***

Трактат в стихах об Иване IV (Грозном):

Грозный - царь был такой на Руси.
Что мы знаем об этом монархе?
Вот сейчас, у кого ни спроси,
Больше скажут вам о Плутархе...
Это русский царь, настоящий,
О котором эпос слагал народ!
Запад слух запустил леденящий,
При Иване, мол, ужас, разброд!...
Что ж, давайте, во всём разберёмся,
Где тот ужас и где разброд,
На пятьсот лет назад вернёмся,
Постоим там, "разинув рот".
Будет многое нам понятно
(Жаль, возможно лишь только в кино).
Возросли земли тридцатикратно(!),
Остальным было "не суждено".
"Широка страна моя родная,
Много в ней лесов, полей и рек..."
Песню пели, слова с детства зная,
Но не знали, что этот стратег
Увеличивал земли России
И на сына рук не поднимал.
Так за что же его поносили,
И писали, что всех убивал,
Кто хоть слово говаривал против...
Но вот факты - они о другом:
Не могли взять умом, яд для плоти
В еду сыпался тайным врагом.
Сулемой отравили обоих,
Ртуть нашли, очень много, в костях.
Нарушали не раз покой их,
Не писали о том в новостях.
А заслуги царя огромны,
Ведь при нём появились стрельцы.
Регулярные части удобны,
Двинуть можно в любые концы -
Разрасталась ведь вширь Россия
За счёт новых открытых земель.
(Не захлёстывает ностальгия
Вас, читатель, ведь "сели на мель"!?)
При Иване Четвёртом ввели же
Суд присяжных у нас на Руси.
Думал Грозный о русском престиже,
А теперь, хоть кого ни спроси,
Иностранные в моде словечки,
Задыхается русский язык!
Безобидные, словно овечки,
Но в них слышен прозападный рык.
Обученье ввели бесплатно,
При всех храмах учили детей.
Карантин на границах (занятно!),
Чтобы было поменьше путей
Для чумы, поразившей Европу.
Царь ещё заменил воевод,
Написал сочинений стопу
И Судебник- законов свод.
Регулярное войско стрельцов
Отражало набеги татар.
Храбрость, выучка молодцов
Затушила на время "пожар".
Рабский труд на Руси под запретом
И крестьян крепостных пока нет.
Ну, а дети рождались при этом
Все свободны. А царь с малых лет
Пристрастился читать очень много,
Интерес был обширным весьма.
Всем своим многолетним итогом
Человек был большого ума.
Ведь не зря изучал его Сталин,
Для его Грозный - авторитет!
Кое-что применял из той "дали"
(Интересно, а был ли портрет
На стене кабинета в Кремле?)
Лихачёв в своих ранних работах
(Может быть, в соловецкой "земле"?)
Привожу всё в живых оборотах:

{"Грозный- политический деятель, тщательно доказывающий разумность и правильность своих поступков, стремящийся действовать силой убеждения не в меньшей степени, чем сила закона и приказа. И в его писательской деятельности не меньше, чем в его деятельности государственной, сказалась его исключительная талантливость.
Грозный был одним из образованнейших людей своего времени. По свидетельству венецианца Фоскарини, Грозный читал "много Историю Римского и других государств...". Грозный заказывал перевести Историю Тита Ливия, биографии цезарей Светония, Кодекс Юстиниана. В его сочинениях встречается множество ссылок на произведения древней русской литературы. Он приводит наизусть библейские тексты, места из хронографов и из русских писателей, знал летописи польские и литовские. Он читал "Хронику" Мартина Вольского (данными которой, он по- видимому, пользуется в послании к Курбскому). По списку Библии, сообщённому через Михаила Гарабурду князю Острожскому, была напечатана так называемая Острожская Библия - первый в славянских странах полный перевод Библии. Он знал "Повесть о разорении Иерусалима" Иосифа Флавия, философскую "Диоптру" и др. Книги и отдельные сочинения присылали Ивану Грозному из Англии (доктор Яков - изложение учения англиканской церкви), из Польши (Стефан Баторий - книги о Грозном, из Константинополя (архидиакон Геннадий - сочинения Паламы), из Рима (сочинения о Флорентийском соборе, из Троицкого монастыря, из Суздаля и т.д.
Это был поразительно талантливый человек. Казалось, ничто не затрудняло его в письме. Речь его текла совершенно свободно. И при этом какое разнообразие лексики, какое редкое смешение стилей, какое нежелание считаться с какими бы то ни было литературными условностями своего времени!... Никогда ещё русская литература до Грозного не знала такой эмоциональной речи, такой блестящей импровизации и, вместе с тем, такого полного нарушения всех правил средневекового писательства: все грани между письменной речью и живой, устной, так старательно возводившиеся в средние века, стёрты, речь Грозного полна непосредственности. Грозный - прирождённый писатель, но писатель, пренебрегающий всеми искусственными приёмами писательства во имя живой правды. Он пишет так, как говорит, смешивая книжные цитаты с просторечием, то издеваясь, то укоряя, то сетуя, но всегда искренне по настроению. Роль Грозного в историко-литературном процессе древней Руси громадна и далеко ещё не оценена".}

