Глава 67. Горе от ума в романе МиМ

Глава 67. Горе от ума в романе МиМ

Сегодня предлагаю вернуться в ресторан "Грибоедов" ("Было дело в Грибоедове"). Данная глава отсылает нас к евангельской притче о богаче и Лазаре. К фарисеям, начищенным снаружи, как гробы, а внутри полные гниения и нечистот разложения. Т.е. грибоедения. Фактически "Грибоедов" - это кладбище, вход на тот свет, представленный в иронично зашифрованном виде.
Но вернемся в прекрасный ресторанчик.
1) Еще раз, что происходит в "Грибоедове"? Кучка фарисейских членов Массолита ждет кого-то. Ждет не дождется. Тот, кого они ждут сильно опаздывает. Иван в это время посещает квартирку под номером 47 (семь сорок) и подобно пророку, или Ивану Карамазову, вбегает в ресторан "Горе от ума". Кричит что-то про Воланда, убийство. Как и Иван Карамазов пытается найти черта под столом.
Далее происходит потасовка, человек с ЮБИЛЕЙНЫМ ЛИЦОМ получает по физиономии, а Ивана хватают и отвозят в психушку.
Лицемерное общество фарисеев-законодателей, обожающих заседать на собраниях и вкусно трапезничать никогда не примут чудаков типа Ивана Бездомного, которому место в психушке. Тем более, что и костюма человеческого у него нет.
Но при чем здесь Грибоедов и "Горе от ума"? (не путать со словами "ГОсудаРствЕнной дУМА)

2) Очень просто. Вначале приведу соответствующий этой сцене отрывок из Евангелия, а затем отрывок из "Горя от ума".

Итак "ГОРЕ ОТ УМА" в Евангелии от Матфея, гл.23

"Тогда Иисус начал говорить народу и ученикам Своим и сказал: на Моисеевом седалище сели книжники и фарисеи; итак всё, что они велят вам соблюдать, соблюдайте и делайте; по делам же их не поступайте, ибо они говорят, и не делают: связывают бремена тяжелые и неудобоносимые и возлагают на плечи людям, а сами не хотят и перстом двинуть их; все же дела свои делают с тем, чтобы видели их люди: расширяют хранилища свои и увеличивают воскрилия одежд своих; также любят предвозлежания на пиршествах и председания в синагогах и приветствия в народных собраниях, и чтобы люди звали их: учитель! учитель!
....
ГОРЕ ВАМ, книжники и фарисеи, ЛИЦЕМЕРЫ, что затворяете Царство Небесное человекам, ибо сами не входите и хотящих войти не допускаете.
ГОРЕ ВАМ, книжники и фарисеи, лицемеры, что поедаете домы вдов и лицемерно долго молитесь: за то примете тем большее осуждение.
ГОРЕ ВАМ, книжники и фарисеи, лицемеры, что обходите море и сушу, дабы обратить хотя одного; и когда это случится, делаете его сыном геенны, вдвое худшим вас.
ГОРЕ ВАМ, вожди слепые, которые говорите: если кто поклянется храмом, то ничего, а если кто поклянется золотом храма, то повинен.
Безумные и слепые! что больше: золото, или храм, освящающий золото?
...
ГОРЕ ВАМ, книжники и фарисеи, лицемеры, что даете десятину с мяты, аниса и тмина, и оставили важнейшее в законе: суд, милость и веру; сие надлежало делать, и того не оставлять.
Вожди слепые, оцеживающие комара, а верблюда поглощающие!
ГОРЕ ВАМ, книжники и фарисеи, лицемеры, что очищаете внешность чаши и блюда, между тем как внутри они полны хищения и неправды.
Фарисей слепой! очисти прежде внутренность чаши и блюда, чтобы чиста была и внешность их.
ГОРЕ ВАМ, книжники и фарисеи, лицемеры, что уподобляетесь ОКРАШЕННЫМ ГРОБАМ, КОТОРЫЕ СНАРУЖИ КАЖУТСЯ КРАСИВЫМИ, А ВНУТРИ ПОЛНЫ КОСТЕЙ МЕРТВЫХ И ВСЯКОЙ НЕЧИСТОТЫ; так и вы по наружности кажетесь людям праведными, а внутри исполнены лицемерия и беззакония.
ГОРЕ ВАМ, книжники и фарисеи, лицемеры, что строите гробницы пророкам и украшаете памятники праведников, и говорите: ЕСЛИ БЫ МЫ БЫЛИ ВО ДНИ ОТЦОВ НАШИХ, ТО НЕ БЫЛИ БЫ СООБЩНИКАМИ ИХ В ПРОЛИТИИ КРОВИ ПРОРОКОВ; таким образом вы сами против себя свидетельствуете, что вы сыновья тех, которые избили пророков; дополняйте же меру отцов ваших.
Змии, порождения ехиднины! как убежите вы от осуждения в геенну?
Посему, ВОТ, Я ПОСЫЛАЮ К ВАМ ПРОРОКОВ, и мудрых, и книжников; И ВЫ ИНЫХ УБЬЕТЕ и распнете, А ИНЫХ БУДЕТЕ БИТЬ В СИНАГОГАХ ВАШИХ и гнать из города в город; да придет на вас вся кровь праведная, пролитая на земле, от крови Авеля праведного до крови Захарии, сына Варахиина, которого вы убили между храмом и жертвенником".
....
Иерусалим, Иерусалим, избивающий пророков и камнями побивающий посланных к тебе! сколько раз хотел Я собрать детей твоих, как птица собирает птенцов своих под крылья, и вы не захотели!
СЕ, ОСТАВЛЯЕТСЯ ВАМ ДОМ ВАМ ПУСТ".

