня свидание…
А там придумаю,
Что будет далее."
312
Как это было всё давно…
А в памяти как будто бы
Вчера…
Так сердце помнит всё:
И то последнее свидание,
И тот последний поцелуй…
Задумчивый сидел Иоанн
И грезил наяву,
Куда-то провожая облака,
И с ними вместе стаю.
Кричали вороны,
Расправивши крыло.
И призывали в путь,
Но не его?
Мертва, должно быть, та
Боярышня моя…
Но где мне отыскать сынка?
Доверился я другу одному
И сколько лет те поиски
Веду.
Глава 14. Государевы дела. 1471-1472г.            

313
Палаты государевы,
Свидетели мирских забот,
Решений мудрых,
И не очень,
А за ошибки
Кто здесь спросит?
Вершит здесь Князь судьбу
Друзей, врагов,
Соседних княжеств
И своей державы.
И  здесь не место
Мелочным интригам,
Злопамятству,
И подлой мести.
Велик ты – Государь,
Коль с Божьей помощью
Вершишь свои дела,
Без выгоды своей,
Была бы лишь страна,
Лишь Русь не знала б бед,
И процветала.
Жила сейчас,
И предстоящий век,
Не знала б воин,
Не лишена б побед…
314
В дверь постучали,
Думы оборвали:

- Можно, Князь?
К вам Тарков Иван,
С докладом.
Дожидается
Часа уж два как к ряду. –

 -  Впусти, - Иоанн ответил, -
"Что-то он нового  нам скажет,
Коль дожидается,
Знать, важные известья.
Как Новгород?
Его народ
Свободолюбием живёт.
Как бы хотелось мне
Всё это дело
Кончить МИРОМ,
А им расстаться бы
С кумиром…"
314
Тарков Иван приземист и плечист,
Давно не молод, добрый семьянин
И служит справно государству.
Иоанн спросил, как отрубил:

- И так, Иван,
Что Новгород,
Чем заняты его чины
И славные богатыри?
Ты хмуришься опять?
Не хочешь нас ты огорчать?
Ужель бунтуют?
И по углам о вольностях
Толкуют.
И мир им не угоден?
Покой и благодать
Не могут привлекать? -

315
- Пресветлый Князь, -
С поклоном говорил Тарков, -
Пришедшие вчера, под вечер,
Доверенные люди,
Недобрые известия  принесли.
Борецкие там смуту поднимают.
И супротив тебя народ смущают...
А есть такие, кто к Казимиру метит.
И, говорят, собрались уж послы -
Преподлые изменники, враги.
С ним договор они хотят иметь…
И прятаться мечтают за их спины.
И нам тогда беды не избежать.
Кровопролитие будет здесь опять…
Уж Казимир найдёт причину.
Уговорит Ахмата на войну.
И тот обрушит всю свою Орду.
И вспыхнут вновь на юге города,
Вновь разорение на Русь придёт.
И беды многие нам принесёт… -

316
Как!- Воскликнул князь._
- С врагами нашими
Новгородцы союза ищут!
Не бывать тому!
Я ПРЕЖДЕ САМ ИМ ОБЪЯВЛЮ
ВОЙНУ!
Разведай точно 
О сём предательстве,
Столь подлом,
Что гнев сдержать
Мне не угодно.
Кипит душа моя.
Не верит.
Как это может быть
Возможно?
Узнай,
Чтоб не было ошибки,
И на Совете нам доложишь,
Тебе я верю,
Ты всё сможешь.
Последняя  то капля яда.
И дружбе прежней то преграда.
О, Новгород!
Страшись!
Ты сам избрал себе судьбу.
На славу твою не взгляну!
И объявлю тебе войну! –

Воскликнул Иоанн,
И сердцем воспылал…
И гнев во взгляде у него
Сверкал.
317
- Но, Государь, позвольте
Молвить слово.-
Тарков  в глаза Иоанну
Заглянул,
Увидел ураган,
Попятился.
Гнев на себя принял…

Иоанн:-
_ Так говори, коль есть
Что говорить... –

Тарков, пытаясь гнев смягчить,
Рождённый
Явно подлыми делами,
И Новгород от бури
Защитить,
Продолжил свой доклад: -

- Мой Государь,
Не весь народ с тем
В городе согласен.
Великий Новгород
В брожении живёт…
Не всем дела с Литвою
По душе,
Об этом многие доносят мне.
И многие из граждан там
Взроптали,
Противятся,
Шумят.
И там есть  верные нам люди:
И средь Посадских,
И среди мастеровых,
И среди смердов 
Много несогласных –
Бунтовать
Против Москвы. –

Тарков закончил речь свою,
На Государя посмотрел –
Тот поостыл, чуть присмирел,
Но возмущения жар с лица
Не покидал его пока…
318
Иоанн немного помолчал,
Потом, Таркову ли, сказал: -
 
Народ!
Народ всегда и всюду
Крайний.
Виновный или нет –
Ему опять держать ответ.
Война к нему суровее всего,
Как было, так и будет то.
И бедствий нам не избежать.
О ! Сколько жертвовать,
Тебе Россия,
Ещё придётся на моём веку?
Расплачиваться за ошибки чьи-то,
Иль за предательство, и алчность,
Или глупость?
Я постараюсь милость проявить.
Но прежде надо победить…
И наказать виновных
В беззаконьях! –
Иначе большая придёт
Беда.
Орда с Литовцами
Умоет кровью русской
Наши города…
319
Москва жила в преддверии
Войны.
То в воздухе витало – не взыщи.
Гонцы спешили по дорогам,
Где – с конницей,
А где – скрипели дроги…
Кто с грамотами, кто с депешей.
Кто с тайным поручением
По местам.
Иоанн сбирал свои  дружины,
Испытаны в боях и крепкой силы.
А в городе всё та же суета
И ежедневной жизни толкотня:
В пекарнях хлеб пекут и балагурят,
И в кузнях  молотки,  и молоты
Стучат.
Молитвы в храмах,
У кого – крестины,
А кто хоронит  усопшего отца.
Жизнь крутит колесо,
Пока, без ускорения.
И, всё - таки, в предчувствии
Страна.
В поход, в поход сбираются
Мужчины.
Как Князь решит,
Но по всему видать –
Война.
320
Из Новгорода снова
Посол московский
Возвратился к Государю.
И долго за беседой, 
Наедине с Иоанном,
В светлице, говорил.
И с горечью закончил,
Уверяя,
Что ни слова, ни письмена,
А только меч единый
Тех Новгородцев вразумит.
К закону призовёт,
К порядку,
Научит Государя чтить,
России и Москве служить.
Он с болью в сердце
Сообщил :

-_Предательство де совершил
Совет великий, Новгородский
И всей России изменил.
Послал посольство к Казимиру.
Там вёл свои переговоры,
Игру двойную,  уговоры.
А в результате добровольно
Часть полномочий предложил,
Своей свободой поделился
И Казимиру уступил…
Так Новгород вольнолюбивый
Поддался  тихо Казимиру,
И договор с ним заключил,
Как будто вынужденным был.
Но те деяния беззаконны.
Не может их признать Москва.
Нет полномочий новгородцев –
Решать подобные дела.
Пусть новгородская земля
И городки, и поселения,
Живут своим давно уставом,
И ВЕЧЕ  в Новгороде правит,
Однако ж, испокон веков она
России частью была,
И не имела права та
Вести свои переговоры,
И без согласия Москвы,
Подписывать те договоры…
Предав тем самым весь народ,
Что по России где живёт.
321
Нет прав  у новгородцев -
С дарами слать свои посольства.
Вступать потом в переговоры
С Великой Польшею,
С Литвою,
Потом  СОЮЗЫ заключать,
Москву тем самым
Предавать.
Но воплотились чаяния
Литвы,
И польских Королей
Исполнились мечты -
Все приняли они
Условия Новгородцев.
И написали грамоту свою
О Заключении союза
Супротив Москвы.
А возглавлял переговоры
Феофил,
Владыкою что в Новгороде был.
С ним наречённые посадники сидели,
Одну они с ним песню пели.
Средь них Борецкий Дмитрий был,
Посадник Новгородский –
Славный чин.
Там были тысячники
И бояре тоже,
И голос "против" свой те не подали,
И Марфе поддержку оказали,
А значит,  согласились на союз,
И на условия его –
Не будь же трус….
322
Позор, однако ж, вылез там какой!
Борецкий Дмитрий,
Марфы старший сын,
Не только Новгороду он служил.
Совсем недавно был он здесь,
В Москве,
Был призван к Иоанну он,
В Кремле.
С радушием был принят
И с почётом.
Воздал и честь ему Иоанн -
И в чин
Боярина Московского
Возвёл.
За Княжеским столом
Вел с  государем
Борецкий тот
Приватный разговор.
И как же дальше он себя повёл?
323
Принял Дмитрий чин высокий,
А значит клятвой верности
Был связан….
И был он Иоанну тем обязан.
Посольством подлым
К Казимиру
Борецкий предал Государя,
И запятнал тем честь свою,
И не её уже одну.
Те  Новгородцы,
Взывая к Литовской Раде
Супротив Москвы,
Союзом этим
Часть своих земель
Данью Казимиру обложили...
Народ свой  к Казимиру подводили,
И обещали большее ему,
Коль тот исполнит их мечту.
324
Коль тот сумет властью своею
С Московским Князем сговориться,
С Союзом Новгородским примириться.
Их вольностей не отбирать,
И в мире бы им жить опять…
Возможно ль было это
На Москве понять?
Уразуметь и осознать
Такое их стремление
К Миру?
Какому же те молятся  Кумиру?
А может, что случилось с головой,
Коль собрались те на Москву с войной?
325
И горько было Иоанну
Известие такое слышать,
Не смог эмоции сдержать,
Нести на сердце груз опять:

- О Новгород!
Куда ж ты повернул?
Кровавые ты сечи позабыл?
И добровольно дань врагу несёшь…
России интересы предаёшь! –

И всё ж он размышлял…
И медлил воевать.
И мать свою,
Великую Княгиню,
Марию Ярославну,
Им почитаемую  столько лет,
С митрополитом
Он на Совет призвал.
Их мудрости он доверял
И с ними власть он разделял…
Решение
За братское кровопролитие
Не мог он на себя один
Взвалить.
Так неподъёмна ноша –
Может и сломить.
Любовь он матери призвал
В союзницы себе, себе в опору,
В семье чтоб не было упрёка
И укора…
326
И мудрость церкви
Советницею выбрал Иоанн.
В согласии с Богом та жила,
Опорою уж сколько лет  его была.
А старец  государственную думу
Советовал собрать,
Чтоб вместе, всем, решение то принять.
И груз, и грех за кровь
В своём народе,
Чтоб с думой разделил там
Государь…
И внял ему Иоанн,
С  тем согласился,
И исповедовался,
Вместе – помолился.
327
Он приказал послать
За братьями своими,
Чтоб вместе с ним и те были
Едины…
Чтоб также те явились на Совет,
И поддержали в нём его,
А может - нет?
И в день, назначенный самим
Митрополитом,
Собрал Иоанн
Епископов, князей и воевод.
И в час великий там, в Кремле,
Не радостью
Шумел, гудел его дворец,
Но скорбь
И тишина кругом
Царила,
О многом, так о многом
Говорила.
328
И вышел к ним Иоанн,
И в драгоценностях
Сверкал его кафтан.
Богато облачение у него,
Но привлекало всех его лицо.
Держал
Регалии власти он в руках,
И грозный траур был в его глазах.
Открыл он
Государственную думу,
И предложил на суд ей
Новгородцев.
Но каждый знал
Уж их дела.
И новостью  та не была
Война.
Послы и приближённые
Иоанна
Измену Новгородцев
Вновь раскрыли,
И никого уж тем не удивили,
Представив доказательства свои.
Их опровергнуть не могли.
Никто в собрании том
Не поднял голос свой
Против войны.
И ропот по собранию
Прошёл
Призывом -
Взять оружье в руки,
И защитить
Законные права
Москвы.

И ответствовал Иоанн: -
Да будет так. Война!
Победа наша в ней
Предрешена. –

329
И к Новгородцам
СКАЛАДНУЮ грамоту
Отправил Иоанн,
Что означает –
Объявление ВОЙНЫ, увы,
Противной разуму и сердцу.
Вновь страна
Своею кровью будет залита
На радость подлого врага…
А по церквам уже КОЛОКОЛА
Гудят, звонят,
Тревожно призывают,
Очередной поход
Народу предрекают,
И воинов его сбирают.


Глава 15 Ксения Борецкая и Мирослав
  Весна. НОВГОРОД  1471г.

330
Весна! Весна пришла,
Звенит, поёт, шумит капелью.
Цветением буйным вся земля
Освещена.
Весна, вот, наконец, дождались.
Дождались люди, кони и стада,
Что по лугам рассыпались –
Пасутся.
А птицы стаями успели уж
Вернуться.
Дубравы зацвели младой листвою,
Глаз радуют, дышите вволю…
Рощи зазвенели, запели ручейки
И берега  речные оживили,
Зовут к себе – приди.
Смотри – вода чиста,
Спокойна,
Величаво
Река несёт достоинство своё.
Лишь изредка мутятся воды
Там сетью рыбака.
Улов отменный
Им озеро дарило и река.
Народ она кругом кормила,
И щедрою была её волна…
331
А в солнечных лучах,
Среди весенних красок,
Красот лугов цветущих,
Сирени разметавшихся кустов –
Сияет Новгород
В сверкании  куполов.
И радуется сердце горожан.
Узрев красу
Церквей и звонниц белых…
Открытые врата
Народ к себе впускают,
Гостей они радушно
Принимают.
Из города спешат богатыри,
Во все концы лежат для них
Пути.
Селяне из города везут
Житейский скарб –
Ремесленников труд.
Шумит, торгует
Новгород Великий.
Богат, и щедр
Его народ.
Живёт пока,
Не ведает он бед…
Врагов не ждёт…
Не знает, что грядёт…
332
Вот поспешает всадник
Молодой,
За ним красавица – девица
Едет.
И жмурится она
От солнца света,
И погоняет пегого коня.
А всадник впереди спешит,
Торопит.
Из города в луга,
Им  в рощи путь.
С утра, какие, где их ждут
Дороги?
Прогулка ждёт ли  их,
А может и свидание?
И нам ли знать
Их сердца
Ожидания?
Что будет впереди?
Чуток лишь подожди…
Ах,  молодость –
С весной едина ты.
Бурлит и кровь твоя,
И сердце счастья просит.
И влюбится оно,
И никого не спросит.
333
Уж стены далеко,
Но виден город,
Застыл он храмами
На фоне голубом.
Ни тучки в нём,
Лишь облака плывут,
Как стая лебедей,
С собою в путь зовут.
Пора остановить ретивого
Коня,
Кругом зелёные луга
Ковром раскинулись – зовут.
Цветы головками качают,
Хранить секреты обещают.
И Мирослав,
Чуть натянув уздечку,
И приказав молчать сердечку,
Освободился от седла
Мгновенно, будто он стрела.
Насупился, и с нетерпением
Ждёт,
Когда подруги конь к ним
Подойдёт?
Боярышня немногим задержалась,
Пейзажами та, видно, любовалась,
Но следом Мирослава поспешала,
Разгорячённая, лицом она сияла.
Прогулка та, похоже, не смущала
Души её,
Приятна ей была, привычна
И желанна, и важна…
334
Ей Мирослав уж руки протянул,
С коня снимает,
На берег озера её сопровождает.
Почётная обязанность его –
Боярышне прогулку
Обеспечить,
Желаниям её здесь не перечить,
Развлечь беседою,
И оградить от встречи.
Давно он сильным воином стал,
И вряд ли кто им на пути бы встал.
Приметит он легко
Лихих людей -
Как конных, так и пеших,
Желающих наживою
Жестокие сердца потешить…
335
А Ксения подняла свои глаза,
В них отразилась радость и весна:
 
- Спасибо, Мирослав! –
Она пропела,
Как птичка ранняя,
На ветке что сидела. -
Я так хотела
Тебя увидеть здесь, наедине.
Чтоб не мешал никто
Поговорить бы мне.
Ты завтра вновь в поход
Уйдёшь.
И будешь братца моего
Сопровождать.
И мне тогда уж не гулять… -

И робко свои синие глаза
Девица та
Вновь опустила,
Как будто чем она смутилась,
Тень на чело легла,
Улыбка вдруг покинула уста.
336
Но вновь,
Словно у птицы,
Взметнулись    
Крыльями ресницы -
На Мирослава
Устремился взгляд
И ранил сердце вновь
Уже в который раз…
А Ксении глаза сияли,
Невинно на него взирали.
И утонул он в омуте глубоком,
Таком бездонном, чистом,
И жестоком.
По жизни был ничей он,
Одинокий.
И лишь взирать он на девицу мог,
И охранять, как преданнейший пёс,
Команды слушать, приказания,
И радоваться испытаниям…
337
И Мирослав смотрел
Не отрываясь,
Как будто встретил в них
Сады он рая.
Молчали у него уста,
Кричала лишь одна душа: -

О,  Ксения! Как не любить тебя?
Ты юности самой краса.
Нежна, застенчива, робка.
И, как берёзка  молодая,
Стройна ты станом,
Ликом ты бела.
Что – жемчуга,
Парча твоих одежд?
Что – все нежнейшие шелка?
И соболиные меха?
Какие бы одежды не одела,
Она   в смерда платье –
Хорошо. –

338
И Мирослава вспыхнули глаза.
Но крепко сжатыми
Были его уста.
Себе  и ей он цену знал,
И потому не докучал.
Не клал к ногам её цветы,
Не раскрывал свои мечты.
Любовь свою он глубоко хранил,
Скрывал от мира, от себя таил…
Не быть ему ей мужем
Никогда.
Не быть ему и женихом
При ней.
Любовником –
Не позволяет честь.
А впрочем, нам ли всё
Учесть?
339
И прочих бед ему было
Не счесть.
А эта в сердце у него
Живёт.
И поселилась уж который
Год.
Безродный он.
Нет матери, да и отца –
Не знал.
Семьи своей он
Также не видал.
Достоинство его –
Лишь честь одна.
Да меч и щит,
И верная рука.
Давно в семью
Боярышни он вхож,
Обласкан Марфою,
И с братьями он рос.
Теперь он службой воинской
Живёт.
Борецким предан он,
И вновь готов в поход.
340
А Ксения присела у воды.
Рукою пригласила: -

Подойди.
Присядь со мною рядом,
Посмотри,
Как волны носят лепестки,
Как ветер закружил
Весенний бал,
И мой венок на той волне
Качал.
Уедёшь завтра ты,
Мой Мирослав, с утра.
А я опять буду скучать.
Одна.
Ты знаешь, я  к тебе душой
 Привязана давно,
Давно, друг мой,
Едины в мире мы с тобой.
И если б братом мне ты был
Родным,
Тебя бы я  любила
За двоих.
Твоею бы была семьёй,
Заботы принимала бы твои,
И в горести, и в радости
С тобой.
341
Но, знаю я, что ты мне
Вовсе не родня.
Не кровный ты мне брат,
И я, я  вовсе не твоя сестра.
И говорят мне братья мои –
Прошли те дни.
Я не могу с тобой одна гулять.
И сплетен на себя не навлекать.
И что ж нам делать.
Как нам с сердцем быть?
Ему я не могу, как люди,
Запретить.
Ты уезжаешь, я буду грустить,
Я буду ждать тебя,
Тобою буду жить.
Пусть мне найдёт семья моя
Дружка,
Найдёт достойного пусть
Жениха.
И даже если такова судьба,
Женою стану я.
Ты знай – люблю тебя.
И для меня - себя ты береги.
И в битве ты себя, прошу,
Храни.
Моя семья всегда будет
Твоей.
Ты будешь братом мне,
И больше – ты поверь…-
342
И Мирослав вновь
Улыбнулся ей,
Взял за руку
И тихо прошептал: -

 - Ах, Ксения, милая,
Голубушка моя.
Уж сколько лет –
Одна ты – мне семья.
И как на свете без тебя б я
Жил?
Как дикий волк,
Я б средь людей бродил. -
 
Потом он нежно ручки
Целовал,
И успокаивал её, и так сказал: -

 - И не печалься, не роняй слезу,
Вернусь из боя я
Дорогу я найду.
Тебе одной служу
На свете я.
И другом буду я,
И мужу твоему,
Исполним волю мы
Твоей семьи,
Как Бог велит.
Послушны дети – мы.
Мне нет причины –
На судьбу роптать,
Я воином стал,
И с честью меч достал.
А что нас ждёт с тобою
Впереди,
Не знаю я.
Да и не знаешь ты.
Молись, красавица,
Молись от всей души,
Услышит Бог молитву,
Погоди… -

343
Пора, пора в обратный путь,
И кони отдохнули,
И готовы
Принять наездников младых,
И мчаться вновь
За ветром следом,
Или супротив.
Привычны и послушны
Чужой воле,
Те кони под седлом –
Такая доля…
А Ксения с Мирославом?
И они,  ужель послушны тоже
Чужой воле?
Конец прогулке?
Иль свиданиям – конец…
Не знал о том наш юный
Молодец.
344
А кони мчатся по дороге,
Маячит впереди стена,
Их ждут открытые врата,
Но преградил им путь отряд
И Мирослав тому не рад.
Большой отряд,
Могучи кони,
Сверкали латы, пики.
Шлемы
Московских воинов –
И знатных,
Могучих, доблестных,  опрятных.
Сам Холмский
Возглавлял поход,
Как видно, спешный переход.
345
Князь Холмский
Славным воином был,
Благоразумным и в летах.
Не раз бывал тот воин в боях,
Походы возглавлял иные,
Жестокие и боевые.
И слыл он правою рукой,
Доверенной и беспощадной,
Иоанна, в деле его ратном.
И Государь его любил,
Ценил и мудрость, и отвагу.
Его он полководцем был,
Визит простой не наносил,
Не ездил попусту по свету
Ни в Новгород, и ни к соседу.
346
И Мирослав пред ним склонился,
И воину почести воздав,
Готов уж был продолжить путь…
Но Холмский юношу приметил.
Позвал к себе,
Заговорил как с равным,
С воином простым:

- Как Новгород? -
Холмский спросил, -
Всё так же боголепен?
Спокоен и богат,
Не ведает беды?
Посадские всё так же
Непреклонны,
И пред Московию
Им не склонить главы?
Ужели Новгород
В союзники уж метит
Казимиру,
Лисе,
Известной всему миру?–

347
Так Холмский юношу
Вопросами смутил.
Но привлекало в юноше
Лицо…
Кого же так оно напоминало?
" Старею я,"  -
Так думал князь, -
"И память подвела?"
И вновь продолжил Холмский
Свой допрос:

- Ты Мирослав,
Не так ли?
И в Новгородской служишь
Ты дружине?
В Москву ты с Дмитрием,
С Борецким старшим,
Наведывался к нам?
Недолго задержался там. –

348
Мирослав уверенно в глаза
Взглянул,
Как будто искоркой сверкнул,
Потом
Без робости ответил:

 - Так, пресветлый господин,
Сейчас на службе я
Борецким нахожусь
И тем безмерно я горжусь.
Простите, Князь.
Вопросы Ваши
Не по чину.
Я – лишь слуга Посадским,
Им служу,
И Новгороду – Господину.-

349
 - Ты не смущайся так. -
Заметил князь, -
Предательства не будет
В той беседе. –
Но, вижу,  боярышня с тобой,
И смущена она
Моей дружиной,
Что ж, коль на службе ты,
Продолжи путь,
Преграды нет тебе.
На ВЕЧЕ встретимся,
Ведь ты – мужчина.
Ответь лишь мне
- Отец кто у тебя?
И у кого ты рос?-
Прости, коли смутил тебя
Вопрос.
Но есть на то причина.-
 
350
И вспыхнул Мирослав,
Насупил брови,
Но прошептал: –

Безродный я, -
Добавив громко, -
И Новгород  - моя семья. –

Рванул поводья своего коня,
И следом Ксении
Умчался по равнине,
Как подобает другу,
И мужчине.


Глава 16. Вече Новгородское

351
Князь Холмский там не задержался,
Он в Новгород с делами направлялся.
У стен оставил князь свою дружину.
И воины спешились, не нарушая строй,
Как будто предстоит им скоро бой.
В ворота въехал Князь, и маленький отряд,
И чинно ехал он, за ним и воинов ряд.
Не медлил князь своим посольством.
На площади пяти концов,
Где Ярослава дом стоял,
Вадима монумент взирал,
Железный постамент стоял -
Сбирать он ВЕЧЕ приказал,
Посадских и народ сзывал.
Он в КОЛОКОЛ звонить заставил,
И сторожей за то подставил –

Посадских не было приказа.
И Холмский не принёс указа…
352
Тревожный и призывный звон
Летел над Новгородом славным,
Спокойным, мирным и желанным…
И Новгородцы побросали
Текущие свои дела –
Такие звоны лишь война,
Одна она родить могла.
Бежали люди, волновались,
И  любопытство, да и страх
Им в души заползал подчас,
Владели шумною толпою,
Влекли с надеждою на площадь,
Где Вечевой гудел, звенел,
Что мочи в нём, о чём-то пел.
Что КОЛОКОЛ вещал тому народу?
О чём его предупреждал?
А может, к битве призывал…
353
Велеречивый Холмский – князь
Стоял гранитною скалою,
У ног его людское море
Шумело,
Пенилось, росло.
Кто-то грозил
Надменным взглядом,
И гладил ножны –
Погоди.
Кто-то шутил,
И встрече – рад.
И распахнул, как душу –
Взгляд…
И обособленно,  как будто
Пернатых стайка
И погодков,
Слетелась  молодость -
Задорно, вились курчавые
Чубы: -
Что ж вы с Московии
Привезли? -
И гоготали всею стаей
Младые соколы страны.
Молчали тучные бояре,
Посадские на них
Взирали.
И думы думали свои –
Грядут, должно быть,
Здесь  бои….
Дружина славных новгородцев
В доспехах, рядом,
При мечах,
Собой посольство разделяла,
И от толпы оберегала,
К порядку ВЕЧЕ призывала:

-Угомонись, - толпе кричала. -

354
Вот властно Князь махнул рукою,
Могучей воина ладонью,
И громогласно возвестил,
Как в рупор, он заговорил: -

 - Великий князь Московский,
Наш славный воин и стратег,
Всея РОССИИ – Государь…-

Но тонут в рокоте слова,
Кричат младые голоса: -

- Смирись пред НОВГОРОДОМ,
Князь,
Народу честь его
Воздав…
Почтить ты должен
Наше Вече
И уважение проявить.
Не то собранию
Не быть! -

Те крики дерзкие летели,
Как стрелы,
Над толпой гудели.
И поражали там сердца,
Спесь с недоверием неся.
Не соколы уж песни
Пели,
Кричало то здесь вороньё.
Едва почувствовав
Крыло…
355
Князь медлит, ждёт к себе
Внимания,
К посольству – чинопочитания…
Но вновь кричит,
Гудит, мешает
Тыщеголосая толпа,
Чему она возмущена?
К чему так гордости полна?
Кричит со вех концов она:

- Смирись перед народом,
Князь!
Величия не умоляй,
И честь по праву нам воздай! –

356
Что хочет сей смурной народ?
Зачем гордыню свою тешит?
Заставить хочет он ПОСЛА
Стоять пред ним
С главою голой,
Как где, какой простой
Слуга?
Князь Государя представлял,
Ужели ж кто того
Не знал?
Иль хочет Вече кто
Сорвать,
А Холмского в Москву прогнать?
Не хочет слушать ничего
Иль от народа утаить
Послание ныне Государя
Войны суть КОРЕНЬ
Чем прикрыть…
357
Князь Холмский – муж весьма
Достойный,
Не порох он, не подожжёшь,
Посольство его
Не сорвёшь:

-  Пусть будет так, -
 
Решает Холмский,
И шлем роскошный свой
Снимает,
И развеваются власы,
Местами уж они седы,
Но тешат юные чубы…
Тщеславны те
И легковесны,
И легковерны –
Как глупцы.
И замолкает ВЕЧЯ гул,
Победу ровно одержал,
И Государя развенчал?
Бой выиграл,
Свободным стал,
И обязательства забыл?
358
А Холмский перед ним стоял,
Пред морем новгородцев славных,
Но недалёких
И тщеславных…
Как богатырь и великан,
Герой их сказки – не смутьян.
Пред Новгородом шлем свой
Снял,
И Вече  скорбно созерцал.
Смирил в душе свою обиду -
Не за себя, а за державу,
Что здесь собою представлял,
И так народу он вещал:

