Мужичара

«Дело не в том, что я сумасшедший, а только в том, что моя голова отличается от вашей.»
—  Диоген Синопский



 

Наконец свобода. Долг Родине отдан. Никаких теперь команд и устава, ни портянок, ни кирзачей. Дмитрий вернулся домой.

Вместо гула боевых самолетов, теперь привычный стук колес и гудки поездов железнодорожного городка. Вместо запаха керосина - запах жженого угля. Все осталось так же, как и год назад, когда Дима уходил в армию.

Вот только родительский дом стал слишком тесен, даже теснее казарм. Родители взяли из детдома еще троих детей.

Никто не встретил Дмитрия с распростертыми руками, не было ожидаемого тепла со стороны матери и отчима. Жизнь требовала от него моментально стать взрослым. Он даже затосковал по армейской жизни, там, где офицеры были строгими родителями, а сослуживцы братьями. Там всегда было чем заняться, там кормили, а теперь как-то неудобно есть родительский хлеб.

Но тоска длилась не долго, да и чувство одиночества не тронуло Диму. Он всегда был одиночкой, отщепенцем, и те самые армейские братья никогда не были ему по-настоящему близкими.

- Да, что это со мной? - думал Дмитрий, – я ведь теперь полостью свободен, я теперь хозяин своей жизни! Я все знаю и сам разберусь во всем. Я же мужичара теперь! - Эти мысли встряхнули его, выдернули из трясины уныния.




- Вот возьми, - сказал ему как-то отчим, протянув конверт. – На первое время тебе должно хватить.

В конверте оказалось сто тысяч рублей. Этого очень даже хватило бы на первое время. Но Дмитрий думал теперь шире и понял, что, если нет места в доме родителей, нужно найти свое место – свой собственный дом. А с первым временем он разберется.

После не долгих поисков он купил дом у старушки в придачу с небольшим участком. Жилище было ветхим, и нормально жить в нем было не возможно. Но Дима все-таки переехал в него на неделю и сменил прописку.

Так как деньги все ушли на дом, «на первое время» ничего не осталось. Срочно нужна работа. А где можно работать в железнодорожном городке? Конечно же, на железной дороге.

На «железку» брали всех. Алкогольная зависимость создавала постоянную «текучку» и кадры были нужны всегда. Идти в путейцы Дмитрий не захотел, да и шанс спиться там был очень высок. Поэтому он выбрал путь осмотрщика вагонов. Конечно, придется учиться, но работа проще и коллектив не из обреченных на тяжелый физический труд.

Учеба проходила в Хабаровске, а после нее он вернулся в свой городок и поселился в комнате общежития.

И вот у Дмитрия есть работа, а так же есть дом. Он серьезный мужчина в синей форме и в кирзачах.

Но... но как это бывает, благополучие быстро приедается. И вот одиночка хочет разбавить свое одиночество. Все кругом по парам, а он нет. Его никто не встречает дома, как в рассказах коллег или кино. Никто не готовит ему обеды, никто не стирает его синюю форму.

Где искать любовь? Там, где ищут ее другие.

В клубе новенького делили сразу две барышни.

- Он мой! – сказала одна, самая уверенная в себе и взяла его, легко, как какую-то вещь.

Не обогретый, соскучившийся по женской ласке и ласке вообще, маленький мальчик, таял в объятиях опытной женщины. Тогда он был поистине счастлив и полноценен. Она гладила его «ершик» на голове, а он трепал ее «каре».

А утром его ждало открытье. Она старше его на десять лет и ее ласку нужно делить с двумя детьми.

Но любовью ослепленный герой чувствам несмел перечить. Он отказался от комнаты в общежитии и переехал к своей королеве.

- Люда безотказна, как автомат Калашникова, - хвастался Дмитрий друзьям, уходя порою в самые извращенные подробности этой безотказности. Но те почему-то не завидовали его счастью совсем.

Старшей дочке Людмилы  было уже тринадцать. И вокруг Дмитрия быстро появилась легенда, якобы он педофил. А младшая особо рьяно боролась за материнскую любовь. И однажды ее недовольство достигло пика, не смотря на дорогие подарки.

