В том сорок первом брянскими лесами...

В том сорок первом брянскими лесами
Им приходилось от фашистов уходить,
Скрываться, прятаться и выжидать часами,
И сутками не спать, не есть, не пить.

Нет, не отряд, лишь старики да бабы,
Да ребятишек с ними мал мала,
И каждый за себя, здесь только выжить дабы,
Одна лишь цель у каждого была.

Девчонка рыжая, самой всего семнадцать,
И сын, рождённый только-только вот,
Со всеми просит разрешить остаться,
Ему ладонью закрывая рот.

А он кричит. Как объяснить младенцу
То, что идёт жестокая война,
И то, что криком он накличет немцев,
И что всего важнее тишина.

Девчонка тоже вместе с сыном плачет,
И на руках его нести нет больше сил,
С мольбою смотрит, каждый взгляд свой прячет.
«Оставь его», — ей кто-то предложил.

— Оставить сына? Как такое можно?!
— А нет — иди. В другую сторону от нас.
И в ситуации той спорить безнадёжно.
Повсюду смерть. И короток был сказ.

И в разговоре нужно ставить точку.
Порою стыдно выбирать судьбу,
Но, положив кулёчек свой на кочку,
Ушла со всеми, закусив губу.

Уже светало, зорька занималась.
Прошли немало, только ни на миг,
Нет, не мерещилось и даже не казалось —
В лесу не умолкал тот детский крик.

И нервы сдали. Не у матери — у бабки.
Она вернулась. Лес туман устлал.
Но не на кочке утром этим зябким —
На муравейнике кулёчек тот лежал.

Искусанный лесными муравьями,
Замёрзший, брошенный беспомощным во тьму,
Похоже, он храним был небесами —
И всё же выжил вопреки всему.

Не говорите, что такого не бывает,
Что всё придумано для красного словца,
И что ребёнка мать не оставляет...
Я рассказал вам про судьбу отца.

13.11.2021