Она не рождалась, её выдохнул огонь

Она не рождалась, её выдохнул огонь
В сосновые лапы, в хвойную ворожбу.
Вскормлённая диким берёзовым молоком,
Баюканная завыванием майских бурь,
Она не живёт, а течёт, как ручей в лесу,
В глазах её ночь засыпает, встаёт луна.
Она лесу дочь, воспитанница, сосуд,
Тревожное сердце, предсказанная жена.
Болотный огонь бежит за ней по пятам
Доверчивым лисом, следы её прячет в хвост.
Она – вольный ветер, гибкая береста,
Из тёмной сосновой хвои глядит совой,
Влетает в окно небесное как стрела
И мхом рассыпается, корни укрыв собой.
Нездешняя сила в мир её привела,
Какой-нибудь странный, беспечно-могучий бог,
И тешится чадом, и душу её плетёт
Из тонких туманов, цветущих у лисьих лап.
А ночью сияет небесное решето
И лес стоит в лунной гавани как корабль.
Она примеряет душу – мала ещё,
Ещё не схватились с телом её края.
А в венах уже ежевичная кровь течёт.
Она выйдет в люди из лесу, говорят.
А может быть так, что она меж людей давно,
И сказка уже из уст перешла в уста.
Лишь призрачный след той, что выдохнута огнём,
Мелькнёт самоцветом сквозь шерсть лисьего хвоста.