"Выдающийся...", как же случилось,
Что все пишут лишь в чёрных тонах?!
Неужели так всё приключилось?
Нет, марать в европейских "стенах"
Стали Грозного специально!
Не даёт им покоя тот шанс,
Что верней убивают морально...
Продолжается этот сеанс
Спиритизма, политгипноза,
С грязью смешивая нас всех,
Чтоб росла на Руси не берёза,
А анчар ядовитый и вех.
Русь, Россия, страна родная,
Ты была родниками чиста!
Лес, поля и просторы без края...
Эх, остались ли эти места?!...
Продолжают чернить наших предков
Эта свора заклятых "друзей"
Тут Орбини сказал очень метко:
(Перефраз) Этих древних князей
Помнят Рим, Александр и Венеция,
Им досталось тогда по "сусалам"!
Воспевала их мужество Греция...
Ну, а мы, будем жить по лекалам?
Изучать европейские ценности?!
А давно ли все улицы калом
Были залиты? Лувр и окрестности
Дважды в год очищались от смрада...
И не мылись они никогда!
Русь всегда для Европы преграда,
Но их тянет земля и вода.
Вот и выдумали "страшилку":
Русы - тёмный и дикий народ!
Сунь в Историю "ворошилку"
И забудут свой древний род.
Так и с русским царём решили,
Мол, безумный ваш царь Иван!
(Сами резали, жгли, потрошили
Тех, кто зван был и не зван!)
А ведь как всё задумано точно,
Грозный- деспот, кровавый злодей,
Цифры даже придумали срочно:
Больше сотни тысяч людей...
Время было тогда ужасное,
Но в России казнили лишь тех,
Кто на дело толкал опасное,
На измену- великий грех.
Поджигателей тоже казнили
И воров, тех, кто трижды украл.
Если даже всех их обвинили,
Казнь ту земский собор утверждал.
Грозный даже мятежных бояр
Лишь сослать мог заместо казни.
Для врагов был он грозен и яр,
Но вот Курбский чего его дразнит?
От бежавших бояр заграница
Узнаёт о кровавом царе.
В их руках эта "птица- синица"
Так "запела" о царском дворе:
Залил кровью весь Новгород Грозный,
Сотня тысяч одних лишь казнённых!
Но исследователь серьёзный
Подсчитал, что убийств огромных
В "вольном" городе просто не было.
Да, казнили зачинщиков бунта
(Ведь от деда "наследство" всплыло
И жива новгородская "хунта"!)
А в зачинщиках были бояре
Под рукою у Марфы Посадницы...
Слух пустили о государе
Люди из окруженья "блокадницы".
Жертвы были от той "разборки"
В основном средь простых горожан.
(Я читал кой- какие "корки"
Про те слухи среди парижан)
Поднимали под видом свободы
От влиянья московских властей.
Вспомним ближе к нам, "смутные годы",
Там насеяно польских "костей".
Здесь же были литовские корни,
Шли бояре туда на поклон.
Вот, казалось, зачинщиков "вздёрни",
И утих политический "звон"!
А дрались меж собой новгородцы
До прихода стрельцов из Москвы.
Были там с двух сторон добровольцы,
Что телами заполнили рвы.
Всего тысяча там погибли,
Что, их тоже за жертвы считать?!...
Так историки цели достигли,
Удалось страшный образ создать.
Между пытками и убийствами
Грозный, что ли те книги писал?
И страну, где живём теперь мы с вами,
На закланье Европе сдал?!
Это Русь европейцы пытаются
Уничтожить уж много веков
И при этом ещё улыбаются,
Вросвещаем, мол, вас, дураков!
Далеко они в этом продвинулись,
Предков наших великих черня...
К европейской морали все ринулись,
Кандалами уже звеня.
Надо вспомнить, в шестнадцатом веке
Вся Европа была в дыму-
Плоть горела на человеке,
Не сажали людей в тюрьму.
Вольнодумцев и иноверцев
Жгли живьём на больших кострах,
Вырезали живому сердце,
Нагоняли великий страх.
Тридцать тысяч семей "рванули",
Попросились жить к "дикарям".
Их с границы не развернули
И не выгнали в лес, к зверям.
Из казны государевой выдано
На семью "по пяти рублей"!
Где такое ещё было видано,
А Европа была много злей.
Арсенал инструментов для пыток
Был в Европе обширным тогда.
Так "испанский сапог" без ниток
Дробил кости любые всегда.
Коловоротом глаза "удаляли",
Вал мотал на себя кишки
И с живого ещё кожу сняли
Европейские наши "дружки".
Две пилы- поперёк и продольная...
Вот такой арсенал палача.
Их не знала ещё Русь вольная,
Супостатов рубила с плеча.
За всё время правления Грозного
Лишь пять тысяч лишились жизней.
Для сравнения (очень серьёзного
И без всякой от нас укоризны!)
Как испанский наместник в Голландии
За три года сто тысяч казнил!
От него не отстали в Германии...
Римский Папа закон изменил,
Чтобы как- то спасти ситуацию,
Многожёнство мужам разрешил,
Пополнял европейскую "нацию"
(Но костров так и не "затушил").
А "пиар", как сейчас бы сказали,
Подняла Лизавета Тюдор
Номер первая, чтобы не знали
Про её королевский позор.
За то время, как правила Англией,
Потрудились её палачи.
Девяносто тысяч казнила. Магией
Я назвал бы одну из причин,
Что подействовала на историков,
Раз они расхвалили её.
(Сколько бедных писцов- трудоголиков
Поработало тут, ё- моё!)
Эта ложь сквозь века многократно
Разрасталась, туманя умы.
Подхватили её так азартно
От Парижа и до Костромы.
До источников не допускались
Все учёные с русской душой.
Солженицыны потакались
Среди Родины нашей большой.
Переписывать нашу историю
Все пытаются, нас не спросив.
Навязали свою теорию:
Деградация, мол, экстенсив.
Что, Европа - нам свет в окошке?
(Лучше Пётр бы не "прорубал"!)
Все с ней войны сводились к делёжке,
Но захватчик всегда погибал
На бескрайних просторах России,
Здесь так много свободной земли.
Выступали и в роли "мессии",
Предсказать ничего не смогли!
Всё, что было - то наша история,
Хороша ли, позорна - своя!
И придуманная категория,
Второсортный, мол, сроду я.