Отрывки из поэмы Путешествия в любви

  Путешествия любви

  Вступление

           I

Эх, отрада моя незабвенная,
Я тобою всем сердцем живу,
И, любовью объятый нетленною,
Свою музу в дорогу зову.          

За окном реет лес переменчивый,
Неустанно колёса стучат,
А в моей голове опрометчивой
Милый образ подспудно зачат.

Ясно вижу твои очертанья,
Взор очей неуёмной красы.
Улетаю безмолвно в мечтанья
И, летя, не смотрю на часы.

Наши встречи в Москве вспоминаю я:
Твой Арбат, переулок Кислов,
Как к Никитской дворами шагаем мы,
Тесно за руки взявшись без слов...

Переулок и небо с просветами,
Малый зал на втором этаже.
Стены, белым декором одетые.
Здесь легко и светло на душе.

Зал притих, полоненный звучаньем.
Нас сближают Сен-Санс и Равель...
Мы слегка прикоснулись плечами.
Полилась фортепьянная трель.

В яркой музыке флейта волнуется,
Заливается песнью фагот,
И, душа, вторя ей, повинуется,
Потаённой мембраной поёт.

Мы кружимся и тянемся ближе.
Новых чувств сотворённая смесь
Будит призрак театра в Париже,       
Опера де Пари занавесь...

                II

Ну а поезд вперед устремляется,
Весь воздушной струёю объят,
С ветром грудью стальною встречается,
Отправляя лавину назад.

Пред глазами безмолвно проносятся
Подзабытые ныне места.
На полях уже травы колосятся.
А в душе без конца маета.

Вскоре солнце за лесом скрывается,
По закону сменяясь луной,
И Морфей незаметно спускается,
Опьяняя в путине ночной.

         * * *

Это грёзы. Иль мне это мнится?
Неподвижно гляжу в темноту.
Флейта стонет как выпь и томится,
И манит полететь в высоту

Я как голубь, взлетаю за стаей.
Мне мила в ней твоя красота.
За тобою над лесом витаю,
Вот ты рядом. Смыкаем уста...

Звуки мрут и становятся глуше,
Неустанно биение крыл.
В единеньи сливаются души,
Став струёй на изгибе ветрил…

            III

Чу! Очнулся. Сосед, мой попутчик,
Забубнил, улыбаясь во сне...
Я ж не сплю и над полкой скрипучей
Вновь взлетел и парю в вышине.

Вот, опять возвратились виденья,
Вспоминанья волнующих дней,
В ярких красках помчались мгновенья,
В них вся жизнь и движение в ней!

В снежных россыпях Сьерра Невада,
Еще дремлет и ждёт Гибралтар,
А сейчас нас встречает Гранада,
Как вчера повстречал Алькасар.

Вниз по склонам со Сьерры Невады
В сад Альгамбры стекает вода
И журчит, рассыпаясь в каскадах,
Как при маврах в былые года.

Ты, как фея, у чаши фонтана
Ловишь капли светящихся брызг,
Оттеняя девическим станом
Мавританский языческий фриз.

Эти чистые капли — лекарство,
По ладони беззвучно скользя,
Лечат душу как в сказочном царстве,
Где с тобой мы вдвоём ты и я!

          * * *

Позже Ницца была и Амальфа,
Белоснежный отель Цитадель.
В звездном небе далёкая Альфа
У Кентавра брала колыбель.

Бирюзовая в дымке Амальфа,
Грозди вросшихся в скалы домов.
Волны в море играют как арфа,
На камнях поливая рачков.

Ты казалась мне девой-русалкой.
Влас твоих шелковистую прядь
Я сплетал с тёмно-синей фиалкой,               
Нежно трогая лёгкую гладь.

Помню, как со скалы голубиной
Мы глядели в волнистую зыбь,
Там, под нами, гуляли в глубинах
Серебристые полчища рыб.

К нам наверх потянуло прохладой.
Влажный воздух от свежей волны
Поднялся, огибая преграду.
Мы спустились и были вольны!

На бескрайнем, открытом просторе
Свежий ветер, движение волн.
В бездне вод на волнующем море
Я тобою и счастием полн.

В нескончаемом, мерном сияньи
Льётся солнечный свет по волнам.
В неуёмном и вечном качаньи
Невозможное грезилось нам.

           * * *               

Стоп, толчок. За окном остановка.
В дверь вошла осторожно мадам.
Попросила поставить на полку
Свою сумку, потом чемодан.

Я поднял их, закинул неловко.
Только мне в эту ночь всё равно,
Бологое в окне иль Поповка,
Моё сердце тобою полно.

