Шнобель

В качестве эпиграфа
.
Вадим Кожинов:
Нобелевская премия и Россия
Как уже говорилось, шведская академия с самого начала своей деятельности по выявлению достойных лауреатов не благоволила русской литературе — она отвергала Толстого и не замечала Чехова. Только спустя треть века русский писатель стал лауреатом, но сразу же обнаружился особенный подход к делу: Иван Бунин, как и позднее нобелевские лауреаты Борис Пастернак, Александр Солженицын, Иосиф Бродский, находился в состоянии очевидного острейшего конфликта с властью в своей стране (еще один лауреат, Шолохов, не состоял — по крайней мере, ко времени присуждения ему в 1965 году премии — в таком конфликте, но о "шолоховском вопросе" речь пойдет ниже).
Драматические или даже трагедийные конфликты литературы (и — шире — культуры) и власти — явление неизбежное и вечное, хорошо известное еще с античных времен. И не подлежит сомнению правота тех или иных деятелей культуры в таких конфликтах.
Но в то же время едва ли сколько-нибудь правомерно полагать, что значительность писателя определяется остротой его конфликта с властью. Так, в зрелые свои годы Достоевский не был, в отличие от позднего Толстого, "диссидентом" (если воспользоваться нынешним термином), но это ни в коей мере не умаляет достоинства гениального писателя.
Однако Шведская академия избирала в России только вполне очевидных "диссидентов" и прошла мимо несомненно очень весомых (каждое по-своему) имен, не имевших такой репутации: Михаил Пришвин, Максим Горький, Владимир Маяковский, Алексей Толстой, Леонид Леонов, Александр Твардовский (которого, кстати, еще в 1940-х годах исключительно высоко оценил лауреат Иван Бунин) и др.
Уместно рассказать в связи с этим об одном эпизоде из истории деятельности шведской академии, о котором я узнал от непосредственного участника этой деятельности — известного норвежского филолога Гейра Хьетсо, игравшего немалую роль в обсуждении кандидатур на Нобелевскую премию. Гейр Хьетсо не раз навещал меня во время: своих поездок в Москву и как-то — это было к концу 1970-х годов — рассказал мне, что наиболее вероятным очередным нобелевским лауреатом является Андрей Вознесенский. Однако, как он сообщил в следующий свой приезд, от этой кандидатуры отказались, потому что Вознесенский получил Государственную премию СССР...
Я отнюдь не считаю сочинения Вознесенского значительным явлением (о чем еще в 1960-х годах со всей определенностью высказался в печати) и в то же время полагаю, что этот автор не "хуже" удостоенного позднее Нобелевской премии Иосифа Бродского. Но речь сейчас о другом: присуждение Вознесенскому высокой советской премии в сущности полностью лишило его диссидентского ореола, которым он в той или иной мере обладал, и он уже не представлял интереса для Шведской академии...
Обратимся теперь к "шолоховскому вопросу". Присуждая премию творцу "Тихого Дона", представляющего собой, вне всякого сомнения, одно из величайших явлений мировой литературы, Шведская академия единственный раз отказалась от своего "принципа" — ценить в России только "диссидентов". Для принятия этого решения: экспертам потребовалось одиннадцать лет, ибо кандидатура Шолюхова впервые рассматривалась ими (и была отвергнута) еще в 1954 году. Это "исключение" было именно из тех, которые подтверждают "правило", и, главное, оно дало сильный аргумент тем, кто отстаивает объективность шведских экспертов.
Однако за последние двадцать пять лет шведская академия не заметила в литературе России ничего достойного, кроме награжденного в 1987 году Иосифа Бродского, который к тому времени уже шестнадцать лет жил в США и даже стал сочинять стихи на английском я.зыке.
В связи с кончиной Иосифа Бродского, последовавшей в январе 1996 года, в средствах массовой информации появились своего рода беспрецедентные оценки: "великий русский поэт", "последний великий русский поэт", "Пушкин нашего времени" и т.п. Притом подобные определения подчас изрекали явно малокультурные лица; так, один из телевизионных обозревателей назвал в числе лауреатов Нобелевской премии, писавших на русском языке, Владимира Набокова, а другой забыл о Михаиле Шолохове.
Прежде чем рассматривать вопрос о присуждении премии Бродскому, следует сказать, что поэтам особенно "не везло" в коридорах шведской академии. О виднейших русских поэтах (Анненский, Блок, Вячеслав Иванов, Андрей Белый, Маяковский, Гумилев, Хлебников, Клюев, Есенин, Цветаева, Ходасевич, Мандельштам, Георгий Иванов, Ахматова, Заболоцкий, Твардовский и др.) вообще не приходится говорить. Обычно ссылаются на то, что их плохо (или совсем не) знали в Европе. Однако это соображение способно снять вину (или хотя бы часть вины) со шведских экспертов, но, конечно, подрывает мнение об "авторитетности" самой Нобелевской премии, за рамками которой оказалась одна из богатейших поэтических культур XX века. Ведь единственный русский поэт — Борис Пастернак — стал лауреатом благодаря его вызвавшему громкий идеологический скандал роману.
Но отвлечемся от русской темы. До Иосифа Бродского нобелевскими лауреатами стали два десятка поэтов Европы и США, Обратимся к тем из них, которые были удостоены премии не менее тридцати лет назад — с 1901 до 1966 года (и, значит, в определённой мере уже проверены временем): Нелли Закс, Уильям Йетс, Джозуэ Кардуччи, Эрик Карлфельдт, Сальваторе Квазимодо, Фредерик Мистраль, Сен-Жон Перс, Георгос Сеферис, Арман Сюлли-Прюдом, Хуан Хименес, Карл Шпиттелер, Томас Элиот.
Сегодня любой просвещенный ценитель поэзии признает значительность только трех из этих двенадцати имен — ирландца Йетса, француза Сен-Жон Перса и англичанина (по происхождению — американца) Элиота. В то же время он обязательно назовет немало имен выдающихся поэтов той же эпохи, не снискавших Нобелевской премии; среди них — австриец Райнер Мария Рильке, француз Поль Валери, немец Стефан Георге, испанец Федерико Гарсиа Лорка, американец Роберт Фрост, англичанин Уистен Оден. Это в сущности крупнейшие представители своих национальных поэтических культур в XX веке — и все же ни один из них не стал нобелевским лауреатом...
Словом, руководствоваться вердиктами шведской академии при уяснении действительных ценностей поэзии XX века невозможно, что относится и к Иосифу Бродскому. Могут, впрочем, возразить, что шведская академия подчас (в одном случае из четырех!) все же избирала весомое поэтическое имя, и почему бы не считать правильным ее решение 1987 года, касающееся Иосифа Бродского?
