Дядя Ваня

В лихом, далеком девяностом
гостил в столице дядя Сэм,
тогда ж он выложил компостом,
соря деньгами букву «М»,

что пышно, бурно расцветая,
средь торжества седых снегов,
на здешний климат не взирая,
дала феерию плодов.

То был не просто сад, а чудо,
вернее – чудо из чудес,
для глаз – изысканное блюдо,
а для желудка – полонез.

Ведь на деревьях зрели тучно
не дивных яблок попурри,
но булки жирные поштучно
с котлеткой вкусною внутри!

Передовой, румяный бургер
глядел уверенно вперед,
он свято верил: русский «бюргер»
в фастфуде счастье обретет.

И люд вовсю желал «крамолы»
да разевал всё шире пасть
на сам бигмак, а шепот колы
сулил пузырчатую страсть!

Итог: свободные, как кассы
в Москву примчались три сестры,
а следом сонмы, толпы, массы –
студенты, клерки, школяры.

Желаем, сладок «плод запретный»,
что дивным цветом расцветал,
он, как и тот, ветхозаветный,
в свои тенёта завлекал.

Ведь дядя Сэм с притворством змия
в котлетку каждую вложил
заблаговременно – вития
«священность» западных мерил.

Могучий зов: «Ану-ка встань-ка
и наполняй пытливый рот
заморской снедью, русский Ванька!» –
проник и в мозг, и в пищевод.

А дядя Сэм же грёб успешно
лопатой годы жар банкнот,
как вдруг исчез куда-то спешно,
и вот в смятении народ.

Ведь садоводство разом встало
без загребущих, ловких рук,
шеф-повар стонет: «Всё пропало»,
роняя капли слез на лук.

Деревья ж дружно облысели:
нет ни картошечки, ни фри,
желудки разом оскудели,
урчат ворчливо – бунтари.

Они беснуются: «Довольно!
Негоже плакать и страдать,
хотим, чтоб стало хлебосольно,
бигмак лишь в силах зуд унять!»

Но тут негаданно два слова
пронзили молнией тоску,
монументальных, как основа,
холодный душ суля виску.

Они заполнили пространство,
вмиг обретя и плоть, и кровь,
надежность, силу, постоянство,
не напрягая мышцы, бровь.

И вот пред нами дядя Ваня –
невозмутимый господин,
шептались люди: друг юаня,
герой сказаний и былин.

Лишь он, способный на прорывы,
придаст деревьям бравый вид,
его стальные директивы
с колен поднимут общепит!

И Ваня молвил: «Человече!
Наш сад не в шутку занемог,
так расправляйте ж, дяди, плечи,
преодолеем вместе рок!

В столице дядь крутых навалом,
а каждый третий – феномен,
пельмешки, плов с горячим паром
спесивым бургерам взамен.

Блинами-пышками потушим
в желудках голода пожар,
а тягу к бургерам обрушим
навеки в прошлого Тартар»!

«А если Сэм – солидный дядя
сюда вернется» – голос вдруг –
«Ужель махнемся мы, не глядя,
и будет всё как прежде, друг..?»

Тут зашумели, загалдели,
о чем-то споря, три сестры,
но как и прежде пили-ели
студенты, клерки, школяры.