Над полями, холмами, горами
Мы с тобой полюбили летать.
Самолёт спорит в небе с ветрами,
А в салоне уют, благодать.

Пафос, Ницца, Тревизо, Хургада,
Адриатика, вольный Париж,
Андалусия (мавров услада),
Ты следы той эпохи хранишь.

Где ещё мы с тобой не бывали?
Лондон ждёт, а Афины в жаре.
Но зато среди Римских развалин
Мы оставили след в сентябре.

                * * *   

  Глава I

  Римский форум

Древний форум в руинах печальных:
Храмы, термы, колонны, холмы.
Здесь, под кровом ворот триумфальных
Укрывались от дождика мы...

У священной дороги теснится
Дом весталок, поросший травой.
Тут когда-то в своей колеснице
Проезжал Юлий Цезарь домой.

А сейчас здесь людей вереницы,
И средь них мы проходим с тобой.
Древней каменной книги страницы
Открываем главу за главой.

Форум Цезаря, Веспасиана,
Храм Сатурна в громаде колонн,
Арка Титуса, Форум Траяна,
(Он пока ещё не превзойден).

      * * *

   Глава VII

   Крым

...........................
...........................
...........................

Как приятно степные просторы
На ходу наблюдать из такси,
Когда с глаз убираются шоры,
А душа убирает шасси.

Когда воздух волшебно прозрачен,
Напоён ароматной струей,
Твой запас новизны не растрачен,
А дорога петляет змеёй.

В вышине облака как барашки
Проплывают летучей грядой,
И твои золотые кудряшки
Шевелятся, тревожась ездой.

Между тем показалось предгорье —
Цепь холмов перед Белой Скалой.
Там стоят в вышине Белогорья
Глыбы скал и слепят белизной.

Наш водитель растаял в улыбке,
Взгляд его в этот миг просветлел.
(Может быть, он играл бы на скрипке,
Но со временем стал не у дел):

«Вот она, меловая громада,
Наша дивная чудо-скала —
Вековой исполин и преграда,
Бастион от враждебного зла.

Глянь-ка, друг, на отвесные склоны.
О, какой вертикальный обрыв!
Он покруче хребтов Аризоны
И притом несравненно красив».

Тут таксист оживился немного,
Стал опять чересчур говорлив.
Говорить не мешает дорога,
Лишь бы был визави не ворчлив.

Он прочел по истории много
И готов был пуститься в рассказ.
Всё, как было, даем без подлога,
Лишь добавили дюжину фраз:

«Здесь был князь, друг царицы Потемкин,
На верху этой самой скалы.
Жаль, теперь забывают потомки,
Как ему присягали мурзы.

Им вослед и духовные лица
Поклялись. А потом и народ
К ней пошел, не спеша, вереницей
За обильем монарших щедрот.

То был день торжества и веселья.
Пировал весь собравшийся люд,
Ел да пил угощенья и зелья
И глазел на роскошный салют.

Князь же слал донесенье царице:
«Область Крымская к нам перешла
Под державу Твою, и сторицей
Воздалось нам за наши дела».

Ведь была же любовь между ними,
Не простая земная любовь,
Не такая как водится ныне,
Когда лишь будоражится кровь.

Гришифушечка, друг мой, милюша,
Знай, милей нет на свете тебя,
— так писала, устои наруша,
Она князю, его полюбя.

Обнимаю душою и телом,
Мой любименький, му[ж] доро[гой],
От пяти я сидела за делом
И тебя вспоминала с тоской.

Умираю! Хочу тебя видеть,
Можно ль мне подойти и когда?
Я устала, сударик мой, сидя.
Дай же знать, я прибуду тогда.

Ну, добро, я придумала средство.
Буду огненною для тебя.
От сего благотворного действа
Превзойдешь самого ты себя.

Знай, мой князь, ты назначен мне другом.
Так задумано нашим Творцом.
Я тебе буду верной подругой
Под его высочайшим венцом.

Богу я благодарна, мой Гриша,
Что тебя он таким сотворил
И, мольбу мою к Небу услыша,
Милосердно тобой одарил.

Мне твое обхожденье приятно.
Когда вместе, то скуки в нас нет.
Я могу повторять многократно:
Ты затмил предо мной белый свет.

Не спроси, кто живёт в моих мыслях:
Знай одиножды, ТЫ навсегда.
Ласк своих для тебя не исчислю,
И мой пыл не пригасит вода.

О себе посуди справедливо:
Можно ль разве тебя не любить?
Отродясь не была так счастлива,
А порыв мой нельзя истребить.