Я не имею намерения анализировать сочинения этого автора, во-первых, потому, что еще не прошло достаточно времени, выносящего свой объективный приговор, и любое мое суждение могут решительно оспаривать, и, во-вторых, потому, что для серьезного анализа потребовалось бы много места. Но я считаю вполне целесообразным процитировать содержательные рассуждения двух писателей, которые непосредственно наблюдали "процесс" присуждения Нобелевской премии Иосифу Бродскому.
Речь идет о Василии Аксенове и Льве Наврозове, которые, как и Бродский, эмигрировали из России в США (первый -— еще в 1972 году, второй -— позже, в 1980-м). Люди эти довольно разные, но их "показания" во многом совпадают.
 Василий Аксенов писал в 1991 году (в статье "Крылатое вымирающее", опубликованной в московской "Литературной газете" от 27 ноября 1991 г.), что Иосиф Бродский — "вполне середняковский писатель, которому когда-то повезло, как американцы говорят, оказаться "в верное время в верном месте". В местах, не столь отдаленных (имеется в виду продолжавшаяся несколько месяцев высылка Иосифа Бродского из Ленинграда в деревню на границе Ленинградской и Архангельской областей по хрущевскому постановлению о "тунеядцах". — -В.К.), он приобрел ореол одинокого романтика и наследника великой плеяды. В дальнейшем этот человек с удивительной для романтика расторопностью укрепляет и распространяет свой миф. Происходит это в результате почти электронного расчета других верных мест и времен, верной комбинации знакомств и дружб. Возникает коллектив, многие члены которого даже не догадываются о том, что они являются членами, однако считают своей обязанностью поддерживать миф нашего романтика. Стереотип гениальности живуч в обществе, где редко кто, взявшись за чтение монотонного опуса, нафаршированного именами древних богов (это очень характерно для сочинений Бродского. — - В.К.), дочитывает его до конца. Со своей свеженькой темой о бренности бытия наша мифическая посредственность бодро поднимается, будто по намеченным заранее зарубкам, от одной премии к другой и наконец к высшему лауреатству (то есть к "нобелевке". — - В.К.)... Здесь он являет собой идеальный пример превращения "я" в "мы"... Коллективное сознание сегодня, увы, проявляется не только столь жалким мафиозным способом, как упомянутый выше, но и в более развернутом, едва не академическом виде... Изыскания идеологизированных ученых подводят общество к грани нового тоталитаризма... Мы все,.. так или иначе были затронуты странным феноменом "левой цензуры", основанной на пресловутом принципе "политической правильности.,." (то есть Иосифу Бродскому присудили премию прежде всего за "политическую правильность" и верность определенному "коллективу").
Исследует, как он определяет, феномен "Иосиф (на Западе — Джозеф) Бродский" и Лев Наврозов (см. его эссе "Лжегении в вольных искусствах", опубликованное в издающемся в Москве "российско-американском литературном журнале" "Время и мы" за 1994 год, № 123). Он признает, что существовала "для нас в России прелесть стихов Бродского 60-х годов (тут же, впрочем оговаривая, что сия "прелесть" несовместима "с той галиматьей, которую представляют собой существующие переводы этих стихов на английский язык". — - В.К.). Но даже в 60-х годах, — продолжает Наврозов, — было бы нелепо считать эти стихи Бродского равноценными поэзии Блока, или Мандельштама, или Пастернака, или Цветаевой... Юмор заключается в том, что ни Мандельштам, ни Цветаева (ни Толстой, ни Чехов) Нобелевскую премию не получили. А Пастернак... получил ее, лишь когда разразился политический скандал в конце его жизни по поводу его романа... Стихи Бродского 60-х годов не пережили 60-е годы. А его стихи, написанные в звании "американского профессора поэзии", потеряли... прелесть его стихов 60-х годов... Написанное им с тех пор — это профессиональные упражнения в версификации".
Бродского, пишет далее Наврозов, представляют в качестве "узника ГУЛАГа", хотя у него очень мало "подобных внелитературных оснований для получения Нобелевской премии... Бродский развил необыкновенно искусную деятельность, чтобы получить Нобелевскую премию, и я сам был невольно вовлечен в эту деятельность, пока не сообразил, в чем дело", и "как же может Запад судить о прелести стихов Бродского 60-х годов, если их переводы сущая галиматья?.. Бродский стал играть роль водевильного гения..." и т.д.
Кто-нибудь, вполне вероятно, скажет, что столь резкие суждения Аксенова и Наврозова обусловлены их завистью к лауреату. Подобный мотив нельзя целиком исключить, но в то же время едва ли можно утверждать, что дело вообще сводится к этому. В частности, нет сомнения, что перед нами не сугубо индивидуальныеточки зрения Аксенова и Наврозова; эти авторы существуют в США в определенной среде, и не могли бы выступить наперекор всем тем, с кем они так или иначе связаны. А эта среда знает действительную "историю лауреатства Бродского неизмеримо лучше, нежели его безудержные московские хвалители, хотя далеко не каждый из этой самой среды готов — подобно Аксенову и Наврозову — высказаться о сути дела публично.
Уместно еще процитировать здесь стихотворение об Иосифе Бродском, принадлежащее одному из наиболее талантливых современных поэтов — Евгению Курдакову, который в юные годы был близко знаком с будущим лауреатом. Стихотворение это появилось в №N3 журнала "Наш современник" за 1991 год, то есть на полгода ранее только что цитированной статьи Василия Аксенова.
Евгений Курдаков, между прочим, в определенной степени воспроизводит манеру Иосифа Бродского, и его стихотворение можно даже понять как пародию, но пародию высокого плана, которая с творческой точки зрения превосходит свой оригинал:
Вормотанья и хрипы ровесника, сверстника шепот,
То ли плохо ему, то ль последний исчерпан припас,
То ли просто не впрок предыдущих изгнанников опыт,
Что и в дальней дали не смыкали по родине глаз?
В причитаньях, роптаньях давно не родным озабочен
И родное, не мстя, оставляет ему на пока
Инвентарь маргинала: силлабику вечных обочин,
Да на мелкие нужды — потрепанный хлам языка,
Утки-обериутки свистят между строчек по-хармски
В примечаньях к прогнозам погоды с прогнозом себя
С переводом на русско-кургузский, на быстроизданский
По ходатайству тех, кого вмиг подвернула судьба.
Эти мобиле-нобели, вечная шилость-на-мылость
На чужом затишке, где в заслугу любой из грешков,
Где бы можно пропасть, если в прошлом бы их не сучилось.
Этих милых грешков из стишков, из душков и слушков
Под аттической солью беспамятства мнятся искусы,
Только соль отдаленья по сути глуха и слепа:
Растабары, бодяги, бобы, вавилоны, турусы,
Кренделя, вензеля и мыслете немыслимых па...




