Предатель Ноябрь

В чудесном лесу, в пестроту облаченном,
Хранящем от зноя остатки тепла,
В стоящем меж клёнов дворце золочёном
Красавица Осень счастливо жила.

И были три брата у ней в услуженье,
В чьих трепетных, юных и пылких сердцах
Взрастало и зрело любви притяженье
К прекрасной хозяйке златого дворца.

Один был Сентябрь, он был весел и нежен,
С густою копной рыжекудрых волос.
На гуслях играл он и множество песен
Свободно исполнить мог, как виртуоз.

Все тайные тропы, ложбинки, лощинки
Знал в этом чудесном лесу наизусть –
Где ягодный холмик, как будто с картинки,
Где мёда запас и где прячется груздь.

Корзины гостинцев лесных и подарков
Для Осени он собирал без хлопот,
И в блеске костра, полыхавшего жарко,
Пел песни душевно всю ночь напролёт.

Другой же из них, как скала над обрывом,
Надёжным и крепким был духом всегда,
К словам – не охочим, во всем – терпеливым,
Октябрь не боялся любого труда.

В руках его спорилось всякое дело.
Дом полною чашей был в дивном дворце.
И если вокруг всё в работе кипело,
Улыбка цвела на суровом лице.

По внешности скромен и крепок был телом,
Шатен кареглазый, каких миллион,
Но сердцем владел он бесстрашным и смелым,
И предан всецело был Осени он.

А третий – Ноябрь. Он как бог был прекрасен:
Чудесных волос белоснежных волна,
И взгляд его синий как небо был ясен,
Как море, глубок, не увидеть и дна.

Он был дару слова премного обучен,
Лилась его речь, как певучий ручей.
В беседах находчив он был и нескучен,
В них Осени много он скрасил ночей.

При этом всю душу его поглощала
Такая особая пылкая страсть,
Что к Осени чувства порой затмевала,
Имела над ним бесконечную власть.

Мы страсть эту с вами вполне разделяем.
И надо признать без прикрас и вранья,
Ночные часы ей порой посвящаем,
Поэзия – вот её имя, друзья.

Так что же Ноябрь? Никого из вселенной
Сыскать невозможно, кто смог бы затмить
Его в декламации проникновенной
И то, как в стихах мог он душу излить.

Так жили прекрасно три брата и Осень –
Стихи и застолья, и песни, и смех,
Ни лет не считая, ни зим и ни вёсен,
И было у них всё всегда лучше всех.

Стоял этот лес над рекой на угоре,
Напротив его на другом берегу
Пушистых снегов бесконечное море
Волнами накрыло густую тайгу.

Жила там Зима в ледяной цитадели,
И трое помощников было при ней,
Декабрь, и Январь, и Февраль – все при деле,
Чем больше в трудах, тем Зима холодней.

А между брегами был мост из брусчатки.
Друг к другу гостить приходили порой
То Осень к Зиме, то в обратном порядке,
И обе помощников брали с собой.

Имея характер холодный и злобный,
Зима была завистью тёмной полна
Что Осень, живя в красоте бесподобной,
Мужскими талантами окружена.

Её же помощники, будто на диво,
Как капли воды друг на друга с лица,
Хоть внешне по-своему тоже красивы,
Но где ж им затмить Ноября-молодца.

И с помощью лести, хулы и обмана
Решила Зима Ноября соблазнить,
Чтоб сим бриллиантом владеть постоянно,
Навеки красавца к себе заманить.

Ему драгоценностей горы сулила,
Богатством осыпать, в меха одевать,
Была с ним всегда исключительно милой,
Заботливой, чуткой и нежной, как мать.

Красавцу Зима постоянно твердила,
Что Осень не ценит таланта его,
Что нудным считает его и унылым,
Средь братьев не любит его одного.

Так масла в огонь без конца подливая,
Талантом его восхищалась до слёз,
То тьму дифирамбов высоких слагая,
То дёгтя в медок добавляя всерьёз.

Наш юный творец благородного слога
Был вспыльчив порою, излишне раним,
И ревности семя взошло понемногу,
Всю душу заполнив сомненьем большим.

Он стал подозрительным, тихим, угрюмым,
Украдкой за братьями стал наблюдать,
И в тесных застольях с весельем и шумом
Участия он не хотел принимать.

Однажды, под утро, укрывшийся тенью,
С собою не взяв ничего из вещей,
Без лишних прощаний и предупрежденья
Покинул дворец он хозяйки своей.

Зима ликовала в своей цитадели,
Когда над рекой мост Ноябрь перешёл.
Победа! Свершилось! Ведь он в самом деле
Красотке шикарной её предпочёл!

В объятьях Зимы Ноябрю поначалу
Прекрасно жилось без забот и хлопот.
Зима Ноября без конца баловала –
Подарки, вниманье, любовь и почёт.

Но долго любовь покупная не длится,
Наскучил Ноябрь, что игрушка Зиме.
Закончился срок насыщенья амбиций,
Вновь холод на сердце, циничность в уме.

Всё реже хозяйка к себе призывала,
Всё чаще о нём начала забывать.
В душе Ноября безысходность взрастала
И тяжко его заставляла страдать.

Неведенье мучило, как же там Осень?
Как братья побег пережили его?
Но лик осужденья столь виделся грозен,
Что места не мог он найти своего.

А совесть терзала всё больше, всё чаще,
Тянула обратно в осенний дворец.
И ноги, как будто бы сами, сквозь чащу
Его в чудный лес повели наконец.

Едва он прошёл по заветному мосту,
В душе поднялись вновь сомненья и страх:
Ах, как же туда возвращаться непросто,
Откуда бежал вероломно впотьмах.

Так, мести и злобы Зимы опасаясь,
И муками совести тяжкой казним,
Потоками горестных слёз заливаясь,
Стоял у моста он как столп недвижим.

И много ль минут с той поры пробежало,
Не понял Ноябрь, но продолжить не смог
Заветный свой путь, лишь продрогший, усталый
Вернулся обратно к Зиме на порог.

Там нехотя в шубу и мех завернулся,
Что щедро Зима подарила ему,
И в сон беспокойный Ноябрь окунулся,
Уйдя с головой в беспросветную тьму.

С тех пор так и бродит Ноябрь одиноко,
То слёзы польёт на одном берегу,
То в шубе уснёт на другом – лежебока,
Во тьму погрузив ледяную тоску.