У покосившейся избы

На лавке дед и две старухи,
У покосившейся избы,
Мусолят новости и слухи,
Как раньше: если б, да кабы.

- В том веке, помнишь, много было, -
Страна живая и война,
Но всё хорошее не сплыло;
Мысля тревожит. Не остыла
Надежа, - Богом нам дана.

- Вот, всё мы молимся как встарь, -
Есть воля божья, власть и царь.
Но только глянешь вверх -  чиновник,
И там их много, прям - клоповник.

- И часто косят под трудяг,
Едят за двадцать работяг.
Вошли в собранию по списку:
Актер, спортсмен и одалиска.

- А это кто ж ещё така?
Одна с детьми, без мужика?
 
- Прислужница больших господ,
Им все заглядывают в рот.
А ведь как дружно, по приказу,
Одобрят «новость» и заразу.
Забыв про совесть и где край,
Опишут дом твой и сарай.
Мужик теперь плати за хворост,
А там за воздух спросят скоро,
Казалось, сколько можно драть,
По мне, так столько не сожрать.

- Да! Перестала петь деревня,
Уж не гуляет, не орёт,
И по обычаю по древнему,
Не водят девки хоровод.
Деревни всё бедней, бедней, -
К чему, зачем?

- Да, им видней.

- Какие девки, парни где?
Осталось лишь старье везде.
А что в том толку - рассуждать.
Пойду, девчата, отдыхать.