Дневник 190 Узор дня

УЗОР ДНЯ

  Из чего рисуется узор дня? Почему порой, засыпая и мельком проглядывая содержимое между ночью и ночью, улыбаешься, блаженствуешь от тепла и света прожитого дня? Почему в другой раз не соответствуешь себе же, нервно теребишь подушку и заснуть не можешь?
  Солнце, мороз утра. Сухой порошок выпавшего ночью снега. Нервный волок знобкого ветра с севера. Что-то противоестественное в ослепительной сыпи свежего снега. Чужой он дню, солнцу. Не рад и я ему. Сдувает его с лопаты как невидимку, обман какой.
  "О сердце, полное тревоги!" Просыпаешься утром, к дню повернёшься и понимаешь, что чего-то прежнего, крепкого и выверенного до конца не будет в нём. Не может быть.

Хотя б напоследок - у гроба,
Над вечным посевом костей,
Подняться на цыпочки, чтобы
Стать выше проклятых страстей.

Подняться туда, где и должно
Всю жизнь находиться душе.
Но это уже невозможно,
Почти невозможно уже.

  Вот это "невозможно" от Михаила Анищенко каждое утро настигает тебя. А открывать глаза надо. Вставать надо и идти.
  Корректирую три книжечки друга. С надсадой, не совсем понятной, берусь за последнюю. Читаю, грожу кулаком ошибкам, опечаткам, автору (встречу - прибью!). А на третьей ли, пятой странице начинаю непроизвольно улыбаться, видеть знакомые лица за неприхотливыми сценками, слышать их голоса, чувствовать выражение глаз, проникаться их настроением. "И забываю мир..."

***
Сын кричит из соседней комнаты:
- Папа! У меня для тебя есть хорошая новость.
- Какая же?
- Я тебя люблю, и я тебе письмо напишу.
***
Едем с Вовой на велосипеде. Поздний вечер, уже темно, лиц прохожих не видно. Вова здоровается с каким-то встречным пацаном.
- Это кто? – удивляюсь я. - Знаешь его, что ли?
- Просто человек.
- Ну, извини…
- Не надо извиняться, ты тоже хороший человек.
***
Сашенька приходит из садика и делится с бабушкой
- У нас в группу сегодня Вася с больничного пришёл. Две недели не было. Так он Асю в умывальнике два раза поцеловал и меня один раз.
Бабушка напутствует внучку:
- В следующий раз полезет целоваться, ты его оттолкни и скажи, что так делать неприлично. Хорошо?
- Ну что ты, бабушка, ведь приятно!

  Дома свежо. Пушкинский "янтарный блеск" солнца во всех комнатах. Подогреваю его теплом берёзовым. Теперь спокойно, можно идти стричься. Предаюсь добрым и надёжным рукам Оли Кондратовой. Многолюдно у них, тепло, разговорно. На прощанье выпиваю большую кружку козьего молока с пирогом и иду домой. Чувствую, как даже под шапкой ветерок прохватывает мою помолодевшую на месяц голову.
Впервые в четыре часа ухожу на лыжах в лес. Лыжи скрипят, левая палка кряхтит, а правая свистит птенчиком. Тянусь в Согру, всё в гору, в гору. Догоняю уходящее за деревья солнце. Останавливаюсь на макушке горы и долго смотрю на свет седьмого марта, на распад, где справа от меня - Елюга, внизу, прямо - Хозьмино, слева - медведь Прислонской горки. "O Rus!"
  По дороге домой нагоняю знакомого, и остаток пути идём не торопясь вместе. И нет-нет да ужалит в разговоре то самое "невозможно уже". Жалеем наших параолимпийцев, незаметно переходим к нашим нескольким деревенским "параолимпийцам" о двух руках и о двух ногах.
  - Я, бывало, когда пил, задвину неделю, а потом пашу как вол. А они "задвинули" всякую работу и заботы на всю жизнь...
  - Да, сколько бы могли принести пользы деревне, потрать бесконечную просидку у домов на дело. Растительная жизнь, что и говорить...
  Дома читаю Лема, читаю новости ВКонтакте, отвечаю на сообщения. Застреваю на словах батюшки Андрея Ткачёва:
  «Те, которым "стыдно, что они русские". Просьба успокоиться. Вы - не русские.
Если бы человеколюбие говорило в вас, мы слышали бы ваш голос уже очень давно по поводу известных событий.
  Если бы Евангелие говорило в вас, мы видели бы вас в храме за Литургией каждое воскресенье. Но вы не те и не другие.
  Гнилое, самолюбивое и предательское нутро ворчит в вас.
  Не создавайте иллюзий себе о себе самих. Хотите выглядеть миротворцами? Дудки.
  Трус не играет в хоккей. Родина взяла на себя тяжелый и неблагодарный труд по перепрошивке завонявшегося в тотальной лжи и русофобии мира. Молчать не надо было вчера и третьего дня. Сегодня нужно Псалтирь читать. Само собой такое раковое образование не рассасывается.
  В русско-японскую такие как вы поздравляли друг друга с гибелью "Варяга". В чеченскую такое же оплевывали свою армию в тогдашних ельцинских СМИ.
  Скунс иначе пахнуть не умеет. Вы те и то, о ком и о чем в русском языке есть много слов, которые культурные человек не спешит произносить».
  И слова эти вшивают в меня, в дня окончание великое рубцовское стихотворение "Видение на холме".

Взбегу на холм
и упаду
в траву,
И древностью повеет вдруг из дола.
И вдруг картины грозного раздора
Я в этот миг увижу наяву.
Пустынный свет на звёздных берегах
И вереницы птиц твоих, Россия,
Затмит на миг
В крови и жемчугах
Тупой башмак скуластого Батыя!..

Россия, Русь – куда я ни взгляну…
За все твои страдания и битвы –
Люблю твою, Россия, старину,
Твои огни, погосты и молитвы,
Люблю твои избушки и цветы,
И небеса, горящие от зноя,
И шёпот ив у омутной воды,
Люблю навек, до вечного покоя…
Россия, Русь! Храни себя, храни!
Смотри опять в леса твои и долы
Со всех сторон нагрянули они,
Иных времён татары и монголы.
Они несут на флагах чёрный крест,
Они крестами небо закрестили,
И не леса мне видятся окрест,
А лес крестов
в окрестностях
России…

Кресты, кресты…
Я больше не могу!
Я резко отниму от глаз ладони
И вдруг увижу: смирно на лугу
Траву жуют стреноженные кони.
Заржут они – и где-то у осин
Подхватит это медленное ржанье,
И надо мной –
бессмертных звёзд Руси,
Высоких звёзд покойное мерцанье…

  Два часа ещё моего бодрствования. Чем опалит день и чем поддержит еще? Не знаю.