Фракталы часть 135

Фракталы* часть 135

* Фракта;л (лат. fractus — дроблёный, сломанный, разбитый) — множество, обладающее свойством самоподобия (объект, в точности или приближённо совпадающий с частью себя самого, то есть целое имеет ту же форму, что и одна или более частей).

НАГРАДА ЗА ГОЛОВУ МОРСКОГО ЗМЕЯ

Вспомним, что после волнения, произошедшего в связи с затянувшимся пребыванием морского змея на глочестерском рейде летом 1817 года, за голову монстра была назначена награда. Следующим летом вдоль всего побережья Новой Англии снова заговорили о морском змее. Совершенно очевидно, что, после того как чудовище приобрело подобную популярность, не замедлили появиться новые «утки», которые тут же смешались с истинными наблюдениями.
Началось все на юге, где в море у мыса Генри, в Виргинии, капитан брига «Уилсон» встретил на поверхности океана монстра длиной 57 метров, не меньше, которого поначалу принял за обломки кораблекрушения. Капитан отрядил лодку осмотреть их вблизи. То, что животное никак не отреагировало ни бегством, ни нападением, казалось всего подозрительней. Через несколько дней, 19 июня, гораздо более деятельный морской змей объявился в гавани Сэг, в одной из бухт Лонг-Айленда, прямо перед Нью-Йорком; после этого назначили новую премию китобоям, которым удастся завладеть монстром. Еще через два дня в море у Кэп-Энн, в Массачусетсе, капитан пакетбота «Де-лия» Шубаэль Уэст видел — или, по крайней мере, утверждал, что видел, — то, что он принял за морского змея и огромное китообразное: змей с шумом хлестал беднягу хвостом, поднимаясь каждый раз метров на десять из воды для размаха. 27 июня рыбаки сообщили, что некий морской змей свился спиралью в одном месте на Портлендском рейде, в штате Мэн, а 2 июля его наблюдали у берега миссис Дж. Вебер и Р. Гамильтон. 9 июля он снова в Массачусетсе, и капитан Спарк со всей командой шхуны «Мери» видели то, что, надо думать, было морским змеем: он нагло плавал среди восьми или десяти китов и стегал их время от времени хвостом, как ковбой, ведущий коров на пастбище. Затем, 11-го, некоторое число граждан наблюдало одну особь, которая вела себя вполне нормально на рейде того же Портленда.
Наконец, 22 июля морской змей снова объявился на Глочестерском рейде в Массачусетсе. На следующий день он нагнал страху на рыбака и двух мальчишек, высунув голову на несколько метров прямо перед их лодкой и уставившись на них глазами величиной с бычьи. Наблюдения множились, и вскоре, 29-го, судно с рыбаками, вооруженными мушкетами, бросилось по следу чудовища. Тот спокойно пережил то ли семь, то ли восемь залпов и продолжал резвиться. Тогда на следующий день капитан Вебер и несколько китобоев решили попробовать приблизиться к нему хотя бы на 2 — 3 метра: на этот раз метнули гарпун, но тот отскочил от кожи животного, которое тут же скрылось, подняв такую волну, что лодка чудом не опрокинулась.
Агрессивность людей, казалось, напугала животное, так как, согласно многочисленным очевидцам, оно в последний раз появилось на следующий день в окрестностях Салема, в 20 километрах от берега, и его больше не видели в Глочестере до 12 августа, у гавани Сквем. В тот день его зафиксировал пятидесятилетний моряк Тимоти Ходжкинс, который возвращался на лодке из Ньюберипорта в компании двух молодых людей и некоего Джозефа Чейза из Брунсвика (Нью-Хемпшир). Представьте себе изумление моряка, который до сих пор не верил в существование морского змея, когда он увидел горбы на спине знаменитого монстра! Тот бросился прямо на их лодку и нырнул, да так3  что за раз покрыл расстояние в 50 метров. Когда он появился из воды, то был уже в 10 метрах. Тогда они рассмотрели его особенно подробно: «Голова поднималась из воды сантиметров на девяносто — сто пятьдесят; от начала шеи до первого горба было где-то метр восемьдесят; мы насчитали двадцать горбов и думаем, что каждый был на расстоянии примерно в полтора метра: его длина целиком не должна быть меньше тридцати шести метров… Голова была темно-коричневого цвета, по форме — как у тюленя и как будто светилась… Туловище — толщиной с бочку галлонов на шестьдесят — восемьдесят (от 200 до 300 л ), а голова — величиной с бочонок, потому что мы могли ее видеть, даже когда он уплыл от нас больше чем на три километра. Я думаю, он был совсем безобидный и поймать его можно без труда… Я не заметил ни плавников, ни жабер. Не видели мы и хвоста. Заметили только быструю дрожь всех частей, что, возможно, и было его способом передвижения».