                ШИМПАНЗЕ С СИГАРЕТОЙ

Бродский написал: «Однообразна русская толпа...». Однако однообразен графоманский скулёж и подвывания самого Бродского.


АГНОСТИКУ-ГРАФОМАНУ

                Мир останется лживым,
                мир останется вечным,
                может быть, постижимым,
                но все-таки бесконечным.
                И, значит, не будет толка
                от веры в себя да в Бога...
                Бродский


В прелести бесовской изнывая,
Божий дар безжалостно губя... —
В доказательство, что жизнь иная
Так же безнадёжна, как земная,
Так же недоступна для тебя!


Бродский однажды заметил: «Труд сделал из обезьяны человека, а сигареты сделали из человека поэта». Поэтом Бродский, упражняясь в словесной эквилибристике, так и не стал (хотя курил очень много!), трудиться не любил (был, как известно, тунеядцем). Графоману Бродскому так же далеко до настоящего поэта, как блеющему Лепсу до Магомаева. Вследствие вышеизложенного получается, что Бродский — натурально обезьяна с сигаретой. И даже внешне Бродский похож на шимпанзе с козьей ножкой в зубах. Когда Бродский жил в Америке, на столе у него на самом видном месте лежала книга о Пентагоне и американской внешней политике. Книга называлась «Этично ли нажимать на ядерную кнопку». Однажды к Бродскому зашёл его друг, известный латиноамериканский поэт, тоже будущий лауреат Нобелевской премии и спросил у Иосифа, что он думает о нажатии кнопки. Бродский ответил, что ему, к великому сожалению, эта кнопка недоступна. Мне, конечно, возразят: «А как же Нобелевская премия?!» А кто надувал поэтическую фигуру Бродского, выдвигал дутую фигуру на премию, продвигал и протаскивал её, а потом эту самую премию присуждал? Да те же враги России, мечтающие Россию унизить, уничтожить, испепелить...


И сегодня у кровожадного Бродского есть преданные ученики и продолжатели:

Надо дать им (русским) возможность спокойно спиться или вымереть от старости,
пичкая соответствующими зрелищами.
Д. Быков

Русских нужно истребить!
Л. Нарусова

Счастье — это увидеть туалет и успеть до него добежать.
Моя мечта – разровнять то место, где была Россия.
М. Жванецкий

.

.
Быков предлагает до смерти закормить, затравить русский народ «соответствующими зрелищами». Очень гуманно, демократично, либерально...
               
                ЛИБЕРАЛИЩЕ
                Долготерпению народа. Ода               
                (Из цикла «Оккупанты»)

           К вопросу о русофобии и захвате чужих территорий (культурных)

                Откормился на грантах заморских
                Шелудивый* кабан-словоблуд.
                Реплика читателя
 
Я поэт и мне хочется говорить о вершинах Поэзии. Но некоторые наши «граждане»  сегодня вытворяют такое, что мне всё чаще приходится спускаться на грешную землю и разбираться с ними по-своему, по Кон’ДРАТЬ!евски... Вот, например, что вещает о великом русском поэте Сергее Есенине обветшалый куртуазный маньерист, «продвинутый учитель» (иуда Кручёных** тоже был учителем!), либерал-тяжеловес и отпетый русофоб Дмитрий Быков (Зильбертруд):

                Есенина знают по совершенно бездарным стихам «Письмо к матери» да по стихам               
                «Отговорила роща золотая...», в которых отчётливо заметен распад личности.
                Еще знаменитей чудовищный романс «Клен ты мой опавший, клен заледенелый...»,               
                однако знаменит он вовсе не по причинам лирическим, а в силу соблазна    
                заменить там одну буковку, чтобы получилась смешная непристойность.
                После такой замены стихотворение действительно приобретает пронзительный               
                лиризм и становится достаточно бесстыдным, чтобы называться поэзией.
                Есенину в литературе не повезло. До понимания его стихов надо ещё допиться.

                Из откровений «продвинутого учителя» Быкова на открытом
                уроке литературы в московской школе «Золотое сечение».

               
О как!!.. И этому ты учишь детей?! Внушаешь детям – такое! – об авторе
стихотворений «Край любимый, сердцу снятся...», «Лисица», «Песнь о собаке»?!

Хорёк! Прежде чем вожделеть о замене «там одной буковки»,
верни Есенину букву «ё», которую ты у него умыкнул.

А мыслишка о том, что в имечке Димон Зильбертруд надо бы одну
(а лучше две!) буковки заменить, в больную головёнку не закрадывалась?

