ты

ты неизбежно тянула к прошлому, поднимая со дна утонувшую память.
освобождая причины вновь почувствовать уязвимость —
к тебе, рваным ранам, к желанию лечь и заплакать;
к неудачным попыткам быть чем-то в разорванном мире.

и я слепо верил тебе, пока в голове разрывались ракеты,
раскрывался швейцарским ножом не боясь изувечиться.
чтобы снова прочувствовать все болевые спектры
на развалинах нашей короткой вечности.

я писал тебе — без осознания, что тебя больше попросту нет,
в рамках города, всего мира — помехи и белый шум.
ты закончилась точкой — омерзительно грустный цвет,
тогда почему я, господи, всё ещё так дрожу.

ты оставила на прощание избыток когда-то знакомых чувств,
невозможность не превратившись в фарш заканчивать каждый стих.
и под утро опять засыпая, я по-детски ещё боюсь
что ты будешь причиной никогда более не испытывать их.

я пытаюсь вставать; свободно дышать, не держа твои пальцы в своих руках,
но в опустевшие лёгкие вливается холод твоих запястий.
безуспешно стараясь узнать кому нужен мой вечный страх
оказаться вновь быть разобранным на запчасти.

я потерялся в городе, полном ужасно чужих людей,
твоя тень разрезая землю удаляется впереди.
ты растворилась искоркой в нарастающей темноте
и я больше не знаю: куда и за кем идти.