Подслушанный разговор

В ночи глубокой, я вижу  сон-
Проснулся я от пристального взгляда,
Мороз по коже и тревожно на душе,
страх от сущностей крадущей!

С двенадцати до двух являются они!
У изголовья холод и липкие ладони.
- Отче наш ,спаси и сохрани!
 Щепчу закрыв глаза под одеялом.

-Что нужно вам? Оставте вы меня в покое!
Они молчат и манят меня взглядом.
От страха  сжался я, кричу ,а крика нет!
Не люблю я зеркало в шкафу,

Как будто кто- то смотрит на меня в ночи!
То явится  она с фигурою богини,
А взглянув- красивее не видел я  лица!
И говорит - Как я скучала без тебя!

Старый мой знакомый дед ,маленького роста,
В рубашке он до пят, все в нем хорошо.
Только не стрижётся ,и смех ехиден у него,
Не обижает он меня.

В доме нет милого кота, на улице находит он меня
И  что- то говорит, а хвост трубой,
Обойдет меня и вдруг исчезнет!
Во снах я знаю на перед ,что ждет меня на день грядущий.

И не знаю радоваться мне иль нет,
Но все они меня тревожат.
 Люди давно ушедшие приходят и говорят со мной,
То спросят за живых, то делают непонятные поступки.

Одно меня смущает в них - все они живут в подвалах или под землей.
Спросил я тетю : " Как вы тут живете?"
 Из камыша навес и стенка, дорога рядом
Много стали хоронить людей.

- Смотрю я часто на дорогу, хочу увидеть
Дочерей  своих и внуков.
На свете том все по другому... 
В чистом, светлом корридоре

Мужчина плакал и кричал. Я жив
- Я жив! Верни меня обратно! - каждый раз он повторял.
А люди шли куда - то мимо , и его не замечали, руки вытянув вперед, он плакал...

Лечу по городу , по крышам, то вдруг  я в лодке,
 А по берегам снуют большие,  злые волки.
И музыка во сне, и песни, то слышу я орган,
То хор церковный детский!

Слышу, как призывают мусульман читать намаз .
И поклониться Мекке!  И сон во сне сбивает столку,
И запахам  садов цветущих радуюсь во сне!
Люблю, когда приходят дети, во сне они ведь тоже дети!

Живу я с ними довольно долго, и ничего поделать не могу.
Привыкаю,  но каждый раз я не готов ко встречи.
У них свои законы, приходят к тем, кто видит их.
И говорят, и говорят , как будто целый  день был рот зашит!