****

3. Теперь почти тоже самое от Грибоедова "ГОРЕ ОТ УМА". Найдите 10 различий.

"А судьи кто? – За древностию лет
К свободной жизни их вражда непримирима,
Сужденья черпают из забытых газет
Времен Очаковских и покоренья Крыма;
Всегда готовые к журьбе,
Поют всё песнь одну и ту же,
Не замечая об себе:
Что старее, то хуже.
Где, укажите нам, отечества отцы,
Которых мы должны принять за образцы?
Не эти ли, грабительством богаты?
Защиту от суда в друзьях нашли, в родстве,
Великолепные соорудя палаты,
Где разливаются в пирах и мотовстве

И где не воскресят клиенты; иностранцы
Прошедшего житья подлейшие черты.
Да и кому в Москве не зажимали рты
Обеды, ужины и танцы?

Не тот ли вы, к кому меня еще с пелён,
Для замыслов каких то непонятных,
Дитёй возили на поклон?
Тот Нестор негодяев знатных,
Толпою окруженный слуг;
Усердствуя, они в часы вина и драки
И честь и жизнь его не раз спасали: вдруг
На них он выменил борзые три собаки!!!
Или вон тот еще, который для затей
На крепостной балет согнал на многих фурах
От матерей, отцов отторженных детей?!
Сам погружен умом в Зефирах и в Амурах,
Заставил всю Москву дивиться их красе!
Но должников не согласил к отсрочке:
Амуры и Зефиры все
Распроданы поодиночке!!!

Вот те, которые дожили до седин!
Вот уважать кого должны мы на безлюдьи!
Вот наши строгие ценители и судьи!
Теперь пускай из нас один,
Из молодых людей, найдется – враг исканий,
Не требуя ни мест, ни повышенья в чин,
В науки он вперит ум, алчущий познаний;

Или в душе его сам бог возбудит жар
К искусствам творческим, высоким
и прекрасным, –
Они тотчас: разбой! пожар!
И прослывет у них мечтателем! опасным!! –
Мундир! один мундир! он в прежнем их быту
Когда;то укрывал, расшитый и красивый,
Их слабодушие, рассудка нищету;
И нам за ними в путь счастливый!
И в женах, дочерях – к мундиру та же страсть!
Я сам к нему давно ль от нежности отрекся?!
Теперь уж в это мне ребячество не впасть;
Но кто б тогда за всеми не повлекся?
Когда из гвардии, иные от двора
Сюда на время приезжали, –
Кричали женщины: ура!
И в воздух чепчики бросали!"