- Не хочу жить с дядей Димой! – закричала как-то она, а Люда укоризненно посмотрела на него. Он понял намек. И этой же ночью ночевал в своем ветхом доме. На улице в этот раз было не так уж тепло. Он кутался в целлофан, его карие глаза были мокрыми:

- Сука-любовь…

Утром пришлось идти унижаться к матери, чтобы пустила пожить в квартиру бабушки. Она пустила, но теперь всякий раз напоминала о том, что квартиру она могла бы и сдавать, и продать.

Дмитрий лучше осмотрел дом и понял, что ремонту тот не подлежит. Нужно строить новый. А пока придется терпеть томные разговоры матери.

Бабушкина квартира была та еще. Второй этаж старого двухэтажного дома из кирпичей и досок. Туалет общий на улице, канализации нет, только отопление, которое трудно назвать таковым. Зимой Дмитрий спал в штанах и кофте. Вылезая из-под одеяла, он быстро старался одеться, чтобы не успеть замерзнуть, а перед сном приседал и отжимался, чтобы согреться. А вот платить за такие отопление и услуги приходилось ползарплаты. Мылся он на работе, и питаться старался там же, заваривая «доширак». Заваривал по своему: выкинув всю приправу, ломал мелко лапшу, солил, поливал растительным маслом, майонезил, а сверху наваливал порезанную колбасу или сосиску, особенно вкусно получалось это блюдо с охотничьей колбаской. Ел с хлебом, так было сытнее. Иногда коллеги угощали домашним салом, тогда его трапеза приравнивалась к праздничной.

От ребят он, наконец, узнал причину отсутствия зависти его прошлому счастью. Оказывается,  Людмила была женщиной нарасхват, и даже живя с ним, спала с другими. А он – мальчишка, верил в ее любовь.

Однажды после очередного разговора с матерью, он не выдержал:

- Да, забирай свою квартиру!

- Серьезно!?

- Да, на днях завезу ключи.

Суда по голосу, мать обрадовалась. Она рассталась тогда с отчимом и детей у них забрали обратно в детдом. Деньги ей были нужны.

Переломный момент жизни.

Что делать? Жить в старом доме невозможно, комнат в общежитии нет.

Дмитрий сидел на койке, с уверенным, мужским взглядом.

- Да, что может сломить меня, мужичару? Да я… - думал он.

Побив стену кулаками и отжавшись на них же от пола, он вспомнил про работу. Надо идти. Потерять работу было не в его планах.

Когда он уже подходил к вагончику, где собираются все в пересменку, и где он ел свой фирменный «доширак», судьба подкинула ему решение проблемы. Ну, конечно же! Вот что нужно – жилой вагончик!

Поспешно осматривая составы, Дима листал в смартфоне объявления о продаже жилых вагончиков. Утром он уже бежал в банк за кредитом в двести пятьдесят тысяч, и все эти деньги отдал за вагончик и доставку.

Доставить обещали в среду, 21 апреля 2012 года, во второй половине дня.

После он отправился к матери и с гордостью вручил ей ключи от квартиры. Мать весьма обрадовалась.

- Хорошо, хорошо, – протараторила она, стоя на пороге и прикрывая дверь квартиры. Она даже не спросила, куда Дима теперь. А голос какого-то мужика за дверью, еще больше убедил Дмитрия в ее безразличии к нему.

- У каждого своя жизнь, – подумал он, когда покинул подъезд. – И моя будет лучше всех! Да пошли они все.




Дмитрий ждал, вот-вот должны привести вагончик, а ему снова в ночь на работу. Телефон молчал. Время шло. Диму выворачивало изнутри. Деньги отданы, вагончика нет.

Мобильник ожил, незнакомый номер, Дмитрий схватил трубку:

- А…

- Здравствуйте, вас беспокоит центр социальных опро…

- Сука! – крикнул в ярости Дима, сбросив звонок.

А потом опять долгая тишина.

Наконец он решился позвонить сам.

- Да, - ответил мужской голос.

- Здравствуйте. Я вот вагончик у вас заказывал, сегодня доставка должна быть.

- А, Дмитрий? А разве вам не сообщили? Мы водителя не нашли на сегодня.

- И…

- Доставка переносится, к сожалению, на завтра. Вы готовы принять?

- Да…

- Ну, тогда до завтра.