__________
*Автор великодушно готов заменить в этом слове не только одну букву, поставив на её место ту самую букву «ё», которую этот хряк утащил у Есенина (смотри далее по тексту), а целых две буквы!
После такой замены получается слово «желудёвый». Слово это, произошедшее от столь обожаемых всеми свиньями желудей, имеет корень «желуд», от которого (от корня этого) образовались слова «желудок» и «жрать». Кроме того, слово «жёлудь» имеет ещё одно значение: «упавший плод, падаль». Из всего вышеизложенного следует, что кабанчик-то наш, пресловутый «кабан-словоблуд», — вовсе не шелудивый, а холёный, жрущий от пуза, ненасытный грантоед-падальщик.
**Кручёных тоже ненавидел всё русское, тоже завидовал Есенину, ибо кроме «Дыр бул щыр...» писать ничего не умел, а после гибели замученного выродками Поэта всячески порочил его имя в своих грязных книжонках.

Сегодня определённые — даже и не литераторские — силы с маниакальным упорством пытаются делать из обветшалого куртуазного маньериста, посредственного стихотворца и доморощенного литературоведа, совершенно больного (кроме прочего, ещё и на всю голову) человека Дмитрия Быкова выдающегося поэта, называют его «гением», «совестью нации», «лучшим из нас», «нашим всем»... А если «лучший» и «наше всё» говорит такое, значит... так оно и есть!
Похожая ситуация и с Макаревичем: удручённый потерей своего бизнеса (винных погребков) в Крыму, Макаревич обозвал русский народ «мразями», «злобными дебилами» и «сборищем недоумков» (за что и огрёб по полной программе). А если Макаревич (с подачи тех же заинтересованных сил) «выдающийся поэт» (а на самом деле — местечковый поэт среднего пошиба) и ещё одна (после Быкова) «совесть нации» (на что он ну никак не тянет!), то подразумевается, что всё вещаемое им есть истина в последней инстанции.
В результате такого «деланья» получается, что Макаревич с Быковым гениальные поэты и совесть нации, а Есенин всего-навсего «бездарный поэт спившихся недоумков».
«Совершенно бездарны», «распад личности», «заменить там одну букву», «смешная
непристойность», «в литературе не повезло», «надо ещё допиться»...
Так совершается подмена, подлог, захват... И всё это под улюлюканье и одобрительный гул русофобствующих либералов!
И ещё ревность! — «Почему народ любит его (Есенина)? Почему не нас (зильбертрудов и макаревичей)? — таких правильных, респектабельных, трезвых, импозантных, вальяжных, продвинутых?.. — Ну, ясно! — недоумки...»


                КАК ВСЁ НАЧИНАЛОСЬ...   

Всё началось с того, что в комментариях к какой-то статье Быкова я наткнулся
на следующий диалог читателей:
«–– А зачем писака Зильбертрудец  в политику-то полез?
–– А затем, что в поэзии пис. З-дец полное фуфло, а в политике можно что-нибудь и поймать... в мутной водичке! Ну, например, заокеанские гранты...
–– Но разве можно доверять человеку, ненавидящему Россию, русский народ, всё русское? Ведь от него все отвернуться! Чего он добьётся в политике-то?
–– Ну, не скажите! Много ещё у нас коллаборантов, русофобов, предателей... Да и от коллективного запада мощная подпитка идёт.
–– А я вот что подумал: уж не засланный ли казачок этот Быков? Потому, что так опошлить, так дискредитировать всю оппозиционную идею может только очень опытный провокатор-диверсант, этакий «гражданин-оборотень»... Ведь даже читать  свои убогие вирши, видимо с целью устроить балаган вместо реальной критики, он доверил алкашу и придурку Мишке Ефремову!»
В продолжение разговора, я опубликовал пародию на Быкова «Дешёвые слова» и эпиграмму «Гражданин «поэт». Собеседникам понравилось: «Классно ты его поддел! Просто уделал! Задай ему ещё перцу!» Я задал...


                «БЫЧАРА»      


                Генерал Власов — настоящий герой,
                А Гитлер — освободитель России!
                Быков               

Куртуазный Зильбер-Бык
Неожиданно «возник».
Вдруг, откуда ни возьмись
Появился . ... .....! (Не споткнись!)


            ДЕШЁВЫЕ СЛОВА

                На самом деле правды нет,
                Любым словам цена пятак.
                Блажен незлобивый поэт,
                Который думает не так.
                Быков

Увы, нет правды на земле,
И выше тоже не найдёшь!
Свеча коптила на столе...
Мысль изречённая есть ложь.

На протяжений многих лет
Словам твоим цена — пятак...
Дурак незлобивый поэт,
Который думает не так!


               ДОСУЖИЕ ДОМЫСЛЫ
   (Из мышления куртуазного маньериста)

                Есенина знают по совершенно бездарным стихам...
                Быков       

Подкартузных «мань яристых» гражданина Быкова
Жаба душит: «Ползать бы по челу великого!»


            КАК СТАТЬ «ЗВЕЗДОЙ»
               
                Литературному пройдохе

   Влюблённым не быть. Над поэтом
   Глумиться... И всё презирать! —   
   Настолько, чтоб в холоде этом
   Бесчувственным светом играть.


                «ГРАЖДАНИН «ПОЭТ»

                Русофобствующему словоблуду


                Какое страшное, токсичное слово: «родина»...
                Нельзя гордиться тем, что ты русский.
                Сегодня быть патриотом —
                Значит быть русофобом!               
                Быков               

Так прикольно...
                — Так просто! — 
                Писать никому ни о чём,
Сочинять ахинею,
                и слыть «гражданином», «поэтом»...
Но в поэзии, Ряха*,
                ты как был ни при чём...
                — «кирпичом»! —
Толстым, рыхлым, сырым...
                и останешься им...
                и довольно об этом!
__________
*Подозревающим автора в «оскорблении личности», отвечаю:
Иная брань, конечно, неприличность! —
Нельзя писать: какой-то там... (н-н-н-низ-зя-я-я!),
Мурластый словоблуд, кидок, индюк в жабо... —   
Всё это будет личность.
Но можно написать, примерно, так:    
Сей имярек... в кривлянии мастак, 
Либершизы назойливый оратор,   
(в своих стишках!) изрядно пошловат, 
Отменно глуп, и даже тухловат... —         
Тут не лицо, а только литератор.


  НЕ ЕДРИ МОЗГИ!   