- Внимайте гласу моему –
За  Государя говорю!
Его я волю возвещаю,
Вас к разумению призываю!
Народ, достойный уважения,
Прими же мудрое решение,
Но прежде выслушай
Послание
Со всем  своим ты здесь
Вниманием.
И не гордыню возноси,
Но мудрость, волю прояви.
Смирись во благо,
Для страны.
Для всей России послужи,
С душою праведной живи…
359
Лишь дикий конь
Свободу любит,
И независимость свою.
Народы мудрые
К порядку
Стремятся испокон веков.
Какой бы ни был где покров.
Порядок власть несёт с собою,
И с ним - законы следуют тропою.
Своею твёрдою рукою
Лишь самодержец
На Руси  поместны распри
Усмирил,
Народы все объединил.
Законы учредил едины,
Страны утроил этим силы…
Трепещут подлые враги
Перед могуществом
Руси.
360
Перед единством русской силы -
Не быть иному господином…
Московский князь –
Глава Земель,
Вам руку сильную даёт,
Под сень закона
Вас зовёт.
И Мир, и благодать тогда
Пребудут с нами все века…
И будет Новгород цвести,
Вести хозяйство и торговлю
Себе во благо и Руси,
Всей нашей матушки – земли.
361
Вы загляните в глубь столетий,
Откуда кровь славян пришла,
Когда рождалась,
Утверждалась,
И прославлялась здесь
Страна,
Самодержавием российским
Здесь Рюрих суд творил
И правду.
Великий князь, отец земли,
Раздоры ваши усмирял,
И от соседей защищал.
Он возвеличил город Ваш,
Средь прочих русских городов
Он укреплял единовластье
Чтоб в жизни не было напастей…
Потом Олег  принял бразды,
На плечи сильные свои,
И с честью нёс владыки груз.
Он двинулся к пределам юга,
Спустился вслед Днепра течения.
И покорились племена.
Он Киев – город основал,
Тот долго славою сиял.
И мирно зажила земля.
И предки наши величались,
Росла страна, цвела земля,
И богатели города…
362
Но даже славный, мощный
Киев
Великий Новгород
Призвал -
Его десницею здесь быть,
И славу русскую хранить
На древних берегах Волхва.
Олег дошёл до Цареграда.
И на вратах его свой щит,
Щит новгородский прикрепил…
Потом могучий Святослав
Возглавил
Воинов новгородских,
И ворогов своих побил,
Рассеял  войско Цимисхия,
И варваров он разметал,
Развеял прах, вас защитил…
И страх врагам своим внушил.
Не вами ль прозван внук Олега
Владельцем мира на века?
Так  вы служили государям,
И Новгород вы величали,
В Руси единой жили мы
И этим – ВОЗВЕЛИЧЕНЫ…
363
Владимир здесь низверг
Перуна,
В пучину Волхва погрузил,
Крестил народ он  новгородский.
Христа призвав,
Храм златоглавый подарил.
И колокол его сегодня
Хранит ваш город,
Прославляет,
На Вече вас здесь собирает…
Здесь Ярослава дом стоит,
И Новгород его ваш чтит,
И признаёт, и уважает,
Дань тем заслугам отдаёт.
Был мудрый он
Законодатель,
И жизни вашей устроитель,
И Новгорода попечитель.
Благотворитель ваших предков,
Великодушный друг и князь…
Ему здесь почести  и  власть…
364
А ныне? Что же здесь творится…
Неблагодарное потомство!
Внемли моей ты укоризне,
И укоризне от отчизны…
О Новгород!
Ты отделился от Руси,
Ты бросил братьев своих
Младших.
Князей ты отвергаешь власть,
Не встал защитником земле.
На ворога не ополчился.
Хранишь границы лишь свои,
В свои подвалы сыпешь злато.
А кровники твои – рабы
У Золотой были Орды…
Бог наказал, поверг страну,
Обрушил варваров без меры,
И пали Киевские стены…
Пылали сёла, города.
В цепях закованный народ
Ждал избавления,
И вот, сейчас не Новгород,
Москва, щитом России
Встала, да.
365
А Новгородцы, где ж они?
Где схоронили дни свои?
За стенами великими
У Новгорода тишь да гладь,
И жизни сытой благодать…
Творится что в его пределах?
Нарезанных везде уделах…
Смотри, свободный гражданин,
И новгородский высший чин -
Князья российские в темницах,
Кто изгнан, кто уж зван опять…
И как же вам не трепетать?
Нет князя более для вас.
Рабов мятежных здесь уж власть.
И слушай КОЛОКОЛА звон,
Ужель не слышишь приговор?
Живёшь теперь ты так богато,
Не узнаёшь родного брата…
366
Москва и Киев, и Владимир
Хоронят витязей христианских,
И плачут очи матерей,
Теряя вновь своих детей.
И сиротинушка – земля
Несчастия все там приняла.
И старцы голову свою
Там щедро пеплом посыпают,
О крохе хлеба лишь мечтают…
Да где понять тебе беду?
Ты иноземцев принимаешь,
Купцов их золотом встречаешь,
Ведёшь торговый оборот,
И набиваешь свой живот.
Ты славишь ВОЛЬНОСТИ законы.
Не слыша цепи жуткой звона.
367
Вольность!
О ней радеешь ты, народ?
Но осмотрись кругом, ты – раб.
Кому ты служишь?
А рабу
Свободы нет, как и скоту…
Бояре взяли всюду власть,
И наслаждаются ей всласть.
Бояре свергли Государя
Легко, тебя не замечая.
Им повинуетесь теперь.
О стыд!
Славян потомки ценят златом
Права властителей сейчас.
Корыстолюбие здесь правит.
Ваши посадские, бояре,
И тысячники, прочий люд –
Привыкли к выгодам торговли,
Торгуют всем, что бог даёт.
И сверх того – благам народа,
Кто больше даст – туда идут.
За злато вас всех продают.
И к Магистру,  к Пруссии,
И к Польше их пути ведут…
И скажет вам надменный лях: -

 - Отныне вы – рабы мои,
Забудьте вольности свои. –

368
Но бог Россию возрождает,
Вам Иоанна посылает.
Под сенью власти Государя
Смирись, и вновь живи,
Народ.
Один закон здесь будет
Править,
Правитель будет здесь
Один,
И он ваш древний господин,
Наследник права он князей.
Объединитель он земель,
Народа он освободитель,
Христиан он доблестных –
Воитель.
Признали власть его князья.
Восстала Русская земля.
Осталась малость лишь одна –
Свободной будет вся страна.
Иоанн простёр свой взгляд
На вас,
Зовёт под сень своих законов
Он древний Новгород,
Народ !
Зовёт отечество – вперёд.
Страной единой и могучей,
Забыв кровавых распрей бой,
Воспрянуть праведной душой.
369
Достойный Иоанн владыка,
В сражениях – не услышишь крика.
По праву властью наделён,
Покинувшим его – отцом.
Господь же одарил Иоанна
Талантом воинским
И мудростью не по годам,
Величием и знаниям многим,
И силою в его руках…
И с ним мы не познаем крах.
Гостил не раз  Великий князь,
И был в пределах Новгородских,
Сидел он другом на пирах,
И лично знает он здесь многих.
И не зазорно вам сегодня
Признать такого ГОСУДАРЯ,
Повиноваться и служить.
И вотчиной России быть.
И будете вы все равны –
Перед судами Государя,
Перед законами страны.
Не будете уж впредь – рабы.
Боярин, воин и купец,
Кузнец и пекарь, наконец,
Предстанут равными в законе…
Перед очами Государя.
И кто ж того не пожелает?
Кто отвернётся от суда
И предпочтёт участь раба? -

370
Холмский обвёл ВЕЧЕ глазами,
Как бы объял его руками,
Потом прижал к своей душе,
Раскрыл любовь
И чувства все,
Чуток ещё он помолчал,
И на последок так сказал:
 
 - Я ныне призываю здесь,
Народ, и граждан
Новгородских –
Да властвует Иоанн у вас!
Или, услышьте, трепещите,
Решению мудрому внемлите –
Прежде татар, придёт сюда
Уж с воинством,  Иоанн тогда.
Накажет он мятежный град,
И будет, знаете вы, прав…
Но выбор вам он предоставил,
Он любит вас и почитает.
Смирения лишь от вас желает.
371
Так что ты изберёшь,
Народ?
МИР иль ВОЙНА
Угодна вам?
Угодны кровь
И разорение,
Иль мирной жизни
Здесь течение?
Ответствуй Вече ныне нам,
Послам, и с ними –Государю.
Войны же вам я не желаю. –

И Холмский шлем свой
Надевает.
И лобно место покидает.
371
А изумлённые миряне
Застыли молча в ожидании.
Чего же ждёт эта толпа,
Боясь открыть рот за себя?
За свои семьи и детей,
И стариков,
И матерей?
И почему ж она молчит,
О МИРЕ, МИРЕ не вопит?
Им не хватает ровно что,
Молчит их сердце
И давно?
Иль без Посадских
Не принять,
Решения Вече не узнать?
И не признать
Свои права здесь за собою.
И Холмский прав – они рабы,
А не хозяева судьбы.
Не знают сами, как им быть,
Как город свой им защитить?
Кто враг, а кто им друг
Теперь,
Узнать попробуй – ко, сумей.
Вот шум прошёлся по толпе:

 - Здесь  Марфа, Марфа, зрите все! –

И громче крики раздаются,
Нашла толпа себе кумир.
А как же жизнь?
И как же – МИР?
Народ, себя ты предал сам,
Велеречивой даме сдал…
Вот демократии урок.
И будет ли потомкам впрок?
372
А в это время в небесах
Архангел мимо пролетал,
Он Вече сверху созерцал.
Закрыл на миг свои глаза,
И чуть не рухнул – вот беда.
В видениях предстал здесь крах…
Ужасный, смрадный, жуткий
Прах…
Он вновь открыл свои глаза,
Вернулся вновь издалека,
Увидел он внизу собрание,
Услышал КОЛОКОЛА звон,
Тот призывал его ужо,
Кричал:

 - Несчастия грядут,
Войну и голод вновь несут.
Страдать здесь будут
И младенцы,
И их отцы, и иноземцы…
За нерадивость горожан,
И за предательство бояр.
Опять не ценят жизнь они,
Считают только кошельки…-
373
_ Что ж там творится? –
Ангел думал,
Не я ли Русь с колен
Поднял?
Не я ль Московию им дал?
И вразумлял не я ль народ
По всем  церквам
Не первый год?
Ужель опять не поделили
Они, так щедрые дары?
Бояре и купцы опять
Взывают к богу,
Или козни
И беззакония творят.
Здесь льётся кровь уже века,
Вопит несчастная земля,
Творят здесь бесы свою волю,
И губят души –
И мечами терзают плоть,
Смешав в умах
Все заповеди Бога в раз...?
И ясно вижу я сейчас -
Сей Холмский
К миру здесь склонял,
Так почему молчит собрание,
Застыло,
Словно в ожидании?
Архангел замер в небесах:

- Послушаю и я сейчас… -
Глава 17. Марфа - Посадница
 
373
Степенно, гордо Марфа шла,
Как лебедь чёрная – плыла.
Носила вдовий та наряд,
Как того требовал обряд.
И расступался житый люд,
С почтением головы клонил.
И как бы спрашивал её:

- Какое же нас ждёт житьё?
Что Государю мы ответим,
И как мы Холмского
Приветим? –

Отстукивает сердце время,
Волнение сжимает грудь,
Дыхание ровным быть должно,
Иначе выдаст вас оно.
Но твёрдой поступью она
Железну лестницу прошла.
Поднялась, обвела толпу
Распахнутыми вширь глазами,
Молчали сжатые уста: -

 - Что хочет от меня толпа?
Как развернуть к себе
Их разум,
Как сердцем их воспламенить?
Как волю им мою внушить,
Заставить выбрать добровольно
Угодный здесь самой мне путь?
Как сделать мне одной
Послушным
Весь НОВГОРОДСКИЙ
Вольный люд? -
374
Я годы жизни отдала
Наукам, обучаясь власти,
И вот момент, экзамен мой,
И будет здесь он
Беспристрастен…
Возможно ль женщине свершить
Переворот в умах собрания,
Направит в бой, не на гуляния?
К борьбе их души возбудить,
И рознь в сердцах их поселить…
То путь к ВОЙНЕ.
Кровавый путь мне навязать
Им предстоит…
Но я – послушная жена,
Супруга лишь,
Орудие – я…
Но вправду ли я так сильна?
Я – смертная.
Историю ли мне вершить?
Народом сим руководить?
В конце концов -
Вся власть у БОГА…
И мне не ведома дорога…
375
Вот Холмский -  князь,
Стоит и ждёт,
Сурово смотрит –
И уверен.
Закончил здесь он
Речь свою,
И рассудил сию толпу?
И вроде бы, был ей доволен.
Достиг он цели,
Убедил -
Не надо ВОИН,
Не место крови.
И НОВГОРОД признает власть
Московии, её законы?
376
Чем возразить бы я могла
На столь правдивые слова?
На каждый аргумент его –
Найти мне следует - обратный,
Как в зазеркалье, развернуть…
И истиною облачась,
Пойду сама я в наступление…
Он правдой воевал на ВЕЧЕ,
Нет подлой лжи в его словах,
И я пред ней не погрешу,
Другую правду призову…
И пусть попробует народ
Две правды эти разберёт…
Какую ж выберет народ?
Какую ж выберет Господь?
Супруг мой, встань со мною
Рядом.
Меня на бой воспламени,
Своею правдой
Вдохнови…
Поборем вместе мы тогда
Иоанова посла…
377
Румянец вспыхнул на щеках,
И разомкнулись вдруг ланиты,
И голос Марфы зазвенел,
И птицей вольной полетел,
И обаял он Новгородцев,
И медленно он в плен их брал...
Посадница же им вещала,
К себе их взгляды приковала,
Со всею страстью к ним взывала: -

 - Вадим! Вадим! – она рекла,-
Здесь кровь твоя –
Свидетель мне.
Ты  тьму времён тому назад
Вёл  с Рюрихом свой страшный  бой,
И пал в той битве как герой.
Ты защищал СВОБОДУ града,
За то стоит тебе награда.
На вече смотришь ты, взираешь,
Свободу снова защищаешь.
Не первый век перед тобой
Народ решения принимает,
Иного здесь время не знает.
378
Люблю я Новгород всем сердцем,
И благо граждан его чту.
Скажу я истину народу,
Готова кровью отстоять.
И сердце вам своё предать.
И ныне я,
Новгородская жена,
Дерзну на Вече говорить,
На правду вам глаза раскрыть.
Предки мои весьма достойны,
Почётны граждане твои.
Вадимовы друзья - они.
Сама я родилась в походе,
Под грохот пушек,
Сабель звон…
Мой крик на этот свет
Ворвался,
И с Новгородом
Обвенчался.
Едина я с его судьбою,
И не желаю быть иною,
Иного не дано судьбою…
379
За Новгород погибли в сече
Отец мой, и супруг – за ним…
Любимый мною – Исаак,
Великий Новгорода воин,
Посадник ваш и гражданин.
И горше нет потери той,
Живу с тех пор я сиротой,
И безутешною вдовой…
За Новгород они сражались,
За вольности  - там жизнь
Отдали.
Они мне право передали
В сём ВЕЧЕ вольности хранить,
Свободу Новгорода чтить…
Я это право получила
Ценою счастья земного,
Семейного и дорогого.
Не откажусь я от него…
За княжьи милости,
Посулы,
Обещанные вам – законы,
Я Новгорода не предам,
Свободы им не уступлю,
И прежней воли –
Самим решать
Земную долю. –
380
Заколыхалось, словно море,
Собрание под небесами,
Воскликнули его мужи: -

 - Дочь Новгорода!
Говори!
Достойна ты ответить нам
И Государевым послам! –

Летели звуки, разлетались,
И в колокольне замирали.
Как будто колокол их сам
Гасил, и дальше не пускал…
И снова тишина,
Лишь голос Марфы
В головах,
И облик лишь её в очах
У Новгородцев,
Как кумир,
Он становился – господин.
А голос им, меж тем, вещал,
И в души медленно вползал.
381
А Марфа снова продолжала,
Душою словно бы  - воспряла,
Господствовала над толпой,
Над разумом её, сознанием,
Оправдывая ожидания:

 - Великодушные потомки,
Вас в доме вашем
Оскорбили,
И в мятеже вас обвинили!
Посол, возможно, здесь
Не прав.
За то ли это оскорбление,
Что из гробов
Вы славу их
Подняли,
И здесь её вы воплощали?
При этом -
Жизни не щадя из года в год,
Так шли века.
Опомнитесь, напомню вам.
Историю учила я
По манускриптам, документам
И древним, прочным
Монументам…
382
Словно орлы,
Свободны были племена,
В пустынной древности миров,
Когда сюда они дошли,
И Ильмень озеро нашли.
На берегах его остались,
И утвердились, защищались.
Менялся мир,
Рим сокрушался
Под натиском лихих племён,
Когда и готфы, и вандалы,
Эрулы,  прочие смутьяны
Искали лёгкую добычу,
Убийством жили, грабежом -
 Славяне ж города имели,
Селения мирные цвели,
И земледелием росли.
Народ славянский уж тогда
Познал искусство
Мирной жизни.
И наслаждался ей вполне,
Не забывая о войне.
Искусство наше и мечи
Из дальней древности пришли.
383
Ещё тогда, когда и Греки
Страшились
Нашествия Князей аварских,
Баян решил славян склонить,
Своею воле покорить,
На что ответили ему
Спокойно наши племена: -

- Доколе меч и стрелы есть,
Не дрогнет и у нас рука,
Нет во вселенной нам врага,
Чтоб полонил нас, как раба...-

Ужель вы, гордые потомки,
Склонитесь к узам
Добровольно?
Пусть Иоанн нам друг и брат,
Но будет Новгород там – раб.
Он заберёт у нас свободу
России, якобы, в угоду.

384
Ужели время изменило,
И страсти новые родило
В душе потомков тех славян?
Так было, я это признаю,
И вам о том я донесу.
Славяне
Забыли древние заветы,
Советы стариков презрели,
Призвали в воинство ВАРЯГ.
И Рюрик власть там возымел,
И посягнул на их свободы.
385
И что ж, опомнились народы.
Храбрый Вадим на суд призвал
Варяга гордого того.
Воскликнул Рюрик:
 
 - Меч и боги да будут
В споре нам судьёй! –

И пал Вадим на этом месте,
Где перед вами я стою,
И речь правдивую веду.
Но перед смертью Вадим
Пророчество своё сказал,
И кто-то его записал,
До нас с тех пор оно дошло,
На этом месте было то.
Сказал защитник нам свободы: -

 - Здесь кровь свою за вас я пролил.
Здесь положил младую жизнь.
Сюда придёте вы не раз
В тяжёлый скорбный для вас час -
Оплакать чтоб свою свободу,
Неразумение своё,
Ярмом висящим у народа…
А потому,
Мою могилу здесь устройте,
И память тем свою утройте.
И площадь будет здесь потом,
И будет КОЛОКОЛЬНЫЙ звон…-

На месте том теперь стоим мы,
Пророчество то перед вами,
И выбор снова здесь за вами…
385
А тогда -
Смиренное повиновение,
Склонило головы славян…
Но умер мудрый, смелый Рюрик.
И вновь свободы дух восстал.
Прошли в сражениях времена.
Свобода к нам опять пришла.
Олег её не раз пытал,
Но Новгород скалой стоял.
И славить вольность
Здесь мы стали,
Где кровь пролил свою
Вадим –
На месте том
Священная его могила –
Здесь место ВЕЧЕ, его сила.
Ужели снова добровольно
Свободу Рюрикам сдадим?
386
Припомните, в века иные
Мы приглашали впрямь князей,
Но лишь как полководцев славных,
Военачальников себе,
Но речь тогда шла о войне.
Они и впрямь
Нас защищали,
Вели дружины наши
В бой,
И славу тем себе снискали.
Свободы ж нашей
Не желали.
387
Во всём же прочем,
Новгородцы,
Свободно выбор свой
Вершили.
Народ сам власти избирал,
Республику 
Свободно строил,
И спуску не давал
Врагам.
И предки наши
Славянскую любили кровь.
И в Киевлянах,
И прочих русских княжествах.
Служили им, друзьям и братьям,
Разили неприятелей,
Вели свободную торговлю,
Учили мудрости сынов,
Пришедшей к нам
За тьму веков.
388
Не в Новгороде ль
Князь Владимир
Образовал великий дух.
Он юность здесь провёл свою,
Познал премудрости беседы.
И приобщился к тайнам веры,
И истина ему открылась,
От греков принял он христианство,
И взревновали Новгородцы,
И утвердились в новой вере.
И с той поры священно имя
Владимира
Для Новгородцев, их земли…
Повсюду здесь монастыри.
Вкусило сердце истины.
И так, не Новгорода ли
Заслуга,
Что Русь была им
Крещена,
Признала истинную ВЕРУ,
Колокола ввысь вознесла? –

И КОЛОКОЛ ровно запел,
И звон хрустальный
Плыл, летел.
Открылись ровно небеса,
И засияла бирюза…
389
И колыхалась вкруг толпа,
И шёпот, рокот нарастал,
Толпу пленял и ослеплял:

- Ай, верно Марфа говорит,
Свободу нам она сулит.
Как поступиться ею нам.
Свобода свята по местам… -

Лишь Холмский брови свёл свои,
И гнев внутри его душил:

- Дай бабе слово,
Замутит.
Сам сатана руководит…
Закончит пусть здесь речь свою,
Раскроет пусть
Все аргументы.
На сём великом постаменте…
Тогда я отповедь ей дам,
Народу дам противоядие,
Им разъясню блага момента.
От бунта может, воздержу,
И к миру их тогда склоню. –

390
А Марфа, возгласы услышав,
Воспряла духом, вознеслась,
Сверкали очи,
И насквозь стрелою каждого
Пронзили,
Как будто крылья за спиною,
За воспарившею вдовою,
У ней вдруг выросли, она
Во глубь веков опять неслась,
Как будто с ними там срослась…
И речь её ложилась в души,
Как хворост –
Искру поднеси,
И пламя вспыхнет –
Не туши…
391
 - О. Славные мужи отчизны! -
Взывала Марфа! –
Перед вами дом Ярослава.
Он почитаем и храним,
И каждым в городе сём чтим.
Любезна память Ярослава –
Он вольности нам утвердил,
Великим Новгород наш стал,
Республику он основал,
И ВЕЧЕ стало во главе,
Законы пишем мы себе.
И предки наши здесь не раз
Властолюбивые попытки
Князей иных  все отражали,
За вольности свои стояли.
Дух Ярослава оскорбится,
Коль древние свои права,
Им освящённые тогда,
Мы добровольно отдадим,
Любовь его мы предадим.
Нет.
Благодарность торжествует,
Доколе ВЕЧЕ существует,
Здесь собирает наш народ
Пред домом Ярослава – сход.
392
А ныне, пусть и великие такие,
Как Князь московский – Иоанн,
Шлёт укоризны, угрожает,
Нам благоденствием пеняет…
Чем оправдается пред нами?
И прав его посол,
Цветёт, богата та земля,
Что Новгородской названа.
И житницы её полны,
И к нам текут они рекою.
Ведём по миру мы торговлю.
И величается ГАНЗА союзом с нами
Не спроста.
И гордится связями она.
А гости из чужих земель
Здесь ищут дружбы и дивятся
Избытку Новгорода, силе,
И славе издревле его.
И это правда, не враньё.
393
Прав и посол,
Мы – не Россия.
Россия бедствует века,
Её земля полита кровью,
В руинах где-то города.
И люди прячутся в лесу,
Кляня лиху свою судьбу.
Отец детей найти не может,
Те нищими бредут по свету,
На милость бога уповают,
Иного в жизни уж не знают…
394
Мы - счастливы и виноваты,
Что соблюдаем своё благо?
Междоусобиц не ведём,
И крови в них ничьей не льём?
Не приняли оков ордынских,
И от стыда, и поношений
Мы имя русское спасли…
Вы ж пали низко
На колени,
О жизни рабской вы
Просили,
Цепей просили у БАТЫЯ,
У хана гордого Орды…
И получили, не взыщи,
Века ты дань свою плати.
395
И к нам свои тянул он руки,
И к нам послал свои полки…
Но встали дружною стеною
Отцы на стенах Новгородских,
И ждали русских легионов,
Но только толпы беглецов
Несли отчаянный свой зов
И на дорогах новгородских,
Не меч, а хлеб они просили…
Ужели ж не было в них силы?
Но бог судил нас по заслугам,
Отвёл от града он Батыя,
Дождями,  топями, болотом,
Лесами
Путь им  преградил,
И усмирил зверину злость.
Ушла несчётная Орда.
Свобода с нами здесь жила.
396
А их любезные князья
Платили дань Батыю справно,
Ходили в стан татарский
Рабски,
Доносы, пасквили писали,
Два века спины свои гнули,
Служили Золотой орде…
И только Новгорода слава
Победы слово сохранила,
И знает русская земля то слово
Ныне, как в века…
И не мечи ли Новгородцев
Врагов разили на Неве,
На берегах её седых,
На озере потом Чудском
Разбив тевтонских рыцарей?
397
Великий воин –Александр
Возглавил Новгорода рать,
И что же стало с ним, когда,
Покинув Новгорода славу,
Вокняжился он во Владимир?
Над всей Россией принял власть…
По чьей же воле он тогда
К ногам склонился Спартака?
Отравлен славный воин был,
И в муках воин тот почил!
Ужели ж в том наша вина?
Свобода наша и судьба?
Свободным выбор его был,
Он полководцем был для нас,
Но предпочёл иной удел…
Признаю, выбор его смел…
398
А Холмский, князь,
Не в силах сдерживать себя,
Воскликнул, воинам теснясь:

 - О! ядовитая змея,
Вонзила жало в Александра!
Он не колено преклонил,
Собою Русь он там
Прикрыл…
Он жизнь пожертвовал свою,
Спасая от резни
СТРАНУ. –
 
Толпа в ответ зарокотала,
Казалось,
Искорка одна,
Раздавит та толпа
Посла.
Но Холмский  это не заметил.
И грудью на защиту встал,
И громким голосом вещал:

- Он мудро правил,
Воевал,
Героем и святым он стал.
Русь не забудет никогда
Ни жертв,
Ни подвигов его.-

399
Призвала Марфа к тишине,
Решив,
Достаточно вполне.
Поддержку проявил народ,
Не Холмскому,
А ей – вдове.
Посол замолк,
Утихли все.
Вернули юноши мечи,
Где место им…
Стой и молчи.
Посадница же усмехнулась,
И Холмскому чуть улыбнулась,
Сверкнули искоркой глаза,
И Разомкнулись вновь уста: -

400
Иоанн на Новгород идёт,
Желает властвовать над
Градом?
И удивился бы здесь кто?
Но удивятся все народы,
На всей земле, во все века,
Коль добровольно мы
Свободу
К ногам положим
Москвича.
Лишь несчастливцы – легковерны,
Мы ж благоденствуем века.
Быть может,  бог нас ослепит -
Чтоб Иоанну нас вручить?
Но не слепые мы пока,
И бедствия нам очевидны,
И княжеств русских, и земли.
И видим славу мы свою,
Добытую свободою,
Гордимся ею,
Но скорбим, жалея их,
Их рабский путь.
401
Несправедливость к нам
Иоанна
Не умалит его заслуг.
Он славу добрую снискал,
Великим Государем стал,
Надежду верную имеет
Оковы скинуть со страны.
Покончить с игом навсегда,
Ахмата усмирить и скинуть.
Вот Иоанова стезя,
А новгородская  дружина
Откроет к стану тому путь.
Свободной Русь будет тогда.
Христианских истребит врагов –
За это честь ему и слава.
Но почему же он решил,
Что вольность мы свою сдадим?
Что требуем её  - забрать,
И никогда не вспоминать?
402
Пусть разметает он орды
Монголов по сухой степи.
Ворвётся соколом в их стан,
Сокровища их пусть берёт,
Они Руси принадлежат.
Нет новгородского клейма
На грудах того золота,
Нет новгородских там монет,
Мы не платили никогда
За жизнь свою
В казну врага.
Мы не платили дань Батыю,
Потомкам не везли добра,
Не собирали, как Россия,
Со всех дворов по три гроша…
403
Пусть Иоанн Россией правит,
Пусть благоденствует народ,
Пусть превзойдёт он нашу славу,
Тогда и Новгород придёт…
Придёт, когда междоусобье,
И бедствия, и униженье,
За грех на Новгород найдёт…
Тогда наш путь
Не к Казимиру,
Не в Польшу гордую –
В Москву.
И скажем мы – владей же нами,
И Новгородскими столпами,
И Новгородскими умами…
Ты содрогнулся?
Мой народ!
Но правосудны небеса.
Минует нас участь раба..
404
Но если прав посол Иоанна,
И души честных Новгородцев
Корыстолюбию сданы,
И Холмский прав –
С любовью служим
Не добродетели одной,
Не славой Новгорода грезим,
И не свободою горим…
То разразится здесь гроза,
Разрушит башню Ярослава,
И рухнет КОЛОКОЛ
Священный,
Замолкнет глас его,
Столь древний,
И вольность собой
ПОГРЕБЁТ,
И ВЕЧЕ уж не соберёт…
405
Иссохнет ваш родник богатства,
Серпы на нивах затупятся,
Не будет труд сердцам угоден,
А празднобдение и лень,
Пирушки нищие, разруха
Вас поглотит – то
Жуткий зверь…
Да, бедность – наказание
За недостойные желания.
За непочтение к отцам,
К их мудрости, и их заветам…
И рухнет Новгорода слава.
Снесут и Ярослава дом,
Чтоб не маячил он потом…
И станет Новгород – как сон.
Как призрак в сказках
Для детей,
И как страшилка
Для людей….
406
И возопил народ кругом,
Представив разрушений
Глыбы:

- Нет, нет, пусть лучше
Все умрём,
За Новгород!
Его величие…
Свобода
Жизни нам милей.
Пусть Иоанн сюда идёт,
Отпор достойный он
Найдёт….
Свободу нашу никому
- Ни другу, брату,
Ни врагу… -

407
И Марфа  там возликовала.
" Так не напрасно я вещала! "
Экзамен сдан ею вполне.
Она достигла своей цели,
Осталось предъявить ей
Цепи,
Нагляден будет тот
Урок,
И не забудут его впрок.
Не зря в одежде у неё
Те цепи спрятаны давно…
- Взлетела цепь в её руках,
Взвилась змеёю в небесах,
И загремела над толпою:

- Уже ль доволен ты судьбою? –
Такую учесть хочешь ты? –
Кричала Марфа,
- Вот они,
Отвергни их, или – возьми.-

И цепь летит в толпу,
Смотри…
408
И расступается народ,
И  с ненавистью цепь ту – рвёт!
Кричит толпа:

- ВОЙНА. ВОЙНА!
За Новгород, и за тебя.
ТЫ, МАРФА,
Нам глаза открыла,
На подвиги нас вдохновила.
Нам смерть свободными
Милей,
Чем звон и тяжесть всех
Цепей! -

409
Напрасно Холмский
Возмущался,
На постамент напрасно
Рвался.
Не дали слова князю там,
Едва остался целым сам.
А Марфа завершить спешит
Удачно начатый ей бунт.
Посла спешит она спасти,
И грамоту ему вручить.
Уж загодя она была
Состряпана,
Как цепь сама…
410
Кричит толпа:

 - Война, война,
Меж Новгородом и Москвою,
Меж новгородскими мужами,
И Государевыми  полками,
Не будем мы его рабами,
Не склоним мы знамёна наши
И не преклоним головы.
Мечи всегда готовы наши
Свою свободу отстоять.
На поле брани крепче стали,
Чем Новгорода – не сыскать…-

411
И Холмский меч свой
Извлекает.
О постамент им ударяет
И скорбно, грозно возвещает:

-  Да будет так, как вы решили.
Война отныне
Меж Великим князем Иоанном
И Новгорода всею силой,
Что здесь стоит неколебимой. –
Свободны же и мы отныне,
Как Новгорода все житые,
И как посадские, бояре,
Купцы и просто – господари,
Что гражданами вы зовёте,
И на войну всех призовёте.
Вам  грамоты
Я возвращаю,
Что клятвенными
Прозывали.
Вернуть мне вы свои должны
Для объявления войны.
Вручу я сам их Государю,
- Не будет мира межу нами.
Да судит  БОГ  вас,
Вероломных,
И легковерных,
Непокорных.
И будет это
В лютый час...
Коль от войны он вас
Не спас…. -
412
И снова Марфа поспешила,
От куда грамоты у ней?
То значит -  загодя решила?
Московские – послу вручила,
А Новгородские – взяла.
И так – объявлена ВОЙНА !
Отправить надо лишь посла.
До Иоанна чтоб домчался,
Ему решение чтоб донёс,
Ему она вручает знамя,
И стражников ему даёт:  –

- Прощай, Князь,
Путь тебе далёк.
И припасён ли огонёк?
Увидимся ль когда ещё.
По мне – не знать б твоё лицо.
Наш спор здесь
Разрешит ВОЙНА,
У той тяжёлая рука. -
413
И расступается толпа,
В ней ненависти нет пока…
Князь медленно бредёт к воротам,
Как будто бы идёт он бродом,
Трясина будто бы кругом.
И будет суша ли потом?
Гремят железные опоры,
Могучие дверей оковы,
Но взор не бросил он
Прощальный
На купол там Софии дальний,
С достоинством прошёл врата.
Там Новгородская стена,
Там ждёт московская дружина.
Печальны воины её,
Не жаждали они сражений
И крови братской в утешение…
Их провожала лишь зоря,
Сгущая тучи сумрака…
Да колокол вопил, звонил,
Эфир тревожил,
Душу рвал,
Округу в трепет
Повергал.
Летел
Тот звон  и к небесам,
О чём, о чём же он кричал?
Просил чего - то у богов,
Иль гнал от города
Послов?
Глава 18. Колокол

414
Вот и захлопнулись врата,
Возврата нет, грядёт война?
И Холмский – князь исчез за ними.
Вздохнула с ропотом толпа,
И крики снова вдохновенно
Над площадью звеня, летели,
И возбуждалась от себя.
Безумная сия толпа:

 - Война, война – толпа кричала.
Свобода Новгорода с нами,
Отечество мы защитим.
Смертью врагов мы наградим!
Не друг нам более –Иоанн,
Один наш в мире Господин –
Великий Новгорода чин… -

415
И, видя сей мятеж ужасный,
Внимая грозному набату,
Что истово гремел над градом,
Вдруг Марфа снова встрепенулась,
От ностальгии, что ль - очнулась,
Взметнула руки к небесам,
И зарыдала с исступлёнием,
Как будто сердцем,
С сожалением…
Наполнились глаза слезами,
И потекли они ручьями.
Воскликнула она тогда:

- О тень супруга моего!
Ты успокоилась сегодня?
Исполнила твою я волю,
Пред клятвою не погрешила,
И Новгород твой
Защитила?
Того ли точно ты хотел?
Но жребий брошен,
И судьба исполнится
Теперь моя…-
416
Никто её уже не слышал,
И ровно бы не замечал.
Гудела истово толпа,
Мятеж по Новгороду шёл,
И в каждый дом уже вошёл…
А Марфа, кутаясь в платок,
Растаяла как тень и  смог…
Никто не видел, как она
Вдруг скрылась в сумерках
Вечерних,
Открыла медленно врата,
Не заскрипела и петля...
И Марфа юркнула туда,
Исчезла в зарослях могильных…
Покой искать средь мира сильных.
417
Вот и заветная плита,
Вот столь родная ей могила:

 - Супруг мой, я твоя вдова,
Но в сердце ты,
Там жизнь твоя.
Тебе и клятвам
Я верна.
Способная я ученица.
Но я не знаю и сама,
Что городу несёт война?
Король с Литвою нам помогут,
Они пришлют свою подмогу,
Отправлю я ужо послов,
Не завтра Иоанн нагрянет,
Успеем мы собрать отпор,
Решим мы бесконечный спор…
Магистр и Орден его с нами,
Ему я земли обещаю…
Монахи ропщут по местам,
Московские монастыри –
Теперь нам ровно как враги.
Они смущают Новгородцев,
И католичеством грозят,
По городкам идут и сёлам,
Молитвы супротив творят…
Иона при смерти, и Пимен
Должен над церковью власть
Принять.
Епископом бы нашим стать…
Помочь ты должен мне,
У бога проси его мне в помощь дать…
418
Любимый,
Долгими ночами, за книгами,
В тени свечей,
Мне призрак твой,
Словно подарок.
Является –
Уж страха нет.
Едины мы с тобой душою.
Теперь ты мой, как никогда.
Когда любила я,
Ты – нет.
Далёким был ты от меня,
Когда женою стала я.
О! Как тогда я ревновала.
Детей ведь я тебе рожала,
Но знала, знала точно я,
Ты сердцем не любил меня.
И взгляд твой,
Даже тёмной ночью,
Искал другую вкруг себя.
О ней печаль была твоя,
Но я не знала –
Кто она.
Я верила – любовь моя
Окутает тебя собою,
Полюбишь истово,
Со мною мечты свои
Ты воплотишь.
А я, не только лишь
Женою,
Соратницей твоей, слугою
Готова век весь свой
Прожить…
419
Но забрала тебя земля,
Война проклятая взяла.
Осталась здесь со мной
Могила,
И вечная любовь моя…
А этот свет и я покину,
К тебе, к тебе мой будет путь.
Ужели ты меня не встретишь?
За белы руки не возьмёшь,
К душе своей там не прижмёшь?
И не подаришь мне
ЛЮБОВЬ?
420
А может, нет её в том мире,
Где призраком теперь бредёшь?
А может, счастлив ты вполне,
Нашёл ты ту, о ком ночами
Во снах ты грезил,
И признания из сердца
К ней твои летели,
Будили шёпотом меня,
И было мне уж не до сна…
Мне только ревность
Доставалась.
Как пламя – мучила меня.
И на костре меня сжигала,
И на борьбу меня вела…
421
Но что за шум там, за калиткой,
И грохот, грохот
Слышу я.
Не может быть!
Не сон ли это?
А может Новгорода стон? –

Марфа поднялась с постамента,
На крест взглянула,
И ушла…
А в воздухе метались тени…
И призраки кричали в уши:

-  Опомнись Марфа, воротись,
Ты Холмского скорей верни,
И Новгород тем
Защити…-

422
Но Марфа к ним глуха была,
Не слышала она призыва.
Ей недоступен мир теней,
Пусть те теснились перед ней.
И сердце ей не подсказало,
Ошибок не растолковало…
И те сомнением не легли,
Не мучили её души.
Не говорили ей, подумай -
Ведь бедствия грядут и к ней…
Метались призраки
Напрасно.
Взывали,
К ангелам неслись,
Просили истово:

-  Спасите, народ несчастный –
Вразумите,
Мир, мир на землю
Ниспошлите… -

423
На площади, в оцепенении
Застыл, весь в ужасе,
Народ.
Пред их очами,
Грудой камня
Лежала колокольня там.
И КОЛОКОЛ,
Как предсказание,
Как истинное наказание,
И как пророчество –
Лежал.
Лежал он, словно само ВЕЧЕ,
Повергнутое, без войны,
Замолкло ныне навсегда,
И такова будет судьба.
Их колокол упал, молчит.
Не призывает звон его,
Не ободряет,
И силами не одаряет.
Клялась здесь Марфа,
И перстом,
На КОЛОКОЛ
Им указала,
Его в свидетели
Призвала.
Но не пошло и два часа,
Повергнута святыня та!

424
О, граждане велика града!
Сбылось пророчество,
Смотри!
Нет башни более Ярослава,
Уже повергнута она,
И кем?
Какою силой,
Провидением,
Разрушена без сожаления.
Стояла здесь она века.
Вдруг – рухнула.
Ужель сама?
Пред вами
Груда лишь камней
И пыль, осевшая на ней.
А КОЛОКОЛ застыл,
Молчит.
Но и молчание говорит: -

 - Поверьте собственным глазам,
Последний кто-то дал вам
Шанс.
Смирите сердце, бунт –
Уймите.
С покорностью судьбу примите… -

425
Но ропот по толпе идёт,
Народ опять чего-то ждёт:

 - Где Марфа?
Марфу все ищите,
Кумира нашего ведите.
Она нам скажет –
Почему
Наш колокол не удержался,
На землю рухнул с высоты,
И замолчал, и тишина
Объяла город навсегда?
Где Марфа, Марфу все ищите! -
Сюда, на площадь
Приведите… -

Гудела вновь сия толпа…
Что требовала от себя?
И кто ответить должен ей
За факт крушения колокольни,
Рассыпавшейся весьма вольно…
И неуверенность,
С ней –
Страх внедрялся всюду
В их рядах…
426
Не только житые в испуге,
Народ же тёмен и  не сведущ,
И суеверия, и страх
С их  жизнью шествуют под час.
Но в этот раз
Даже бояре, и тысячники,
И они - склонили головы свои.
И только в ужасе смотрели,
И будто сами сожалели…
И Марфу взглядами искали,
Что делать?
Ровно бы не знали…
А в темноте, между людьми,
Там ветром голос разносился,
В толпе, невидимым, носился,
По площади ровно ходил,
По улицам потом бродил,
Как будто неизвестно – чей:
И не заткнуть его ничем: -

- О, Новгород!
Твоя то слава,
Твоё величие упало.
Падут так вольности твои.
Грядут ужаснейшие дни! –

427
Напрасно голос тот искали,
Хотели знать – кто то изрёк,
И в миг угас, как огонёк.
Все слышали,
Никто не видел,
А может, каждый то сказал,
Когда дыхание застыло,
Потом прорвалось, возмутилось.
И каждый сам изрёк слова,
Что полетели в небеса?
Исторгнут звук тот  изнутри,
А уж источник не ищи…
428
Посадские впрямь испугались,
Не столь дивились те
Разгрому,
И грохоту, да и разору -
Сколько реакции толпы,
Безудержной, тупой волны.
И сколько было в них задору –
Те призывали без умолку:
 
- Им не потворствовать
Врагам,
Не поддаваться  и сомнениям.
Сердца свои крепить и силой,
С  молитвой,
КОЛОКОЛ поднять,
Потом и  воинство собрать… -

А Марфу так и не нашли,
Та растворилась в темноте,
В полуночной, холодной мгле,
В неведении как бы была,
Иль не хотела знать сама.
429
Посадские не унывали,
В своих руках толпу держали.
Где уговоры,
А где – лесть,
Посулов было там не счесть.
А где и звонкая монета
Вопрос решала, знаем это.
Трудиться всю ночь,
Призывали
Народную несметну рать:

 - Башню до камешка -
Собрать,
Воздвигнуть вновь,
Не оплошать.
На место КОЛОКОЛ
Там встанет,
Прочнее прежнего –
Восстанет.
430
И утром Новгород опять,
Как было сотни лет назад,
Побудится от сна тем звоном,
Что был им с детства
Так знакомым.
Священным
Звон века тот был,
Народ и город он хранил.
Они воздвигнут башню
Снова.
Вернётся КОЛОКОЛЬНЫЙ
Звон,
И ангелы слетятся  к ним,
На куполах вновь разместятся,
Молиться будут и шептаться.
Софию крыльями укроют,
Умоют землю их росою.
И от беды вновь защитят,
И воссияет снова град. -

Но воля  ль Бога?
Его ли глас
Сейчас звучал у них
В сердцах?
431
Всю ночь трудились новгородцы,
И тысячники, и бояре –
Все дружно башню
Поднимали,
Горели факелы, трещали,
Сердца на подвиг призывали.
А ветер факелы гасил,
В ту ночь он сильный весьма был.
Он ровно в уши что кричал,
Он смутно вроде подвывал.
О чём была та песнь его?
Не ведал в городе никто.
А было, впрочем, до него?
Трудились до седьмого пота,
И увенчалась та работа -
Там утром звон опять летел,
И КОЛОКОЛ родной их пел.
432
И успокоил звон его
Уставших за ночь новгородцев.
А спавшие совсем не знали –
Чем все мужчины занимались,
Не ведали и бед они,
Что впредь мужья им припасли…
Пророчество же в ночь ушло,
Но в уголочке затаилось,
Неведомою, странной силой…
И каждый думал про себя –
И какова ж моя судьба? –
Какою будет жизнь моя?
Как защитить теперь семью,
Свой город и свою страну?
Права ли Марфа, или нет,
Лишь время даст на то
ОТВЕТ.
 

 Глава 19. Шелонская битва
                ( Лето 1471года)

433
Весна дождями не шумела,
Не заливала поймы рек,
Гром не пугал детей и скот,
Как не просили бы в тот год.
Земля не знала шумных ливней,
Поймы не заливались вновь водой,
Цветы же тешились росой.
Лишь талая вода одна
Пополнила кругом озёра
И речкам пищею была…
Как не молились по церквам
Монахи вместе с прихожанам -
Не буйствовали грозы там…
Лишь изредка где
Мелкий дождь,
Из тучки маленькой, случайной,
Доплывшей из пределов дальних,
Прольётся скупо над леском,
Задев где поле посошком…
А там его и не найдёшь,
Покуда грядку не польёшь.
434
А в небе только солнце светит,
И тянет влагу на себя.
И ненасытно, каждый день
Лакает воду из ручья,
Из речки, бывшей полноводной,
Но высохшей, почти безводной.
Остались только бочаги
И те – попробуйте найти.
Так лета проходили дни.
Томились зноем и болота
Там сохли мхи, сырые пни…
Настало лето, не взыщи,
Но и оно дождей не знало,
Стояла засуха в тот год,
Пожаром, бедами грозила,
И без войны разор чинила...
435
Болота сохли, и поля,
Дороги, плохо проходимы,
Когда дожди во время лили,
Теперь совсем доступны были.
Иоанн решил ещё весной,
Войне быть летом,
И не спорь.
Стояла сушь с весны такая –
Пройдёт там армия любая.
А потому,
Призвал Иоанн к  июлю,
Под свои знамёна
Отряды Шуйского, Тверского.
Призвал Устюжские отряды,
И конницу татар собрал…
И  рады те на Новгород сходить
Гурьбой,
Добычу привезти домой….
И многие ещё князья
И их  дружины, воеводы,
В походе том
Шли под знамёнами Москвы.
436
Привыкшие за долги годы
К суровым будням и боям –
Жестоки эти воеводы
Не только к воинам врага,
Но и живущему народу -
К посёлкам маленьким, к домам.
Беда обрушится туда,
Где воинов идёт толпа….
Псков не остался в стороне,
И принял сторону Иоанна,
И осадил Вышегород,
Не внял он Марфы уговорам,
И без усилий город взял.
А Холмский Русу разметал…
И дальше путь его войскам
Теперь никто не преграждал…
437
А Новгород гудел, шумел,
Готовился к жестокой схватке.
У Марфы в тереме, с утра,
Посадники Совет сбирали,
Но что они реально знали?
Готовы ли они к войне?
На горожан надежды все.
И  их они вооружали,
Подряд всех в ополчение брали.
И сетовала Марфа там :

 - Внезапно Иоанн напал…
Уж сколько было столкновений,
Но никогда враги не шли -
Сражения летом не вели.
Хранили Новгород болота,
Непроходимая дорога.
Но, видно, небеса серчают,
Врагу сегодня помогают.
Иоанн решился, и идёт…
Удачным может стать поход.  -

438
Июнь, 1471 год
И Марфа Дмитрия зовёт.
И договор ему вручает: -

 - Скачи, родимый, к Казимиру,
И не ищи себе причину
Мне в моей просьбе отказать.
Не выстоят наши дружины
Без его помощи  и силы.
С Иоанном нам  не совладать,
Победы нам не одержать.
Так поспеши ты  к Казимиру,
И растолкуй ему причину.
Князь Ливонии он славный,
Рыцарь сильный,
Богом данный.
И Польши всей он государь,
А потому,
Под началом у него
Воинство несметное,
Сильное, не бедное.
439
Казимир связан с нами договором,
Не принимай его укоры.
Пусть выставляет свою рать,
Заставит московитов драть.
Пусть до Москвы их гонит
Прочь,
И в том мы в силах здесь
Помочь.
Пусть выступает, и не  медлит,
Считает время до обедни…
Пусть договор наш
Исполняет,
И Новгород пусть защищает.
И туго будет Иоанну –
Натерпится пусть здесь он сраму.
Не одолеть тогда Москве
Столь многочисленного войска.
Докажет время – я права,
Что прогнала Москвы Посла.
Победу мы легко добудем,
Свою свободу отстоим,
Свои права мы защитим. -
440
Димитрий мать свою обнял,
В глаза ей грустно посмотрел,
Потом как будто зашептал:

- Я Иоанну клятву дал,
Его боярином я стал,
Забыла ты,
Я с Мирославом
В Москве бывал,
И не без славы
Там поручения исполнял…
Служить ему я обещал. 
Меня предателем сочтут,
На плаху мигом обрекут… -

441
-Забудь, - ему она сказала, -
К чему теперь Иоанна слава,
Война объявлена меж нами
И меж народом, городами…
Благословение прими,
Незамедлительно скачи.
Нет у меня посла другого,
Чтоб Казимир ему   поверил,
И непременно рать послал.
Исполнил чтобы договор,
Иоанну будет приговор…
Смотри,
Не отказал чтоб Казимир.
К иконам подведи его –
Пусть вспомнит Бога он лицо.
442
Лишь на тебя моя надежда,
Как никогда не было прежде.
Сейчас решается судьба
И Новгорода, и меня.
Народа нашего  - свобода
На все грядущие века.
Казимиру, как верному Иисуса сыну,
В глаза ты твёрдо посмотри,
Достойно обсуди условия,
И Новгорода честь держи…
Потом, с Литовско-Польским
Воеводой,
Домой, сюда ты поспеши…
С тобой будет моя молитва,
Защитой будет для тебя…
Спеши же сын, не ждёт страна…
Великий Новгород с тобой,
И будь же ты ему стеной.
Ему лишь верность ты храни,
Во все отпущенные дни.
Любовь ему в душе неси,
И преданней чем мне – служи.
Семью твою я сберегу,
Как руку верную свою.
Я под защиту их возьму.  –

Димитрий низко поклонился,
Насупился,
И быстро, гордо удалился…
Что б он ни сделал,
Так и так-
Предатель он, а не чудак.
В капкан же кто его завёл,
К могиле тёмной кто подвёл?
А может, верно, Казимир
Добудет им
Желанный МИР?
443
Мелькали ели, сосны, рощи,
И поселения по пути –
Так мчались те богатыри.
Димитрий лёгкий свой отряд
В столицу, к Казимиру гнал,
Дружине спуску не давал.
На сон – не боле трёх часов
И вновь подъём, и будь готов.
А лошадей в пути менял…
И самых лучших, сильных брал,
И сыпал золото, платил,
И их он тоже не щадил.
444
Но думал сам он иногда -
" Зачем ему эта война?
На западе найдёт он друга?
А может быть -
Опять врага?
И какова его судьба?
Война несёт разор и кровь.
И кто б не победил сейчас:
Иоанна воинство и рать,
Иль Казимировы отряды –
Пройдут с мечём они своим,
И с грабежами, и с побором,
С резнёю – землями страны.
Заплатит Новгород сполна
И за союз,
И за свободу…
А отвечать за всё – народу.
Того ль  отец его  хотел?
Когда сражался  в час невзгоды.
Как ни крути, а наперёд
И так, и так – один исход? "
445
А кони мчались по дороге,
И Гродно вот уж впереди.
Там Казимир сейчас живёт,
И правит уж который год.
Дома все каменные в ряд
По улицам кругом стоят.
Отряды воинов Казимира
Не раз стояли на пути
Дмитрия,
Его дружины,
Но Казимирова печать
Им открывала городки,
И поселения, и врата
Распахивала им она…
446
А вот и замок Казимира,
Димитрий мчится на приём.
Но разодетая охрана
Путь преградила,  и потом
Ответила на уговоры,
И  крики, и жестоки споры:
 
- Пусть даже трижды ты Посол,
Но Казимир здесь наш король.
Никто не смеет так врываться,
И без доклада – прорываться.
Без приглашения на приём
И Папа Римский не зашёл.
Придётся вам здесь подождать,
И протокол наш соблюдать,
Закон чужой вам надо чтить.
И не шуметь, не возмущаться…
Порядкам нашим подчиняться.
Король наш примет вас когда
Случиться время,
А пока…
Вам велено лишь
Дожидаться,
И сильно столь не волноваться. –

А пики с саблями грозили,
К  парадной  двери не пустили.
Да и как можно возмущаться,
Придётся там  послам сражаться…
Нельзя то было допустить.
Покорными пришлось им быть…
447
А Казимир в окно смотрел,
И размышлял, и чуть сопел…
Но неприметен его взгляд,
И вся фигура, и наряд.
Ведь мозаичное окно
Его скрывало  хорошо
И видел он -  перед парадной,
Гурьбою, воины стоят
И лишь один из них шумит,
И возмущается, грубит.
Как видно – рьяно спорит  он
И на приём к нему спешит.
448
То новгородцы,
Все в пыли,
Их  лица были серыми.
И в пене были лошади,
Их гривы не ухожены …
Подумал Казимир тогда.
Что так  - одна ВОЙНА
Могла пригнать к нему посла.
Но стоит ли ему спешить…
С послом сегодня говорить?
Пусть Новгород один воюет,
Ведёт пусть битвы и горюет…
Пусть истребят они себя,
Ему ж –
Добыча и страна…
Москва ослабнет в сей
Войне.
А выгоды спешат ко мне…
И стану я ещё сильней,
Не потеряв казны своей.
Расширю и свои владения,
А воины мои, как птицы
Порхать начнут вдоль всей
Границы…
449
Потом он канцлера призвал:

- Прими посла, ему сказал,-
Я занят очень, объясни
Ты новгородскому послу,
Что Крымский хан –
Гирей,
Меня будто волнует,
Грозится,
Где-то торжествует…
Будто со мной он вновь воюет.
Пусть подождёт незваный
Гость,
Он мне, как будто в горле – кость.
Чтоб не кричал он,
Ты молчи, и время,
Время потяни…
Но вежливо.
450
Прими гостей,
Как будто бы почти
Друзей…
Тем временем всё разузнай
У преданных, наших людей,
Чтоб действовать потом верней,
Не ошибиться чтоб при встрече,
Чтоб знал я, как вести мне речи.
У нас своя будет игра,
Как кошки с мышкой -
Такова
Задача будет у тебя.
Пройдёт с неделю пусть.
Тогда и встретим мы
Здесь новгородского посла.
Но ты о том не говори,
Его ты за нос поводи.
Чтоб он надежды не имел…
Но и совсем не потерял.
Политика – та же игра,
И партия моя
Сложна.
Не разгадать послу мой ход,
Напрасен будет и поход… -
451
Неделю Димитрий с Мирославом
По  узким улочкам слонялись,
Пытались выяснить, понять,
Где воинство, большая рать?
Быть может, сам король сейчас
В ближайшей роще,
На охоте?
А может, рыцарский турнир
В соседнем городе прельстил?
А может быть, опять крестины,
Иль похороны, именины?
Иль свадьба пышная идёт?
И развлекается народ…
Но все попытки Мирослава
Найти вчерашние следы,
И все  Димитрия попытки -
Как волны, бились о гранит…
Лишь на девятый день
Посла
Позвали на приём дворца.
452
В парадном зале,
В окружении
Своих разряженных вельмож,
Их Казимир сидел, встречал,
Поклоном лёгким, примечал…
Потом взглянул на договор
И вынес ровно приговор:

-  Борецкий, я бы рад помочь,
И договор я признаю,
Боярыню я, Марфу, чту…
Помочь ей сам бы я хотел…
И ты как раз ко мне поспел.
Хоть договор у нас с Москвой,
Известен,  должно, и тебе,
Давненько заключён он был.
1408 года договор       
Между Литвою и Москвой…               
Но вы нам ближе,
Ты поверь. -

453
И Казимир слегка вздохнул,
И мочку уха почесал,
И опечалено сказал: -

Однако, время таково,
И сам ты видел,
Гродно – пуст.
Нет армии у нас сейчас…
Что можно было б
К вам послать.
С Московией войну начать…
Сейчас все рыцари мои
К границам южным подошли.
Мегли Гирей там, крымский хан,
Нас беспокоит не в первой
Своей безжалостной рукой.
454
Вы сами справитесь с Москвой,
А если нет, то как-нибудь
С отрядом подойдём и мы,
Вот только южные границы
Мы отвоюем.
И как птицы,
К концу июля, подлетим…
И Новгород ваш защитим…
Вы ж возвращайтесь,
И быстрее.
Готовьтесь к долгой обороне,
Вооружайтесь,
И сражайтесь.
Мы с вами,
В том не сомневайтесь. –
455
Димитрий пробовал перечить,
Он усомнился, что войска
Покинули все короля…
Но не добился ничего,
Лишь посуровело лицо.
Король рукой своей махнул,
Сказал: -

-  Окончен мой приём,
И уговоры ни при чём… -

Чуть не добавил -
 Прочь пошёл.-

Димитрий сильно огорчился.
Но, кажется, не удивился…
Давно уверенность пришла –
Напрасно мчался он сюда.
Напрасно матушка старалась,
Его внезапно так
Собрала.
Напрасен был его поход,
Её надежды не сбылись.
Король держал свой интерес.
Не вышел он из договора,
Но не исполнил в нём и слова.
456
И снова кони мчались ветром,
Димитрий вёл отряд домой.
Но кто дождётся его там?
Сегодня то он сам не знал.
Не знал,
Что там война во всю
Калечила его страну.
Не знал,
Где  он найдёт дружины
И все ли были они живы?
Не знал,
Где встретит его бой  -
Жестокий, ровно приговор.
И он к Шелони подошёл,
И армии свои нашёл,
В обоз он спрятал ДОГОВОР,
Теперь ненужный и пустой,
И вместе с ними принял  бой.
14 июля 1471г.
457
Кто знает –
Молния куда ударит?
Кто скажет –
Вспыхнет ли свеча?
Когда надеждой
Воспылает
Уж много лет
Блуждавшая душа?
И ангел с ней,
Или давно покинул,
Умчался в голубые небеса?
А ты, душа,
Одна бредёшь во мраке,
Нашла таких,
Как ты сама.
И вот теперь,
Огромной, страшной
Силой,
Запутанные в сети зла,
Войною заняты мужчины,
И истребляют истово себя…
А  ангелы?
Ужель и те воюют?
А может, только слёзы льют?
И успокаивают раненые души,
Уносят в рай,
Иль аду отдают?
458
Димитрий встретил ополчение,
И как же мимо проскакать,
И не принять ему сражение?
Но груз тяжёлый на душе
Ночью ввергал его в сомнение…
И он,  ведя осмотр своим полкам,
Взирал с тоскою и волнением:
Собрала мать мастеровых,
Портных, сапожников,
Гончарных,
И прочий, житый, разный люд…
Тянулись берегом обозы.
Гудела ульем толпа –
И что же это за война?
Но тысяч тридцать их здесь было.
У Дмитрия сердце заныло,
И кругом пошла голова -
Вооруженная толпа.
Он время потерял напрасно
У Казимирова дворца…
459
А рядом,
Архиепископский особый –
Большой, обученный отряд.
Держался полк тот в стороне,
Так, ровно бы не на войне…
Приказ у них –
Лишь псковитян разить и бить,
И как изменников – казнить.
У них свой был здесь интерес.
Заставить Псков они хотели
Церковные законы чтить,
Архиепископа признать
И Псковского не избирать.
А посему, у них приказ:            
Иоанна воинов               
Не губить.               
Не поднимать руки своей               
На  войско Государево,
Что с ними верой спаяно…
Братьев по вере не губить,
И крови их в войне не лить…
460
Борецкий рать свою собрал.
Полки возглавил свои сам.
А Мирославу приказал: -

