Полотенце-слякоть

Пьёт младенцем мякоть  синеутра цвет
Полотенце-слякость, божий вечер - дед.
Утирает губы, ветви тормошит.
Падают звёзд судьбы в лист, где день дрожит,

Распустившись спелой заводью цветка.
Дымкой звёзд сопрелой млечнодаль река.
Чёрная ворона мира на краю
Уронила говна на его возню.

Облетела пухом да вокруг пером.
Серебрит за ухом её зёрен ром.
Спохватился старый: «Ах ты, мать щегол!
Кину в бок поджарый с плетня взятый кол.

Отлетишь за сосны в верха полынью.
Будут тебе говны… Вишь, рука к ремню…».
Каркнула, вестимо, лебедь царства звёзд:

«Дурень-дурачина, отдай солнца всход.
Спеленал вчера ты в полы свет-посвет.
Как же жить без даты, нет же смены лет…».

Спохватился старый: «Ах ты, мать щегол!
Спьяну был усталый, а оно - на стол…
Ослепило очи, грёзы совлекло,
Спрятал его в ночи просто так, назло…».

Покатилось солнце по листам в зарю.
Золото в озёрце, как и бог, в раю…
Пьёт младенцем мякоть синеутра цвет
Полотенце-слякость, божий вечер - дед.


Утирает губы, ветви тормошит.
Падают звёзд судьбы в лист, что мельтешит.
Распустился спелой заводью цветок.
Дымкой звёзд поспелой, млечнодаль платок…