4. Теперь то же самое "ГОРЕ ОТ УМА" в исполнении актера В.Галкина, сыгравшего Ивана Бездомного, который строил дебош в ресторане и по словам Ивана Бездомного засветил кому-то по морде:

"Вы знаете, это… ну как… я ничего не хочу… у меня есть огонь, у меня есть сигареты, папа… он меня заберёт… я ещё и мента оформил… - похвастался он и зашагал по «клетке», смачно затягиваясь.

- За что били?..

- Под руку подвернулся.

- А как? Он на вас напал? Что произошло? – спрашивают собеседники актёра.

- Вы серьёзно, хотите знать? – задумался.

- Я серьёзно хочу знать вашу версию.

- Вы знаете, мы живём в стране, в которой нет законов... в которой их больше нет, - неразборчиво поделился плодами раздумий Галкин. - Раньше в Японии казнили за неправильное поведение. Просто убивали. А у нас сейчас вот всех актёров любят и прощают. И вы все это знаете. А здесь меня не убьют, я знатный и знаменитый, - пьяно улыбаясь, хвастает Владислав. - Я актёр. Я просто актёр, а вы-то кто?

- Вы просто актёр, но вы избили человека. Это так?

- Да нет.

- А как? Как всё было, расскажите. Вы были в кафе, отмечали что-то…– настаивают собеседники.

И тут Владиславу явно захотелось что-то рассказать слушателям. Он подошёл к ограждению и протянул руки между прутьями.

- …избили человека… вот видите – рука… видите – на руке отметина?

- Покажите, - попросил милиционер, но Галкин уже передумал.

- …ну и дурак… отчитываюсь… - актёр оскорблено отошёл вглубь «клетки», бормоча что-то бахвалисто-возмущённое. Мол, перед кем я тут оправдываюсь?

Тут в его кармане зазвонил мобильный телефон, в трели которого утонул обрывок фразы сотрудника милиции.

- Это мне папа звонит, я его не предупредил…".


5. И теперь возвращаемся к истокам. Базовый прообраз Ивана Бездомного - Иван Карамазов (это он раздваивается, к нему во сне является черт, которого он не может раскусить и т.д.). Теперь его речь на суде. Обратите внимание на ключевой момент, это полотенца (они преследует обоих Иванов) и поиск черта под столом. Это важно.

Итак ГОРЕ ОТ УМА от Достоевского ("Братья Карамазовы").

"Судебный пристав взял всю пачку и передал председателю. -- Каким образом могли эти деньги очутиться у вас... если это те самые деньги? -- в удивлении проговорил председатель.

-- Получил от Смердякова, от убийцы, вчера. Был у него пред тем, как он повесился. Убил отца он, а не брат. Он убил, а я его научил убить... Кто не желает смерти отца?..

-- ВЫ В УМЕ или нет? -- вырвалось невольно у председателя.

-- То-то и есть, что в уме... и В ПОДЛОМ УМЕ, в таком же как и вы, как и все эти... Р-РОЖИ! -- обернулся он вдруг на публику.

-- Убили отца, а притворяются, что испугались, -- проскрежетал он с яростным презрением. -- Друг пред другом кривляются. Лгуны! Все желают смерти отца. Один гад съедает другую гадину... Не будь отцеубийства -- все бы они рассердились и разошлись злые... Зрелищ! "Хлеба и зрелищ!" Впрочем ведь и я хорош! Есть у вас вода или нет, дайте напиться Христа ради! -- схватил он вдруг себя за голову. Судебный пристав тотчас к нему приблизился.

