Наш друг Алексей Ветер 3

...Конечно, Лешка необыкновенный человек, честный, порядочный, благородный. Тогда он нам здорово помог. Сразу по возвращению я написал ему письмо и вскоре, как ты знаешь, мы встретились с ним. У него истек срок договора, и он был на распутье. В Житомир ему возвращаться не хотелось по ряду причин. Во-первых, у него произошла размоловка с другом, потом ссора с подругой. Позже неприятности на работе и крупный скандал с шефом. Дело дошло до суда. Речь шла о хищении имущества. Он тогда работал на биостанции. Невероятно, но шефу в то время удалось доказать свою непричастность, все спихнув на Лешку, милиция и даже прокуратура были не на его стороне. Понятно, что шефа связывали с власть имущими не простые отношения. Одним словом, Лешка подал жалобу в суд вторично, но уже в республиканский. И это ничего не дало. Начались долгие  мытарства, хождения по судам: он ведь не мог устроиться на работу по специальности...
   –  Какой ужас, молодой человек и без работы, – сочувственно произнесла Светлана.
   –  Да, полный ужас ждал его впереди, когда он в одночасье лишился матери при невыясненных обстоятельствах, а через неделю едва сам не погиб. Вот и забросила его судьба сначала в Крым, где он устроился на работу простым пастухом (и это после двух институтов), а потом на Кавказ, где он продолжил свою пастушью деятельность.
   –  Господи, такой умница – и такая судьба...
   –  Позже, когда в стране началась перекройка, он написал письмо в московскую прокуратуру, но оно затерялось. Окончательно потеряв доверие к власти, он надолго ушел в себя. Все остальное ты знаешь не хуже меня, сейчас он задействован в экспедициии, и я, честно тебе скажу, рад за него, что он при деле.
   –  Он такой сильный и смелый, но мне порой кажется, что он – малое дитя, которое нужно учить, помогать ему, – заметила Светлана.
   –  Да, оно так и есть. Увлеченные мужчины похожи на маленьких детей. Но могу я определенно  сказать, Светлана, что у него кроме нас, практически никого нет. Да-да, с его незаурядной силой и возможностями он одинок. Ты же знаешь, что он имеет черный пояс по каратэ, а кроме того по натуре своей тонкий лирик и романтик. Я когда-то к нему приехал на Кавказ, то не застал его дома. Сижу, заначит, на завалинке и вижу: мой Лешка шагает и поет, ну прямо соловей, романс «Я встретил вас и все былое...». Кругом глушь, горы, водопад и река, а он глаза прикрыл и распевает. Кстати, стихи Пушкина и Тютчева читал наизусть. Мы еще долго с ним говорили в толт вечер, пока не анступили сумерки.
   –  Что-то Андрюха загулял, пойду-ка я ему сварганю, прибежит как собачонка голодный, – забеспокоилась Светлана.

С того момента как мы расстались с Алексеем, прошло два с половиной месяца, но никаких известий от него не было, да тут еще в техникуме, где я преподавал, начались задержки с зарплатой. Подобное явление наблюдалось в целом по России, и люди с беспокойством следили за растущим в стране хаосом.
   
Письмо пришло через две недели. Алексей сообщил, что побывал на Таймыре и учавствовал в раскопках мамонтенка. "Он настолько хорошо сохранился, что ученые высказали сомнения относительности древности. Одни утверждали, что мамонтенок погиб около пятиста лет назад! Другие называли более раннюю дату. Подобных находок хдесь сделано немало, правда, в основном выкапывают части тела. Уже извлекли из недр неплохо сохранившегося шерстистого носорога, останки пещерного медведя, многочисленные обломки бивней и костей! И все эти находки были сделаны на обрывистом берегу таежной реки. Пока не началась зима, а сюда она приходит в начале сентября, ученые спешили закончить раскопки. Здесь тоже говорилось о таинственном снежном человеке...".
   
Тем временем, эпидемия на встречи с этим неуловимым существом возросла в прямо пропорциональной зависимости. Стоило кому-нибудь в пургу или в сумерки увидеть подозрительную фигуру, как тут же на следующие сутки со всех концов «нашей необъятной» летели журналисты, чтобы отобразить очередную сенсацию. Может быть, когда-нибудь отыщется след этого таинственного зверя, или, правильно сказать, гуманоида, но участившиеся публикации в большинстве своем были поверхностны и некомпетентны. С намеченной экспедицией в Забайкалье решили подождать. Некому финансировать. Алексей справлялся о наших делах и надеялся на скорую встречу, скорее всего, где-нибудь в ноябре.

  –  Ну что скажешь, жена?
  –  По-моему, он на своем месте. Видишь, с каким азартом пишет. Я рада за Алешу, – с чувством произнесла супруга.
  –  Дай-то Бог. Может, дела наладятся и все пойдет своим чередом. Ты заешь, мне на днях сон снился. Такой забавный сон, ну прямо сказачный. Это, наверное, под впечатлением Лешкиных рассказов. Так вот, снится мне огрмное зеленое поле. И происходит это на мшистых заболоченных просторах нашей необъятной. Чуть в стороне от меня пасется, не смейся, небольшое стадо диких, обросших косматой рыжей шерстью мамонтов, а рядом  сними сидит, кто бы ты думала? Наш Алексей Ветер! Вот так! Сидит себе и романсы распевает, а в это время прямым ходом к нему торопится (у меня в это время волосы на голове поднялись) какой-то троглотит или этот самый йети. И что ты думаешь, подходит зверь к Лешке, а он ему на каком-то непонятном наречии и говорит: «Пойдешь, мол, сейчас туда, к мамонтам, и загонишь их на ночь в укрытие, чтобы какой-нибудь охотник не подстрелил». Ха-ха! В обющем, чушь несусветная, но, когда проснулся, сразу не мог понять, где нахожусь. Вот до чего доводят научные эксперименты!

