Читая Симмия Родосского - 3

Даже ручьи для меня изливаются струями винного хмеля, 
и от бессмертных богов сок нектара струится ко мне день и ночь.*
Тщетно мелькают чредой быстрокрылой года, за неделей неделя:
мой богоданный талант нужен разве что склону оставшихся лет.
Мир изменился, избыточно кнопочным сделав себя, не помочь
тем, кто нуждаются в помощи: денег у бедных с рождения нет,
а у богатых всё вложено в деньги, «короче» которых лишь миг
жизни двуногих носителей смертности, коим - до умных ли книг?
Мир разделился на бедных несытых и сытых богатых, хотя
мир разве не был таким изначально?
Там - с голоду пухнет дитя,
там - чья-то яхта размером с полмира, в котором всё вечно не так,
(всё, что не так, - не ничто, как ничтожества обыкновенный пустяк).
Что остаётся?
Сидеть по застольям?
Сивушную жидкость хлебать?
…«Быть человеком трудней, чем поэтом», - сказать не успела мне мать.   
Я всё стараюсь быть тем, и другим, но увы...
А «увы» есть увы.

                *Симмий Родосский, «Эпитафия Анакреонту»