Без ямбов и хореев

Золотыми ль нитями лёгкость бытия?
По закону ль стелится в поле колея,
Что прорыта танками? А лихая весть -
Ношей трипудовою... Как такое снесть?
            *
Аромат черемухи, привокзальный чад,
Матушки и жёнушки провожают в ад:
Сальце да сухарики - чем богат был дом,
И не знают милые, будет ли «потом».
*
По деревне стелется колокольный звон,
Рвет на части душеньку местный почтальон:
Вновь в руке морщинистой похоронки весть:
Косит фронт родименьких, косит всех, как есть.

             *
Слезой глаза себе не застя,
Не морща строгого лица,
Под град шрапнели тащит Настя
Мальчишку-храброго бойца.
Над ней – невидящее око...
В воронках нивы и луга,
Солдатик с обожженным боком,
Всё это - Курская дуга:
Из вражьих дзотов, пепла, крови,
Из сотни, тысячи смертей.
И снова Настя хмурит брови:
Терпи! Прогоним палачей!
И доползла... А после боя,
О неспасенных вновь скорбя,
Корила Бога (ниц и стоя):
Чем мы прогнЕвили тебя?
Пал муж-герой, а два сыночка
(Как бьётся сердце горячо),
Ждут дома... Им – по три годочка...
А мне б опять в его плечо
Уткнуться...Пали ж миллионы,
Могилы братские растут...
Господь, ты слышишь вдовьи стоны?
Господь?  Устрой же Высший суд
Над извергами, что посмели
Топтать ромашки сапогом...
Да чтоб они в аду сгорели!
Господь! Убереги наш дом!

     *
Ее на фронт оркестр не провожал,
Сама ушла (да что ей артналёты?)
Тот старый, переполненный вокзал
Втолкнул в теплушку санитарку роты.
В затишье обращалась к небесам,
Немое небо хмурилось и только.
Чрез боль и кровь шептала: «Аз воздам!»
И плакала тихонько, молча, горько...

   *
Довольно грозить нам Девятого Мая!
За Родину нашу и лжи вопреки,
Портреты родных, как штыки поднимая,
Выходят Бессмертные наши полки.