- Ты к матушке моей спеши,
Ей о посольстве расскажи.
Пускай не ждёт от Казимира
Реальной помощи и рать…
Причина, …
Причину сам изобрети.
Скачи не медля, поспеши.
И о беде предупреди.
Возможно, будет ещё время
Войну, бои – остановить,
Её решение – изменить… -
 
461
А Холмский уж на Коростыне
Опять победу одержал.
Как будто, словно мимоходом,
Отряды житых разметал,
И двигался он вдоль Шелони,
Другим лишь берегом реки.
Вдруг видит:-
Воинство большое, но не отборное,
Иное.
Да то же просто – ополчение,
И не прошли оно учение…
И нет сомнения –
Новгородцы.
В разы их больше.
Как же быть?
Уйти и ждать,
Когда Иоанн
Со своей армией придёт
И перейдёт Шелонь ту в брод?
И бой тогда он  с ним начнёт?
462
И вдруг решение созрело,
Желание его одолело -
Как будто молния ему
Бой осветила самому,
Путь показала,
Наказала –
С крутого берега.
Да в реку
И без разведки,
И без броду -
Вот путь один пред ним
К победе.
Как молния, и на врага.
463
За Государя и Россию
И с божьим именем в устах,
Князь Холмский
Вёл свои полки
Забыв усталость, да и страх,
Дружины к битве вновь призвав.
Тот воин опытный помчался,
И выплыв мокрым из воды -
Как лев он  молодой сражался,
За ним и все его полки.
Москва, Москва – они кричали,
Себе дорогу прорубали.
И ополчение смели.
Татары били из засады,
Губили, ранили коней.
А те давили уж людей.
И крики, стоны, звон,
И грохот
Стоял на берегах реки…
Вот смерти жатва –
Посмотри.
Ужель угодна она Богу?
Иль здесь сражались силы
Тьмы?
464
Ой, вы войны молодые,
Ой, вы головы златые,
И за что такое лихо
Разгулялось по стране?
По родной земле –
По русской,
Новгородской и Москве?
Бьются воины младые
На  земле родной,
За власть,
Иль потешить кого
Всласть?
Оба войска –
Как два брата,
Дети матери единой,
Что же вы не поделили?
И за что теперь клинки
Здесь судьбу решают сечей…
Там и тут богатыри
Бьются, рубятся
Как будто за свободу,
Честь земли…
465
Но свобода и земля
Вечно вашею была….
Ой, ты Новгород Великий,
Славный и могучий край,
Выставил ты здесь на бой
Юных воинов своих.
Договор опять нарушил,
Своё слово попирал.
И за собственную гордость,
За свободу ты стоял?
Ровно мало в этом мире
У Руси иных врагов,
Ровно бед народу мало:
С запада, с востока ли
Рать чужая воевала,
Вырезая поголовно,
Выжигая городки…
466
Так зачем же брат на брата
Меч в бою ты обнажил,
В сердце ярость  поселил?
Кровь ужель молчит по жилам?
Не бунтует, не хулит…
Нет на свете хуже лиха,
Чем междоусобный бой,
Безрассудный и пустой.
Кто же прав
В бою том страшном?
Правда - ведь она одна?
И какая же – она?
Быть единым государством?
Иль свободным по местам –
Рабскую судьбу влачить?
467
Кто научит народ жить?
Так за что на этой сече
Бьётся Новгород Великий
И богатый, и красивый…
Чтоб не быть  стране единой,
Бьётся здесь со всей Россией,
Со своей родно стихией
Новгородская та рать…
Воин погибнет, дух его
Может, где покой найдёт…
Но семья его теперь
Как голодный, тощий зверь,
Сиротами будет жить,
Нищую судьбу влачить.
О СВОБОДЕ рассуждать
Будут ли вдова и мать?
468
Не сказал ли нам господь,
Что народ,
В себе на части
Поделённый –
Обречён?
Если разум вас подводит,
К сердцу обратись скорей.
Лицемерно словоблудие,
Зов же крови –
Не солжёт.
И за всё на этом свете
Цену платит твой народ.
Если разум затуманен,
То гордыня правит бал.
Грех питает твои чувства,
И воюет твой народ.
У господ власть придержащих
В битве той есть свой расчёт.
Ну а ты, народ несчастный
В этой братской бойне страшной
Здесь и там за славу бьёшься
И поруганную честь?
И каким богам угодно
Это море крови здесь?
469
Кровь уходит в землю сечи.
И встречается с " врагом",
Обнимается и вместе
Умирает там потом…
Нет героя в этой схватке,
И победы не ищи.
Плачут ангелы на небе –
Созерцая бой Руси.
И смеётся рядом дьявол –
Лихо замутил он бой.
Смерть господствует кругом,
Ей победный сабель звон…
Враг ехидно торжествует
В чужеродной стороне:
Русь сама себя линчует,
По колено уж в крови.
Истребляется, слабеет –
Выгоды не упусти!
470
Ой, ты Солнышко с Землёю
Вразуми лихи сердца.
Кто же защитит селения,
Если вновь придёт беда?
Если вы на этой сече
Перебьёте вдруг себя?
Кто же вас околдовал.
Кто же разум ваш отнял?
Стонет, плачет лес и поле.
Волхов старый потемнел.
Ильмень- озеро молитву
До небес свою несёт.
Кровь народная достигла
Вод его,
Защиты ждёт…
Нет врагов на той земле.
Победителей не будет.
Только смерть –
У этой пир.
Всех возьмёт,
И в миг – забудет.
471
Вот два воина лежат:
Толь в объятиях,
Толи в схватке…
Кто же здесь их различит,
Если тот и этот –
Братья?
Вместе им в земле лежать.
В укоризну смерть принять…
Славы нет – одни могилы,
Неужели сердцу милы?
 472
Вот трубит труба – отбой.
И закончен этот бой.
Холмский снова победил,
Он рассеял ополчение,
Много пленников добыл.
Ясно, выиграл сражение,
Значит, Бог ему судил…
Иоанну донесли,
Что решён исход войны.
Но не все это бои.
Воеводы Иоанна
В Заволочье  мятежи
Подавили, усмирили.
И победу объявили.
А на берегах Двины
Образец с Слепым Борисом
Войско Шуйского разбил.
Тот Василий Новгороду
Верно много лет служил.
Князь едва успел спастись.
Рана силы отнимала,
Лодка прочь сама бежала.
И до Новгорода он,
Раненый, но всё ж добрёл…
А жестока саранча
Грабить по земле пошла.
Такова везде война,
В те и в наши времена?
473
Вновь идут переговоры,
И торговля, и укоры…
Новгород посольства шлёт
До Иоановых ворот.
Выговаривает МИР.
После битвы – он
Кумир.
Москвичи  отвоевали, подобрали,
Что смогли,
До Наровы уж дошли…
Демон сдался добровольно,
Чем избег прочих судьбы.
Взяты были и обозы,
Там нашли и ДОГОВОР,
Что печатями скреплён.
474
Были там и имена,
Кто, когда тот договор
Новгородский заключил.
Иоанна не спросил.
Все нарушил соглашения,
И предал без сожаления.
С Казимиром договор
Оправдал поход Москвы,
Тем же вынес приговор,
Кем подписан договор.
Головы их что уж стоят?
И имения, и дворы…
475
Среди них Борецкий Дмитрий.
Пленником в бою он стал.
Ждал себе он приговора.
И пощады не искал.
Чувствовал – его вина,
Что лежит в крови страна.
Марфа – мать его, стара,
Не ответчица – она.
Заблудилась, обманулась.
Погубила и сынка.
Думай Дмитрий,
У тебя впереди лишь ночь
Одна.
Утром плаха и топор,
Вот и весь здесь разговор.
С ним казнили Селезнёва,
Киприяна,  Еремию…
27 июля 1471г.
На других одели узы.
И отправили в Коломну.
И гремели те цепями
По дорогам,
Со слезами…
476
Так в те давние века
Наказал Иоанн виновных,
Не беспутных, не бездомных,
А тех, кто смуту разжигал,
На войну народ склонял…
Остальных всех отпустили.
И вины им не вменили.
Мол, помиловал Иоанн,
Добрый он к вам Государь.
Милует он свой народ,
Тот, что в темноте живёт,
Что заблудшею овцой
На заклание идёт.
Милосердие  Иоанн
К пленникам там проявил,
В Новгород всех отпустил.
Но и твёрдость выказал,
Всех зачинщиков – казнил,
Кто пленённым ныне был,
И Посадских не щадил.
477
Весть о казни посадских -
Неподсудных, неподвластных,
Новгородцев ужаснула
Так, как будто бы согнула,
Заползла она в умы,
И засела – не взыщи…
Вздрогнули житых сердца,
Закачалась голова,
Разбежались мысли где-то –
Не собрать уж их к Совету?
Марфа  вправду ли  сама
"Казни" сына предала,
К Казимиру ездил тот
И предателем слывёт….
Новгород тихо гудел -
Никогда никто не смел –
Их правителей казнить,
Так позорить и винить,
Кровь боярскую их лить.
478
Смерть в бою – другое дело.
Честь несёт она,
А тело
С почестями и слезами
Захоронят под камнями.
Крест и памятник потом
Новгород герою ставит,
И молебны церковь правит…
Колокольный звон прощальный,
Своей песней поминальной,
Разливаясь по  земле,
Успокоит и вдову,
И несчастную семью…
479
Но казнить первостепенных
Гордых граждан и бояр,
Коим был Борецкий Дмитрий,
Со товарищами там,
Мог лишь только Государь.
Тот, что выше их стоит,
Тот, что судит, и вершит.
Содрогнулись и бояре,
И чиновники, и люд –
Верно, ноне времена
Поменялись навсегда…
480
Небо в помощь Иоанну,
И суды ему, и страны.
И дано ему от бога-
И карать, и миловать…
И законы издавать.
И покорность требовать…
Призадумались житые:

 - Лучше нам в смирении жить,
Чем в поле воронов кормить… -

А бояре о свободе
Не кричали на пороге.
Усмирили языки,
Лишь бы лихо отвести.
Дом бы сохранить, семью,
Прежнюю бы жизнь свою.
481
Новгородцы мир просили,
Ходатаев выставили.
Их возглавил Феофил,
Что архиепископ был,
С ним посадники, житые,
И сановники иные –
На судах пошли к Шелони,
Все с покорною главою…
А приплыв в Московский стан,
Там вельмож они просили,
О защите их молили.
К братьям  на поклон сходили,
Злато, серебро дарили,
Уговаривали слёзно,
Чтоб смягчили гнев они
Государя,
Мир просили…
Заступились, помирили,
Милостями одарили…
482
Иоанн не сразу принял,
Покаяние и послов,
Выслушал не мало слов…
День прошёл, и ночь за ним,
Не спешил тот господин…
За дверьми послов держал,
Но смягчился и позвал.
Пали ниц пред ним послы,
Новгородские чины,
И в молчании поклонялись,
Головы свои склоняли.
Слёзы капали в ковры
За разор кругом земли…
Феофил заговорил: -

 - Князь Великий! Не гневись…
Ярость свою утиши,
Пощади преступных – нас.
Было то  - и нет сейчас.
Угаси огонь войны,
Убери свои мечи.
Кровь народную не лей,
Новгород ты пожалей.
483
Милость Господу угодна,
И приятна, и почётна.
Божья воля – не пустяк,
А источник вечных благ,
Ко спасению ведёт
Человеческий весь род.
Милосердие твоё,
Государь наш, Иоанн,
Всем известно и давно.
Прояви и к нам его…
Не губи народа тьму.
Пожалей свою страну.
Осознали мы вину…-

484
Тут и братья подошли,
Воеводы с ними встали,
И ударили челом –
Не вменять послам вины,
Не сносить им головы.
И просили все они
За народ, против войны…
И Филипп - митрополит,
Иоанну говорил,
Слёзно он его молил:

 - Мир – угоднее войны.
С ним и Божья благодать.
Призывает Бог – прощать.
Возлюбить Господь велит
Ближнего,
И с ним – врага
Ровно  самого себя.
Пусть господствует любовь
На земле,
А не война,
Что разор с собой несла.
485
И тогда
Жизнь здесь  вновь
В мирном русле потечёт…
И народ,
И Новгород
Радует пусть небеса.
Коль раскаяние пришло
И смирение посетило,
Головы их здесь склонило.
Князь Великий – Иоанн,
Милосердие прояви,
Не губи житых души,
Мир народу подари,
Бунт неправедный  прости. -

486
11 августа 1471года
Иоанн тем просьбам внял,
И раскаяния принял.
Он поверил тем послам,
И решил: -
Пусть будет так. -
Он остановил войну.
С Новгорода снял осаду.
И условия сговорил…
И пополнил тем казну…
Земли все свои вернул,
Клятвы принял Новгородцев -
Не иметь с Литвою дел,
К Казимиру не ходить,
Договоров не творить.
И врагов не принимать,
Власть Московии признать,
И суды, и его сборы,
Чтобы не было разору.
Веча грамоты убрать,
И законы исполнять.
И на том они клялись,
И признали его власть.
Головы свои клонили,
Челобитные носили…
487
Иоанн же им в ответ
Обещал
Древние уставы чтить,
И насилия не творить.
Крест на том он целовал,
Примирил и псковитян.
Двинские вернул им земли,
И Торжок опять отдал.
Обе стороны потом
Подписали грамоты,
И с усердием молились…
За столы потом садились,
Пировали, веселились…
488
С милостями Государь
Отпустил тогда послов,
Как друзей, а не врагов.
С ними ехал и боярин
Феодор, 
От Иоанна -
Государевым послом
Выступал пред горожанам.
Взял на вече он присягу
С Новгородцев
Государю…
Объявил, что Иоанн
Прошлого не поминает,
Всех мятежников прощает.
489
И Борецкую саму, Марфу –
Трогать  тоже не желает,
Женщина –   что взять с неё?
Лишь презрение она
Пусть несёт за те дела.
Молится пусть за усопших,
И за кровь, что здесь она
Невиновных пролила…
Так закончил свой поход
Иоанн на Новгород…
Но последний ли?
Как знать?
В этом мире
Чья здесь власть?
Кто в умах людей царит,
А потом дела вершит?
490
Велик Новгород!
Века
Тень свободы в нём жила.
Там – республика была.
И народною державой,
Вроде бы остался он,
Но по милости Иоанна.
Стоит ему захотеть,
Тень исчезнет навсегда…
Но останется земля,
Города её и воды,
И живущие народы…
Осознал ли то народ?
В Новгороде что живёт?
Колокол на месте прежнем,
И Вадима монумент,
И могучий постамент.
Колокольный звон их будит,
И по жизни вновь ведёт
Тот израненный народ…
491
В довершение жутких бед
Ильмень озеро восстало,
С Новгородом воевало -
Поглотило на судах
Девять тысяч человек,
Что из Новгорода плыли
Из похода – по домам.
Путь лежал лёгким судам
Через Ильмень переплыть.
Но внезапный ураган
Волны сильные поднял,
Те ладьи перевернул
И тогда
Облачение на дно
Воинов мигом унесло…
Семьи же в уездах ждали,
И молились, волновались,
Сыновей, мужей всё ждали
И на берегу встречали…
492
Но дождалось только дно,
Приняло их всех легко.
Да холодная вода
Им могилой  общей стала,
Ни о чём не горевала…
И опять Колокола
Неустанно голосили,
Словно плакали - рыдали,
Стоны, жалобы несли
Во все стороны земли…
Неутешны вдовы там
Одиноко жизнь влачили.
Корку хлеба со слезами,
И тяжёлыми трудами
Та война им принесла,
Не утешить никогда.
493
А Иоанн в Москву вернулся,
И с обозами отряд
Вереницею тянулся
В сентябре, того же года.
Солнцем встретила природа.
Осень мягкою была,
Лета бабьего ждала.
Рощи золотом блистали,
Листья в воздухе летали,
Ветер нёс их воль дорог,
Выстилал ковром порог…
Иоанн
Ждал почтения от народа.
494
И за двадцать вёрст его
Сын встречал,
Брат и вельможи.
Воины, выстроены вряд,
И купечества наряд.
А за семь – встречал народ
Шумной, пёстрою толпою,
С непокрытой головою…
Духовенство пред Кремлём,
В облачении стоит,
Вглядываясь на дороги,
Не щадя старые ноги.
Наконец,  прибыл отряд,
Встречи начался обряд.
Славил сам Митрополит,
Благодарность вознося
За победы Государя,
И молились за страну,
Честь воздав и воинству.
А в палатах Иоанна
Уж невеста поджидала.
Часа ждала своего,
Чтоб увидеться в лицо.
Глава 20. София Палеолог
               
495
1471 год
Рим. Величественный город,
И он совсем уже не молод,
Любимый Солнцем,
Вечный храм.
Здесь Папа Римский свою волю
Народам многим возвещал.
И моря тёплого волна
Итилии
Ласкала нежно берега.
Природа благости полна,
И дарит щедро та земля.
Там вина сладкие текут,
Плоды деревьев ветви гнут…
Величие гор, долин сады -
Прекрасней где сможешь найти?
496
София много лет жила
В сём благодатном,
Чудном крае,
Словно в эдемском,  древнем рае.
Убежищем её он стал, 
Пелопоннес напоминал,
Здесь дали ей учителей.
Весьма заботились о ней.
Но помнила её душа
Мореи  родной берега,
И остров Корфу,
И кончину
Любимой матушки её.
София Зоею звалась,
Была тогда ещё ребёнком,
И православия семена
Посеяны были тогда.
Любовь к своей родной земле,
И горечь о её судьбе.
497
С усердием училась Софья.
Послушна, ласкова, умна,
И рассудительна была.
Потомок царственного рода –
Украсить трон любой могла.
А римские учителя
Внушали год за годом ей
Покорность Папе
И судьбе,
Служение Богу и стране.
И покровители из Рима
Имели виды на неё.
Едва София расцвела –
Искать ей стали жениха.
498
А опекун,  Виссарион,
Из греков, римский кардинал,
Мечтал о православном троне.
Мечтал, что та царицей станет.
И православие возглавит
Её законный муж и царь -
Великий Князь  -  Иоанн.
Поборет он врагов жестоких,
Изгонит армии ОСМАН.
И Византию возродит…
И  истине будет служить.
И ПРАВОСЛАВИЕ воцарит,
Как было прежде,
В Византии,
И будет править та
В сём мире…
499
Он за Московией следил,
И Папе, время подошло,
На Иоанна указал,
И выгоды обрисовал,
Для церкви римской,
И её, Софии он судьбу решил.
Напомнил Папе он тогда –
Митрополит де из Руси
Присутствовал на их Соборе.
И Флорентийский тот Собор
Их Унией хотел скрепить,
Единством веры укрепить.
И Пий второй, и Павел следом
Решили, так тому и быть.
София пусть в Московию едет,
Пусть обратит она Иоанна
Под Папы власть,
И Ватикана.
500
Пусть Унию признает тот,
Из Рима примет кардинала.
А там поможет Иоанн,
Коль укрепит свою державу,
Нам победить уж и османов.
И важною София стала
В той политической игре.
Интриги каждый плёл свои,
Свои надежды в ней лелеял,
Рассчитывал свои ходы,
Обдумывал и выгоды…
501
Три года шло то сватовство.
 И важный,  столь серьёзный шаг,
Иоанн с боярам обсуждал,
И с матерью своей, княгиней,
С митрополитом  говорил,
Тот положение объяснил.
И посоветовал Иоанну,
Как сговориться о приданом,
Чтоб часть реликвий, да и трона
С собой София привезла.
И сей союз достойным будет,
И возвеличится Москва.
Христианства станет та глава.
И императора права
Иоанн возьмёт себе тогда.
502
Послы туда, сюда сновали,
Всё брачный договор решали…
От Иоанна Фрязин ездил.
Привёз портрет и с ним листы
С печатями,
Чтоб по дорогам
Препятствий не чинили
Многих
Поляки, немцы, латыши….
В них Папа величал Иоанна
Любезным сыном,
Государем
Московии  и Новограда,
И множества иных земель…
17 января
Иоанн посольство вновь
Отправил,
И Фрязина главой поставил,
Заочно чтобы обручился,
И уж с невестой возвратился.
503
25 числа
Май в Риме царствовал,
Когда  посольство прибыло
Москвы.
С почётом приняли гостей.
Встречал их Папа,
Сикст четвёртый,
И почести послу воздал,
Потом, в торжественном собрании,
Средь кардиналов величавых,
Надменных старцев и мужей.
Посольство сам сие представил,
День  обручения  объявил.
И кардинал Виссарион,
Кой греком был,
Гостей прибывших пригласил.
504
Имел он с Фрязиным беседу,
Как опекун, известно Свету.
И братья Софьины старались,
О будущих благах мечтали.
Лишь Софья грустною была.
Что ей готовит та Москва?
Ей предстоит на век проститься
И с южным Солнцем,
Побережьем,
И городом,
Цветущим, вечным…
Есть, впрочем, свита у неё.
С ней едут многие, со скарбом.
Как и она, они чужими
Всё это время в Риме жили.
505
И вот уж первое июня,
День обручения подошёл.
Софию раненько подняли,
Искусно, модно причесали,
В порфир одели.
И, наконец, под белы руки,
На обручение отвели
К церкви святителя Петра,
Что рядышком совсем была.
Собралось там гостей
Немало –
Всё иноземные послы,
Все разодеты – посмотри.
Узнали те.
Что на востоке
Есть государство у Руси.
Здесь были неаполитанцы,
Венецианцы, и феррарцы,
И флорентийские послы…
506
Доволен Сикст               
Был обручением.
Он грамоту от Иоанна
В свою лишь пользу толковал.
Решил, что принял Государь
Всю Унию, его условия,
И сыном церкви его стал…
Совсем не то писал Иоанн
В своём коротеньком послании –
"Просил он верить сим послам,
А обещаний не давал…"
507
Недолго Фрязин  в Риме был,
Собрал он скоренько в дорогу
Софии челядь и посольских,
И в путь отправился, назад.
Софию  Фрязин вёз в Москву,
А с ней приданое её.
Посол от Рима с ними ехал,
Легат Антоний -
Он истинный католик был,
И Риму праведно служил.
Братья – Антон и Мануил,
Димитрия в путь снарядили.
Димитрий - грек пред Иоанном
Послом их должен выступать,
Их интересы защищать.
Большой собрался караван.
И многие из греков с ними
Тогда уехали в Москву.
Надеялись найти защиту,
Другую родину свою…
Охранны грамоты Стикст дал,
Чтоб их с почётом принимали,
Съестных припасов выделяли,
Меняли быстро лошадей,
Проводников не забывали,
И по дорогам – охраняли…
508
24 июня
София Рим покинула.
Ей тяжела была дорога.
На сердце у неё тревога.
Как примет Князь её
В Москве?
Как жить в чужой совсем
Стране?
Она всё Фрязина просила
Ей о Иоанне рассказать,
Его привычки и занятия,
Обычаи его двора.
Как службы  в церкви там идут?
Народ
Чем на Московии
Живёт?
Какие у Москвы враги,
Ведут ли воины они?
509
Меж тем, уж ровно к сентябрю,
Прибыли к Любеку послы
С невестою и свитою,
Заботами обвитые.
"Цепями" связанные все,
Им путь лежит
К чужой стране,
Чужое море впереди,
Не видеть им родной земли.
Им плыть в одном всем
Корабле.
А если – шторм,
Лежать на дне?
510
А в Любеке
Их ждал приём,
Столы и праздник,
Всё – путём…
Корабль  из лучших  снарядили,
И через десять дней со свитой
Взошли на палубу они.
До Ревеня им плыть,
По морю.
И избежать бы только
Горя.
Лишь шторм бы мимо корабля
Ушёл неведомо куда…
Молилась Софья всей душою,
Взирая с ужасом на море…
Холодный и суровый вид
У северной его волны,
Как скорлупу –
Корабль тот
Качали гребни и несли…
Умело старый капитан
В руках своих
Штурвал держал.
Смотрел уверенно вперёд,
Не как какой-то, где-то
Сброд.
511
Дней десять плавание то шло,
И судно их вновь в порт зашло.
И успокоились сердца,
Их  ждала жизнь,
Ждала земля.
Пусть берега не так красивы,
И грустен осени наряд,
И дуют ветры, и дожди
Холодные лицо секли…
Гостеприимно Ревень принял,
Кормил гостей и привечал.
Ливонский орден чтил буллу
И Рима соблюдал законы…
Гонца отправили в Москву.
С известием -
Невеста едет.
Господь в пути её хранил,
И шторм корабль не зацепил…
Ливонский орден её встретил,
Их кардинал Софью приметил.
512
На третий день, в свете окна,
Стояла Софья, вдаль смотря.
Закат тонул в свинцовом море.
Темнели улочки,
Дома приятной  чистотой сверкали,
И костёл
Взметнулся шпилем
Со крестом…
К ней кардинал,
Шурша сутаной,
Степенно, ровно подошёл.
Улыбка лёгкая легла
И осветила часть лица:

 - Гостья прекрасная моя, -
Сказал он, глядя ей в глаза, -
Как вы рискнули
В путь пуститься,
А хуже того, ожениться?
Ужели воля ваша в том,
Чтоб на Московии воцариться?
И впрямь вы верите тому,
Что Иоанн тот не дикарь,
Не варвар он,
И не смутьян?
Что веру чтит он,
Папу с Римом?
И будет де его страна
Той Унии всегда верна?
С Великим Новгородом он
Борьбу ведёт который год,
С князьями собственной страны,
И с братьями у них бои.
И Хан Ахмат с них дань дерёт
Не первый, не последний год. –

513
София нежною рукой
Слезу внезапную смахнула,
Прекрасны очи подняла,
И так ответила ему:

 - Войной меня не испугать,
Я в детстве видела не мало
Жестоких и суровых битв.
Бежал отец мой побеждённым,
Мать в чужом доме умерла.
Я Папы милостью жила.
Иоанн – великий властелин.
И мудрый, видно, он политик,
Он в этом мире – победитель.
Он даст мне родину и дом.
И с ним престол я разделю,
И разделю страны судьбу…-

514
Здесь Фрязин подошёл, Иван .
Встал рядом, прямо пред Софией.
На кардинала не взглянул,
Софии низко поклонился
И убедительно сказал:

- Сударыня, вам спать пора.
Нам завтра снова в путь,
Москва
Готова встретить вас…
И дожидается Иоанн,
И срок назначил он нам сам.
Дорога ваша – не прогулка.
Стучат колёса весьма гулко,
Заснуть не сможете в карете.
Так не любуйтесь на закат,
С рассветом будет ждать отряд. –
515
Из Ревеня им через Псков
И Новгород была дорога,
И прыгали на кочках дроги,
Заваливаясь иногда,
Где почва вязкою была…
Но по пути, у поселений
Народ с подарками встречал,
Софию всюду величал.
По озеру Чудскому лодки
Украшенные проплывали,
Царевну так они встречали.
И в устье Эмбаха пристали.
И Псковские,
И Новгородские бояре,
Посадские и житый люд,
Ударили пред ней челом,
Великою княжной признали,
Защитницею величали.
516
А Софья этим удивлялась.
И с благодарностью она
Все почести те приняла.
И обещала от себя
Защиту им пред Иоанном…
Пред господином и царём…
Хотя не ведала сама,
Как клятву даст перед крестом
И кем войдёт там в мужнин дом…
517
И по пути София та
Во храмах истово молилась,
Иконам низко поклонилась,
Стояла службы и обряд
Церковный, православный
Чтила.
За что снискала уважение,
И почитание, и доверие…
Однако, там народ смущал
Бывший при ней,
Римский Легат.
Антоний Папы интерес
В Московии должен представить,
И к Унии его склонить.
518
Он свысока на всех смотрел,
Одеждой яркой привлекал,
Огромный крест
В руках  держал.
Как будто он крестить готов,
Встречавших Софью,
Прихожан…
Увидев Новгород, она
Красой его покорена.
Под голубыми небесами,
Средь чистых, безмятежных вод,
Сияли храмы и соборы,
Могучи стены, укрепления.
И улицы его чисты,
Богаты лавки и дома
Достатка будто бы полны.

- Да то ж прекрасная страна, -
Так Софья  думала  тогда.
519
Иной предстала ей Московия.
Там деревянные дома,
И деревянные соборы,
Часовни маленькими были,
И избы чёрные дымили.

