Война и мир. гл. 1-2-11

1-2-11

От узнаваемых событий
Прошедшего курьером дня,
Узнавши множество открытий,
И никого в том не виня.

Проснулся князь довольно поздно,
Он помнил миссию свою,
В ней крылось очень всё серьёзно,
Сразиться с Францем, как в бою.

К главе поверженной державы,
Курьер — союзной с ней страны,
Лишившейся военной славы,
Всегда, чем были тем горды.

В парадную одевшись форму,
Красив, с повязанной рукой,
Приличья соблюдая нормы,
Посольский преступил покой.

Вошёл он в чрево кабинета,
Был встречен обществом друзей,
Возможно, для того совета,
Вести достойно и смелей.

«Друзья» — четыре дипломата
И князь Курагин среди них,
Сей кабинет был «клубом-хатой»
Для членов клуба, как родных.

Друзья — все молоды, богаты,
Входили все в один кружок,
Кружок веселья и «расплаты»,
Главой Билибин был — «Дружок».

Расплаты за войну и службу,
Отрыв от общества столиц,
И потому веселье с дружбой
Являлось хобби этих лиц.

Билибин называл их «наши»,
В нём каждый числился, как свой,
Кипела жизнь в нём полной чашей,
Им — по боку снарядов вой.

Все интересы — только света,
Без женщин обойтись нельзя,
Вся жизнь кружка — итог просвета,
От службы, скучного житья.

Андрей слыл их родного круга,
В кружок был принят он, как свой,
Уже считали, как за друга,
Но он средь них был, как герой.

В делах учтивость соблюдая,
И для вступленья в разговор,
Ему вопросы задавали,
Расширить свой бы кругозор.

Об армии и о сраженье…
Недолгим был тот интерес,
Пошли в ход шутки и веселье,
Они в кружке имели вес.

Один из этих дипломатов
Поведал притчу о другом:
И тот умом с особым складом
Поверил канцлеру о том;

Что будто в Лондон назначенье
Ему повышен будет ранг,
К нему чтоб видел уваженье,
Карьеры верный это шаг.

Вот видите, как он несчастен…
В Вольтера кресле князь лежал,
И с видом наглым, но участным,
На ручке ноги он держал.

— Я выдаю вам Ипполита,
И этим сыт наш донжуан,
Все связи с дамами открыты,
Так натворил наш хулиган.

— Они подруги нам, мужчинам,
Изрёк бахвально Ипполит,
В лорнет на ноги смотрит чинно,
А сам он шутовством «налит».

Андрею вспомнился тот вечер,
Как тот вертелся вкруг жены,
Почти в любви толкал он речи,
Ему к ней не давал пройти.

Все наши дружно рассмеялись,
Его считали за шута,
Так наши дружно развлекались,
А между тем, текла война.

— Вот, господа, — сказал Билибин:
Болконский в Брюнне мой же гость,
Он с фронта к нам курьером прибыл,
Отмстить французам удалось.

Он постоянно в напряженье,
С убитым Шмитом рядом был,
Ему поднять бы настроенье,
Чтоб он хотя бы жизнь вкусил.

Возьмите на себя театр,
Я — в общество его введу,
Вы, Ипполит  — организатор
По женской части, как судьбу.

Как кровожадному солдату,
И не мешает мирный взгляд,
Но жаль, его «влечёт» к возврату
На этот наш военный ад.

— Едва ль приму гостеприимство,
Ждёт императорский приём,
Нам нужно с Австрией единство,
По всем вопросам и во всём.