Я не знаю, в каком году...

Я не знаю, в каком году была сделана фотография и что стало с этими детьми. Не знаю. А может быть, лучше и не знать... Снимок начала ХХ века. Возможно, сделан за год–другой до катастрофы. Или ещё раньше. В общем-то, это теперь не важно. Дети на фото – наверное, брат и сестра – навсегда остались детьми. И есть что-то щемящее в этом снимке. Две крошечных живых частицы Российской Империи стоят, как на расстреле. А малышей всего лишь фотографируют.

Мир и счастье. Только взорам чистым
Видится иная перспектива:
Век двадцатый бешеным чекистом
Целится из фото–объектива...

Таких же, как они (мальчик чуть старше), кадета Колю Жданова и его сестрёнку большевики, занявшие Киев в январе 1918-го, выбросили из окна на мостовую, дети разбились насмерть. А сколько русских детей разных социальных слоёв и сословий по воле Ленина и компании стали беспризорниками, умерли во время эпидемий или от голода?! Нет им числа. Хотелось бы думать, что у ребятишек на фото жизнь сложилась иначе, что им удалось выбраться из страны, поражённой большевицкой проказой... Хотелось бы верить в это.

И последнее. Я за то, чтобы вычистить Малороссию от нацизма. Я за единый русский народ: русский, но – не советский. И когда слышу, что сейчас донецкие и луганские власти на радостях (хоть и рано ещё радоваться...) стали возвращать улицам освобождённых городов имена советских деятелей, всех этих лениных–дзержинских–урицких, вместо старых, дореволюционных названий, то перестаю понимать идейную суть происходящего... Не приведи Господи реставрацию совка! Это будет самый худший из возможных вариантов будущего, и это мы уже не переживём.