         «Моя задача: ШПИЛИТЬ ЛЮДЯМ
         ИЗВИЛИНЫ... Но хлеб мой труден!»
         Так говорил Зильберастр,
         искажённо цитируя Вошь-Неффского.
                Реплика читателя
               
Твой хлеб не труден.
 Пассаж паскуден...
 КОНЕЦ  ИУДИН*,
 Обрыдло ж ЛЮДЯМ!
________
*Намыленная верёвка, не предвещающая ничего хорошего.


    ИСКУШЕНИЕ «ПАХАРЯ»

                Неутомимому графоману   

            Помнишь, труженик, о чём (по твоей версии!)
             мечтал Лев Толстой, идя за плугом?..
             Посылаю тебя туда!
                Реплика читателя

Зов .... бразды.
Неумолимый зов бразды!
Честь и слава, все запреты —
До звезды!
Все заветы, все обеты —
До звезды...
Лишь на все лады воспетый
Зов бразды!


     РЕПЛИКА ЧИТАТЕЛЯ

   За ужином объелся я,
   Потом TV включил оплошно...
   И стало мне, мои друзья,
   Так зильбертрудорно и тошно!


      АВГИЕВА МОЛЬБА
       (Реплика читателя)

Явись, неведомый пиита,
Мочить «пиита знаменита»!


           ВЫЗОВ НА БАТЛ
            
                ДЛБ

Простебайся ты хоть до седин,
Ан решит всё минутная «стрелка»!
Вот сойдёмся один на один —
Поглядим: кто пиит, кто подделка...


            РЕПЛИКА ЧИТАТЕЛЯ
               
        Как Кондратий набежит
        На жирного Борова, —
        Боров сломанный лежит
        На улице Приорова*!

_________
*На улице Приорова в Москве находится ЦИТО.


Характерно (и символично), что отвратные тексты «гражданина поэта» читает (несёт в народ со сцен и экранов) именно он! – третьесортный актёришка, кокаинист и любитель травки, ничтожный фигляр, убогий кривляка, шут гороховый, алкаш и скандалист, заливающий элитным алкоголем свою бездарность и никчёмность, жалкая тень своего распутного папаши, Михаил Ефремов*. Здесь надо оговориться: с Михаилом Ефремовым, очевидно, злую шутку сыграла дурная наследственность: Ефремов-старший легко отрекался от друзей и предавал их, а в изрядном подпитии бил припаркованные у театра машины (по воспоминаниям Ширвиндта).

Любовь либералов к России абсолютно тождественна любви к ней Смердякова.
Тот же Ефремов заявил, что ненавидит всё русское, что сам он русским никогда не был, ибо отец у него чуваш, а мать мордовка.
 
Чехов писал: «А у нас такой порядок, что вы можете неодобрительно отзываться о солнце, о луне, о чём угодно, но храни вас Бог трогать либералов! Боже вас сохрани! Либерал, это – тот самый поганый сухой гриб, который, если вы нечаянно дотронетесь до него пальцем, обдаст вас облаком пыли».

Современных либералов можно охарактеризовать словами самого Быкова: «воинство смрада, распада, ада, цветущая гниль, лепрозной язвы соскоб, шакалья святость, доброта гиенья, гениальность гноя, армада, морда, орда!»

_________
* С выступлениями у Ефремова теперь очень большие проблемы: осуждён на восемь лет за убийство.
8 июня 2020 года, нажравшись водки и заполировав наркотой, «бесстрашный правдоруб» поехал кататься на внедорожнике по Москве, выехал на встречку, совершил лобовое столкновение, вдребезги разбил встречную машину и убил человека. На суде Ефремов отрёкся и от Быкова, и от своих «убеждений». Ефремов заявил, что «уважает мудрого руководителя Путина, как отца родного», а «дурацкие стишки» читал, «не вникая в их содержание», дескать «мне приносили, платили деньги, ну я и читал, не задумываясь... я ведь всего лишь артист, клоун...»


                СТОМАТОЛОГ АС!
                (О!.. Да!!!)

                Андрею Саблину

Пою хвалу судьбе, что нас свела!
Ты, Саблин, не дантист... — солист Ла-Скала!
Проворна длань твоя слегка ласкала,
Но встали зубы — твёрды, как скала!
         И я, неведомый пиита,
      Загрыз «пиита знаменита».


                РЕПЛИКИА ЧИТАТЕЛЯ
               
Ну что, Мурло, помогли тебе твои ляхи?


                НЕОЖИДАННЫЙ ФИНАЛ
             (Фрагмент интервью знаменитого писателя известному критику)               
               
–– Что Вы думаете о творчестве БГ?
–– В творениях БГ всё меньше «Б», всё больше «г». В последнее время БГ стал сильно смахивать на отвратно-потешного придурка, юродивого «бога Кузю», превратившись в смешную и жалкую пародию на себя молодого... как, впрочем, и Макаревич и Вишневский и Степанцов и Пеленягрэ и многие другие «старперчики».
–– Ваше мнение о стихах Вишневского?
–– Я не имею о них мнения.
–– Ваше отношение к Полозковой?
–– К Полозковой я не имею никакого отношения!
–– А как Вам Макаревич?
–– Местечковый поэт невысокого пошиба. Мир под него перестал прогибаться. Гнётся теперь у него самого... Старый он стал и стесняется этого. Потерял всякий интерес к жизни, а хочет показать молодой задор, потому и выкобенивается. Только вот, мелковато как-то... Помните: самопиарясь и богохульствуя, безбашенные оторвы пели и плясали в Храме Христа Спасителя? А Макаревич у себя на кухне, скромно, извиняющимся голосом спел про то, как... кто-то... случайно... «пёрнул в храме». Интеллигенция, понимаешь! Давным-давно, была на слуху эпиграмма на ныне всеми забытый кинофильм «Душа», что-то вроде: «Раздолбан бас и звуки тают... Макар поёт, а зрители зевают...»         
–– А что Вы скажете о Быкове?
–– Всякий раз, говоря о Быкове, я испытываю... неудержимое... Ах, простите!..
(Прикрывает рот ладонью, отворачивается, наклоняется...)
–– С облегчением Вас!