Из этого весьма прозаического описания, в котором только размеры могли быть преувеличены, но не более, можно выделить прежде всего сравнение головы с тюленьей — а не со змеиной! — и упоминание безобидного нрава животного.
16 августа целая толпа наблюдала этого зверя у маяка Сквем. На этот раз настоящая флотилия китобоев, соблазненных наградой, ринулась в погоню. За несколько дней многочисленные суденышки буквально избороздили залив Массачусетс.
Среди охотников находился капитан Ричард Рич из Бостона, который командовал большим китобоем, в сопровождении двух других кораблей, гораздо меньших размеров, но хорошо снаряженных. 19 августа, когда монстра заметили у дамбы Сквема, они бросились туда и начали охоту. Погоня продолжалась семь часов. Животное постоянно держалось на значительной дистанции, но в какой-то момент оно поднырнуло под нос корабля капитана Рича. Тот улучил возможность и метнул гарпун, который достиг цели и погрузился, как показалось, на два фута.
Быстро, как кит, змей размотал двадцать локтей троса до самого крепления и увлек за собой суденышко. Он до того разогнался, что в конце концов гарпун вырвался.
Свидетельство одного из китобоев, который командовал маленькой баркой, было передано его братом, Самуэлем Декстером, которому он описал все приключение в письме. Там можно найти следующие черты таинственного животного: «У него не было ни чешуи, ни горбов на спине. Напротив, кожа была гладкой и похожей на угриную».
Через несколько дней бостонская газета «Дейли эдветайзе» объявила, что экспедиция, пущенная по следу морского змея, увенчалась успехом и монстр пойман. Он был величиной в сто двадцать футов, то есть тридцать шесть метров, и привезен в Глочестерский порт.
Поднятый с постели своим другом Эндрю Нортоном, профессор Пек, невзирая на преклонный возраст и скверное здоровье, немедленно бросился к месту происшествия. Но когда оба мужа прибыли в главную гавань, по разочарованной мине судьи Девиса, который их обогнал, они могли предугадать исход этой истории. «Нет, — вздохнул работник магистрата, — самого морского змея не поймали, но, кажется, привезли необычную рыбу огромной величины…»
Маленькая группа добралась до склада капитана Рича, где, пробившись через плотную толпу зевак, они наконец были допущены в маленькое темное помещение. Там уже нетерпеливо ожидали прочие господа. Торжественно внесли пленника, завернутого в кусок паруса. Казалось, что происходит открытие памятника. Стояла гробовая тишина. Но когда парус все-таки развернули, морской монстр оказался самым обычным тунцом. Конечно, весьма солидных размеров — метра три в длину, — но все же совершенно обыкновенным.
На самом деле все происходило, видимо, так: промотавшись впустую за морским змеем, который от раны только рассвирепел, капитан Рич и его компаньоны отказались от погони. Но, загарпунив большого тунца, они задумали замечательную вещь. Они сообщили в газеты, что их охота удалась. Уместно подчеркнуть, что, к чести бостонцев, виновников мистификации не линчевали на месте, а наградили премией за поимку столь впечатляющей рыбы.
Самое неприятное во всей этой истории то, что она получила в корне несоответствующую интерпретацию. Для недоверчивых вопрос был отныне решен. То, что тысячелетия принимали за огромного змея, оказалось всего лишь большим тунцом! Ведь китобои так замечательно это подтвердили: они загарпунили змея и привезли огромную рыбу… Но вот как только тунец мог поднимать голову и шею из воды и куда девались его горбы?

МОЖНО ПИ ПОДСТРЕЛИТЬ МОНСТРА?

Следующим летом, 6 июня 1819 года, морской змей продолжил свои визиты в Массачусетс. Об этом рассказали капитан Хоукинс Уилер со шлюпа «Конкорд» и его второй помощник Гершем Беннет — все под присягой, перед судьей Теодором Имсом, — и что удивительно, их сообщение вполне соответствовало всем тем, которые скопились у комиссии Линнеевского общества.