Алеша вдруг вскочил и закричал: "Он болен, не верьте ему, он В БЕЛОЙ ГОРЯЧКЕ!" Катерина Ивановна стремительно встала со своего стула и, неподвижная от ужаса, смотрела на Ивана Федоровича. Митя поднялся и с какою-то дикою искривленною улыбкой жадно смотрел и слушал брата.

-- Успокойтесь, не помешанный, я только убийца! -- начал опять Иван.

-- С убийцы нельзя же спрашивать красноречия... -- прибавил он вдруг для чего-то и искривленно засмеялся. Прокурор в видимом смятении нагнулся к председателю. Члены суда суетливо шептались между собой. Фетюкович весь навострил уши, прислушиваясь. Зала замерла в ожидании. Председатель вдруг как бы опомнился. -- Свидетель, ваши слова непонятны и здесь невозможны. Успокойтесь, если можете, и расскажите... если вправду имеете что сказать. Чем вы можете подтвердить такое признание... если вы только не бредите?

-- То-то и есть, что не имею свидетелей. Собака Смердяков не пришлет с того света вам показание... в пакете. Вам бы все пакетов, довольно и одного. Нет у меня свидетелей... Кроме только разве одного, -- задумчиво усмехнулся он. -- Кто ваш свидетель? -- С хвостом, ваше превосходительство, не по форме будет! Le diable n'existe point! He обращайте внимания, дрянной, мелкий чорт, -- прибавил он, вдруг перестав смеяться и как бы конфиденциально: -- он наверно здесь где-нибудь, ВОТ ПОД ЭТИМ СТОЛОМ с вещественными доказательствами, где ж ему сидеть как не там? Видите, слушайте меня: я ему сказал: не хочу молчать, а он про геологический переворот... глупости! Ну, освободите же изверга... он гимн запел, это потому, что ему легко! Все равно, что пьяная каналья загорланит, как "поехал Ванька в Питер", а я за две секунды радости отдал бы квадрильйон квадрильйонов. Не знаете вы меня! О, как это все у вас глупо! Ну, берите же меня вместо него! Для чего же-нибудь я пришел... Отчего, отчего это все, что ни есть, так глупо!

И он опять стал медленно и как бы в задумчивости оглядывать залу. Но уже все заволновалось. Алеша кинулся-было к нему со своего места, но судебный пристав уже схватил Ивана Федоровича за руку. -- Это что еще такое? -- вскричал тот, вглядываясь в упор в ЛИЦО ПРИСТАВА, и вдруг, схватив его за плечи, яростно УДАРИЛ об пол. Но стража уже подоспела, его схватили, и тут он ЗАВОПИЛ НЕИСТОВЫМ ВОПЛЕМ. И все время, пока его уносили, он вопил и выкрикивал что-то несвязное. Поднялась суматоха. Я не упомню всего в порядке, сам был взволнован и не мог уследить. Знаю только, что потом, когда уже все успокоилось и все поняли в чем дело, судебному приставу таки досталось, хотя он и основательно объяснил начальству, что свидетель был все время здоров, что его видел доктор, когда час пред тем с ним сделалась легкая дурнота, но что до входа в залу он все говорил связно, так что предвидеть было ничего невозможно; что он сам, напротив, настаивал и непременно хотел дать показание".

****

6. И теперь та же сценка только в романе "Мастер и Маргарита" (Было дело в Грибоедове). Обратите внимание на то, как Иван ищет черта под столом.