                «НАПЫЩЕННАЯ  БЕЗДАРНОСТЬ»
Режиссер Алексей Герман-младший написал на своей странице в социальной сети послание Дмитрию Быкову. Вот этот текст: «Быков, ты мелкий, потный и жирный жулик, который делает вид, что он писатель, мыслитель и приличный человек. Ты экстракт плесени на остатках русской культуры. Только напыщенная бездарность может ненавидеть талантливых писателей, например, Довлатова, но зарабатывать на них деньги лекциями. Прав я был, когда пинком под зад выкинул тебя, пытавшегося бабло представить за фильм о Довлатове, которого ты не любишь».
Герман признался, что терпеть не может Быкова, хотя тот и хвалил последний отцовский фильм. «Но мне кажется, что скорее из конъюнктурных соображений», – добавил режиссер. «Написал, что думаю, потом удалил. По сути, верно, но жёстко. Буду сегодня думать, публиковать снова или нет, а то начнутся страдания, что я хам, очень злой и нападаю на «совесть нации», – написал Алексей Герман на своей странице в Facebook.
Не дрейфь, Лёха, забей! Лови кайф! Правду говорить легко и приятно!


                РЕПЛИКА ЧИТАТЕЛЯ
               
                Ау, либеряты-демократы, по-прежнему ли вы
                гордитесь своим Зильбертрудищем?


                НО СТРОК РАЗЯЩИХ НЕ СМЫВАЮ!
                (Монолог в Прощённое воскресенье)
               
Я прощаю Быкову его тупые амбиции, его неимоверно завышенную литературную самооценку, его опрометчивую самоуверенность, его высокомерие и гордыню, его дремучий цинизм и беспардонность, ибо не ведает он, что творит и говорит по недоумию своему... Ведь и сам я грешен: наговорил дерзостей, осудил... И это я ещё (прости, Господи!) мягко выразился. Сознаю сие, сокрушаюсь, сетую... Но яростных строк отповеди моей не смываю!


                P.S.

                Русские вообще ни к чему не способны, учить их бессмысленно, перевоспитывать            
                бесполезно, они ничего не умеют и работать не хотят. Надо дать им возможность            
                спокойно спиться или вымереть от старости, пичкая соответствующими зрелищами*,
                ибо одна из миссий России – демонстрация глупости и обречённости.
                Русские так распоясались, так презирают всё остальное человечество, что находиться      
                рядом с ними позорно и зловонно**.
                А что такое эта ваша пресловутая «родина»? Всего лишь место рождения, не более чем
                область трогательных воспоминаний. Сбросьте скорее этот ошейник, сколько можно!
                Нельзя же всё время зависеть от врождённых вещей.
                Нельзя гордиться тем, что ты русский.
                Быков

Не так давно, находясь в Уфе, неугомонный либерал впал в диабетическую кому.
В коматозном состоянии он был – срочно – самолётом! – доставлен в столицу. А знаете, кто оплатил самолёт? Да мы с вами, господа! Нашими налогами и оплачено. Такой ценный либерал... И что же он сделал после того, как русские врачи вывели его из комы, вырвали из лодки Харона, не дали оказаться в Краю Вечной Охоты (те самые русские люди, которые, – по словам самого либерала, – «ни к чему не способны, ничего не умеют и работать не хотят»)? Едва оклемавшись, он схватился за перо и вылил на русских новый ушат дерьма, затянув старую песню о «токсичности страшного слова "родина"», о том, что «российское население малоэффективно», что «вся русская идея заключается в умении только угрожать и давить», и что «даже находиться рядом с русскими позорно и зловонно». В итоге либерал анонсировал намерение действовать решительно: «Нас ждут великие дела, не сомневайтесь!» Написал, откинулся на спинку стула, потянулся, и... дьявольская ухмылочка просияла на его респектабельном, гладком, лоснящимся от жира, словно из потной задницы сделанном лице...
Никаких «великих дел» (как и поэтических шедевров) от этого прожжённого русофоба ждать явно не приходится, а вот новых порций грязи в адрес русских – это сколько угодно!

_________
*Уж не от Константина ли Богомолова «зрелищах» здесь идёт речь?! У Богомолова сценические персонажи (язык не поворачивается называть их героями) кормят друг друга (а, значит, и зрителей!) фекалиями и одаривают использованными гигиеническими тампонами вместо роз... Воспроизведя на сцене все эти мерзости, Богомолов заявил, что теперь он совершенно счастлив, ибо осуществил свои самые сокровенные, самые заветные мечты. Ну, конечно, счастлив... Да и как не радоваться-то! Ведь «всё, о чём мечталось» он осуществил на бюджетные деньги!   
**Заинтересованный читатель, одноклассник Быкова (тогда ещё Зильбертруда), прислал мне письмо, в котором поведал о том, что злые мальчишки прозвали маленького Димку «Зудом» и поддразнивали его:
«Где Зуд, там вонь и грязь.
Зуда учить, что лес боронить.
Зуд – суетливый бездельник.
Зудовы руки чужие труды любят.
Плачет Зуд, что его бьют, да не признаётся за что.
Зуд правды боится, как заяц бубна.
Зуду верить, что воду ситом мерить.
Зуд языком речист, да на руку не чист.
Верь своим очам, а не верь Зудовым речам».
            
Не со школьной ли поры у Быкова все его комплексы и фобии?
Можно, конечно, обижаться на мальчишек... Я и сам не одобряю подобные дразнилки, даже если они по существу. Но зачем же распространять свою обиду и злобу на всех и вся?! Неизжитые детские комплексы, несчастный, обиженный еврейский мальчик...
И очень жадный до денег!


                P.P.S.

На днях Быков опубликовал на сайте «Новой газеты» стихотворение «БЕЖЕНСКОЕ»,
главный смысл которого в следующем: нашествие арабских мигрантов в Европу – ерунда, эти мигранты – нормальные ребята! А вот когда в Европу хлынут русские православные попы, русские нацисты и журналисты прокремлевских изданий, Европа содрогнется от их дикости.
А я так скажу: когда наша пятая колонна рванёт на запад (это будет не так ужасно, как паническое бегство коллаборантов из покидаемого американцами Афганистана), нам станет легче дышать, а в Европе вони прибавится. Европа не содрогнётся, она к вони привыкшая, но скоро поймёт, что и ей не нужны ни кислотные «дожди», ни тухлые «медузы».               