- Какой разительный
Контраст! –

Живёт как запад и восток…
Но деревянные постройки
Искуснейшими всюду были.
Затейливые украшения
Резьбой по дереву вились,
Венцы домов там украшали,
Как будто в гости приглашали,
По маковкам церквей бежали,
И на молитву созывали,
И радовали глаз, прельщали.
Иной здесь мир, совсем другой…
И  Софья  это поняла,
Душой своею приняла.
520
- Пусть будет так,
Но лишь пока.
Свой дом из камня возведу,
Своей столице блеск верну.
Соборы, храмы подниму… -

Так думала тогда София,
С покорностью  она взирала,
Как же её Москва встречала...
521
Москва готовила приём.
Украсила свой скромный дом…
Гонцы в палате Государя
О продвижении сообщали.
И вдруг встревожился Иоанн,
Столица примет как ЛЕГАТА?
Народ ещё не позабыл
Пример и гибель Исидора.
Надо умерить  пыл Антония.
Скромнее надо бы ему
Въезжать в чужую вотчину…
Перед народом  - не кичиться.
Крестом огромным не гордиться,
Латинский КРЫЖ бы тот убрать.
Церквам Московским поклониться,
Да при невесте находиться.
522
Московский же митрополит
И вовсе с жаром возмутился:

 - Коль тот с крестом
Войдёт вратами,
Другими –
Выйдет мой народ!
Не примем веры иноземной,
И католический завет.
Иоанн, свой выбор
Ноне сделай.
Чтоб паства знала наперёд,
Что за жена к тебе
Войдёт. -

523
Что было делать Иоанну?
От чести отказать Послу?
Тот Папа ныне далеко.
Время поможет нам…
И всё.
Отправил Фёдора Иоанн,
Чтоб тот надёжно крест
Припрятал,
Народ не видел чтоб его.
И наказал ещё Иоанн:

- Посла при том не обижать,
Вреда ему не причинять,
Иным ничем не унижать…-

524
Боярин скоренько домчался,
К саням ЛЕГАТА подскочил,
В них, в сено, тот крыжак
Зарыл.
Потом пристойно извинился.
И тихо, мирно объяснился: -

 Не гоже так народ смущать,
Скромнее следует въезжать. –

И недоволен был ЛЕГАТ,
Но подчинился: - Как же так? –
Ворчал Антоний по пути:

- Уж эти мне здесь москвичи…
Как не покорны же они… -

И Фрязин спорил, возмущался,
И с Фёдором всё объяснялся:

- Послушай, Фёдор, что ты сделал?
Зачем так грубо крест забрал.
Пусть не совсем он – как у нас.
Но дорог, видно, кардиналу…
Послов Московских Папа чтил.
И беззаконий не творил…
Такой ли ждёт себе ответ
Весь западный учёный свет? –

525
Но Фёдор непреклонен был,
И княжью волю воплотил…
А Фрязину он так сказал:

 - Забудь все Римские дела.
Перед тобой опять Москва
И вспомни, что её народ
Совсем католиков не ждёт.
Не заслужили здесь они
С капустой, с мясом – пироги.
Вспомни походы крестоносцев.
Для них – мы все еретики,
Пощады ты от них не жди…
Набеги Ордена сейчас,
Их интерес к нам не угас… -

526
Толпа гудеть потише стала,
Тем успокоился народ.
Но раздражение живёт.
Невеста так в Москву въезжала.
И трепет сердца унимала.
12 ноября.
Там,  утром колокольный звон
Её торжественно встречал,
И этот чудный перезвон
Надежды робкие внушал.
И вновь во храм она вошла,
И преклонилась у креста,
Икону истово лобзала,
Молитву горячо шептала…
527
Митрополит в сердцах оттаял,
К ней подошёл,
Благословил,
К княгине, Марии Ярославне,
Он сам царевну проводил.
Мать подвела её к Иоанну,
И совершилось обручение
По Божьему соизволению,
Как бы по Божьему велению,
Митрополита разрешению.
Потом обедню отслужили,
Молитвы пели, возносили
Хвалу единству трёх богов.
Отцу и сыну, и конечно,
Святому духу – поклонение,
Для праведной души – смирение.
528
Потом,
В Соборной церкви деревянной,
Изящной, лёгкой,  православной,
Свершили праздничный обряд
С великолепием византийским,
По греческим канонам древним,
Пришедших с Киева в Москву,
В московскую всю слободу.
Там обвенчали молодых,
Благословив на долги лета
По жизни вместе им идти,
Груз государев так нести.
В присутствии посольской свиты,
Что прибыла тогда из Рима,
Была горда и говорлива,
Порой не к месту – гомонила,
Обряд венчания прошёл.
А также множества князей,
Бояр степенных,
Воевод,  отмеченных
В ратных боях,
И заслуживших уважение,
И милости, и попечение…
529
После венчания молодые
Степенно  вместе шли
К Кремлю
И принимали поздравления,
И слушали венчально пение.
Их величал Москвы  народ
И провожал так до ворот.
В Кремле пир свадебный встречал
И молодых вновь величал…
Столы ломились угощением,
И кубки с мёдом по рядам
До вечера гуляли там.
И по столице свадьба эта
Ходила праздно по домам,
На улицах гуляния были.
Шумел народ
В пёстрой толпе:
Где в хороводе девы пели,
Их щёчки яхонтом горели,
Где молодцы,  в ответ на то,
Коленце делали своё…


Глава 21. Второе путешествие Зосимы в      Новгород. 1476год
               
530
И снова СЕВЕРНОЕ МОРЕ
В суровости своей и красоте
Приветствует нас
На своей волне…
На снежной, ледяной долине,
Торосами взметнувшейся вершине.
Лишь изредка где острова
Зацепят путника глаза….
Трудами, подвигом земным
На островах жил монастырь.
Воистину – то богатырь.
От сырости и ветра промерзали
Строения редкие: и кельи,
И храм.
Землянка погребом служила,
И летом лёд она хранила.
Казались ветхими жилища -
Горели, снова возрождались,
Монахи с поражением не мирились,
И духом праведным крепились,
И заново свой поднимали Храм.
Сурова к людям здесь природа,
Не мать, а мачеха – земля
Не жаловала человека,
Не приглашала на житьё,
Не обещала ничего…
На Соловецких островах
Зима господствует с полгода,
А в полумрак, и тишину
Вдруг вой врывается пурги,
Является со страхом в сон,
И души мучает потом.
531
Но есть и здесь блага земные,
Их дарит жителям Господь,
Чтоб прокормили те живот.
Но человеческий закон
Придержит руку, да и рот.
Уж сколько лет Зосима ждёт
Когда ж посыльный
К ним дойдёт?
Когда же время подойдёт,
И отойдут те острова
Под власть его монастыря?
Другая жизнь тогда начнётся.
Трудами оживёт земля,
И голод утолит она.
Во славу Господа,
Монахи
Здесь возведут из камня стены,
Поднимут  храм и колокольню,
И обустроят жизнь свою
Согласно северным условиям,
Молитву к небу вознося,
И утешение найдя.
532
И вот однажды, тёплым днём,
Монах с материка пришёл,
Доплыл, должно быть,
С рыбаками, что взять его
Не отказали:
 
 - Иона ль к нам того прислал? -
Вот наконец!
Нас не забыл святой отец… -

Монах судачил по местам,
Послушник чуть ли не скакал.
Обрадовались братья все, 
Что жили там, в монастыре:
 
- И наше время подошло,
Сподобило, не обошло…
Отдаст нам Марфа острова,
Обитель Господу нужна.
Услышал он наши молитвы,
Плачь  - до обители дошёл,
И беды наши он узрел,
Ничтожные труды приметил.
Угодна служба здесь была,
И жертва наша,
Жизнь сама… –

533
Совет решил – Зосиме ехать.
И он тому не возражал,
Лишь про себя порой ворчал:

 - Года и ноги…
Что ж поделать?
До Новгорода всё ж дойду,
Бумаги, может, получу…
А там,  с послушником
Отправлю,
Коль сам вернуться
Не смогу.
Года, года, кто с ними спорит?
Кого не гнут они к земле?
Они напомнят, что пора
Отчёт послать на небеса… -

Зосима взял с собой Филиппа,
Совсем юнца, послушника.
И через пару дней троих
Уж провожал тот монастырь.
Надеждой полными глазами
В дорогу их тогда собрали.
534
И снова  морем, лесом, речкой
Калики те упорно шли,
Настойчиво путей искали,
Где – мёрзли, где и голодали,
Зверья где дикого пугались,
Но не роптали – просто шли.               
До Новгорода, в монастырь
Дороги их теперь вели.
Четыре года миновало,
Воды не мало утекло,
Как прокатилась здесь война,
И раны те давно земля
Уж залечить должна была.
Но по пути им попадались,
В глаза назойливо бросались,
Где погорелые строения,
Где почерневшая труба…
А то – пустые поселения,
Как вымела народ чума…
Волна такого разорения
Тревожила, грусть навевала,
Жестокость жизни обнажала.
Зачем жилища было рушить?
Губить в трудах живущих
Души,
И грабить нищенский надел?
Но
Таков военный беспредел…
535
Местами символы войны
Трудами тяжкими народа
Залечены…
В цвету, ухожены поля.
В лугах, на выпасе, стада…
Стояли новые дома,
Вокруг гуляла детвора…
И радовалось сердце вновь
Картинам мирного труда.
Но не забудет никогда
Никто жестокости врага.
Да и возможно ли привыкнуть
Принять, понять,
Потом простить
Потерю матери, отца,
Отроковицы унижение,
И всей страны уничижение?
Народу в том винить кого?
Иоанна армии жестокость,
Иль Новгородское упрямство,
И нарушение договоров?
Ужель Бог  тоже виноват,
Что допустил кромешный ад…
536
Вот путники на пепелище
Привал устроили себе.
Костёр сложили, разожгли,
И грелись дружно,
Отдыхали,
Руки тянули к огоньку,
Да ждали к ужину уху.
Филипп плотвички наловил,
И в котелок её сложил.
Им будет славная уха.
И подкрепиться уж пора…
Потом и время подошло –
Беседа мирно потекла,
Филипп спросил угодника: -

 - И за какие же грехи
Наказаны житые так?
Я как представлю-
Страх берёт,
Мурашкой по спине ползёт.
И как в миру народ живёт? –

537
Зосима грустно улыбнулся,
Потом вздохнул,
Потом сказал: -

 - Людей по жизни страсти водят.
Они в сём мире верховодят.
Грехи и в нас с тобой живут.
Лишь только миг –
И тут как тут!
Тебе уж вроде не свернуть.-

Зосима вновь кругом  взглянул,
Припомнил что-то…
Взгляд его в костре
Как будто утонул...
Там догорали угольки,
Плясали всполохи
От ветра,
Приятно веяло  теплом,
Так, словно
Духи жили в нём.
538
Послушник ровно не устал,
И от вечернего обеда
Набрался сил,
И не до сна.
Беседа так ему нужна.
Кругом такая лепота!
Чудес желала и душа:

- И что же это за грехи.
Что к разорению привели? –
Филипп опять старца спросил,
Готовый проповедь послушать.
Потом опять ухи покушать…
539
Зосима помнил то селение,
Где вот теперь они сидели,
Одни обед свой коротали,
И пепелища созерцали…
Цветущим, полным благодати,
Встречал его не раз посёлок,
И принимали рыбаки
С радушием своей души…
Сбылось видение его –
Всё уничтожено село…

- Ну что ж, коль воля вам
Послушать –
Зосима начал, -
Так узнай.
Греховен в сути человек.
Как согрешил ещё Адам,
Так и живём и тут, и там.
По всем местам, во все века
Греха полна людей душа.
540
Известно
Семь смертных грехов,
Как то:
Гордыня,
Блуд и гнев,
Сребролюбие, и зависть,
Чревоугодие, и лень…
Они все с нами
Каждый день…
Теперь признаемся мы сами,
В себя поглубже заглянув,
Избавлены ли мы от них?
541
А мы, монахи, наше дело
Сражаться с ересью, грехами,
И истину нести в народ,
Что просвещением живёт.
Мы ежечасно со грехами
Сражаемся,
А как народ?
Блуждают в темноте одни,
Другие в грех погружены.
Их души уж в погибли.
Безбожники те зло творят:
Разбой, убийства, грабежи…
Несчастия целой стороны -
Плоды грехов такой души…
542
Вера,
Надежда,
И любовь
Покинули такую душу.
Нет мужества –
Одна жестокость.
А мудрость вовсе стороной
Такую душу обошла.
И справедливость семена
Не сеяла в ней никогда.
И что ж дождутся здесь народы,
Ведомые слепцом, без броду?
543
Опять же, слабый человек
Во ВНЕ причины ищет бед…
Но враг не внешний
Страшен нам.
Бояться надо нам того,
Что заключён внутри тебя,
Живёт внутри нас,
Вместе с нами
По жизни он идёт с грехами…
Прежде всего и ежечасно -
Войну
В себе вести должны мы.
И если в ней мы победим,
Ничтожны станут внешни брани.
Христу покорны станут те.
И покорятся его духу,
Бессмертной, праведной душе…
И посему мы ежечасно
Борьбу должны вести
Со страстью,
А не с иной,  какой
Напастью. -

544
Филипп насупился, сидит,
Затылок чешет, говорит:-

 - Зосима, как же мне понять,
С которой надо начинать?
Их разом все не одолеть,
С глубин души как разглядеть.
Как мне узнать, где грех сидит.
Где поджидает и молчит…
Нечистый сети где расставил?
Где я споткнусь и попадусь…
Молитвой ли тогда вернусь?
Ужель погибну безвозвратно?
Такое вовсе не понятно…-

545
Зосима с грустью осмотрелся.
Опят вздохнул, и так сказал:

 - Сидим на пепле мы страстей.
На их последствия взираем.
Взрастили   страсти духа зла,
И смерть настигла здесь сердца.
А что б грехи те победить,
Мы прежде плоть должны смирить.
Страсть пресыщения извести.
Чревоугодие  - смирить. –

546
Даниил же, спутник молчаливый.
Изрёк, как будто возразил:

 - Не хлебом мы живём единым…-

-Да, верно, так, - сказал Зосима, -
Одним постом не обойтись,
И воздержание от яств
Не принесут всей чистоты…
Должны мы прежде здесь подумать
И о " посте" самой души. -

547
Филипп и вовсе растерялся: -

 - И о каком посте здесь речь?
И от чего же та душа
Воздерживаться уж должна?
Хлебом не кормим мы её,
И прочих яств не предлагаем…
Зосима,  я не понимаю,
Как будто языка не знаю. –

Угодник хитро улыбнулся,
Потом опять заговорил: -

- Да, Филипп, даже и душа
Имеет яства для себя,
И есть зловредные такие,
Что к сладострастию ведут.
Возьми хотя бы
ОСУЖДЕНИЕ,
А дальше ГНЕВ.
Сё пища очень нелегка,
И смертоносна, и вредна.

548
Ещё есть ЗАВИСТЬ.
Для души то словно яд какой змеи.
Замучает она тебя,
Не отвести будет глаза.
Следом ТЩЕСЛАВИЕ идёт.
Сначала тешит, услаждает,
Вдруг – добродетели лишает,
И наказания навлекает…
Вот поле брани для тебя,
Наш юный брат,
Ну, а пока, пора нам в путь.
Дойти нам надо до приюта,
Да ночь скорее скоротать…
Да и дела свои решать… - 

549
Дорога лесом, бродом, полем,
Вот и знакомая река,
Плывут учаны, суета…               
Ганзейские купцы снуют,               
Туда – сюда товар везут.
Каликам место б где найти,
Пристроиться бы по пути,
Да в Новгород бы с кем доплыть.
Не пешими бы им ходить…
Не долго берегом реки
Они, понурившись, брели.
Приметил добрый их купец,
Нашёл и место, наконец.
И снова тихая беседа
Им скрасила дороги эти.
Купец расспрашивал их сам: -

 - И какова на островах
Охота в северных морях?
Доходит ли туда магистр?
Давно ли стольник  Марфы был,
Чиновник бойкий приходил,             
На берегах суды чинил.
Наказывал ли непокорных,
Местами, может, недовольных? –
Собрал ли добрый нынче
Сбор,
Торговля будет не в укор… -

550
Зосима же на всё про всё -
О храме начал толковать,
Как будто всяк то должен знать,
Да о житье монастыря,
Нужна де очень им земля…
И к Марфе он за этим едет.
Как-то она его приветит?
А значит им и по пути,
Не разминутся впереди…
Купец с Борецкой вёл дела.
Сказал:

 - Она уже не та.
Как сына, Дмитрия, казнили,
Её как будто подменили.
А тут и Фёдора забрали,
И до сих пор не отпускали.
Он в узах, где-то под Москвой,
Вернётся ли домой живой? –

551
Зосима крутит головой,
Как будто хочет что сказать…
И о видениях рассказать,
Но лишь спросил: -

 - За что же так? –
И замолчал,
Лицом своим не побледнел,
Глаза не опускал, смотрел
И твёрдо паузу держал.
552
Купец ответил,
И любопытства не приметил,
Не прочитал в глазах тревоги,
И не почувствовал намёки :

 - Марфа наша смириться ровно бы
Не хочет,
Как будто бес о том хлопочет,
Подзуживает и стрекочет.
Не может Марфа до сих пор
Признать Иоанна Государем,
Владыкой нашим во всём крае
И тайные ведёт дела,
И вовлекла де в них сынка.
За то и взяли Фёдора…
553
Да и Москва теперь не та.
Приехали де итальянцы,
Великие те мастера,
Возводят стены и палаты,
И все, ровно, из кирпича,
Что б каменной стала Москва.
Как хочет де его жена -
Соборы строят и дома.
София, новая супруга,
Москвы Великая княжна,
Трёх дочек будто родила…
И величается Иоанн,
Он самодержец, Государь…
554
В Орду давно не платит дани,
Не ездит к Хану на поклон…
Накличет тем он приговор…
Уж там к войне, поди, дела…
Да Марфе на руку она…
Ахмат, наверное, уж злится.
Но и Орда его не та,
Коль с тем приходится мириться… -

Так за беседой и делами,
И к пристани они пристали,
И распрощались навсегда,
А может, вновь сведут дела?
А Новгород опять встречал
Зосиму звоном
 КОЛОКОЛЬНЫМ,
Певучим,
Сильным, собой вольным…
555
И снова ночь в монастыре.
Зосима заглянул в окно -
Огни местами на волне,
Качались,
Ровно в лодке те,
А воды Волхова мрачны,
В ночную мглу погружены…
Зосима в келье – один.
Он на коленях, пред иконой
Свою молитву вновь творит.
Он ровно с Богом говорит….
О чём душа его хлопочет?
О чём его он слёзно просит?
Болят и ноги и спина,
Померкли ясные глаза,
Нет синевы небесной в них,
Труды и годы унесли,
Но свет лучится изнутри,
То свет должно быть, от души…
Он о земном, о жизни просит,
Об островах своих хлопочет.
Завтра к Ионе он пойдёт.
Архиепископ, может, ждёт?
556
Жестка постель в монастыре,
Но много лучше, чем везде,
Где спать Зосиме довелось
В дорогое дальней и суровой,
А временами и бессонной.
Когда гроза и ветра шквал,
Единственную рясу рвал…
И потому,
Зосима сладко потянулся,
Зевнул.
Закрыл глаза и в миг уснул.
 Во снах ему являлись
Храмы
И в золоте их маковки
Светились, будто бы лучились
И куполами поднимались -
Над ними высились кресты.
Остановись, не проходи…
Потом в палатах он бродил,
Иону в них он всё искал.
Запутался и заблудился.
Кого-то звал, и всё дивился.
Потом вдруг – Пимен появился,
Что ключником Ионы был,
Сверкнул глазами, как озлился.
И тёмная его душа
Зосиму испугала, он
Пустился прочь,
Бежал, летел,
Но два немые огонька
Преследовали старика…
557
Зосима весь в поту проснулся.
Открыл глаза и повернулся,
Но в келье лишь одна Луна
Светила тускло, сквозь стекло,
Не привечая ничего…
И ровно кто-то прошептал:-

 - Всё суета, исчезнет всё,
Как этот свет через окно… -

Угодник снова помолился,
Перевернулся и уснул.
Так, словно в яму провалился.
И сон ему иной уж снился,
Теперь уж точно, до утра.
Он видел Новгород в смятении.
Как тени – жители бродили,
О хлебе для детей молили…
Потом открылись и врата,
Повозки въехали и войны
Во след московские вошли…
Но тихо, не было боёв
На улицах пяти концов.
А люди хлеб с повозок брали,
И слёзы крошками текли…
Потом Иоанна величали,
И в Ярослава дом вели…
558
Зосиму КОЛОКОЛ поднял,
Он будто бы его обнял
И звон его будил округу,
Луч солнечный и день встречал.
А в памяти лишь ощущения
От сна ночного – сожаления,
Остались тенью в душе.
Припомнить сможешь ли уже?
И после утренних молитв
Зосима к трапезной спешил.
Там встретил он  послушника,
И по пути ему внушал:

 - Филипп, со мною ты пойдёшь,
Смиренным будь, потом поймёшь,
Тебе лишь рядом надо быть,
Но ничего не говорить.
Вчера сказал мне настоятель -
К Ионе можем мы идти.
И, может, примет он меня.
Надежда очень велика…
Сам Феодосий помогает.
Архимандрит он,
Помни, брат.
Большая честь нам от него.
Да не смотри ты всё в окно…
Не отвлекайся по пустому,
По бренному, да по земному… -

559
И после трапезной Зосима,
Прищурив весело глаза,
С Филиппом в путь отправились,
Так, словно не намаялись,
Степенно, оба налегке,
С надеждами в своей душе.
Дорога им была мила,
Сияли радостно глаза,
Улыбка на лице цвела -
Ужели сбудется мечта? -
Молился каждый про себя.
560
Над кручей
Башнею взметнулись
Ворота древние весьма.
Дорога каменная там
Упорно вверх и ввысь  ползла.
И кажется, что в самом небе
Церковь надвратная парит,
Средь облаков сама летит.
Вот Детинец прошёл Зосима,
Собор
Бориса с Глебом впереди
Встречает их, не обойти…
А там -  гляди, свершилось!
Пред ними чудо появилось -
Их ждёт СОБОР
Самой СОФИИ.
Здесь сердце НОВГОРОДА
Бьётся,
И неустанно к жизни
Рвётся…
Со всех концов сё купола
Глаз радуют,
Кругом светя.
561
Вот и часовня во дворе.
Диковинкой часы на ней:
На круге кованные спицы
Вращаются, словно  синицы
За нити тянут стрелки вниз,
А вверх – на крыльях поднимают.
И в сём усталости не знают.
Отсчитывают там минуты,
И звонко счёт ведут часам…
Включаясь в бой
Колоколами
И звон несётся с облаками.
Так бойко времени исход,
На всю округу возвещают.
Жизнь скоротечна, и о том
Колокола напоминают.
562
А по соборному двору,
Как по широкому плацу,
Средь каменных его палат,
Сновали, словно муравьи –
Монахи, служки и миряне.
Здесь были среди них – бояре,
Их слуги, просто – горожане.
И воины владычной стражи
У двери чашницы стояли,
Сокровища в ней охраняли.
И жизнь, и суета двора,
Как княжескою здесь была.
Зосима будто растерялся
В людской огромной той толпе…
Как будто чем-то засмущался,
Но вот к ним служка подошёл,
И за собою их повёл.
Прошли дверей они не мало,
Дивясь соборной красоте.
Архиепископ жил богато,
Благочестиво и убранство
Покоев в доме, и палат,
Полюбоваться каждый рад.
Всё так, как монастырские сказали,
Зосиме что наказ давали.
563
Иона был преклонных лет.
Можно казать, что старый дед,
И хворь его одолевала,
Но дух смириться не хотел,
И та жестокая война
Там не один уж год была.
Иона – стойкий был боец,
Был твёрд в решениях он своих.
И главного не упускал,
Помощникам своим не сдал.
Пусть Пимен – ключник
Домом правит,

Во храме же владыка – он.
И Пимен тот исполнит всё,
На что Иона здесь укажет,
Своею властью прикажет.
564
Сейчас Зосиму Пимен встретил,
Улыбкою его приветил,
Провёл к святейшеству наверх,
Молчал дорогой, ничего
Не выдавало и лицо.
Потом, у кованых дверей,
Послушных, верных сторожей,
Сказал негромко:

- Подожди, я доложу.
Как разрешит, я позову… -

И скрылся быстро за дверьми,
Те не скрипели и не пели,
Хранили тишину они.
566
Иона на большой  постели,
Средь множества в шелках подушек,
Под балдахином – возлежал.
Глаза закрыты, будто спал.
Кругом богатое убранство
И полумрак, и кресел ряд…
Лампады тускло пред иконой
Чадили,
Светом озаряли
Спасителя они лицо.
Казалось, он смотрел туда,
Где старец тихо, мирно спал.
Пимен Иону потревожил,
Он сообщил: –

 - Старец пришёл
От Бела моря берегов,
От Соловецких островов.
Он монастырь там много лет
Пытается соорудить,
И с паствой, не один, живёт.
На островах,  который год
Хранит учение Христа,
И заповеди его чтит.
Зосимою его зовут.
Угодником в народе кличут.
И почитают, знать, не зря
И нам известны те дела. -

- Впусти! – Иона приказал.
Приму угодника сего.
Увижу вновь его лицо. –

567
Зосима медленно вошёл,
Учтиво, низко поклонился,
К руке владыки приложился.
Потом поднял свои глаза –
"Он постарел, яки и я…".