В показаниях второго помощника даже дается дотошное описание головы животного, наблюдавшегося с расстояния менее 100 метров, и длина которого была оценена в 18 метров:
«Его голова была почти такой же длины, как и у лошади, но только настоящая, змеиная: сплющена наверху и приплюснута с боков; глаза были чуть выпучены и на значительном расстоянии, будто у жабы; они находились ближе ко рту животного, чем к его затылку».
В течение всего лета 1819 года американского морского змея созерцали на досуге очень многие, и часто те люди, чье социальное положение исключало всякую возможность их недобросовестного отношения или надувательства. Так, 13 августа монстр явил себя более чем двумстам зрителям сразу, в море у людных берегов Наханта, рядом с Линном в Массачусетсе. Среди прочих достойных бостонцев, таких, как почтенный Амос Лоуренс, текстильный магнат, или полковник Т. X. Перкинс, при этом присутствовал и районный шериф Джеймс Принс, который направил судье Девису замечательное описание животного. Он даже позволил себе одно замечание необычной важности, которое свидетельствовало как о его осторожности, так и проницательности:
«Его голова, казалось, находилась в девяноста сантиметрах от воды. Я насчитал тринадцать горбов на спине; члены моей семьи полагают, что их было пятнадцать… и считают, так же как и я сам, что в животном было по меньшей мере метров пятнадцать — восемнадцать длины. Однако след на воде мог позволить вообразить его большим, чем он был на самом деле; и волнение, возникавшее при его движении оригинальным способом, не могло ли оно создать видимость выпуклостей на спине? Я оставляю это на ваше усмотрение».
Несложно разглядеть, что на спокойном море все одновременно узкие и быстрые суденышки (как лодка-канадка или байдарка, снабженные мотором, к примеру) оставляют за собой очень характерный след, который выглядит как нитка из удлиненных выпуклостей, которая движется с той же скоростью, что и лодка: глядя на них, можно вообразить себе ряд горбов, расположенных через равные промежутки и часто весьма многочисленные. Очевидно, что подобный же след может оставлять за собой и очень быстрое животное, которое рассекает поверхность воды спинным плавником или своей узкой шеей. Признайтесь, подобное явление было довольно странно для эпохи, лишенной моторов, когда еще не существовало маленьких суденышек, способных его создать.
Однако тщательные наблюдения, проведенные через несколько дней профессиональными моряками, сократили до истинных пропорций значимость этого объяснения.
26 августа того же 1819 года преподобный Чивер Фелч, священник с американского военного судна «Индепенденс» (74 пушки), направил главному редактору «Бостон сентнел» письмо, в котором описывалась, и очень подробно, интересная встреча, произошедшая этим утром при большом количестве очевидцев.
В это время шхуна «Сайенс», вспомогательное судно при «Индепенденс», встало на якорь в Глочестерс-ком рейде, чтобы снять его план. Преподобный Фелч покинул порт в лодке с военного судна вместе с Уильямом Мелбоуном, который ей и командовал, гардемарином Блейком и четырьмя матросами на веслах, когда вдруг на поверхности воды, на расстоянии метров в 30 — 40, появилось нечто.
— Эге, а вот и ваш морской змей! — сострил командир, обращаясь к капеллану, который как-то признавался ему, что верит в существование чудовища.
Все разразились хохотом, но смех мгновенно сменился ужасом на их лицах, так как, сам того не желая, господин Мелбоун сказал правду. Все сидевшие в лодке вполне могли это осознать.
Животное нырнуло, затем снова появилось, уже в 20 метрах от шлюпки. Затем оно развернулось и направилось к островку Тен-Паунд. Моряки немедленно бросились в погоню, но поскольку шум и яростный плеск гребли, по их мнению, должен был раздражать чудовище, они ограничились одним кормовым веслом. Животное продолжило свои забавы между островком и Стэйдж-Пойнтом. Прибыв туда, командир и капеллан поняли, что теперь им гораздо легче наблюдать монстpa и измерить его длину с помощью инструментов с берега, а не с лодки, которой зверь, видимо, не очень-то доверял.
Итак, они ступили на землю. Уже там Мелбоун вдруг принял решение, которое военные всегда принимают в том случае, когда нечто им не по душе: он приказал гардемарину Блейку отправиться на военное судно и выстрелить в змея, «чтобы попробовать, как на него подействует удар ядра в двенадцать фунтов». К счастью, змею стало явно не по себе в присутствии такой беспокойной свиты, и он мудро ретировался.