Знаю я — тебе равного нету,
Мне отныне на всех наплевать.
Кабы прошлое кануло в лету,
Я не стану о них горевать.

Вот какая любовь между ними
В то далекое время была
С непростыми страстями земными,
И в годах не сгорая дотла».

Они жить не могли друг без друга,
Потеряв первозданный покой,
А любовь словно дикая вьюга
Разрасталась меж них с быстротой.

Нет столь ласковых слов в этом мире,
Каковых бы она не нашла,
И в своей несравненной порфире
Для него феерично мила.

Страсть не может пылать бесконечно.
Угасает с годами любовь.
Только дружба сплетает навечно
Наши души и греет нам кровь.

Встреча с другом — большая удача.
Это редкий подарок судьбы.
В дружбе чувства бывают богаче,
Без неё все союзы слабы.

Не чурайтесь волнительной дружбы —
В ней залог укрепленья любви.
Всё расстроится, если вы чужды,
Вместе с химией в вашей крови.

Верьте другу. Надейтесь. Любите.
Не бросайте его одного.
Будьте с ним на высокой орбите.
Не ищите взамен никого.

Много было в их пламенной жизни.
В долгий срок не избегнуть обид.
Но нельзя их копить в укоризне.
Правда жжет, а молчанье ранит.

Как же быть? Как же с этим мириться?
— Говорите заместо обид.
Лучше враз объясниться, чем злиться,
И обида себя истребит.

Оба были гневливыми в ссоре,
Кто гневливей, поди разбери.
Но зато и отходчивы вскоре —
Злости не было в них изнутри:

«Здравствуй, душенька. Мне что-то томно.
Ты стал холоден слишком ко мне.
Не сердись, мой сударушка, полно.
Мочи нет, признаюсь в слабине.

Знай, я в прорубь закинула камень
Нашей ссоре вчерашней назло.
Он в воде окунулся и канул,
И унёс нашу ссору на дно».

А потом наступало затишье
В их любви два-три года спустя.
И здесь будет заметить нелишне,
Их историю тоже учтя,

Потому как, терпя охлажденье,
Всё ж они сохраняли союз.
Ведь прибегнуть нельзя к отчужденью
При наличии дружеских уз.

А когда он отбыл скороспешно
От юдоли земной в мир иной,
То скорбела она неутешно
И была несказанно больной.

А потом, пересилив страданье,
Свою горесть отчасти снеся,
Написала о нём на прощанье,
Чрезвычайно его вознеся:

«Он был идол и друг мой дражайший.
Обладатель большого ума.
В нём был дар дорогой и редчайший —
Он был смел, начиная дела.

Человек превосходного сердца,
Всех, кто есть, с ним одним не сравнить!
Я осталась без единоверца.
Его некем теперь заменить…»

Наш шофер улыбнулся с натугой.
Видно вспомнил своё что-нибудь
Про былую любовь и подругу
И взгрустнул на мгновение чуть.

Время лечит? Нет, это не просто
Вспоминать об ушедшей любви.
От потерь не спасает короста.
Жизнь сложна. Такова «с'est la vie».

Ну, прошло. Чрез минуту он ожил.
Говорил про Суворовский дуб,
Как тот всех бусурман растревожил,
Обломав ядовитый их «зуб».

А еще про последнего хана,
Про его незавидный удел,
О раскопках холмов и кургана,
Древних луках, колчанах для стрел,

Об орудиях неандертальцев,
Первобытных пещерных людей,
Про свирепых сарматов-скитальцев
И про их скаковых лошадей.

О сокровищах, кем-то изъятых,
О плато и безлесных яйлы,
И о кинокартинах, отснятых
В окруженьи той Белой скалы.

Час проехав, мы вдруг незаметно
В городской очутились черте
И, сойдя из такси неприметно,
Разошлись, не скупясь в щедроте.

А потом, оказавшись у цели,
В небольшой поселились отель,
И прожили две славных недели,
Что всегда подтвердит метрдотель.

Продолжение в главе VIII "Крым утро" произведения "Неповторимые путешествия любви" здесь http://stihi.ru/2024/07/07/3680


. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Первоисточники текста:
1. Екатерина Вторая и Г. А. Потемкин. Личная переписка (1769–1791) Собрание 1162 писем.  Электронная библиотека RoyalLib.com
2. Екатерина II и Г. А. Потемкин. Личная переписка. 1769-1791. ЛП. 1997. EBook 2008.
3. Колосов Ю.Г. «Белая Скала»,
Симферополь: Таврия, 1977. Серия "Археологические памятники Крыма".