"И привидение, пройдя в отверстие трельяжа, беспрепятственно вступило на веранду. Тут все увидели, что это – никакое не привидение, а Иван Николаевич Бездомный – известнейший поэт.
Он был бос, в разодранной беловатой толстовке, к коей на груди английской булавкой была приколота бумажная иконка со стершимся изображением неизвестного святого, и в полосатых белых кальсонах. В руке Иван Николаевич нес зажженную венчальную свечу. Правая щека Ивана Николаевича была свеже изодрана. Трудно даже измерить глубину молчания, воцарившегося на веранде. Видно было, как у одного из официантов пиво течет из покосившейся набок кружки на пол.
Поэт поднял свечу над головой и громко сказал:
– Здорово, други! – после чего заглянул под ближайший столик и воскликнул тоскливо: – Нет, его здесь нет!
Послышались два голоса. Бас сказал безжалостно:
– Готово дело. БЕЛАЯ ГОРЯЧКА.
А второй, женский, испуганный, произнес слова:
– Как же милиция-то пропустила его по улицам в таком виде?
Это Иван Николаевич услыхал и отозвался:
– Дважды хотели задержать, в скатертном и здесь, на Бронной, да я махнул через забор и, видите, щеку изорвал! – тут Иван Николаевич поднял свечу и вскричал: – Братья по литературе! (Осипший голос его окреп и стал горячей.) Слушайте меня все! Он появился! Ловите же его немедленно, иначе он натворит неописуемых бед!
– Что? Что? Что он сказал? Кто появился? – понеслись голоса со всех сторон.
– Консультант! – ответил Иван, – и этот консультант сейчас убил на Патриарших Мишу Берлиоза.
Здесь из внутреннего зала повалил на веранду народ, вокруг Иванова огня сдвинулась толпа.
– Виноват, виноват, скажите точнее, – послышался над ухом Ивана тихий и вежливый голос, – скажите, как это убил? КТО УБИЛ?
– Иностранный консультант, профессор и шпион! – озираясь, отозвался Иван.
– А как его фамилия? – тихо спросили на ухо.
– То-то фамилия! – в тоске крикнул Иван, – кабы я знал фамилию! Не разглядел я фамилию на визитной карточке... Помню только первую букву «Ве», на «Ве» фамилия! Какая же это фамилия на «Ве»? – схватившись рукою за лоб, сам у себя спросил Иван и вдруг забормотал: – Ве, ве, ве! Ва... Во... Вашнер? Вагнер? Вайнер? Вегнер? Винтер? – волосы на голове Ивана стали ездить от напряжения.
– Вульф? – жалостно выкрикнула какая-то женщина.
Иван рассердился.
– Дура! – прокричал он, ища глазами крикнувшую. – Причем здесь Вульф? Вульф ни в чем не виноват! Во, во... Нет! Так не вспомню! Ну вот что, граждане: звоните сейчас в милицию, чтобы выслали пять мотоциклетов с пулеметами, профессора ловить. Да не забудьте сказать, что с ним еще двое: какой-то длинный, клетчатый... пенсне треснуло... и кот черный, жирный. А я пока что обыщу Грибоедова... Я чую, что он здесь!
Иван впал в беспокойство, растолкал окружающих, начал размахивать свечой, заливая себя воском, и ЗАГЛЯДЫВАТЬ ПОД СТОЛЫ. Тут послышалось слово: «Доктора!» – и чье-то ласковое мясистое лицо, бритое и упитанное, в роговых очках, появилось перед Иваном.
– Товарищ Бездомный, – заговорило это лицо юбилейным голосом, – успокойтесь! Вы расстроены смертью всеми нами любимого Михаила Александровича... нет, просто Миши Берлиоза. Мы все это прекрасно понимаем. Вам нужен покой. Сейчас товарищи проводят вас в постель, и вы забудетесь...
– Ты, – оскалившись, перебил Иван, – понимаешь ли, что надо поймать профессора? А ты лезешь ко мне со своими глупостями! Кретин!
– Товарищ Бездомный, помилуйте, – ответило лицо, краснея, пятясь и уже раскаиваясь, что ввязалось в это дело.
– Нет, уж кого-кого, а тебя я не помилую, – с тихой ненавистью сказал Иван Николаевич.
Судорога исказила его лицо, он быстро переложил свечу из правой руки в левую, широко размахнулся и ударил участливое лицо по уху.
Тут догадались броситься на Ивана – и бросились. Свеча погасла, и очки, соскочившие с лица, были мгновенно растоптаны. Иван испустил страшный боевой вопль, слышный к общему соблазну даже на бульваре, и начал защищаться. Зазвенела падающая со столов посуда, закричали женщины".