Дмитрий не сразу пришел в себя после такого.

- Твари…

На следующий день были новые трагедии.

- Алло! Дмитрий.

- Да. -  Ответил Дима на звонок.

- Это водитель, Олег. Я тут, блять, с твоей бытовкой под железнодорожным мостом встал. Не проходит по высоте, ****ый в рот! Давай сюда! Иначе бросаю ее тут.

Сердце Дмитрия колотилось все быстрее, в висках задавило, в глазах потемнело. Он на миг потерял сознание. Не спать вторые сутки и так переживать…

- Вот, блять, видишь? – сказал коренастый, коротко стриженный, в спортивном костюме и кепке, водитель, встречая его.

- Да,  - ответил Дима. И обошел кругом машину.

Вагончик не проходил по высоте совсем не много, сантиметров десять. Спустить колеса? Но тут он увидел колею.

- Давай по колее, - предложил он водителю.

- Да, ты ****ись! Хочешь, чтоб я сел тут под мостом?

- Там внизу гравель не сядешь.

- Да, *** там!

- Пожалуйста, - просил Дмитрий и протянул Олегу тысячу.

- Ну, смотри, блять! Давай рули.

Вагончик медленно прополз в нескольких сантиметрах от настила моста, срывая собой корни растений и столетнюю паутину.

Но дальше Олег уже и за миллион не захотел завозить вагончик во двор, ссылаясь на грязь.

- Сяду, бля…

Выгрузил у дома и, махнув рукой, уехал.

Хозяин вагончика был полностью обессилен. Третьи сутки без сна он уже не выдержал бы, поэтому попросил напарника подменить его.




Полгода уже Дмитрий жил в вагончике, который, наконец, завезли на участок и даже поставили на бетонные блоки. Благополучно в нем была пережита зима. И только теперь Дима чувствовал себя по настоящему свободным. Он был невероятно горд за себя и свой успех в жизни. Теперь он был, по истине, мужичарой.

- Кому нужны эти бабы! От них одни проблемы. Я жил с бывшей, денег не видел, себе ничего не покупал, все в дом, а она изменяла мне, вон. Я ее детям подарки покупал, а они вон как. Теперь вся зарплата моя, покупаю инструменты, топоры. И квартира мне даром не нужна, чтоб я платил за холод, нет уж. Я вон в вагончике за свет заплатил и все. Вышел, поссал с крыльца, рыгнул - свобода. Чтоб я еще связался с этими бабами. Мужики от них только чахнут. Все женатики, как обрыганы. А я вот на спорте. Чтоб я за секс раз в месяц зарплаты не видел, или спивался с горя на рыбалке и охоте. Нет. Ты, как хочешь, конечно. А я пас. – Говорил другу, живущему обычной семейной жизнью, гордый мужичара.

Через год-другой его и вовсе было не узнать. Избыточный тестостерон выкосил ему на голове знатную плешь. И герой не стал, как то ее маскировать или, не дай бог, комплексовать, поэтому поводу. Он начисто выбрил голову и с гордостью говорил неудачнику-другу:

- Нет волос – нет проблем! А ты еще тратишь на этих парикмахеров.

Мужичара занялся своей бородой, выбривал узоры, и снова хвастался своему безбородому другу:

- У меня борода, прям, как у дровосека! Тестостерон прет! Эх! Да на меня теперь все мужики с уважением смотрят и видно, что боятся! Я же викинг!

Гордость так и перла из него. Не имея отношений, он был в них экспертом и мог часами рассуждать, как нужно строить любовь.

- Это, бабы должны бегать за мужиками, я вон какой красавчик. Я должен выбирать, какую мне иметь. Да я бы со своего вагончика ни за что ни переехал.

Он увлекся походами в лес, подражая модным «бушкрафтерам», строил там из целлофана убежища, рубил деревья, жег костры.

- Тебя же поймают, накажут! - говорил ему озадаченный друг.

- Да, я их сам накажу! – отвечал он, тряся бородой и топором.

Сидя у костра, Дмитрий ел жареные сосиски и запивал пивом с названием из трех цифр. Конечно, если бы вместо пива в этот момент он пил морковный сок, то он казался бы еще более отстраненным от сценария жизни. Но выпивая пиво, он был мужичарой.