Из Игоря Волгина
где свету сопутствует тьма,
я прожил две пушкинских жизни,
но так и не нажил ума.
Душевной не маялся смутой,
встревая во всякую нудь.
И честную чашу с цикутой
отнюдь я не принял, отнюдь.
И Русь от меня не балдела,
не слал поздравлений Кабмин.
И Бог моё личное дело,
задумавшись, бросил в камин.
Гнушаясь таковскою мордой,
шли мимо: не вяжущий лык
и внук славянина прегордый,
и, знамо, тунгус и калмык.
И словно бы в миг озаренья
я понял, что дело труба ;
что крепко травою забвенья
ко мне зарастает тропа.
Что немощен звук моих песен
за здравие ль, за упокой,
и, значит, народу любезен
навряд ли я буду такой.
Ни жёны не в курсе, ни дети.
Но, может, до Судного дня
на том ли, на этом ли свете
хоть ты да вспомянешь меня?..
Свидетельство о публикации №122032701111