Грусти

Сидит рыбак у древа чахнет.
Гроза на улице блестит.
Гнилой цветок в горшке вновь пахнет,
А муж, все даме своей льстит.

В деревне малой, Горемолвной,
В далеких землях на Руси,
Живет однако чудозлобный,
Мужик по имени Грусти.

Идет мужик тот на базар,
И будто душу черт схватил,
Попал на взгляд ему кошмар!
Огромный, страшный... Крокодил.

Не знал Грусти конечно зверя,
Откуда он? Лишь Богу видно,
Но Грусти в Бога точно веря,
Назад-то кинулся солидно.

Бежал, бежал, да и устал,
Стоит и выдыхается,
Как вдруг он громко закричал!
В тени сидит красавица.

Не знал Грусти конечно веря,
Что все ему мерещится,
Но говорит краса, заверя,
Что дочерь та помещика.

Помещика?! Ах вот тебе раз!
Как принесу, подумал Грусти,
Так радости мне в тот же час,
Навалом принесут от грусти!

То порешал мужик наш главный,
Позвал красавицу с собой,
Та согласилась, и весь славный
Грусти повел ее домой.

Пришли те значит на деревню,
И в дом к нему вошли они,
Людей всех поглотила ревность,
А Грусти рад той всей возни.

Сидя на печке данной дедом
Грусти наш попивает квас,
Да глаз любуется обедом.
Краса работает в тот час.

Еды сготовила на славу!
Помыла все и убралась!
О как Грусти она по нраву.
Краса живет в дому кружась.

Как повезло же, думал Грусти,
Теперь по жизни не один.
Всё хорошо, да вот от грусти,
Помещик вызвал всех мужчин.

Стоит мужик, не понимает,
Зачем в такую рань возня,
Как вдруг помещик выбегает,
И говорит он застоня:

-Прошу вас люди, помогите!
Мою дочурку увели!
Сказали мужьям, в лес ищите,
А Грусти все слыхал вдали.

Кого-кого там увели?
Зверушку?! Вдруг подумал Грусти,
Не уж то зверь, что там в дали?
Который бросился в узды?

Но делать нечего теперь,
Сказал мужик и помрачнел.
Пришел домой, открылась дверь,
И деве все он сожалел:


-Прости же меня ты дурака!
Иду на смертный бой однако...
Взял веник, да обняв слегка,
Ушел из дому наш вояка.

Идет Грусти, в душе пожар,
Но знает, что никто другой,
Не видел по пути в базар,
Зверье с корову шириной.

Дошел до места, осмотрел
Зеленоватый видит ужас.
Глаза как яблоки узрел,
А пасть закрылась словно рушась.

Он тихо подошел к нему,
И веник вот уже забросив,
Услышал: "Ну мужик, ты мудр!"
От страха стал он неустойчив.

"И на кого ты с этой палкой?"
Спросил с насмешкой крокодил.
"Коль мыть, то лучше бы мочалкой"
Лежит, все смотрит. Повторил.

"Так это... Я вот бить пришел."
Промямлил еле наш мужик.
Зверь посмотрел, да обошёл.
"Так ты у мошек часовщик?"

Присел Грусти, да рассказал,
Всю диву, что с ним приключилась.
И смолвил зверь: "Вот кто скакал!
А я-то думал смерть таилась."

Хоть крокодилу и смешно,
Но человека ему жалко.
Чего за храбрость суждено...
Какая странная смекалка.

Мужик и зверь договорились,
Что быть друзьями им навеки.
Пошли домой и примирились,
Грусти теперь подвластны реки.

Пришел в деревню наш мужик,
А люд кричит, какое диво!
Прозвали Грусти - змеевик,
Не знали ныне крокодила.

Открыл он дверь и бросил вещи.
В избушке пусто, никого.
Пропала дева, дух зловещи
Украл красу ли далеко?

Упал мужик, а новый друг
Поднял и смолвил: "Не грусти,
Пойдем к помещику, а вдруг."
И вместе так пошли они.

Прошли уж путь они не легкий,
Зашли на красное крыльцо,
А там, стоит стрелец с винтовкой,
И смотрит Грусти он в лицо.

Не долго думая, впустил,
Зверья большого испугаясь.
Помещик с дочерью лепил,
На том крыльце лишь улыбаясь.

Мужик стоит, не понимает,
Как вдруг все в голову пришло,
И так пришло, что вспоминает,
Что как все к этому дошло.

Помещик злым стал в ту минуту,
Ведь Грусти доченьку увел,
Хотел казнить, но словно чуду,
Стал милостив и его счёл.

Грусти на девушку взирает,
Она обняв и говорит,
Что тот хоть глупый, понимает,
Что вместе им уже не быть.

Ушли отец и дочка быстро,
А Грусти все стоял, грустил.
Но друг напомнил ему хитро,
Что у него есть крокодил!

Пошли домой два лучших друга,
Сидели, пели, пили квас,
И понял Грусти из досуга,
Важнейше то, что есть у нас.

Прошло лет десять с той поры,
Мужик женился, стал отцом,
И зверь тот праздновал пиры,
А люд смеялся всем селом.

Коль время наше быстротечно,
Запомним мы урок от Грусти,
Умнее будем, человечней,
Не будет в мире больше грусти.