Иона подал знак рукой,
Брат говори, и так не стой…
Зосима, путаясь в словах,
Рассказывал, как тяжко им
Зимой
На дальних, диких островах.
Какие ветры там бушуют,
Обрушивают льды и снег,
Не только холод им несут,
Но голод и ину беду,
Да временами не одну.
Как им земля своя нужна,
Чтоб братия жила Христа,
Чтоб укрепить там монастырь,
Обитель чтобы впредь была,
Поддержка очень ей нужна.
568
Иона вдруг его прервал,
И о Савватии спросил:

- Давно ли тот уже почил?
И так ли всполохи цветные
Гуляют зимнею порой?
Та божья зрима красота,
Вас посещает иногда? -

Потом на Пимена взглянул,
И слово обронил одно:

 - Исполни. –

Больше ничего.
569
И Пимен низко поклонился,
Сказал:
 
-  Всё сделаю, Владыка. –

И с тем увёл Зосиму прочь,
Чтоб не тревожил его ночь.
Визит, должно быть, утомил,
Старик уж там глаза прикрыл.
А Пимен
И не позволил попрощаться,
В последний раз облобызаться.
Зосиме же потом сказал:

- Я  Марфе просьбу изложу,
Решим мы островов судьбу.
Ты ж настоятелем там будешь.
Служить нам верой, правдой
Станешь.
И укрепишь свой монастырь.
И пастве будешь поводырь. –

Зосима низко поклонился,
И с тем обратно удалился…
570
Неделя, верно, не прошла,
Как Пимен Марфу посетил.
Не с главного вошёл двора,
И без доклада, как всегда…
Сидела та в тайном покое,
Известном Пимену давно.
И час, должно быть, не случайно
Он выбрал для того
Свидания.
Палата
Богато убрана коврами,
Иконами,  печь с изразцами.
По стенам были поставцы,
Заполненные книгами….
Стол сервирован на двоих -
Прибор чернёна серебра,
В кувшинах – мёд,
Да летний квас.
Сыр, масло, хлеб,
С севрюгой блюдо
По центру радовало глаз.
571
За трапезою, между прочим,
Завёл он речь об островах.
Марфа лишь грустно улыбнулась:

 - Мне Феодосий уж сказал,
Угодник тот весьма проворный,
И вижу я – неугомонный.
Уже повсюду побывал.
Согласие всюду получил.
Зосима хочет острова,
Иоанну вся нужна земля.
Весь Новгород хочет прибрать,
Свою поставить всюду рать,
И утвердить свою тем власть,
И не свалиться, не упасть –

572
Помедлил Пимен, помолчал.
Потом собрался и сказал:
 
 - Ну, это как Господь решит.
Он на земле судьбу вершит.
Он  государства укрепляет,
И власть, и силу им спускает.
Покажет время – будет что… -

И посмотрел снова в окно,
Там солнца луч боролся с тучей-
То исчезал, а то опять
Округу светом заливал…
А Пимен тихо продолжал:

 - Сегодня время таково,
Монастыри –
Опора у Святой Софии,
Архиепископа  дома.
И это знаешь ты сама.
Они – твердыни нашей веры,
Тем прочно Новгород стоит.
Так, значит, Бог благоволит. -

573
Марфа парировала громко:

- Да что мне – эти острова. -
Зосима пусть их забирает,
И меньше по углам болтает.
Не накликает пусть беду
На дом мой, и мою семью… -

Вот так решили все вопросы,
О коих здесь Зосима просит.
Не год, не два он ждал ответ.
Вот и дождался, наконец.
Решило время –
Монастырь поднимется,
И сильным станет,
На Соловках он править станет.
Границы будет защищать,
И веру будет укреплять.
574
Прошло чуть менее недели,
Лишь хлебцы в сумке зачерствели,
И вот свершилось,
У Зосимы была уж ГРАМОТА
В руках.
Пергамент новенький лоснился,
Глаз радовал,
Чуток светился.
В конце листа
Свинцовые печати были.
Те от владыки Ионы.
Архиепископ Новгородский
И Псковский тоже приложились.
Посадники не поскупились…
Зосима ликовал в сердцах.
Согласно грамоте теперь :
И Соловецки острова –
Ловища, тони, пожни,
Леса, да и сама земля –
Всё дарено монастырю.
Валить теперь там можно
Лес,
И земледелием заняться.
И десятину собирать
Со всех ватаг,
Что промысел вокруг вели,
Чьими бы ни были они…
575
Зосима день счастливый тот
Всё поздравления принимал.
Филипп с восторгом на него
Во все глаза тогда взирал,
Не знал уж, чем и услужить,
Лишь бы Зосиме угодить.
И ни на миг не отходил.
И целый день с ним рядом был.
И как могло бы быть иначе?
Ведь в тот же день
Зосима сан свой получил,
Отныне он игуменом стал
Обители
На Соловецких островах
При всех на то своих правах…
И под конец тех почестей,
Кои свалились на Зосиму
В тот благодатный, светлый день,
Он приглашение получил -
Стал званным он
К МАРФЕ на пир.
Известно, на пирах её
Все гости избранными были,
Что Новгороду с ней служили…
И пир такой дары земные
Зосиме щедро обещал…
Об этом уж Зосима знал.
576
Вот и настал приёма день.
Зосима от монастыря
Опять пешком идёт - бредёт
До Марфы, до её двора.
А во дворе колясок рой,
Повозок расписных, коней
Горячих, северных кровей…
Толпы разряженных холопов
Снуют меж ними –
Как ни глянь,
А муравейником предстанет
Боярский тот огромный двор.
Как видно, здесь большой
Приём
Для именитых столь гостей.
Их яства в изобилии ждут,
И развлечений череда…
Возможно,
И ины дела….
577
Зосима у ворот стоит,
На представление сё глядит.
И вспомнил он,
Как здесь его
Взашей прогнали со двора,
Не чтя седин у странника…
Как улюлюкали, кричали,
Иные даже оскорбляли.
Теперь он званым гостем был.
Но прошлого он не забыл.
Он не рискнул на двор шагнуть,
Стоял и ждал, пусть позовут.
Вот ключник рядом оказался,
И поклонившись, улыбался.
Зосиму сам он вёл в хоромы,
Гости кругом  пред ним склонялись,
Приветствовали, улыбались…
Дорогу ровно уступали.
Уж знали, верно, все они -
Он настоятель и угодник
Обители на Соловках…
В сан он Ионой возведён,
Угоден церкви он и богу…
А значит, и всему народу.
578
У входа в праздничную залу
Стояла Марфа и встречала.
Она склонилась пред Зосимой.
Благословение приняла,
И проводила до стола.
А по дороге и прощение
Успела Марфа попросить
За то, что ранее со двора
Его прогнали почём зря…
Но и его она журила.
Де старец сильно был гневлив.
Проклятия изрёк на двор.
Как есть, жестокий приговор.
И не пора ли его снять.
Казнили сына одного,
Другой уж в узах где сидит.
Молиться надо за него…
Зосима только и сказал:

 - Не властен я в житейских бедах,
Не сам тогда я говорил,
Я лишь изрёк в тот день слова,
Что дух вложил в меня тогда….
Дела вершит сама судьба…
Мы Господа должны молить,
И о спасении просить.
Бороться всюду со грехом,
Со страстью в сердце,
И потом… -

579
Но Марфу кто-то уж отвёл.
К иным гостям Филат увёл.
В большой столовой людно было,
От платьев их в глазах пестрило.
Кто за столом, как он, сидел.
Кто разговором у окна
Приятным развлекал себя.
Иные к старцу подходили,
Благословления просили.
Обитель новую дарили…
А вот и Марфа возгласила:

 - Прошу  гостей всех до стола.
На пир, чтоб до сыта он был,
И сердце ваше веселил…-

580
С почётом старцев рассадили,
Те возглавляли пир и стол.
Степенно, тихо говорили,
И спорили между собой.
Дальше посадские, иные
Чины по званию и богатству
Рассаживались за столы.
Зосиму Марфа попросила
Благословить  не скромный
Стол,
Греха того им не вменять.
Молитву Господу воздать.
581
Уставлены столы с лихвою
Там были разною едою.
Холопы чарки наливали,
И угощения сменяли…
И лососина, и угри
Не покидали те столы.
Мясные были кулебяки,
С начинкой разной – пироги.
Вот и до дичи добрались.
Тетерева и куропатки,
И рябчиков к столам несли.
Что говорить уж о приправах,
Об овощах и ягодах?
Чревоугодию здесь рай,
Найдёшь -  чего ни пожелай.
582
И гости радостно взирали
На горы этой благодати.
И дружно, разом всё вкушали,
И искушению придавались…
И тешили здесь плоть свою,
Чревоугодию потрафляя,
И разговором развлекались…
Здесь Иоанну доставалось,
И погоревшей в раз Москве
От искры, ветром разнесённой,
Умноженной, воспламенённой….
583
Та трапеза была в разгаре,
Когда в столовую гурьбой
Вошли с весельем скоморохи,
И пением, музыкой потешной
Тот пир  гостей сопровождали,
Их слух и сердце ублажали.
Но здесь насупился Зосима,
Поднялся было над столами,
Возвысился и над гостями.
Марфа взмахнула лишь рукой,
И смолкли звуки тех свирелей,
Не разносились больше трели.
Она к Зосиме подошла.
Сказала: -

 -Сан велит покинуть
Наш скромный и не очень пир.
Но погоди чуток, Зосима,
Так не отпустим тебя в мир. –

584
Потом с поклоном  та вручила
Ему подарок от себя –
Деревню на Суме –реке,
О чём бумага говорила,
Печатями права скрепила,
И свиток в руки подала.
А блюдо по рядам пустила –
Чтоб гости новую обитель
Здесь одарили, и она
Воздвигнет  себе стены,
Кельи, храм…
На Соловецких островах.
Вдруг в миг Зосима побледнел,
И ровно бы оторопел.
Смотрел и видел пред собой,
Как безголовые бояре
На тот поднос дары всё клали…
Заметила и Марфа тут
Так побелевшее лицо:

 - Нам надо бы поговорить,
Да вот сейчас не до того...  –

И приказала на повозке
Зосиму с пира проводить.
Но суть да дело,
И она забыла того старика.


Глава 22. Присоединение Великого Новгорода
          (осень 1477 – зима 1478г.)
 
585
Время и кто ж его поймёт,
Кто оседлает, с ним уйдёт,
Уловит сетью его миг,
И остановит бег и прыть?
Сегодня победитель – ты.
Диктуешь волю и законы…
Суды вершишь,
Найдёшь друзей…
И строишь силою своей
Самодержавия основы.
Но время тихо, незаметно,
В умах,
Сердцах и головах,
Уж противление готовит,
Вдруг грозной тучею разит,
Меняет окружения лик.
586
И в Новгороде новый бунт
Как будто набирает силы.
И как же бунту здесь не быть?
Ведь двоевластие по сути
Который год уж там царит.
Привержены одни – Москве,
Служили верой Государю,
Суды и власть его признали.
Другие ждали – выжидали,
Как независимость вернуть.
И отомстить бы Иоанну
За разорения и опалу…
587
У Марфы сердце пополам
Разбил злосчастный тот Иоанн.
Казнил он сына одного,
Другого - по суду забрал,
Пред Новгородом обвинил.
В Коломне, верно, и сгноил.
Ей донесли – де умер Фёдор,
В подвалах года не прожил…
И как ей не искать союзов
С Литвою, Польшей,
Либо с кем…
И как о мести не мечтать,
И не молить о том у Бога?
Два сына, два богатыря,
Два отпрыска великих рода,
Лежат в могилах за свободу…
И  ночью плакала она,
И поминала пред иконой
Души погубленных детей.
Молилась
И  просила кары
Для ненавистного Иоанна…
588
Но было так, что иногда
Её несчастная душа
Винила лишь одну себя…
И Марфа думала тогда:

- Кто-то винит за то меня.
Мол, отдала де их сама.
И разожгла костёр войны.
Спалила в нём двух сыновей,
И множество других людей.
И земли Новгорода я
На разорение отдала…
Но как же жить нам
Без СВОБОДЫ?
Как сдать нам Ярослава дом,
И ВЕЧЕ – древний наш закон?
Исаак,  мой муж, мне  помоги.
И душу мою укрепи.
Дай силы для сражения мне,
И на борьбу вновь вдохнови…
Свободу ты мне завещал.
Я поклялась её хранить,
До самой смерти её чтить…
И как мне с этим со всем жить?
Как внуков в мире сохранить?
Иль на алтарь свободы той
И их мне жизни положить?
Мой дом тогда весь
Будет пуст.
И зарастёт бурьяном двор,
Таков мне будет приговор.
Но воля в том здесь не моя,
Иная, может, ждёт судьба? –

589
Время на месте не стоит,
Размеренно оно спешит.
И суд свой праведный вершит.
И кто под колесницу эту
Нечаянно вдруг попадёт –
Раздавлен будет, уничтожен.
И Господом не будет спрошен…
Иоанн вершил свои суды,
И праведны были они.
За то снискал он уважение,
И почитание, поклонение.
И средь житых, и средь бояр
Имел теперь друзей Иоанн.
И многие из Новгородцев
Готовы были уж вполне
Признать Иоанна Государем
И в Новгороде, как в Москве.
590
И как момент к тому приспел,
Вновь человек от Иоанна,
Боярин Фёдор,
Объявил
На Вече волю Государя.
Но, подстрекаемо врагами,
Борецкой  Марфы  "прыгунами",
Вдруг возмутилось то собрание,
Остервенился в нём народ.
Предателями объявили
Они друзей всех Иоанна.
И тут же, времени не тратя
Даром,
Жестоко, подло их КАЗНИЛИ.
Судов над ними не вершили.
И обвинили только в том,
Что Государю те служили.
Потом по городу искали
Кто, где иных  укрыть бы смог.
Так пал Никифоров Василий,
Посадник Захария Овинов.
И многие ещё кругом.
И даже храм укрыть не смог,
От буйной оргии толпы
Иные головы людские,
Кто под защитою в нём был…
Пощады там себе молил…
591
И после ночи избиения
Приверженцев всех Государя,
Те Новгородцы вновь к Иоанну
С послом московским
Слово слали.
И в грамоте они своей
Вновь кланялись покорно князю,
И господином называли.
Суд в Городище признавали,
И договор на КОРОСТЫНЕ…
О чём же думали они?
Когда послание писали.
За тем посланием -   
 КРОВИ  МОРЕ.
И стон, и плачь, и смерть
Людей,
И государственных мужей.
Кровь Государевых друзей,
Служивших князю верой, правдой,
Согласно с клятвою своей.
592
Кровь  остыть та не успела,
И не оплакана была,
Что землю щедро полила.
А Новгородцы
За убиенных и молитвы
Не разрешали возносить,
И с почестями хоронить…
Имели ль право НОВГОРОДЦЫ
Слуг Государевых казнить?
И как злодеев, без суда,
Их топорами изрубить…
Иоанн кипел в своей душе,
Презрел на клятвы Новгородцев,
За то ВОЙНУ он объявил,
Законным гнев его в том был.
593
Октябрь месяц на дворе
Дождями щедро поливал
Дома и улицы Москвы.
Дороги расплывались лужей,
Болотом поле обернулось.
Леса последнюю листву
На землю сбросили свою.
И лёгкого похода
Такое время
Не сулит.
Так Марфа думала.
Иоанн дождётся заморозков там.
И Новгород вполне успеет
И продовольствие свезти,
И воинов призвать к себе.
Осаду зимнюю в тепле
Они легко перенесут.
А вот всё Воинство Иоанна
Промёрзнет в поле, на земле…
И Новгород свою свободу
С победою вновь обретёт.
Как прежде, снова заживёт.
594
Но только вот Иоанн
Стратегию иную мыслил.
Он скоро войско созывал,
И сам в поход уж выступал.
Успели первые полки
Спасти  кругом монастыри.
А  армия вся Государя
В округе Новгорода встала.
И обложила его так,
Что ни один возок со хлебом,
Уж до ворот не доезжал.
И ни один учан по рекам               
До пристани не доплывал,
Припасов в город не свозил,
А по дороге то добро
Кормило воинство Иоанна.
Довольно сытно,
Вельми рьяно.
595
И Новгороду оставалось
Крепить лишь стены и врата,
Да защищаться от врага.
На водах выставить охрану,
Взяв в ополчение суда…
Марфа в смятении была.
Дождалась вот.
Опять война.
Теперь, возможно, Иоанну
Уж отомстит она за рану…
Но что-то уж не так пошло.
Огромно войско у него.
А Новгородцы, что ж они
Уж  вовремя монастыри
 В округе своей  не пожгли…
596
На берегу, один, давно,
Отшельником жил Феодосий.
Укрылся здесь от жизни славы,
Почтения граждан, раболепства,
И  власти, мучившей его.
На сих пустынных берегах
Отмаливал свои грехи,
Что ночью сердце ему жгли…
Он созерцал одну природу,
Что душу лечит от невзгоды.
Нет сыновей.
Одна лишь Марфа,
Что внучкою ему была.
Имела право иногда
То одиночество нарушить.
Отвлечь от мучавших раздумий
О вечной жизни и молитв,
От чтения очень умных книг…
597
Вот и опять она примчалась,
Ночною путницей явилась,
Нигде, при том, не заблудилась
И на коне, верхом, сама.
И юноша – её охрана,
С ней рядом, сдерживал коня.
То Мирослав, как возмужал.
И на отца похож лицом,
Когда с Борецким тот дружил,
Был юным, пылким, удалым…
Уже ль никто не догадался,
И не дознался –
Кто ж он был?
А впрочем, надо ль то кому?
Тому уж много лет прошло.
Сердце болит только моё…
Уж сколько лет – оно одно.
598
А Марфа к старцу подошла,
Склонила голову, целует.
Потом, в слезах вся, говорит:

 - Иоанн под Новгородом встал.
Резня у нас была большая,
За то войну он объявил.
И город снова расколол.
Кто к Иоанну поспешил,
И там колено преклонил.
Кто за права наши, свободу
Готов и жизнь свою отдать,
И Новгород наш защищать.
Да только что в итоге будет?
Закончим чем свою мы брань?
Рассчитывала я –
К зиме Иоанн тот войско
Соберёт,
Под стены наши подойдёт.
Да видно, снова просчиталась.
И захлебнётся месть моя
В ошибках давешнего дня…
599
Иоанн нам грамоты вернул,
Посольство наше завернул.
И обложил он город наш
Полками,
Мышью не пройдёшь…
И муравьём не проползёшь.
Что посоветуешь, скажи.
Меня советом вразуми.
Кого поставит воеводой?
И кто возглавит оборону,
Кому на бой полки вести,
Когда на битву нам идти
За Новгород и за свободу?
Успеют ли они кого
Уж пригласить со стороны?
Псков предал нас и отказал,
На сторону  Иоанна встал.
К Литве уж нам не доскакать.
Уж помощи от них не ждать… -

600
А Феодосий ей ответил,
Ровно волнения не приметил:

 - Зачем искать так далеко.
Взгляни ко ты на Мирослава.
Могучий воин он давно.
И род его - не из последних...
Достоин он   возглавить рать,
Умён, сметлив не по годам
И преданный до смерти нам. -

Марфа порядком изумилась,
Но ничему не возмутилась,
Воскликнула:

 - Что знаешь ты?
И как давно
Хранишь ты в сердце
То зерно…
Теперь решил дать прорости?
На благо  ли  нашей земли
Отросток тот даст корешки?
Расскажешь мне?
Так не молчи.
Нет времени
Играть нам в прядки,
Таить в сей миг
Игру судьбы
И чьи бы ни были
Грехи… -

601
Луна с небес смотрела грустно,
Как будто нестерпимо скучно
Ей видеть этих двух людей.
Родных по крови,
Но давно, забывших,
Что значит - родство.
Что связывало в мире их?
Любовь, как видно, не для них…
Лишь интересы их сближали,
 Да общие дела держали…
Феодосий  на Марфу искоса
Взглянул,
Сверкнул бесцветными глазами,
Ровно достал заветны камни,
Что жгли  внутри его, терзали,
Спокойно жизнь вести мешали…
Время пришло теперь для мести,
Не упущу я этой вести.
И многолетнее терпение
Сегодня принесёт плоды,
Лишь дело правильно веди…
602
Подумал так,
Потом сказал:

 - Так слушай, Марфа,
Мирослав –
Тот мальчик,
Что нашли под утро
Кричащим, рядышком с Вадимом.
У монумента, на ступенях,
Там Мирослав наш замерзал.
Тому уж много лет назад
Его там пекарь подобрал,
Потом в приют его отдал…
Я знаю точно,  Мирослав -
Сын Иоанна незаконный.
Его, поверь мне, он достоин.
Есть в нём и сила, и умение,
Немалое и разумение,
И в деле ратном – наторён.
Ты за него
Отдай ко Ксению.
И будет в доме у тебя
Мужская сила и рука. -

603
И Феодосий замолчал.
Большую паузу тут взял.
Кругом всё тихо, повезло,
И ветра не было в лицо.
Он  Марфе заглянул в  глаза,
Они молчали, как она.
Тогда сказал он, умудрённый,
Грехом своим   отягощённый:

 - Возглавит Мирослав дружину
И поведёт твои полки.
За Новгород и за свободу
Начнёт жестокие бои.
И вдохновит их на сражение,
Он жизнь отдаст без сожаления.
Против отца, мы выставим
Давай ко сына.
Его смекалка и удача
Для Новгорода так нужны.
Не знает он свои истоки,
Не знает кровной он родни,
И нет о том его заботы.
Он не узнает никогда,
Чья кровь в нём столько лет жила.
Он предан нам,
Семье,  Борецким.
Он с Дмитрием дружил всегда…
Знать, такова его судьба.-

604
- МОЛЧИ, -
Вдруг Марфа прошептала, -
Идёт тот юноша сюда.-
- Ты скажешь? –

Феодосий:
-Нет, скажи сама. –

605
Борецкая, взглянув мельком
На Мирослава –
Эка слава,
Совсем иным, почтенным взглядом,
Однако скрыла удивление,
И безотчётное волнение.
Сей юноша отныне – её надежда.
Её оружие и месть,
И это следует учесть…
А потому, как будто с ласкою,
Сказала, как равному,
Не приказала:

 - Сюда, поближе подойди,
К нам, Мирослав.
Присядь и слушай.
Вот так, здесь никого кругом?
Ты всё порядком обошёл.
Но нет уж времени у нас
Вести пустые разговоры,
Решили мы,
Достоин ты
Быть Ксении хорошим мужем.
Мне нужен воин и хозяин,
Чтоб дом не рухнул от невзгод.
Знакомы мы не первый год
И Новгороду ты –
Защитник.
И честь, свободу отстоишь…
И не предашь, не разоришь.
Так ты согласен?
Отвечай.
Нет времени на размышление,
На уговоры, да и бдение –

606
У Мирослава
Зарделись щёки от волнения.
А сердце прыгало в груди,
О, Ксения! Пело из души:

- Согласен я.
Служить я буду всей душою.
И жизнь отдам без сожаления
За Новгород в пылу сражения…
И голову свою сложу
За город свой, его судьбу.
А Ксения,  душа моя,
Моя звезда и утешение…
Я предан сердцем ей давно.
Об этом лишь не знал никто...-

607
Прервала Марфа Мирослава
С улыбкой, что в глазах гуляла:

- Вот и хорошо.
Но голова твоя тебе
Понадобиться самому.
Что проку в мёртвом нам герое?
Ты победителем живи,
И Ксению, Новгород – храни. –
Прими от нас благословение
Ты на борьбу и  утешение. -

А Феодосий встал с пенька,
Перекрестил, словно сынка,
Потом сказал: -

 - Пойдём со мной в лесную келью,
Что притаилась здесь, в ущелье.
Подарок есть там для тебя.
Отдам тебе без сожаления.
Сомнения нет,
Достоин ты
Принять
Старинный родовой наш меч.
И верю я, и предрекаю,
Накажешь им ты
Иоанна.
Свободу городу вернёшь.
С детьми своими заживёшь.
608
То меч  Ратмира,
Предка рода.
С девизом древним,
Со словами:
" НИКОГДА
ДА НЕ ВОЗЬМЁТ
ВРАГА РУКА"
И было так, поверь, всегда,
Во все прошедшие века.
Я верю,
Будет так и впредь.
Придёт однажды
Твоё время,
Ты меч сей  сыну
Передашь.
Продолжат путь так
Поколения. –

609
Был потрясён тем Мирослав:
Такой он чести удостоен,
Как самый сильный, верный воин.
Победами он будто славен
И заслужил ту честь вполне,
Но сомневался он в себе…
Пред старцем встал он на колено.
И клялся,
Принимая меч:

- Исполню я этот девиз,
Меч не достанется врагу,
А только Богу одному,
Коль голову в бою сложу…-

610
Феодосий улыбнулся
На пылкость юности его.
Замкнётся жизни скоро круг.
Узнает скоро Феодосий
Исход и боя, и войны,
Что новгородцы здесь вели…
А пока, сказал тот старец: 

- Полно клятв и обещаний,
Уверений,
Нет в сердце у меня сомнений.
Достойный ныне Иоанну
Соперник будет.
Я горжусь
И Господу о том молюсь…-

611
И к Марфе снова он вернулся.
И обсуждал с ней без конца
Союзников её, и воинов,
И все ПОСАДСКИЕ дела.
Потом сказал:

 - Средь братьев наших ходят слухи,
Что ты Зосиме отдала
Три  Соловецких острова.
Ты мудро тогда поступила,
И, говорят, не поскупилась.
Теперь такие времена –
Не наша уж кругом земля.
Иоанн, что сможет, отберёт.
И массу он причин найдёт.
Зосиму ты к себе звала,
На пир с почётом пригласила,
Да обласкала, одарила.
Снискала этим одобрение,
И от народа – уважение.
Народу то угодно было,
А нам не стоит ничего…
Иди, голубушка, домой.
Не  гоже быть тебе со мной.
Пока здесь тихо, уходите.
Да жизни свои берегите. –

612
Дорогою без приключений
Добрались Марфа с Мирославом
До города, её двора.
И Марфа тут же спать пошла,
О дочке думала она:

 - Не стоит Ксению будить,
И юность её бередить,
Тревожить нежное сердечко,
Не далеко так и до речки…
Уж ночь давно,
Поди ко спит, сны смотрит,
С  ангелом летит… -

613
Так Марфа мыслит, говорит.
Но Мирослав, пылая сердцем,
Не в силах новость придержать.
Он под окно пробрался Ксении,
И камень бросил просто так…
Не раз он, видно, здесь бывал,
Не раз он камешки сбирал…
Раздался лёгкий, тихий звон,
Окно открылось, а потом
В нём образ милый показался,
Рука махнула, подожди,
Сама спущусь я,
Не спеши…
Окно закрылось тихо вновь,
Но волновалась его кровь…
614
А Ксения быстро, словно тень,
Скользнула с лестницы, с крыльца,
Потом дорожкой пробежалась,
Потом в объятиях купалась.
Горели щёки,
Ныла грудь,
А сердце выпрыгнуть готово,
И как не вымолвить ей слово:

 - Мой Мирослав, не позабудь.
Меня ты можешь погубить,
А следом и навек забыть…
Зачем пришёл ты под окно?
Зачем целуешь так лицо…
От жара губ твоих горю.
И сердце словно не моё,
И выпрыгнуть уже должно…
Ах, точно, ты меня не любишь,
Меня ты здесь сейчас погубишь…
И что я матушке скажу,
Как ей в глаза я посмотрю?
Меня отправят в монастырь,
А ты умчишься, богатырь… -

615
Ей Мирослав шептал на ушко
Едва прервав свой поцелуй:
 
 - Послушай, милая голубка!
Я лишь одну тебя люблю,
И что б ни делал я и где,
Твой образ предо мной стоит,
И ночью он во снах со мной.
Моя любовь к тебе горит,
Как яркая вон та – звезда,
Что смотрит нежно на тебя,
Пылает в сердце,
И душа тобою лишь одной
Полна.
Тебя одну – боготворю.
И никогда не погублю.
Мне слёз твоих не пережить.
Печали не перенести.
На век мы связаны с тобой
Одной единственной судьбой.
И Бог любовь благословил.
Уж к вечеру другого дня
Ты будешь мне – моя жена! –

616
Тут Ксения оторопела,
И  изумлённая, смотрела:

 - Что этим хочешь ты сказать?
Неужто  нам надо сбежать?
Греха такого никогда
Не примет Ксения твоя.
Не опозорю я свой дом,
Ни имя мёртвого отца.
Ни чести братьев не унижу,
И матушку я не обижу…
Слова твои, как ветра шум…
Знать, нет любви в них
К бедной Ксении,
Коварное лишь соблазнение… -

617
А Мирослав встал на колени,
Взял ручки белые, целует:

 - Прости, я так к тебе спешил,
Что даже перстня не купил.
Но только два часа назад
Решил Господь нашу судьбу.
Мне в жены отдают тебя.
Так матушка твоя решила,
И Феодосий этот меч,
Радмира меч,
Гордость семьи,
Вручил совсем недавно мне.
И клялся  честью я ему –
Служить Борецким и тебе,
Моей единственной жене.
И Новгороду верным быть,
Его свободу защитить… -

618
- Да  правда ль это,
Так ли  всё? – Она
И не мертва, и не жива, -
О, Мирослав, какое счастье!
Ужель развеется ненастье?
Мне матушку ль благодарить?
Как радостно на свете жить!
За тот союз, с тобою вместе,
Мы будем преданно служить…
Я к ней должна сейчас сходить.
Чтоб до утра потом дожить.-

619
И Мирослав едва успел
Красавицу свою поймать,
За талию слегка обнять:

- Постой! Не торопись, родная,
Богиня моя не земная,
Должна дождаться ты рассвета,
А до того – всё тайна это.
И матушка тебе сама
О браке нашем сообщит.
Что б не было и подозрения
О давнем моём увлечении,
И о ночном нашем свидании
Не знала б ни одна душа.
Мне честь твоя так дорога.
Любимая, спеши в свой терем,
И успокойся, не грусти,
Нас ждут счастливые часы
Венчания,
Свадьбы   впереди. –

620
А утром Марфа уж сама
К ней  с этой новостью пришла.
Не долгим было объяснение.
Нет слёз, лишь радости свечение:
О, Ксения! Божья благодать
Вдруг душу твою озарила.
И счастье сердцу подарила.
И светятся твои глаза
Любовь живёт в них –
Видит мать. –
Она целует дочь свою.
Ей говорит:

- Решила я твою судьбу.
Я сына выбрала себе,
И мужа верного – тебе.
Покорною будь дочь моя,
Как я в твои годы была.
Нет времени для сватовства.
Сегодня свадьба у тебя.
Жених твой, Мирослав,
Уж завтра
Возглавит Новгорода рать.
Высокий чин ему дадим,
И полководцем возвестим… -

621
А в келью уж её служанки
Несли богатые наряды.
К ним – дорогие украшенья.
И жемчуга, и изумруды
Украсили собой невесту.
И так прекрасна та была,
Благочестива, молода,
Что Марфа слёзы не сдержала.
И тихо плакала, стояла.
И думала она тогда: -

О Господи, что будет с нами?
Ждёт дочь мою судьба какая?
Иль на заклание сегодня
Сама её я отведу?
И на алтарь свободы снова
Своих детей я положу? –

Но, успокоившись, сказала: -
Возрадуйся, моё дитя!
Сей день счастливейший у нас.
Во храме ждёт нас Мирослав. –

622
А в городе уже волнение,
Народ спешит на представление.
Не пропустить бы им венчания
И свадьбы пышные гуляния.
Вдоль улиц житые стоят,
И радостен их смелый взгляд.
Во храме гости собрались,
Все разодетые в парчу,
И иноземные шелка,
И яхонты, и жемчуга
Ласкали горожан глаза.
И знаменитые фамилии
Своим присутствием почтили,
Невесту с женихом дарили
Улыбками и одобрением.
Но было где-то сожаление...
А молодая пара та
Внушала всем благоговение.
623
И как не радоваться,
Глядя
На пышной юности цветение?
Так пара была хороша –
Возликовали все сердца.
И Феофил, епископ сам,
 У алтаря Святой Софии
Венчал ту юную чету.
На жизнь и счастье,
И борьбу…
Сегодня праздник и венчание,
Цветения миг,
Надежд, мечтаний.
Забудь о завтрашних делах,
О буднях, бедах и победах
И сумрачных, жестоких днях…
624
Вот свадьба шумная прошла,
И через пару дней, на вече,
С подачи Марфы,
Мирослав
Был избран в городе
Вождём.
Делинский,
Верный Марфе друг,
Вручил ему жезл золотой,
Как символ, наделявший
Властью.
Народ шумел, и поздравлял.
И почести ему воздал.
И с одобрением смотрели
Седые войны и бойцы
На юного богатыря.
С ним молодость,
Её надежды,
Её мечты.
И гордый взгляд,
Поднял угасший
Дух сограждан,
И на борьбу их вдохновлял.
625
Из ополчения Мирослав
Формировал свои полки,
И легионы составлял.
Он обучал сам строевой,
И обороной занимался.
Рассвет встречал он на коне,
В себе уверенный, в седле
Летел орлом он средь полков.
Свои команды подавал,
И слушался их легион…
И видели его везде,
Во все он мелочи вникал,
Оружие, пушки проверял.
И даже Храбрый Михаил
Труды его те оценил.
Признал и навыки, и разум
За полководцем молодым.
626
Посадники,  чины иные
В Собрании дённо заседали,
И думали, они гадали –
Как долго смогут устоять,
Насколько хватит в граде хлеба,
И сколько выдержит народ.
И Марфа вновь сказала слово:

 - Зачем нам  время коротать?
Война – игра,
Как то не знать…
Один удар решит исход…
Коль счастье не подведёт.
Пока надежда в нас сильна,
И армия наша сыта,
Одета и вооружена,
Должны мы БОЙ свой навязать…
Найти нам надобно Иоанна.
627
Пусть Мирослав
Прорвёт внезапно окружение
В одном лишь только
Направлении.
И легионы наши там
Начнут жестокое сражение.
Им стоит захватить Иоанна,
А может, жизни уж лишить,
Как побегут его полки,
Осаду снимут, и тогда
Победа и сама свобода
Дарованы нам будут
Богом.
Для Новгорода -  промедление
Подобно смерти, покорению. -

628
И Мирослав согласен с ней.
Им надо дать одно сражение.
Удачным случай может выйти,
А нет, вернёт назад полки,
Возможно, даже не одни,
А с провиантом от врага,
Что в Новгород не пропустили,
В тылу Иоановом хранили…
Ещё, возможно, подожгут
Они кругом монастыри,
Где их враги приют нашли…
И снова только оборона
Останется у нас тогда.
Надёжны стены.
И народ  -
Он, безусловно,
Нас поймёт.
629
Надеждой нашей станет
Время,
Переговоры и торги…
Как было прежде,
Нам вести.
И надоест тогда Иоанну
С огромной армией своей,
Стоять и мёрзнуть на снегу…
Не век ему здесь воевать.
И тогда -
Признает он наши права
По старине, для жития.
Уйдут от наших стен полки,
И ненавистные враги.
Свободно сможем мы дышать…
И с кем угодно торговать,
Союзы свои заключать. –

630
Так на Совете том решили.
И вот однажды, поутру.
Лишь только зорька занялась,
За стены ринулись полки.
И клином врезались они,
И на прорыв, дальше, пошли.
Передовые их отряды
До Троицы Паозерской,
К селу Лошинских подошли.
К Московской ринулись
Дружине,
И с Холмским битва началась.
И думал воевода мудрый,
Спокойно вглядываясь в даль:

 - Где чувства с разумом
Мешаются в делах,
Там гибель государству,
Боль – народу,
Не ведает душа там броду… -

631
А Мирослав уж бьется лихо,
Сердцем к Ксении летит,
Видит он красу – девицу,
За неё клинком разит…
Молодые силы рьяно
Пробивались к Иоанну.
Жаждал он его пленить,
Своей воле подчинить.
Нет – так можно и убить…
632
Тот спокойно, свысока
Созерцал побоища.
Горько взгляд его скользит
По порубленным главам,
Искалеченным телам.
С той и с этой стороны
Крови море – не взыщи:

 - Все бойцы – богатыри.
Может, был я здесь не прав?
И не след было спешить
Спор наш боем завершить?
Может, время подошло б,
Сами к нам они б пришли?
Мирослав, их вождь, упорно,
Рьяно на меня глядит…
Как похож он на меня,
Только много лет назад.
Словно будто кровь одна
У него и у меня.
Пробивается ко мне,
Хочет голову снести,
Славу тем себе найти…-

Только Москвичи стеною,
Встали рядом, не пробить…
И Ратмирову мечу
Подвиг тот не по плечу…
633
День к исходу, и в крови
Полыхает уж закат.
Бой закончен.
Посмотри на чудовище войны.
Кто-то стонет, кто – кричит,
Кто уже давно молчит.
Мирослав где-то голову
Сложил,
Меч свой в речке схоронил…
Волхов принял его меч -
Будут волны там стеречь,
Засосёт речное дно,
Время съест, вот вам и всё.
634
Чья рука его сразила,
Раной жуткой наградила,
Та история молчит.
Никому не говорит.
Но с отцом не бился он,
Не узнал он и того,
Кто его был  главный враг.
Кто смотрел в его глаза
И вершил свои дела…
И по чьей  жестокой воле,
В бой он брошен,
На закланье.
Как проклятье  ль,
Наказание.
Сын здесь супротив отца,
Встал и не щадил себя.
Храбрость проявил, смекалку,
Но пуста та зажигалка.
Пламени уж не гореть,
Не любить, не жить, не петь…
635
Местью - жизнь его была.
Феодосий долго ждал.
И решил – теперь пора.
Но Господь судил иначе.
Ксения больно горько плачет.
А он снова проиграл?
" Жив отец, а сына – нет.
Нет и славного меча,
Чья взяла его рука?"
И молиться ему снова.
Каяться в своих грехах,
Осознав той жизни крах.
И смирив свою гордыню,
Как бездонную трясину,
Городу служить опять:
Быть в посольстве,
Просить МИРА
На коленях и в слезах –
Каяться не  в первый раз …
436
А народ?
Какие боги правят
Разумом его?
Новгород в осаду взят,
Иоанн ему не брат.
Кто в живых, в бою остался –
Возвратились все назад …
Мирослава привезли.
Честь, как воину, воздали,
Схоронив в обители…
Ксения, бедная голубка,
Вечно будет горевать,
В слезах будет доживать,
Тёмной будет умирать…
Слёзы свет на век сокроют,
Но её не успокоят…
Век оплакивать она
Мужа будет и себя…
В монастырь уйдёт потом,
Даст он ей и хлеб, и дом…
637
Иоанн не рушит стен,
Пушки по местам молчат.
Не летит и стрел с огнём.
Видно, Новгород он
Чтит,
Не желает ему бед,
Храмы его бережёт.
Лавки, улицы,  суда,
Достояние купца…
Но упрямый сей народ
Головы не наклонил,
Не покаялся в грехах –
Значит смута в головах.
"Накажу я их сполна
За резню, за кровь людей…
И за верных мне друзей.
За невинных накажу,
Бунт вменю я им в вину.
638
Голод – лучший мой союзник.
Вразумит этот народ.
Пусть подумают тогда,
Что дороже в свете им?
Жизнь,
Или звук пустой
СВОБОДЫ,
Что идёт, не зная броду.
Ни к чему и мне рабы.
У народа той свободы
Не убудет.
Сменится лишь господин,
Было много,
Есть – один.
А вот Марфа
Мне ответит за труды,
Не сносит ей головы.
639
Пусть и раз, и два, и десять
Встречу я от них послов –
От Посадских Новгорода,
От бояр его, купцов.
Вразумить должно их время.
Тяжким будет для них бремя.
Хватит в свете враждовать.
Государство пора строить,
Землю свою защищать.
640
Хватит истреблять в безумии,
В бойне братской, свой народ.
Преступлению такому
Положу конец я вскоре.
И свободной будет РУСЬ
Под короною Московии.
Мирно заживёт страна,
Возродиться ей пора…"
Думу думал Иоанн,
Век о МИРЕ он мечтал.
Но всю жизнь свою
С мечом
И в седле
Сражался он…
641
Звуки КОЛОКОЛА звоном
Бередили небеса,
В сердце звуки залетали,
Раны истово леча,
Очищая разум шаткий,
Успокаивая кровь -
Где такой ещё найдёшь?

Говорил ЧТО вечевой,
Что пророчил, обещал,
И куда так громко звал?
642
Закрутилась, завертелась,
Запорошилась зима.
С ноября задули ветры,
Холод с сыростью нося.
Волны Ильменя сковало,
Волхов встал,
Заснули воды там
Под толщей изо льда.
Белым саваном покрылись
Все уснувшие леса.
Новгород живёт в осаде.
Нет ни дров, ни хлеба в нём.
Караваны из саней
Не ползут по зимникам…
Не везут в мешках зерно.
Ровно нет его давно.
И торговые ряды опустели –
Не спеши…
Многие из горожан
К Иоанну пробирались,
Каялись и кланялись,
И на службу поступили.
Радовались, снова жили,
О согражданах тужили.
643
С ноября и по январь
Новгород весь голодал.
Мёрз в нетопленных палатах,
И судьбу свою решал.
Без конца там заседали,
Вече скоро собирали,
Слушали своих послов,
И посадских, и бояр -
Что ответствовал Иоанн.
А народ уж по местам
В январе сильно роптал:
 
 - Марфа хочет погубить,
Новгородцев уморить,
Та упрямая вдова
Выжила уж из ума.
Гордость нас её погубит.
Нечем нам детей кормить.
Лучше с Иоанном быть,
И признать его права.
И с Москвою вместе жить,
Чем в могиле всем почить.
Да и вырыть ту могилу
Не хватает больше силы.
Не земля, а лёд один,
И мороз
Ей господин. –

644
В середине января
Смилостивился Иоанн.
Та и эта сторона
К соглашению пришли.
Уж не спорили они.
Феофил,   с посольством новым,
И правами наделённым,
На коленях вновь просил,
Уговаривал, молил
Милость городу явить.
Горожан всех – накормить.
Согласились де они Вече
Больше не иметь,
Распустить, о нём забыть.
И посадских упразднить.
Чтить Государевы законы,
И Иоановы суды.
Государю всей Руси
Клятвы свои принести.
645
Иоанн же громогласно
Им прощение объявил:

- Правосудие и милость –
Суд мой в Новгороде будет.
Милость ко всему народу…
Я дарую вам от Бога.
От него здесь и свобода.
Он прощать нам завещал,
Покаяние принимал.
Коль раскаялись –
Прощаю,
Под закон свой принимаю. -

646
 - Милость! Милость –
По округе
Воины его кричали.
И довольны были все,
Что конец пришёл войне.
Мир сулит тепло, уют,
Возвращение домой,
Тёплый хлеба каравай
И семейный, тихий рай.
647
15 января.
Под трескучие морозы
Колокол спустили вниз -
Не звонил чтоб вечевой,
Не кричал уж о свободе,
Незнакомке чьей -то вроде.
И крушили москвичи
Место веча – не взыщи…
Все знатнейшие бояре,
И житые, и купцы
Клялись в верности
Иоанну,
Как едину Государю -
Целовали крест они.
Со слезою, без души.
648
18 января
В город первый караван,
Хлебом полный, заезжал…
И голодные глаза
Взглядом ели  всадника…
Так наказан бунт
Безумный, беззаконный,
Беспощадный
И кровавый.
Сколько жизней он унёс.
Но ещё здесь будет спрос.
649
А в начале февраля
Шесть знатнейших горожан,
Как виновных в мятеже,
Были взяты там под стражу
По светлейшему указу.
Позже –
Были казнены,
Как зачинщики войны.
Так сбылось видение то,
Что Зосима созерцал,
Когда острова принял,
С ними за столом сидел,
Блюдо дарственное брал,
Поздравления принимал…
650
Марфе тоже не спустили.
С внуком вместе полонили.
И судили, и рядили.
И никто из горожан
Голос за них не подал.
Не просил для них смягчения,
Ни пощады, ни прощения.
Несёт время изменения…
Война много жизней унесла,
Аргументы припасла…….
651
Ночь на город опустилась,
Земля с небом примирилась,
Звёзд не видно,
Лишь Луна
Светит где сквозь облака.
Снежинки
Подают с небес,
И полон их полёт чудес:
Парят,  живут свои мгновения,
И знают- ждут их превращения.
Их жизнь – полёт,
И яркий свет –
Божественное совершенство…
Кристаллы ловят света луч,
И постигают жизни суть.
Но вот земля вновь приняла
В свои объятия беглянку,
И уложила на поля,
На ветви бросила – в леса,
И на дорогу, под копыта
Разгоряченного коня.
Иным совсем не повезло –
В костёр их ветром занесло…

652
Ночь.
В тусклом свете лишь Луны
Марфа с дочерью сидит,
Ксению гладит и молчит.
Утром ждёт её расплата -
По делам и все утраты.
Не сносить ей головы,
Новгород – уж не взыщи.
Страшно, тяжело несчастной.
Казнь – это всегда ужасно.
Трепет сердца не унять?
Но спокоен взгляд опять.
Марфа думает о сыне…
Дмиртий – бедный
Мальчик мой.
Принял смерть он
Как герой.
И его тоже казнили.
Жизни так его лишили.
И утешил его кто?
До утра с ним кто сидел?
В душу - кто его смотрел?
Коротка как эта ночь.
Не надышишься, когда
Смерть за дверью, у крыльца…
653
Ксения,  юная вдова,
Утром станет – сирота.
Как бледна она сидит,
Только смотрит и молчит.
Ей страшней, чем мне сейчас.
Нежное моё дитя.
Неужели это я.
Я детей своих убила.
За СВОБОДУ положила?
А свобода – это что?
Что несёт она народу?
Бог законы свои дал.
Тот закон – предел свободы?
Мужу клятву я дала,
И боролась, как могла-
Защищала ту свободу.
Завтра жизнь я положу
На алтарь, как божеству?
654
А народ?
Народ…
О, как же разум твой
Жесток,
Как волна, что ласкает
И тем  рушит берега…
И мечешься ты, человек,
В его сетях,
Напрасно выбраться
Желаешь,
Сетей ты вовсе тех
Не знаешь…
Народ.
Сегодня прославляешь,
Клянёшься в верности,
Дары к ногам слагаешь,
На пьедестал  возносишь
Ты  Героя своего.
А завтра – низвергаешь?
И вдребезги тот пьедестал
Сметаешь,
Героя прежнего – свергаешь…
Другому ты вождю
Внимаешь.
655
Народ.
Как в степи трава.
Куда подует ветер,
Туда же клонит и тебя!
Когда же сердце укрепится?
И сможет распознавать
Добро и зло?
И чёрное от белого когда
Научишься ты отличать,
Народ…
Ты предаёшь всю мудрость
Предков…
И свой лишь опыт признаёшь?
Сиюминутен он.
Куда он заведёт?
Но ты и молод, и силён…
А значит – СИЛА…
Вот твой  ВОЖДЬ,
И он тебя ведёт…
656
Давно ли славил тот народ меня,
Теперь Иоанну уж кричат – ура…
Свободу славили – вчера,
Сегодня участь им раба мила….
Неблагодарные!
Забудут  Марфы праведные речи,
Величие моё никто не вспомнит.
Не вспомнит жертвы
Сыновей моих.
Дела и битвы всуе пропадут.
Мрак времени всё похоронит тут.
Им Новгорода слава ни к чему -
Была бы  целой голова…
Увидеть завтра бы
Им снова день,
Вкусить от жизни хлеб,
От Бога – век…
657
Но, может, прав и в этом
Мой народ?
Мой Новгород пока ещё
Живёт…
И целы стены, храмы и дома.
По улицам его идёт толпа,
И бьются безутешные сердца.
И плачут вдовы –
Марфу проклиная,
Детей и мужа поминая?
Ужель и в их я виновата бедах?
Свобода – призрачный мираж,
И в том народ, возможно, прав… -

658
Вот и заря последняя моя,
Молитва с ней,
Причастие – пора! -
И Феодосий рядом с ней идёт.
Икону он спасителя несёт.
Вот эшафот, ступени и секира.
Прощальный взгляд на Ксению
И народ.
В молчании тот стоит,
И казни ждёт.
Кто-то там горестно вздохнул,
Нечаянно слезу смахнул…
А кто-то отвернулся от неё,
И сплюнул, может быть,
Через плечё…
Но Марфа где-то очень далеко…
Последний взгляд на небо
И толпу, и крик:

 - Прощай, мой Новгород!
Свободной ухожу! –

659
Свершилась казнь.
И Холмский пред народом,
Пред городом  опять предстал.
И снова говорил он о свободе,
О трёх столпах устройства
Государства,
О милости Иоанна, о прощении,
И вечном меж ними
Примирении.
Иоанн де обещает безопасность,
А с ней благоустроенность
И счастье.
И справедливый суд –
Для всех – единый,
Иоанн им обещает
Перед Богом…
660
Не быть в сём городе
Кровавых туч с ненастьем: -
Самодержавным государством,
Общей силой
Войдём мы в мир,
Чтоб жить века -  едино.
И клялся в том Иоанн,
Как самодержец,
И за преемников своих
Он клялся в том,
Что польза для него
Всего народа -
Угодна и любезна,
И священна …
Клянётся в том он
Пред людьми,
И перед Богом.
А впереди - что ждёт
Его народы?


Глава 23. На могиле Мирослава

661
Метели в феврале – не редкость,
И в этот год они гуляли,
И с ветром в трубах завывали.
Мели по улицам позёмкой,
По окна терем заметали.
И тёмной ночью, по сугробам,
Под вой метели беспощадный,
Два воина брели одни
По площади, к святой Софии.
То – Иоанн и Холмский были.
Вот подошли и застучали…
Врата открылись – внутрь вошли…
Там свечи всё ещё мерцали,
В иконах, в ликах отражались.
Смотрели с них во все глаза
Святые старцы,
И спаситель их спрашивал:

- Зачем сюда
Пришли вы ночью,
Не средь дня? –
Вы скроетесь лишь от людей,
Моих не избежать очей…-

662
А Иоанн к могиле сына,
К ограде самой подошёл,
Склонился низко и шептал: -

 - Мой Мирослав, прости меня.
Знать, такова у нас судьба…
Мой сын, не признанный отцом,
На милость Новгорода
Отдан ты младенцем.
И город сей  - тебя растил,
Как сына он тебя учил.
А Новгородская земля
Лелеяла тебя, любила,
Как мать, своё единое дитя,
Кормила.
Не зная кровного отца –
Ты воином вырос,
Стал отважным.
Но верным сердцем
Ты чему служил…
Любил до гроба
Малую отчизну,
И предан был её земле,
Её народу.
Ты им служил – не мне.
663
Мой Мирослав,
Твой юный разум
Не мог вместить в себя
Любви к большой отчизне.
Не знал ты Русь.
Лишь Новгород признал.
А благо угнетённого народа
В пределах дальних
Не ведомо тебе.
Ты  в Новгородской  выкормлен
Гордыне,
И самостийностью её
Ты опьянен.
Ты клялся ей,
И с ней ты погребён.
664
Моя, моя есть в том вина.
О господи, мой сын,
Прости меня.
У гроба матери твоей
Я не стоял.
И гроб её
Не я там засыпал землёю.
Безвестная могила её где
Затеряна на землях
Новгородских?
Но в сердце у меня и по сей день,
Из прошлого всплывающая тень,
Та искра пламени жива,
Жива любовь,
Костром
Горевшая когда-то.
Огонь того костра
Лишь сильно опалил меня.
Её он погубил так беспощадно.
И красоту, и юность,
Жизнь саму унёс с собою,
В бездны мглу,
Неведомую ныне никому…
665
Красавица моя не видела
Сыночка.
Не целовала милое дитя,
И к сердцу своему
Не прижимала.
Отняли у неё тебя.
От глаз её сокрыли.
Позором нарекли дитя.
И  безымянным  -
У стен великих
Положили…
666
В неведении и я был
Много лет.
Но кто-то знал,
То Феодосий, верно?
И тайну он хранил
Так много лет.
Жестоко…
За то несёт он испытаний
Крест,
Один остался – словно
Перст…
667
Прости, мой сын…
Тебя не уберёг я.
Отечества судьба,
И боль земли Российской
Нас развели.
И берегами разными,
Но у одной реки
Мы жили и сражались
В мире этом.
Но там, где ты сейчас,
Я знаю,
Ждёшь ты встречи…
И ты простил…
Ни кем уж не замечен.
668
Мне сердцем видится,
Что с высоты
Господнего  Престола,
Овеянного славой правосудия,
Признал моё ты право здесь,
В Новгороде, на земле Руси.
И знаешь ты, наверное, сейчас -
Рука чья меч мой удержала…
И замыслы кого
Я в этой  сече  воплощал.
Я суд творил,
И справедливость
Защищал…
Время  рассудит
И Господь…
669
Без божьего соизволения,
Его немого попущения,
Произойти что может
На Земле?
И кто перечить может той судьбе?
И эти тайны мне ль постигнуть?
Жизнь скоротечна и та идёт в борьбе…
Но твёрдо разум знает мой –
НАРОДА МОЕГО,
РОССИИ БЛАГО –
В ЕДИНОМ, сильном
ГОСУДАРСТВЕ.
А посему,
И государь один здесь
Царствовать обязан.
670
Свободой Новгород
Был должен поступиться…
Сам отказаться должен был.
И жить.
Коль вольность гибельною
Стала…
Разумней было б сдаться.
Мне ж за тебя осталось
Лишь молиться,
Упокоения просить,
И изредка, быть может,
Мне ты будешь сниться…
671
Но Марфа,
Знала ли она,
Что сын ты кровный мой,
А стал теперь её герой?
Должно быть – знала.
И возвеличила,
И с Ксенией обвенчала.
И  перед  битвой знала.
И  на бой отправила  тебя,
Полки вручила,
Свободой голову и сердце
Замутила…
И выставила сына  супротив
Отца!
Вот месть её?
Но мне?
Иль мужу своему?
Любовь и ненависть –
Они бывают рядом…
И уживаются,
Как кошка и змея…
Царапает одна,
Другая – жалит
И та, и  эта -
Пощады в битве  меж собой
Не знает.
672
И дочь свою, и  Ксению
На тот алтарь
Ты, Марфа, положила.
Безродного в мужья ты ей
Ссудила.
Кому ты мстила?
Иль знала, знала уж тогда
Что Иоаннов он наследник?
И жаждала его рукою
Жизнь мою забрать?
А с нею вместе –
Погубить Московию,
Отдать на растерзание
Страну?
Так Вече ты мечтала
Сохранить,
Для Новгорода так добыть
Свободу?
Но это ль было в сердце у тебя?
Лишь благо Новгорода,
А не месть твоя?
Не скажет правды мне
Твоя душа…
673
Так хватит здесь
В фантазиях блуждать…
Гадания не для мужчин….
И оправдания Марфе нет.
Сколь положила та мужей
Прекрасных
В сырую землю,
Кровных по родству?
И это ль не ужасно?
Нет ей прощения.
В лихую сю годину
Ты, Марфа,
Новгорода истый враг.
И где тебе,
Умишком бабьим было,
В Совете государства заседать?
Сама – раба ты сердца своего…
Жила сама его страстями.
И где тебе
Отчизну было разумом
Понять?
Но может ли тебя то
Оправдать?
674
А в смуте ты виновна,
Виновна в войнах и смертях.
Заслуженно вполне
Ты наказание приняла
У Новгорода на глазах…
Нельзя перечить Государю,
И смуту затевать.
Не я тебя казнил – но сам народ.
Так будет и в истории наукой: -
Где чувства с разумом
Мешаются в делах,
Где жажда царствует наживы.
Измена и предательство где
Живы –
Там бунт и войны,
Смерть народов…
И радость
К удовольствию врагов.
675
Там враг одержит
Лёгкую победу.
Сотрёт с лица земли
Страну,
Не проронив
И капли своей
Крови,
Как подобает хитрецу.
Он брата, против брата
Выставляет,
Натравливает
И к войне склоняет.
Посулами в соблазн введя,
Запутав в философских
Измышлениях,
Свободу возведя в кумир -
Там распря – станет "господин".
И тем народ весь неугодный –
Истребит.
А сам останется и жив, и сыт…
Считать по сундукам начнёт
Добычу
И расплодится по земле
Химерой и сычём…
Драконом станет
Огнедышащим  потом.
676
Но я надеюсь на Господний суд.
Я верю, на него я уповаю.
И если достоин мой народ,
То землю эту мне Господь даёт.
И дело он моё здесь
Защищает.
За Русь я голос свой подъемлю,
И жизнь кладу к её ногам.
Ты видишь, сын,
Теперь ты это знаешь…
Меня ты более не осуждаешь.
Иоанн поднялся медленно
С колен.
Ещё раз десять
Сам перекрестился,
На Холмского едва взглянул,
И вместе с ним из храма
Удалился…


Глава 24. Освобождение. 1480 год
                (Эпилог)

677
ЗОЛОТАЯ ОРДА
Мчалась век свой – куда?
Табунами с мечом
И с пылавшим костром
Жизнь народов губила,
Поселения сносила.
Города, как лучинки
Догорали  в степи,
Средь лесов полыхали,
И пощады не знали…
Словно рой саранчи
Поднималась весной,
Словно грозы – шумела,
Бушевала, летела
И искала Орда
Рай и Мир для себя…
Кто осудит тебя?
И разбой, и война –
Образ жизни лишь твой?
Иль века на Земле
Жили так племена…
Так заглянем туда,
В век далёкий, когда
Там гуляла ОРДА.
678
Степь
Раскинулась, как море.
И колышет на просторе
Ветерок  и луг, и поле.
И цветёт, зовёт, и манит
Трав муравчатый ковёр.
Только степи, только небо,
Только кони  впереди.
Мчатся кони, вьются гривы
И зовут они ретиво
В путь- дорогу молодца,
И поёт его душа.
Лук да стрелы,
Щит и меч –
И долой удача с плеч…
Если голова слетит –
Значит, так судьба велит…
679
Сколько тысяч  рядом
Мчится?
Сколько всадников
Стремиться?
Все летят они куда?
Где обрушится их сила,
Что никем не укротима?
Головы где полетят?
Где добычу ждёт Ахмат?
Войску где тому привал…
Приготовил храбрый Хан.
Всадник тот о том не знал.
Справа – кони, слева – кони,
Кони мчатся впереди.
Словно пленника хранили,
Кони его окружили.
Берегись, не спотыкнись.
Ненароком – не свались.
Этот шторм, волна тупая,
Словно шквал -
Тебя раздавит.
Ты и конь – вы с ним
Одно.
И все тысячи в орде –
Вместе все – как в кулаке.
680
Упаси же Бог того,
На кого эта орда налетит,
Не пощадит,
Не замедлив своей скачки,
В пыль сотрёт,
И вновь спешит…
И за той живой ордою
Не цветёт ковром трава,
Голой степь стоит сама.
Ветер дунет – пыль столбом
К небу тянет боль и стон.
Кровь уж в землю вся ушла,
Лишь маячит голова…
С горизонта, в горизонт –
Голою лежит земля…
Сколько тех набегов жутких
Испытали города,
Что ютились берегами
И стояли у  Оки?
Доставалось и Рязани,
И Российской всей земле…
Реки слёз и крови море
Русский лил давно народ.
Так разрушен был Алексин,
И сожжён последний дом.
В 1472 – ой,  недобрый год.
Хоть кругом всё обойдём -
Никого уж не найдём…
И платили дань князья,
На поклон, в Орду идя…
681
Хан Ахмат в своём Улусе
Жирно ел и сладко пил,
Развлекался, не тужил.
И дела свои вершил.
Принимал возами дань.
На соседей налетал.
Только вот уж много лет
Князь Московский –Иоанн
С данью той вдруг задержал.
И не шлёт уж караваны,
Все нагружены товаром.
И решает Хан Ахмат
Вновь послать в Москву
Басму –
Мол, пора бы дань платить,
Коль хотите в МИРЕ ЖИТЬ…
682
Только что ж это такое?
Из посольства лишь один
Возвратился из Московии.
Где ж другие
Воины его лихие?
Не вернулись почему?
Что в дороге приключилось?
На кого его Орда
Гнев обрушит и когда?
Может, сразу в миг сорвётся,
Шквалом буйным обернётся,
И помчится на врага,
На чужие племена.
Землю там перевернёт.
Но обидчика найдёт.
683
Хан Ахмат глядит сурово,
Говорит посольству слово:

- Что трясёшься, расскажи,
Остальные где послы?
Иль дорогой потерялись?
А возможно, разбежались?
Может, были и дары,
Только их не довезли? –

Воин голову поднял
И на это отвечал: -
Хан могущественный мой,
Гнев смири, чуть - чуть постой,
Погоди и не ярись,
Выслушай меня сначала -
Смертью нас Москва
Встречала.
Мы приехали туда,
Добрались и до Кремля.
Головы мы не клонили,
Чести мы не уронили.
684
Князь Иван живёт богато,
В белокаменных палатах.
Разодетый весь в парчу,
Золотую  епанчу.
Средь своих бояр сидел,
Грозно на послов смотрел.
Были там и иностранцы,
Кардинал и Итальянцы.
Иноземные послы
Чести нам не принесли.
Не приветствовали нас,
Как велит им твой указ.
Иоанн нам на колени
Приказал немедля пасть,
И вручить твою БУЛУ,
Как простую грамоту.
Не сдержать нам возмущения
От такого обращения.
685
Возмутились мы тогда
За тебя и за себя.
Только тот Иоанн опять
На Орду понёс хулу,
Изодрал твою БУЛУ,
Кинул в ноги, растоптал,
Приказал казнить послов,
Ровно бы   последних
Псов.
Мне лишь только повезло
Пред твоим предстать лицом.
Лучше сам меня казни,
В степь родную положи.
Чем остаться на века
В землях твоего врага… -
686
Хан Ахмат чуть побледнел,
А потом весь покраснел.
Приподнялся, закричал:

 - Пёс паршивый – тот Иоанн!
Раб несчастный и негодный!
Не пройдёт ещё Луна –
С плеч слетит та голова.
Разнесу его Москву.
До последнего бревна –
В пламени её сожгу.
Ветру пепел поднесу.
Разметаю по лесам
Весь народишко его.
По землянкам будут жить,
Будут дань опять платить!
Столько выпущу я крови –
Не собраться будет внове… -

