Две беседы со Львом Толстым 1

     Две беседы со Львом Толстым
     (стихи, которые не стихи)

     1.
Дорогой Лев Николаевич!
Очень прошу, позвольте  побеседовать с Вами, - назрела такая необходимость. Разумеется, о важнейших вещах.
 В Ваше время самой актуальной и судьбоносной российской проблемой была земельная собственность, и Вы посвятили ей немало страниц.
К началу нового века земельная проблема обнажилась до такой степени, что даже правительство стало искать пути ее решения.
Петр Аркадьевич Столыпин указом от 9 ноября 1906 года дает право крестьянам выходить из общины на отруба.
А что предлагаете Вы?
Вы не предлагаете, а пламенно призываете отказаться от земельной собственности всем дворянам – в пользу крестьян,
     и лишь за крестьянами Вы признаете естественное право
     владеть землей.
     Наверное, не сразу Вы пришли к такому решению?
Вы, побывавший в своей молодости крепостником, за четыре года до отмены крепостного права перевели своих крестьян на оброк. То есть, российское рабство начало жечь Вашу совесть с ранних лет...
 Отмена крепостного права не принесла желаемого результата  - земледелец остался без земли,
 и это по-прежнему в Вашей душе вызывало боль.
И чем дальше – тем больше.  При ежедневном  непосредственном участии в народной жизни, в Вас созрело экзистенциальное чувство любви к работнику, столпу государства, и, судя по литературным свидетельствам, Ваш интеллект упорно искал приемлемые формы социальных преобразований.

     … Когда случился очередной голод среди деревенского населения,
     Вы, занимаясь распределением средств помощи крестьянам
     Чернского и Мценского уездов, находились недалеко
     от имения покойного Ивана  Сергеевича Тургенева…
     Цитирую Ваше письмо Я. П. Полонскому: «…живу в семи верстах
     от Спасского, через которое часто проезжаю, так как самая большая
     нужда в деревнях, окружающих Спасское. Очень приятно было узнать,
     что крестьяне в имении нашего друга были так хорошо наделены
     землею, в особенности в сравнении с окружающими,
     что нужды там нет».

     Вот один из примеров того, что лучшие люди России искали выход,
     не дожидаясь, когда сверху исправят государственный порок…
     Разве это не программа-минимум – призвать к добродетели всех
     помещиков? Вы не могли не думать об этом – у Вас не было упущенных
     возможностей. Но, может быть,  поработав мировым посредником,
     Вы увидели пучины помещичьей психологии, чем были навсегда
     отвращены от мысли воздействия на людей этой категории…

     Но, скорее всего, другое: надо искать ответ в радикальности
     и масштабности Вашего мышления… Полумеры Вас не устраивают.
     Именно поэтому Вы пишете Столыпину обвинительное письмо,
     в котором стыдите  за  указ, не облегчающий положение крестьян, но
     усиливающий, как Вам кажется, разрыв между бедными и богатыми.

     И тут должна сказать Вам:
     знаете, мы вкусили отмены всякой собственности,
     в течение века  выжив три раза, и шкурой своей почувствовали,
     что, похоже,  Петр Аркадьевич, царский реформатор, -
     на правильном пути (за что и поплатился…)
     Вы отличный хозяйственник, трезвый прагматик,
     не можете не понимать – понимаете! –
     каких жертв будет стоить кардинальная ломка государственных основ
     (и провидчески где-то пишете об этом как неизбежности), но ничто не 
     колеблет Вашей уверенности – настолько она глубинна…
     Окидывая пристальным взглядом исчерпывающую широту и
     максимализм Ваших подходов, начинаешь понимать,
     что дело здесь не в конкретике решений. Дело в данном случае
     (как и во многих других) вообще на ином уровне –
     не на событийном, а на бытийном.
     И от Вас, великий Маэстро духа, не столько правота нужна людям,
     сколько духовное величие…

     Ваши романы, особенно «Анна Каренина» (по-моему, вершина
     творчества), своей гармонией, своей эстетической полнотой
     разбудили в душах спящего ангела – потребность в прекрасном.
     И когда Ваш сильный и свободный голос
     заговорил о Любви к ближнему, Вам уже верили и пошли за Вами.
     Почти вся Ваша публицистика, можно сказать, сплошной идеализм,
     но он оказался нужен: без идеала нет культуры, нет духовной жизни.
     Вы и сами в каком-то письме сказали, что идеал недостижим…,
     но перед внутренним взором должна быть  цель,
     иначе структура внутреннего пространства рухнет,
     погребая под собой жизнь…

     Потребность быть хорошим, потребность в любви и согласии – самые 
     трепетные душевные пружины, к которым Ваше слово обратилось и
     попало в цель. Не берусь судить, в какой степени эти пружины
     соотносятся с мифологическим сознанием человека, но –
     Вы наш главный мифотворец,
     и своим идеализмом, своим мифотворчеством формируете
     диапазон духовных основ человека –
     вот в чем Ваша созидательная сила.
     А всю правоту в конкретных вещах
     оставим другим подвижникам российских преобразований.
     Не эмпирика жизни, но онтология чувств.
     Богу – Богово, кесарю – кесарево.
    
     7–29 января 2014