                А ЧТО ЖЕ РУСЬ, РОССИЯ?

А Россия похлеще этой нечисть вчистую перемолола, и ещё круче стала наперекор врагу!



                ЖЕРТВА ВЕЧЕРНЯЯ

                Памяти русского Поэта

    
                Он не был свет, но был послан, чтобы свидетельствовать о Свете.
                Ин. 1, 8

Порицающих автора за обращение к великому Поэту на «ты» спрошу:
фарисеи, а к Богу как обращаетесь? – «Помогите, Господь!.. Простите, Господь!..»?
Нет, лицемеры! – «Господи, помоги! Прости, Господи!»
А к Родине как? – «Здравствуйте, Родина!»? Нет, конечно! – «Здравствуй, милая Родина!»
По старинному русскому обычаю даже простой народ к царю-батюшке
на «ты» обращался: «Не вели казнить, изволь выслушать!»
А на «ВЫ» на Руси к врагам обращались: «Иду на ВЫ», – говаривали.
Тем более, «ВЫ» – слово, чёрной энергетикой напитанное, так как тёмный,
загробный мир по древне-славянски ВЫрий назывался...


               
                Здравствуй ты, моя чёрная гибель,
               Я навстречу к тебе выхожу!
                С. Есенин

Чёрный лес впереди – стеной.
Не разгонишь коней стреноженных.
«–– Покуражились!..
             – Над страной! –
Проходимцы в тужурках кожаных!»
...Месть иуды. Власть палачей...
На душе, чем больней, тем звонче:   
Лгали, что средь таких ночей
Ты, удалый, с собой покончил!

      
                ***
               
                Тихо розы бегут по полям...
                С. Есенин

Ты Русь покинул не для роз чужбины,
Не дивы Персии тебя сманили в даль...
Ты листья целовал с куста рябины
И уловил в их запахе миндаль!


 ПРОСИЯТЬ СКВОЗЬ ХОЛОДНУЮ МГЛУ...

                Там, где вечно дремлет тайна,
                Есть нездешние поля.
                Только гость я, гость случайный,
                На горах твоих, земля.
                С. Есенин

Нас мало – звонких и крылатых –
В забвенье... смолкнувших давно!
А Русь? – Зачем мне не дано –
Лучом! – скользнуть в её закаты?
Коснётся ль уст её – неозлобимых –
Жених Пресветлый?!.. – Там наверняка
В венок Поэзии – цветком неповторимым –
Твой стих вплетёт незримая рука!
А мне не суждено в краю весеннем
Быть даже лепестком того венка, –   
Ни первым ливнем, ни чужим весельем,
Ни ветром в мокрых лозах ивняка!
И счастлив, кто глядит в твои долины,
С молитвой на заре уходит вдаль, –
Зовёт и кличет светлую печаль
На голос лиры из твоей чужбины.


P.S. Но, обращаясь к великому поэту на «ты», помните, что он жизнью расплатился за свою гениальность и смелость, что он Поэт милостью Божьей Сергей Есенин, а не Серёжка, не Серёнька, не Серёга, не Сергун, не Серый... Ведь кому же придёт в голову Господа нашего называть не Иисус Христос, а, скажем... Исуська Христосик?

Реплика моя, конечно, не в защиту Есенина. Он ни в чьей защите не нуждается!
Это отповедь неким «почитателям Серёги», всуе склоняющим в хвост и в гриву имя великого Поэта в своих убогих виршах. Выглядит это не просто смешно и нелепо, выглядит это омерзительно! Выглядит это так: прожжённый алкаш в последней стадии деградации заявляет, что он «второй Есенин», что и «Серёга такой же», ибо «так же пил, матерился, и хулиганил...». Врёшь, недоносок! Не так. Не такой же... Хоть и пил и ругался... Но он ЕСЕНИН! А ты... недоразумение! Есенин согрешил на копейку, увяз на мизинец, а душа его уже от боли и раскаяния разрывается!.. А ты растянулся в луже, весь погряз в мерзости и непотребстве, лежишь и радуешься, хрюкаешь самозабвенно-самодовольно: «Вот и Серёга так же... такой же...»
Хватит полоскать в грязи имя великого Поэта!


                «ВЕРИЛ, НЕ ВЕРИЛ... – ДА КАКАЯ РАЗНИЦА!»

Сладкоголосый певун Александр Малинин самозабвенно исполняет романс на стихи как бы Сергея Есенина: «Стыдно мне, что я в Бога не верил...» и т. д. Вся штука в том, что Есенин таких стихов никогда не сочинял. Их выдумал... сам Малинин!
Да, есть замечательные стихи Сергея Есенина:

Ах! какая смешная потеря!
Много в жизни смешных потерь.
Стыдно мне, что я в Бога верил.
Горько мне, что не верю теперь.