687
В том шатре, в гостях у Хана,
Акирей  в толпе стоял -               
Татарский князь,
Весьма хитёр
И охотлив до уловок,
Знать, в интригах был он ловок.
За то      
Послом он был от  Казимира,
Служил у польских  королей,
И защищал их интересы,
И выгоды не упускал.               
И как минутку улучил,
Пред Ахматом он предстал.
Поклонился и сказал:

 - Хан великий и могучий,
На пол Мира – господин,
Мой король - сам Казимир.
Шлёт  тебе свои дары,
И союз свой предлагает
Супротив  тоё  Москвы.
С двух сторон на Иоанна
С войском нашим подойдём,
И не устоять славянам,
И не удержать Москвы.
Соберёшь свою ты дань,
Осень скоро на земле,
И полны у них амбары,
Подготовились к зиме.
Сыто будет наше войско.
И добыча – велика.
В прок пойдёт нам та война.
Лёгким будет твой поход,
Ты разгонишь его сброд.
И накажешь Иоанна,
Голову ему снесёшь,
Отомстишь так за послов. –

689
Хан подумал, и решил.
Пусть Орда уже не та.
Но племянник примирился,
Не грозит мне с ним – война.
Пусть татары из Поволжья
Подойдут к реке Оке.
А Литовцы подойдут
Войском всем к реке Угре.
И ударим грозной силой.
Пошатнётся и Иоанн,
И ответит за строптивость
Русский этот государь…
И сдержал татарин слово,
Летом 1480 года
Выступил против Москвы.
Он с татарскою Ордою
К берегам пришёл Оки.
Ахмат с юга подошёл,
Как и был тот уговор.
Но случилась незадача.
Польша подвела опять.
Встала Ханская Орда –
Казимира поджидать
У самой реки УГРЫ.
Воды тихие текут,
Войску броду не дают.
690
Лето к осени спешило,
Увядало, моросило.
И последний урожай
Житый в поле собирал…
Но как ветер, ураганом
Понеслась по всей земле
Весть –
Идёт Ахмат уже…
Медленно пока идёт,
Не спешит его народ.
Конницу не подгоняет.
На привалах отдыхает.
Казимира поджидает.
Иоанн не растерялся,
Он готовился к войне,
Молнией гонцы летели
Во все стороны Руси.
И текли к Москве отряды,
Соблюдая все обряды,
При кольчугах, и мечах,
И дружины, и снаряды.
Пушки и пищали там
Были точно по местам…
 691               
Иоанн  с умом дела
Вёл свои, а тут война.
И прознал он, что Ахмат
Войско всё с собой вёдёт,
А в степи его  Улус
Беззащитною Ордой
Одинокою стоит –
И спокойно, вроде, спит…
Разгромить их Бог велит.
И тогда царь Иоанн
Воевод к себе зовёт,
И приказ им отдаёт:

 - Князь Василий,
Снаряди ко ты отряд, 
Да на судах,
И небольшой,
Юркий, мощный и живой.
Пусть по Волге тот отряд,
Вниз плывет,
Щукою пускай несётся,
Ни на что не отвлечётся.
И отыщет там Гирея.
С Крымским принцем вы орду
Разгромите в ночь одну.
692
И тогда придёт беда,
Донесут гонцы до хана
О судьбе семьи и клана.
Испугается Ахмат.
Поутихнет его пыл,
Как останется один.
И тогда, возможно, он
Развернётся, в степь уйдёт. –
Войско своё уведёт.
А Менгли- Гирей пускай
На Подолию нападёт,
Некогда будет Литве
Выставлять войско к УГРЕ.
Крымский Хан не задержался,
Двинул войско он к Литве.
Не дождётся Хан Ахмат
Казимировский отряд…

693
Иоанн уж на УГРЕ.
На другом он берегу
Созерцает ту Орду.
Войско его словно море
Все в кольчугах, при мечах.
И с пищалями в руках…
Остаётся   Иоанну
Лишь решение
Принять:
- В бой идти, иль подождать?
Выйдёт счастье, или нет?
Кто на это даст ответ?
Как пойдёт меж ними бой?
Кто останется живой.
Пусть Димитрий победил,
На Дону врага разбил,             
Но Мамай Москву спалил.
Пало войско, и Москва
Дань платила уж сполна…
694
Нет, не хочет Иоанн
Разметать свой чудный стан.
Та Орда сейчас сильна,
Смертей много б принесла.
А  и ей не много жить,
Уж развалится сама,
И исчезнет, как гроза.
Надо только подождать…
Если нет у ней главы,
Разбредутся по степи
Те ордынские вожди…
695
И СТОЯЛИ на Угре
Войска два, глядя в глаза.
Русские оборонялись.
Берега лишь защищали,
Переправы не давали.
И стреляли из пищали,
Стрелы метили в глаза
Рот открывшего врага.
И начало октября
Всю неделю так сражались.
Видит Хан, стрелки упрямы,
Сеют смерть они  и рьяно.
Не пройти ему к Москве,
Не принять сражение.
Отошёл Ахмат по - далее,
Воины по Литве пошли,
И добычу там нашли…
696
А Иоанн послов прислал,
К Миру Хана он склонял.
Но Ахмат тем возгордился,
Заявил:

 - Иоанн  де сам
В ноги б ему поклонился,
За послов де – повинился
И буллу его признал… -

На что не раздумывал Иоанн -
В тот же час отказ послал…
- Не родился ещё тот,
Кто его в дугу согнёт.
На колени кто поставит,
Каяться его заставит…
697
И так, хан Ахмат
Получил на том отказ.
Вроде бы как удивился,
Но немного тем смягчился.
Как бы кот ни соблазнялся,
Не идёт добыча в рот…
Отступить
Иль изловчиться?
Только как бы не разбиться…
А итог опять один –
Ничего не получил…
Лишь стояние на Угре,
Да гадание на костре –
Чем закончится поход?
Нет пути через речку в брод…
Русские стеной стоят,
Всюду выставив наряд…
698
Листья сброшены,
Леса посветлели,
И зима ранняя тогда
Пришла.
Холодом дыхнули ветры,
И посыпало снега.
Подморозилась  река.
Надо бы решать судьбу.
Быть сражению сему?
Лёд для конницы чуть встанет,
И тогда Ахмат нагрянет?
А Святейшество Москвы
Шлёт к Иоанну грамоты.
Просит защитить страну.
Отомстить её врагу.
699
Старец Вассиан писал:
Укрепись, мой государь.
Защити христианский мир,
Не позволь Орде зорить
Землю нашу, детей бить.
Кто ещё нас защитит?
От беды кто сохранит?
Мы по храмам, по церквам
Молим, просим у Христа
Силу воинам твоим,
Духа просим и победы
Над жестоким сим соседом.
700
Вспомни, славный Государь,
Как в иные времена
Предки твои воевали,
И крушили как врага.
Вспомни Игоря походы,
И победы Святослава.
Вспомни, как громил
Владимир
Половцев в суровый час.
Как Димитрий,  прадед твой.
Тех татар разбил за нас.
А теперь настал твой час…
На Москве КОЛОКОЛА
Звоном в бой зовут тебя….
701
Иоанн тем вдохновился.
Мыслил, как начать им бой.
И решил, что в поле чистом
И подальше от реки
Бой сподручнее вести…
Вот и лёд встал на реке.
Сможет конница пройти.
Этой ночью Иоанн
Свой приказ отдал
Войскам…
Приказал отвесть полки
Чуть по - далее от реки…
Но приказ тот не дошёл.
Иль не поняли его,
И решили по местам
И Бояре, и князья,
Да и воины его,
Что плеча пора давать.
Это значит – отступать.
702
И полки не отступали,
А уж точно,
Все бежали.
Но во след такому бегству
Хан Ахмат не наступал.
Не преследовал врага,
А бежал зачем-то сам.
Утром конница поднялась,
Чиста поля испугалась…
И помчалась прочь с реки,
Чтоб и следа не найти…
Может, солнышка лучи
Бой спугнули,
Не взыщи…
703
Как случиться то могло?
Войска два с реки УГРЫ
Разбежались, как смогли.
Ночь одна только прошла,
И пустынны берега…
Может, воины Ахмата,
Видя берега пустыми,
Что-то там вообразили?
Ждали, может и подвоха,
Западни, переполоха?
В результате и они,
Прочь бежали, как могли.
Тем и кончилась война.
Вольною стала Москва.
704
Хан Ахмат убрался прочь,
И двенадцать городов
Разорил тогда в Литве -
Казимиру так он мстил,
Что на место не прибыл…
Но богатая добыча
Привлекла иных врагов.
Гнали те его по Волге
До Азовских берегов.
Берега его встречали
Тихо, мирно привечали.
А кругом степной размах,
Конным всадникам то шлях
705
Там Ахмат встал зимовать,
От походов отдыхать.
Жёг костры, котлы кипели,
Пляски были, песни пели…
А потом,
Распустил Ахмат уланов,
Разбрелись те по степи,
Каждый в свой улус спешил,
Где семьёй своею жил…
Хан Ахмат веселился – не тужил.
Не напрасен поход был.
Взял добычу он себе,
Пускай вовсе не в Москве.
Но тревожился Ахмат,
Не забыл он разорения,
И Орды своей мучения,
От Гирея – поношения.
706
Хан Ахмат
Посылал своих гонцов
На разведку, словно псов.
Те доклады привозили –
Тихо, мол, везде, где были…
И однажды, как всегда
После жирного "стола",
Хан Ахмат
Лёг спокойно почивать,
В снах походы вспоминать...
И откуда было знать,
Что давно, ночами, тихо,
Как охотники в пылу,
Следом  Князь Тюменский скачет,
Конницу ведёт свою.
707
И однажды, ночью тёмной,
Окружил его Улус
Князь Тюменский, молодой.
Словно ловкий барс степной,
Отыскал Белую Вежу,
Без сражения взял Орду.
Сам Князь Хана умертвил,
Никому не поручил…
Тот смотрел ночные сны,
Как вдруг умер, не вздохнул,
В миг лишившись головы.
И куда те сны ушли?
708
Князь, с богатою добычей
Возвратился в родной край.
Век свой жил, всё вспоминал,
Как Орду один он взял,
Бравая его дружина
Показала свою силу…
Как отправил весть Иоанну –
Сообщил, не утаил
Где лежит их общий враг…
Хан Ахмат.
И как он рад,
Что наказана Орда
За кровавые дела
709
Вот так Хан Ахмат
Покинул мир,
Где владыкой грозным жил.
Может, богом себя мнил,
Земли покорял, народы
И не ведал он невзгоды.
Но пришёл и срок кончины,
Вместе с ним – ОРДЕ его.
Он последним Ханом был
У степной, шальной ОРДЫ.
Что гуляла два столетия,
Не щадила города, поселения,
Дома.
Вырезала и детей,
Словно маленьких зверей…
Беспощадною была,
Дань и жизнь себе брала…
Но распалась и Орда.
Время её подошло,
Разметало племена.
И свободною от ДАНИ
Стала Русь на все века…
…………

Автор
Вера Нейская,  Санкт – Петербург,
январь – май 2017 года.
В редакции 2019-2020г.г.

Уважаемые читатели... КТО МОЖЕТ И ХОЧЕТ ПОДДЕРЖАТЬ КНИГУ И АВТОРА - ВОТ НОМЕР КАРТЫ=4817 7603 8012 4135= СБЕРБАНК.VISA

       

Словарь

Архиепископ – 1) епископ, надзирающий над несколькими
                епархиями.
                2) почётный титул епископа.
Архимандрит -  высшее звание иеромонаха, обычно, настоятеля
                Мужского монастыря.

Архиерей -        общее название для высших чинов духовенства
                ( епископа, архиепископа, митрополита)
   
Вымол – пристань.
Выступки -  род кожаной обуви
Варница -  солеварня
Ганзейские купцы, гензы, -  союз вольных немецких городов,
                Державших  торговую монополию
                На Балтийском море.

Городня – часть стены, между двумя башнями
Диван  ( перс.) – совещательный орган в мусульманских странах,
                Состоящий из высших сановников.

Домовина – гроб
Дворский – управитель
Деспот – властитель
Евфимьевская часозвоня -  башня с часами, звон которой был  слышен
                По всему Новгороду, сооружена епископом
                ХУ века, Евфимием вторым.

Епанча – верхнее длинное платье с рукавами
Ёла – род лодки, четырёхвесельная лодка
Заполье – пригород
Зажатье – военный грабёж
Заборола – верхняя часть бойницы над городской стеной.
Игумен  -  настоятель монастыря
Исторы  - потери, убытки
Келарь – монах, заведующий припасами, светскими делами
                Монастыря.

Кережа – санки из цельного дерева
Калика – странник
Ключник – управитель, владеющий ключами от дома,
                Главное лицо после хозяина.

Княжчины – волости Великого князя
Камень – уральский хребет
       Кифа  - современная Феодосия
Камка – шелковая ткань
Коленце – в танце отдельный приём, фигура.
Леший лес  - дикий лес
Лепо – красиво
Лепота – красота
Луди, корпи – каменные мели
Ловища – охотничьи угодия
Мзда  - корысть
Моровье частые  - эпидемии чумы. холеры
Молодечная -  караульное помещение стражи
Миро – масло, употребляемое в церковных обрядах
Митрополит Исидор – инициатор принятия унии с Римом, бежал от гнева
                Великого князя.
.
Муфтий -  лицо высшего мусульманского духовенства.
Налой – столик для чтения
Орать  - пахать
Ослоп – дубина, жердь, кол
Опашень –  широкая верхняя одежда
Опонники  - ткачи
Паузки, учаны -  типы речных судов
Паша – титул высших военных и гражданских сановников
Пуло  - медная монета
Покров – шитое покрывало на гробницу
Пелена – шитая икона
Панагия -  нагрудный медальон – икона
Покрученные  - призванные на войну
Призреть -  здесь в значении - приютить
Ропата – католическая церковь
Рядки – небольшие торговые поселения
Рясы – женские украшения, подвески
Ряса – монашеская одежда
Соймы, снемы – княжеские съезды
Схима – монашеская одежда
Сурож – нынешний Судак
Стогны – площадки
Синклит -  свита
С наворота  - с ходу, стремглав
Сестрич – племянник, сын сестры
Стольник – придворный, степенью ниже боярина.
Трусы, трус – землетрясение
Тимовые сапоги  - из мягкой кожи
Туры – древние быки, в эпосе вещие звери
Уклад – сталь
Угры – венгры
Уланы – всадники, вооруженные пиками, копьями.
Улусы – 1.становище кочевников, 2. Родовая община и её земли.
Фряжский  - итальянский
Харатья – пергаментная рукопись, грамота, книга
Чашница – кладовая для драгоценной посуды и утвари
Чёрны куны – налог с крестьян
Черевчатый – красный
Шкота – разбой, пакость
Юма – мореходное судно небольшое
Яхонты – род драгоценных камней
Посадник и тысячский – два высших выборных сановника
                в Новгороде, обладавших                и                исполнительной  властью.
Житые – люди среднего состояния – земледельцы, воины,
                домовладельцы.
Чёрные  -  свободные, но бедные граждани

Казимир Ягелович ( 1427-1492гг) -  Король Польский, и Великий князь Литовский.

Тиун -     судья низшей степени.

Крыжаки   -   крестоносцы.

Служилый князь  - ратный воевода, нанятый в чужое войско.

Дворище Ярославово  - площадь в Новгороде, где собиралось ВЕЧЕ.

Витовт -  Великий князь Литовский ( 1350ь- 1430гг).

Тохтомыш  -  Хан Золотой Орды, умер 1406г.

Обстояние  -  осада.

Выдали плеча  - побежали.

Рынды -  телохранители.



Историческая справка

Автор данной работы, роман – поэмы  " Симфония истории или русская сага", не претендует на подлинную историческую достоверность сюжета, и оставляет за собой право на художественный вымысел. Но, при этом, я попыталась придерживаться в своей работе общеизвестных и доступных исторических фактов.

Войны во времена царствования   ИОАННА ТРЕТЬЕГО 1462 -1505гг

1.Русско – казанская война  1467 -69 гг

2. Московско – Новгородская  война 1471-72 гг

3.Шелонская битва   1471г

4. Сражение под Алексином 1472г.

5. Московско – Новгородская война 1477-78 гг

6. Русско – Казанская война 1478

7. Стояние на УГРЕ   1480г

8.Русско – Литовская война 1480 -81гг

9.Русско - Казанская война 1487 г

10. Русско - Литовская война 1487 – 94гг

11. Русско – Шведская война 1495- 97 гг

12. Русско – Литовская война 1500-503гг


ИОАНН ТРЕТИЙ-

Родился 22 января 1440 года. Ещё при жизни отца был его соправителем. Иоанн Васильевич унаследовал Московское княжество
в 1462 года, после кончины  Василия Тёмного, когда ему было 22 года.
Уже в 1452 году участвовал в военном походе, возглавил поход на крепость Кокшенту, отрезал Устюг от Новгородских земель, вернулся из похода
4 июня, и обвенчался с Марией Борисовной, юною княжной тверскою.
И через пять лет брака имел сына – Ивана Молодого.
Объединил  вокруг Москвы Русские Княжества, утверждал самодержавие.
Окончательно освободил Россию от ига Золотой орды.
Годы царствования: 1462 по 1505гг.

Отец :– Великий Князь Московский – Василий второй, тёмный.
Мать: – Мария Ярославовна, дочь князя Ярослава Боровского.
Супруги :
1. Мария Борисовна, тверская княжна ( с 1452 по 1467гг)
Умерла ( или была отравлена)  22 апреля 1467года.
От первого брага был сын Иван Молодой, родился  15 февраля 1458г.
     2.  Софья  ( Зоя )   Фоминична Палеолог  ( 1471 -1503г)

            Дети от второго брака:
             Василий,  Юрий, Дмитрий, Семён, Андрей.
             Дочери –Елена, Феодосия, Евдокия.

    СОФИЯ ПАЛЕОЛОГ

  - Великая  княгиня Московская, жена Иоанна третьего, бабушка  ИВАНА ГРОЗНОГО
Происходила из ВИЗАНТИЙСКОЙ императорской династии.
Отец – Фома Палеолог, брат последнего императора,
Константина Х1 ( одиннадцатого)
Тысячелетняя Византийская империя погибала с 1204 года .
Начало положил  чётвёртый крестовый поход, захвативший и
разграбивший  Константинополь, и окончательное падение
произошло под натиском Османской империи в 1453 году, в мае.
Константин Х1 погиб на стенах города. Султан Мехмед второй, провозгласил себя преемником императора.
Однака, Фома Палеолог, деспот Мореи, после гибели брата, стал, как признали в Европе,
Законным наследником Византийского престола.
 После захвата Пелопоннеса турками, Фома Палеолог бежал с семьёю на остров Корфу, и, впоследствии, в Италию, в Рим. Умер в Риме,
в возрасте 56 лет. Дети остались на попечении Римской католической
Церкви.
Мать Софии Палеолог –Катерина Заккария умерла в 1462 году, на Корфу.( по другим источникам – в 1465, чуть раньше Фомы)
У Софьи Палеолог было два брата:
Старший – Андрей Палеолог , ( 1453 – 1502 гг),
И младший –Мануил Палеолог. ( 1455 - 1512гг)
Детей воспитывал опекун, назначенный папой Римским, кардинал Виссарион Никейский.
Старшая сестра – Елена Палеолог ( 1431 – 1473гг), была женой Сербского деспота, после захвата Сербии турками, бежала на греческий остров Лефкас, подстриглась в  монахини, и там умерла.
                В 1469 году, Римский папа, Павел второй, предложил руку Софии Палеолог  Великому князю Московскому, Иоанну третьему.
Переговоры велись несколько лет.  1 июня 1472 года в базилике святого апостола  Петра и Павла в Риме состоялось заочное обручение. В приданое она получила 6000 дукатов…  24 июня обоз Софии выехал из Рима.


ФЛОРЕНТИЙСКИЙ СОБОР.

ИЛИ ФЛОРЕНТИЙСКАЯ УНИЯ –
Собирался и заключался по инициативе Византийских императоров с целью защиты Византийской империи от османов ( турецкого нашествия)
Был Вселенский Собор собран первоначально 1438-39, и в 1439- 42 году, во Флоренции.
И в Риме – 1443 -1445гг.
Христианство имело три ветви, три течения:
Католическое,
Протестанское,
Православное.
Решался вопрос  объединения  католической и православной церквей…
Папой – Евгением 1У, была составлена Уния, утверждена Византийским Императором, ИоанномУ111,  Палеолог.  На Соборе присутствовал патриарх
Константинопольский – Иосиф второй. Документы и заявления папской буллы примиряли католическую церковь с  восточным православием и
с  армянской апостольской церковью. Уния состояла в признании нововведений Римской церкви. Английские послы  отвергли Унию.
12 декабря 1452 года  Уния была провозглашена в  Святой Софии, в Константинополе.

ОРДЕН ТАМПЛИЕРОВ
 
Орден Тамплиеров – создан в 1119 году после первого крестового похода.
( они же :  орден бедных рыцарей, орден воинов христовых, орден рыцарей христовых. орден  иерусалимского храма, храмовники., орден храма соломонова…). 
В 1202 – 1204 году. Рыцари четвёртого крестового похода разграбили Византийскую империю, создали на её месте
Латинскую империю, Никийскую империю, Эпирский деспот, Трапезунскую империю.
  Просуществовала до 1261 года. Потом была восстановлена Византийская империя, но не окрепла никогда более…
В 1240 – 1242гг  рыцари ордена двинулись на северо-восток, к Новгороду.
 Встретили достойный отпор русских дружин под началом  Князя Александра Невского. Невская битва 1240г, Ледовое побоище 1242г.
В 1307-1314 годах  тамплиеры претерпели гонения во Франции,
Часть их бежали в Пруссию и далее, на берега Балтийского моря, где ранее основали Тевтонский орден и Ливонский орден, граничившие с Русскими Княжествами – Великим Новгородом.  Активно занимались торговлей,
Внедряли основы капитализма, занимались банкирским делом, проповедовали своё вероучение, боролись с "язычеством", т.е. православными церквями.

ЗОСИМА СОЛОВЕЦКИЙ

 – Или Соловецкий угодник,  почитается в лике
Преподобных. Является одним из основателей Соловецкого монастыря.
Наряду с Германом и Савватием. Родился в селе Тулвуя, на берегу Онежского озера. Спасаясь  на поморье, встретил инока Германа и с 1436 года жил на Соловецких островах отшельником. В 1465 г перенёс мощи преподобного Савватия с реки Выг в свою обитель. Объединил 22 человека для строительства храма, и совместного служения.. По делам обители дважды ходатайствовал в Новгороде, в том числе, перед Марфой Борецкой. требовал антимикс для храма у архиепископа Новгородского- Ионы.
В итоге получил грамоту на Соловецкие острова для монастыря, был возведён в сан настоятеля. Умер в 1478 году. Почитается православной церковью как Преподобный Зосима, Соловецкий угодник.
 
ИСААК БОРЕЦКИЙ   
Степенный Посадник Новгородский.
– Один из лидеров оппозиции к Иоанну третьему, Великому князю Московскому. Выступал за независимость Великого Новгорода, и за сближение с Литвой.
Семья Исаака Борецкого:
Жена Марфа Лошинская. боярыня Новгородская
Дети: Дмитрий , был Новгородским Степенным  Посадником 1471 год. Был  пожалован Иоанном третьим в БОЯРЕ Московские, после Шелонской битвы казнён как изменник в 1472 году
Второй сын Фёдор – был арестован 1476 году, по приказу Иоанна третьего, сослан в Муром, где скончался .
Дочь – Ксения.
Исаак Борецкий умер во время военного похода, очевидно,  в шестидесятых годах.
 

МАРФА БОРЕЦКАЯ

Марфа, боярыня из рода Лошинских
В первом браке имела двоих детей от  супруга, боярина Филиппа.
Антона и Феликса. Оба утонули на  Карельском берегу в Белом море вместе с отцом.
Второй муж – Исаак Борецкий,  вероятно умер в  шестидесятых годах,
Уже в 1470 году  Марфа Борецкая активно и публично появилась на политической сцене Новгорода, будучи  вдовой. Исаака Борецкого.
Имела во втором браке сыновей Дмитрия и Фёдора, и дочь  Ксению.
Дефакто, в 1471 - 1478 году была Новгородской Посадницей.
Марфа была богатейшей землевладелицей, занималась торговлей, имела собственные суда, склады и прочее недвижимое имущество...
выступала за независимость Новгорода. Сформировала и руководила партией оппозиции Великому Князю Московскому.
Потеряла сыновей и состояние в результате поражения Новгорода в воине 1471- 1472гг, и 1477-1478гг. с Великим князем Московским.
 По одной версии она была сослана в монастырь и там скончалась в  1503 году. По другой версии – была казнена по дороге в Москву, в селе Млеве, в 1478г. Имущество конфисковано.

ХАН АХМАТ

С 1460 по 1481 годы был  Ханом Большой Орды (  бывшей Золотой орды)
Сын Хана Кичи- Мухаммеда. Ахмат – последний Ордынский правитель, в зависимости от которого были Московские князья.. В 1472 году , 29 июня Хан Ахмат
сжёг город Алексин на правом берегу Оки.
Умер 6 января 1481 года в районе Северского Донца


МЕНГЛИ ГИРЕЙ

Крымский Хан из династии Гиреев. Шестой сын первого Крымского Хана
Хаджи 1, Гирея…  Дед Сулеймана Великолепного .


Литература

1.    Карамзин Н. М. /История Государство Российского/ Примеч. А.М. Кузнецова; Художник  И Цыганков. т. У- У111. – Калуга: Золотая аллея,
1993. – 576с., илл.

2. А. М. Балашов / Господин Великий Новгород.
        Марфа – Посадница. Художественное  ОФОРМА, 1993.
                Б - 20
                4702010200               
                -------------------    без объявления.
                П 40( 03) -93

3.   М. П. Погодин. / Повести. Драма./.
              Москва " Советская Россия"., 1984 г.
                4702010100
                П ----------------------
                М – 105 (03) 84

    4.    Минеев С. В. / Ранние старообрядческие чудеса Зосимы и  Савватия Соловецких.// Древняя Русь.  Вопросы медиевистики. /2001г. № 3 (5) с 55-61


   5.    Н. М. Карамзин / Марфа – Посадница, или покорение Новгорода.
Повести. Главы из истории государства Российского./ Классики и Современники. Русская Классическая Литература. ББК 84.Р1 К 21/.
Оформления художника В. Мишина. Издательство художественная литература. 1989 год.
            ББК84. Р1
            К21 
             47020101101
        К ----------------------6-89
             028(01)-89



6. Иллюстрированная история Государства Российского. (До Петра Великого.)  / Редактор В Князева, Корректор и технический редактор Б. Файзуллин. Макет и оформление А.Бородин./  Фонд" Ленинградская галерея" Санкт-Петербург., 1993г

7. А.А. Данилов, Л.Г. Косулина. / История России с древних времён до конца ХУ1 века, том 6. \ Учебник для общеобразовательных учреждений. / УДК 373.167.1:94( 47)
ББК 63.3(2) я 72
Д18
       Москва. Просвещение. 2010 г.

ОГЛАВЛЕНИЕ

СИМФОНИЯ ИСТОРИИ  ИЛИ РУССКАЯ САГА

     1.   Новгородские колокола. Пролог

     2. Глава 1. ИОАН ТРЕТИЙ               

     3. Глава 2. Воспоминания
    
     4. Глава 3.  Падение Константинополя 1453г

     5. Глава 4.  Московское княжество 1462-1670гг

6. Глава 5.  Соловецкие острова 1438г.

7. Глава 6. Нервская боярыня

8. Глава 7. Исаак Борецкий

9. Глава 8.  Путешествие Зосимы в Новгород

10. Глава 9.  Великая Княгиня Московская
                Мария Борисовна

11. Глава 10.  Интриги

12. Глава 11.  Москва 1471 -72 гг

13. Глава 12 .  Государевы раздумья

14. Глава 13.  Соперники 1457г

15. Глава 14.  Скаладная грамота 1471-72гг

16. Глава 15.  Ксения Борецкая и Мирослав

17. Глава 16.  Вече Новгородское

18. Глава 17.  Марфа- Посадница

19. Глава 18.  Колокола

20. Глава 19.  Шелонская битва

21. Глава 20.  Софья Палеолог

22. Глава 21.  Второе путешествие Зосимы

23. Глава 22.  Присоединение Новгорода 1477-78гг

24. Глава 23. На могиле Мирослава

25. Глава 24  Освобождение 1480  ( эпилог)

     27  Словарь

28. Историческая справка

29. Литература


     Январь – Май 2017г. Санкт – Петербург, Вера Нейская
                Редакция 2019 года

Фотоальбом    

Уважаемые читатели …КТО МОЖЕТ И ХОЧЕТ ПОДДЕРЖАТЬ КНИГУ И АВТОРА – ВОТ НОМЕР КАРТЫ=4817 7603 8012 4135 = СБЕРБАНК /VISA


7 АПРЕЛЯ 2022 ГОДА    ВЕРА НЕСКАЯ