Тёща

Эта история началась перед самой войной,
То время стремилось народной большою мечтой.
В результате работы был бешеный темп трудовой,
Отражаясь суровой ответственностью целевой.

В голой казахской степи вставал плотный заводов строй,
Естественно проявляясь специалистов острой нуждой.
В их число попал польский пленный офицер боевой,
Инженером работая, оставался на родину невыездной.

Объединение семьи было стандартной практикой мировой,
Чтобы не жить с любимой семьёй вразнобой.
Вызовом с родины воссоединения ждал с семьёю родной,
Ожидая на месте приезда трёхлетней дочки с женой.

Бессмысленным панским гонором не поспоришь с Судьбой,
Для шляхты невместно прятать достаток золота свой.
Петропавловской пересадкой достала зависть кровавой ценой,
От ножа в туалете для мамы её закончился путь земной.

Пусть жестокий удар судьбы был и не её виной,
В детский дом привезли, с белой, вцепившейся в сумку рукой.
Мужа не известили навалившейся чёрной бедой,
Так дочка осталась при живом отце сиротой.

Но повезло с директором и новой семьёй краевой,
Всех детей окружил он отцовской своей добротой.
Нельзя сказать, что это был редкий случай такой,
Большинство тогда обладало души любви широтой.
 
У тех, кто тогда пережил военный голод большой,
Хлеб хранить под подушкой осталось слабостью нажитой.
Кто голодал, не считает эту привычку смешной,
Испытания голодом следом до жизни конца оставаясь худой.

Желание жажды жизни пластичной детской душой
Не сменилось по жизни глухой безнадёжной тоской.
Струился фонтан молодости энергией ключевой,
В год она дважды праздновала день рождения свой.

Прозвенел на прощание детдома звонок выпускной,
Специальность рабочая определилась жизни средой.
Без мужчин на железной дороге работой мужской,
"На холоде", вдоль путей по обходу бесконечной ходьбой.

Там, на работе, ей повстречался красавец-поляк холостой,
С корнями французскими и с фамилией "де Фрей" непростой.
Видно, от жара огня поздней страстной любви той большой,
Куколка-дочка родилась, Маришка, засияв чаровницей-звездой.

В очередь размежевания вставал национальный вопрос правовой,
Раздражали других поляки гонора национальной чертой.
В хрущёвскую оттепель на родину иностранцы возвращались волной,
Вместе с ними и муж её вернулся к себе в Польшу домой.

Был для своих на железной дороге бесплатный проезд годовой,
Ездила к своим родственникам бездетным в далёкий край родовой.
Но они забрать пожелали Маришку наследною госпожой,
С тех пор в "родзимую" Польшу больше она "ни ногой".

Томительно женщине жить на свете одинокой вдовой,
В новой спокойной жизни за расплату прошедшей войной.
Вторым её мужем стал с дочками вдовец молодой,
Пусть Маришка побудет его дочкам сводной сестрой.

Вроде всё в доме в порядке и достатка покой бытовой,
Только дочек ревность и зависть накрыли их сЕмью плитой.
Порядок в "курятнике" не смог навести он железной рукою мужской,
И снова распался на части недолгий союз временной.

Сначала дочку, внуков затем, окружала она добротой,
А потом уже и привыкла без мужа быть постоянно одной.
Трудно, но по своему счастливо, проживала женский век вековой,
Такую профессию - "женщина" ещё попробуй в жизни освой.

Всего чуть-чуть не добрАла столетний порог возрастной,
Любимая дочка, внучка и внуки окружали любви полнотой.
Всегда радость другим дарила, хоть была не всегда права,
Трудной, но по своему счАстливой, жизнь нашей бабули была.

04.03.2022