   –  По-моему, муженек, ты переутомился. Скоро август, может съездим к морю? Там и приведем себя в порядок.
   –  А что, может, и впрямь рвануть к синему морю и окунуться в его прохладные и хрустальные струи?!
   –  Тогда пиши заявление на отпуск. Вот только с финансами у нас не густо, придется с меньшим комфортом пожить.
   –  Ну, нам не впервой! Светланка, как я тебя люблю!..

Отпуск пролетел быстро, но этих незабываемых, солнечных и соленых дней было достаточно, чтобы отдохнуть от множества проблем и прочей круговерти. В сентябре сын пошел в школу, в девятый класс, а я приступил к занятиям со студентами. Светлана по-прежнему работала в бюро на одном из предприятий. Завод стоял прочно на ногах и давал продукцию.
   –  Слава Богу, что ваш завод на ходу, у нас опять задержка с зарплатой. И так платят копейки, а тут еще это...
   –  Не нервничай понапрасну, ты же знаешь, что пока нам хватает на жизнь, – успокаивала Светлана.
   –  Вот именно, хватает. Студенты уже третью неделю на уборке овощей и фруктов, и похоже, никто не думает об учебном плане.
   –  Значит откажемся с тобой от мяса, станем вегетарианцами, – шутливо парировала Светлана.
   –  Да, пожалуй... Что-то Лешка молчит. Может поехать к нему да построить домик в таежной глуши и наплевать на все эти «преобразования» и революции, от которых становится, ей Богу, тошно.
   –  Знать бы, где он? Хоть бы письмецо написал, мы же волнуемся.
Письмо пришло под самый Новый год, и это немного успокоило нас.

  «Привет, мои распрекрасные! Давно вам не писал. Много тому причин: с голода письма не идут, обстановка! Поездки, связанные с переустройством, увольнение, ожидание переезда, сам переезд. И вот я здесь, возле Теньгинского озера. Как вы уже поняли, я живу в Онгудае. С сегодняшнего дня непосредстваенно приступаю к работе. Но биостанция наша находится в глубине этого чудного Алтайского края! Да-да, не удиивляйтесь, я на Алтае и более чудесной земли еще не встречал. Когда мне предложили здесь работу, я недолго колебался, но теперь точно знаю, что выбор был верным. Ну, обо всем по порядку. Для начала расскажу, где расположена наша биостанция.. Итак, оставив стоянку в Шебалино, мой путь пролег через Семинский перевал. Да, Глеб, перевал этот стоит того, чтобы по нему пройтись пехом и, взявши глаза в руки, смотреть по сторонам, запечатлевая все окрест себя. Крутая и извилистая дорога узка, тянется через горы, покрытые кедром и листвиницей. В общем, как поется: «Остроконечных листвениц ресницы над глубыми вершинами гор». Небольшие, но все же грозные обрывы остаются позади, и скоро по подъему проезжаешь мимо памятника в честь двухсотлетия присоеденения Горного Алтая к России.
Это будет верхняя точка перевала, с которой открываются виды во все стороны: на огромные долины, где пасутся стада овец, коз. Яков и лошадей, на горы и вершины под голубыми небесами. Далее уже начинается спуск, и после него ры становятся на большом удалении друг от друга, а между ними громадные, зеленые и разноцветные, ковры. Добираемся до Туэкты, сворачиваем вправо с центральной дороги, ведущей в Онгудай, и едем по разбитой дороге, ведущей в Усть-кан и Усть-Коксу. Кстати, в Усть-Коксе есть гора Белуха, высотой 4506 метров, самая высшая точка в Сибири. Дорога разбита, через 20 километров, а мне еще дальше от этой дороги вправо в горы, транспорт туда не ходит, и через 15 километров я в Озерной, которая лежит в конце огромной долины. А всего в в одном километре, за домиком. Где я остановился, за горой светлеет это самое озеро. А далее – снова долины и горы. Подойдя ближе к воде, я спугнул огромную стаю гусей с белой головкой и черными крыльями. На другом конце озера – домик егерей.  Вот такая панорама! Красота, Глеб. Ни кем не описанная, ей-ей! Конечно. Добраться сюда можно было и спомощью вертолета, но я отказался, решив самостоятельно с провдником проделать весь путь. Завезли нам с Большой земли продуктов немеренно, и теперь мы обустраиваемся. Со мной Дмитрий Карпов, мой одногодок, и еще один, уже немолодой, мужчина – Иван Чуев, большой специалист в нашем деле. Ну что ж, дорогой, буду заканчивать сие писание. Большой привет всем. Целую Вас, Алексей.

    Р.S. Как только обустроюсь по-настоящему, напишу, и надеюсь на нашу встречу, но уже под алтайским небом».

   –  Ну вот, по-моему, Лешка нашел себе пристанище.
   –  Но это же такая отдаленность и отсутствие всякой цивилизации? – озабоченно произнесла Светлана.
   –  От так называемой «цивилизации» ничего хорошего ждать не приходится. Ты посмотри, что делается в стране! Нет, я за него спокоен и в будущем году непременно вырвусь, чтобы увидеть все своими глазами.
   –  А меня с Андрюшей ты не берешь?
   –  Ну как же я без вас. Вместе даже веселее будет, одним словом, заметано. Забиваем август и летим на Алтай.
   --  А вдруг в стране переворот или еще что-нибудь пострашнее?
   --  Да хоть камни с неба, едем и все! Наш народ привычен ко всему, не такое выдерживал, и ничего.
    ...На том и порешили.