Уход Льва Толстого. Часть шестая

Часы пробили — ночь, средина...
Толстой поднялся: «Ухожу...
Нет, Софья мне не половина,
Такой женой не дорожу...»

Писал короткую записку:
«О том, где я, узнает дочь*.
Мой путь особый, он неблизкий,
Никто не может мне помочь...»

Толстой запомнил мелочь даже:
Корзину, тёплое пальто.
Биографы на них укажут,
Хотя не видел их никто.

Писатель описал сам точно,
На всё смотрел со стороны.
Привычка закрепилась прочно —
Задатки с юности верны.

В минуты роковые эти
Был беспощаден и силён.
Нет, не напрасно жил на свете,
Литературой окрылён.

Буланого впрягали слуги.
«Я ухожу, сам так решил.
Простите и прощайте, други...
Обидел если, согрешил...»

Возница с ним и Маковицкий —
Врач Душан — самый верный друг.
Прикрыл глаза Лев рукавицей,
Захолонуло сердце вдруг.

Толстой надел поверх поддёвки
Суконный мягонький армяк.
Пощупал на коне подковки...
Внезапно посерел, обмяк:

«Прошу вас, дочери скажите:
Как «Николаев» напишу...
Вы дружно без меня живите...
Прощайте, братцы, ухожу...»

Направился к своей коляске.
Боялись: вдруг рванёт верхом.
«Ан, нет, граф стар, опасно — тряско...» —
Ворчал вослед ему Пахом.

Примечание:
*Дочь Александра Львовна.