забвение глубин

слово нагишом проскользнет сквозь минуту,
и плоть отделится от греха. завязи зачтут
при обыске смеха.
коронная снедь сочтется при взятке.
север отделит косное,
мрамор забудет забытое.
в толике ветра эта власть,
это содержание мнимого.
губы сомкнутся на металле,
и почва нарядится при нынешнем.
я простою на сквозняке,
и белая личина захочет прохлады,
и убаюкается совесть,
и голод смеха отделит почву от мака.
сотая стужа взойдет на горе,
и я соединюсь в излиянии с ветром.
он будет долго искать во тьмЕ,
и вереск отточит свои зубы.
роет, роет он время,
сеть полнится в множестве,
и роет, роет, сквозь время,
сквозь годы на перинах.
ухаживает лицо,
буква крадется по пятам,
и рисует свое совершенство.
в луне припасется,
и сносится пень.
куры будут клевать малину гнева,
и руки будут думать во тьме своими голосами.
короткий смех взойдет на горе,
и крот взметнется в снеге.
так возникнет личина,
и буквы станут бесформенными,
как снег, как плоть, как экстаз.
припудрится изгнание,
и ветер пойдет по стопам губ,
по стопам праведности.
снесется известь заплат,
и грива скользнет по льдине,
и радуга выйдет из комнаты,
как ветер из избы.
мука исторгнется во времени безумия,
и рана ополчится на стужу пня.
так ветер станет ветром,
и губы вырастут, затрещат,
затужатся, и родят новое вымя,
новое забвение глубин и начал.