Потребовать таким образом от морского чудовища раскрыть свою природу и «показать флаг» было определенно делом пропащим. Глупое убийство из пушки этого зверя никак не позволило бы прояснить его таинственную природу. Раненное, оно могло также улизнуть, а убитое — тут же пошло бы ко дну без промедления. И его труп имел больше шансов затеряться в желудках тысяч морских шакалов, нежели быть выброшенным на берег. Вспомним-ка: ведь если некоторые киты и остаются на плаву после смерти, то это только за счет исключительной толщины слоя ворвани. Но это — удел настоящих китов, да и то особенно жирных. Вот почему китобои так торопятся накачать воздух в трупы загарпуненных кашалотов: чтобы не дать им утонуть.
Господин Мелбоун и его товарищи, однако, удосужились хорошенько рассмотреть чудовище за время своего получасового преследования.
— Я прилично знаком с морскими животными и их повадками и много времени провел на море, чтобы не обмануться, — заявил преподобный Фелч, который и дал следующее описание зверя:
«Он был темно-коричневого цвета, с белесостью под горлом. Его размеры нам не удалось измерить точно, но голова была примерно девяносто сантиметров в окружности, уплощенная и гораздо меньше туловища. Мы не видели его хвоста, а только тело от начала головы до самого дальнего горба: промежуток был метров в тридцать. Я указываю цифры с достаточной точностью, ибо привык измерять и оценивать размеры и расстояния.
Я насчитал четырнадцать горбов; первый был, скажем, метрах в трех — трех шестидесяти от головы, а остальные отстояли друг от друга метра на два. Их величина уменьшалась к хвосту. Эти горбы считали как с подзорной трубой, так и без нее. Господин Мелбоун насчитал тринадцать, господин Блейк утверждал, что их то ли тринадцать, то ли четырнадцать, и матросы сообщали примерно те же числа. Движения животного были иногда чрезвычайно быстры, а в другое время он мог оставаться почти совсем неподвижным. Он медленно разворачивался и нуждался для этого в большом пространстве. Иногда он плыл с большой скоростью под водой, как будто гнался за добычей. Выпуклости не имели отношения к его движению, ибо они были одинаковы, когда он двигался медленно и быстро. Его перемещения происходили в вертикальном плане и частью в горизонтальном, как у пресноводных рептилий. Я очень хорошо знаком с нашими местными змеями. Его движения были похожи.
Я укажу вам общую длину в сто футов, округляя; но могу назвать и сто тридцать ( 40 м ), считая и его хвост… То, что существует водное животное в виде змея, ныне не вызывает сомнений. Господин Мелбоун до того момента не верил. Сейчас никто не сможет его разубедить в существовании такого зверя».
Этот важный эпизод был удостоверен через двадцать семь лет вторым помощником Мелбоуна, ставшим к тому времени капитаном корабля, — У. С. Болтоном.
До середины сентября 1819 года залив Массачусетс снова стал сценой для наблюдений, которые заслуживают внимания. На этот раз у морского змея заметили три желтых ожерелья по 5 сантиметров толщиной и отстоящие друг от друга на 30 сантиметров. Эта деталь заставляет подумать, что речь идет о другом животном, принадлежащем родственному виду.
Доктор Удеманс попробовал в конце века дать этой тайне чрезвычайно изворотливое толкование: животное должно быть одновременно и жирным, и волосатым, и эти ожерелья указывают складки меха, высохшие на солнце. Но это могли быть и просто валики жира, выделившиеся на более светлом горле животного.
Мы не знаем, что думать по поводу морского змея, который 17 сентября следующего года атаковал галеон «Салли» у берегов Лонг-Айленда. Происшествие известно только по популярной гравюре того времени, весьма изящной, но содержащей следующую примечательную деталь: за ужасающей головой зверя, с пастью, усеянной зубами огромных размеров, — два херувимских крыла. Если рисунок выполнен по описаниям, то можно заключить, что предвзято настроенные свидетели приняли за крылья пару грудных плавников. Хотя до сих пор американским морским змеям ничего подобного не приписывали.
Но разве можно делать какие-либо выводы на основе рисунка, столь подозрительного во всех отношениях?
Материал подготовлен на основе информации открытых источников.