День равноденствия

22 марта. День равноденствия.
Яркое солнце для северного человека – счастье: квадраты окон лежат на сером асфальте.
День выпал, как рыжая камедь: янтарный, прозрачный,  жёлто - лазурный.
Самое время гулять по площадям и улицам!
Гуляла я, гуляла, созерцала,  наблюдала,- и добрела до аттракциона развлечений.
Решила заглянуть в комнату страха.
Заглянула, присела на краешек стула.
Жду.
Ничего не происходит.
Ничего себе комната страха?!
И вдруг вижу комната задвигалась, стены заходили,- и комната вверх набирает обороты.
Сейчас пол окажется потолком!
Так страшно мне стало: легла на пол и обняла привинченный стул.
Вокруг меня раздался гомерический хохот: оказывается, это стены двигаются и «ломаются», а пол остаётся на месте.
Хорошо, что я с утра оделась во всё чёрное!
Чёрная куртка, такого же цветка кепка, чёрные джинсы, чёрные кроссовки, на лице – чёрная маска.
Чёрный для меня – замкнутый и строгий. В связи с войной  тяжело на душе. Говорить ни с кем не хочется.  В чёрном я ухожу в зону молчания.
Это лёгкое чувство страха вызвало во мне лучезарное настроение , и я переоделась в жёлтую тунику, голову повязала жёлтым платком, пришлось надеть фиолетовую куртку ( жёлтой – нет) и отыскать рыжие полусапожки.
Жёлтый для меня - щедрый и новый.
В жёлтом я люблю заниматься добрыми делами.
В жёлтом одеянии  отнесла старенькой читательнице книги.
С 34 года она. В двадцатом столетии 66, да в двадцать первом – 22.  Восемьдесят восемь лет!
Столько нужно суметь прожить!
Бабушка живёт в своём времени – хата посреди новостроек Витебска: в доме - холщовые половички, на железных кроватях – подзорники, телевизор – современный, жидко - кристаллический, 75 по диагонали, и всюду – полки, книжные полки.
Женщина рассказала мне печальные новости: умер муж, старший сын, сестра, вся её семья, в Германии, от ковида.
- Значит, Вы получали и получали только грустные вести. Что делать? Такова жизнь: кто пришёл в неё, должен уйти,- говорю я.
- Ну, почему сын? Лучше бы я, старая.
- Это решает не сын, не муж, не сестра, не Вы, не я: это решает Господь Бог: кому умереть, когда и  каким образом: от язвы, инфаркта, инсульта: кому утонуть – тот не сгорит.
- Но есть же у Вас и другие родственники?
- Есть. Не обделена. Шесть внуков и шесть правнуков.
Два ещё сына и две невестки. Слава Богу, звонят, спрашивают, что привезти.
- Вот видите: всё не так уж и плохо. Приятного Вам чтения. Пусть книги приносят Вам радость.
Прихожу в библиотеку, вернее, перед дверями встречаю нашу читательницу.
Она мне говорит:
- Помогите мне выбрать книги. Не люблю, когда эта девушка за кафедрой. Спрошу: « Где детекти;вы стоят?»
Пальцем ткнёт.
Я про себя подумала, что Евгения Викторовна книг не читает.
Недавно сказала читательнице, что нет у нас Достоевского.
Вы можете представить библиотеку, в которой нет « Униженных и оскорблённых», «Бедных людей» или «Неточки Незваной»,- не говорю уже про «Идиота», «Бесов», или «Преступление и наказание»…
Эта Евгения Викторовна, получившая заочное юридическое образование, умеет уровень уборщицы.
Скажи ей: принесите Яна Непомука Неруду или Пабла Неруду,- она не знает, в какой отдел идти: чешский или чилийский, ей что Карел Чапек - что Ярослав Гашек.
Говорит:
- Книги на руках.
Нет, не могу перенести такого непрофессионализма.
Бедные наши читатели.
Жене что Лонгфелло, что Уитмен – даже фамилий не может правильно произнести.
Не дала нашей читательнице для внука Астрид Линдгрен,- перепутала с Лагерлёф.
Другая, Тамара Яковлевна, любит рассказывать, кто от чего умер с утра и до вечера.
Спрашиваю первая, опережая беседу:
- Будете рассказывать про своих задохликов?
- Каких задохликов?- растерялась она.
- Сегодня ещё не собрали информацию, кто в городе сыграл в ящик?
Перестала. По крайней мере, сегодня.
Лучше бы книги протёрла.
Завидует мне, когда я провожу хорошо открытия выставок или поэтические вечера хорошо,- один раз точно на это же время пригласила своих самодеятельных артистов.
Я спросила у неё:
- Чего Вы добиваетесь? Чтобы обе группы развернулись и ушли?
Её артисты отказались прийти.
Ещё бы! Я своим и цветы покупаю, и пироги готовлю.
Обе получают в два раза больше!
Я уходила работать воспитателем в детский сад -  рядом с домом!- и хоть мои 6- летки заняли первое место за знание города,- через два месяца я сбежала из детсада!
И корабли строила, и в футбол играла, и в обеденные перерыв сказки читала.
Мне сказали: Вы ТАК выдохнетесь!
Да! Шла домой – ничего не соображала!
Пусть девочки из педучилищ бегают,- я своё отбегала!
Вернулась в библиотеку – место занято.
Устроилась на место работника в декретном отпуске.
У нас в стран е- это договор, а не контракт! Денег в два раза меньше!
Вот почему никто не хочет временно устраиваться!
И как всегда: кто вопиюще невежественен, получает больше.
А я провожу вечера ЦВЕТАЕВОЙ-  АХМАТОвой, Блока, Гоголя, Гумилёва, всё на память учу.
Эта Женя на Сутеева говорит Супеев, на Катаева- Катеев.
Библиотека красивая, фонд большой, окна красивые – полуарочные!
Люблю библиотеку, но не этих библиотекарей: кажется, с ними не хотят заключать контракт!
Пусть работают!
Но я не против: если « бабарих»   не будет!
Сдают читатели книги, а они их мурыжат: зачем листок заложили, каляку- маляку нарисовали! Может, это не они?
Радовались бы, что люди к ним приходят!
Взрослым читателям нельзя делать таких замечаний!
Пришла милая девушка Виктория, программист.
Научила меня ставить в тексте апостр;о;ф: курсор после – о: зажать альт и по очереди на правой клавиатуре нажать 7, 6,9. Попробуйте!
Полистала Анатоля Франса: «Остров Пингвинов», прочитала рассказ «Резеда кюри»: юморист, сатирик.
Жаль, «Красных лилий» у нас нет.
Прелагаю потихоньку классику.
«Жизнь взаймы» Ремарка, Хемингуэя «Старик и море».
Тем, кто прочитал все детективы, предлагаю Тану Френч
Или Фрейка»Терминатор»
Кто приходит на костылях, тому даю книги о лечении позвоночника, суставов.
Кто мастер, - домашние энциклопедии, кто огородник – книги о цветах.
С детьми поиграла, провела викторину: мои друзья – книги...
Нет окошек на асфальте,- уже вечер. Пора домой!