«Стыдно мне, что я в Бога верил» – заявляет Есенин. Только вот... правда ли стыдно ему, или стыдно потому, что должно «быть стыдно», ибо время такое было – революционное, богоборческое... Большевики боролись с «пережитками тёмного прошлого», объявили религию «опиумом народа», разрушали храмы, жгли иконы, репрессировали священнослужителей... Есенин вначале был целиком на стороне большевиков, принял революцию, с гордостью говорил: «Моя революция!», «Мать моя родина, я большевик!» Да, был грешен, сочинял похабные, богоборческие стихи, «снимал с Христа штаны» и т. п. Потом, видя все перегибы, видя, куда большевики заводят Россию, Есенин стал понимать, что ему с ними не по пути, начал каяться, обвинять коммунистов в жестокости, называть их проходимцами: «Пришли те же жулики, те же воры, и именем революции всех взяли в плен...», «Соколы, мои соколы! В плену вы, в плену!..», «Не расстреливал несчастных по темницам...» (за что с ним и расправились!) Понял он, как много потерял на этом пути... оттого и больно, и горько ему было.
Малинин переделал стихи Есенина по собственному разумению. У Малинина Есенин в Бога не верит и никогда не верил. Где же здесь трагедия? Почему же «стыдно» ему, отчего же «горько»? «Не верил и не верю», какая же тут «потеря»? Дело в том, что ни во что не верит сам Малинин. Это для Малинина нет ничего святого! Из-за простонародной фамилии (Выгузов) он отрёкся от родного отца и от дочери (чтобы фамилию эту не вспоминали), придумал себе безвкусный, слащавый псевдоним, но как был лохом необразованным, так им и остался... Изуродовал стихи великого поэта и, сознательно  кощунствуя, несёт со сцены состряпанную им самим ахинею. «Что же ты творишь, Саша?!» – «А мне так больше нравится! Верил, не верил... – да какая разница!..» Шурик, сочинял бы сам, да и пел свои песенки. Но для этого хоть какие-то мозги нужны!.. Да и вкус у Малинина явно отсутствует, иначе не исполнял бы он на концертах подлинные шедевры русского романса вперемешку с жалкими поделками Рубальской и ей подобных «современных авторов», не мешал бы всё в одну кучу! Но тут ему, правда, с авторами не повезло... Большинство слушателей в состоянии это понять и оценить. А вот молодёжь, неопытные души... Так, вслед за поклонниками Рубальской, появляются фанаты... Ольги Бузовой! И вот уже гуляет по кабакам да по развесёлым компаниям залихватская композиция на стихи Есенина «Я обманывать себя не стану...», – убогая халтура, извращающая самую суть, потаённую грусть и исповедальность есенинских стихов... Но довольно об этом.
«Горько мне, что не верю теперь»... Вернулся бы Есенин ко Христу? Конечно, вернулся бы! Уже возвращался... Уже написал гневную отповедь «безголосому певцу революции», ярому богоборцу Демьяну Бедному (Ефиму Придворову): «Я не чета каким-то там
Демьянам!», «Ты только хрюкнул на Христа, Ефим Лакеевич Придворов!»
Уже возвращался... Потому и заканчивает стихотворение «Мне осталась одна забава...» покаянными строками:

Чтоб за все за грехи мои тяжкие,
За неверие в благодать,
Положили меня в русской рубашке
Под иконами умирать.

Конечно, вернулся бы! Не успел... Не дали ему, убили его! Но Господь принял заблудшую, покаянную душу поэта, как библейский отец принял блудного сына своего, – с радостью и всепрощающей отцовской любовью!
И ещё: если Есенин покончил с собой, значит он совершил ещё один грех... Именно в таком свете недруги хотели представить поэта. Но слишком много нестыковок и явных подтасовок в этой версии! Есть показания научного сотрудника Эрмитажа В. Головко, который до войны учился в техникуме. Преподаватель В. Шилов перед отправкой на фронт рассказал ему такую историю. За день до смерти поэта он договорился с Есениным о встрече. Поэт пригласил его к себе в номер (то есть умирать он не собирался). В назначенный час вечером Шилов подошёл к двери и постучал. Ему не открыли. Он решил дождаться в вестибюле и увидел, что из номера Есенина вышли двое мужчин, закрыли за собой дверь на ключ и направились к выходу, где их ждал автомобиль. На следующий день все узнали о «самоубийстве» поэта... Комендант Англетера (гостиница была подведомственна ЧеКа) Назаров открыл дверь номера своим ключом и, не заглядывая внутрь (Назаров заранее знал, что он там увидит!), сразу ушёл. Травмы, бывшие на теле Есенина, поэт не мог нанести себе сам, о чём свидетельствует документ, составленный патологоанатомом: пробитая голова (вытекло 20 грамм мозгового вещества), синяки, кровоподтёки, резаные раны, выбитый глаз (один глаз вытек, под другим гематома)... И с такими-то травмами поэт будто бы залез по вертикальной трубе отопления под потолок, привязал верёвку, обмотал её вокруг шеи и удавился?! Нет, он сопротивлялся, но численный перевес и умение профессиональных убийц одолеть было невозможно. Они и инсценировали самоубийство...
Перевозивший тело Есенина в Москву поэт Василий Князев всё твердил и твердил: «Полоса на шее не видна!»

В маленькой мертвецкой у окна
Золотая голова на плахе.
ПОЛОСА НА ШЕЕ НЕ ВИДНА!
Только кровь чернеет на рубахе...

Зинаида Райх страшно кричала на похоронах: «Сергей, ведь никто же ничего не знает!»
Есенина отпевали в храме, а самоубийц, как известно, не отпевают...
Восшествием на Голгофу страданий и мученической смертью Есенин искупил все свои грехи!


                ЕСЕНИН И ВЫСОЦКИЙ
Известно, как страстно, мощно играл Высоцкий Хлопушу в спектакле, поставленном Юрием Любимовым на сцене «Театра на Таганке» по поэме Сергея Есенина «Пугачёв». Все знают стихотворение (авторскую песню) Владимира Высоцкого «Охота на волков» и совершенно справедливо восхищаются и стихами и исполнением...
А ведь сначала были стихи Есенина, в которых он предсказал свою гибель!
…Так охотники травят волка,
Зажимая в тиски облав.
Зверь припал… и из пасмурных недр
Кто-то спустит сейчас курки…
Вдруг прыжок… и двуного недруга
Раздирают на части клыки.
О, привет тебе, зверь мой любимый!
Ты не даром даёшься ножу!
Как и ты, я, отвсюду гонимый,
Средь железных врагов прохожу.
Как и ты, я всегда наготове,
И хоть слышу победный рожок,
Но отпробует вражеской крови
Мой последний, смертельный прыжок.
И пускай я на рыхлую выбель
Упаду и зароюсь в снегу…
Всё же песню отмщенья за гибель
Пропоют мне на том берегу.
Есенин и Высоцкий предчувствовали раннюю смерть.
Высоцкий взывал к жизни: «Чуть помедленнее, кони! Чуть помедленнее...»
Есенин предвидел свою гибель, предсказывал её неизбежность, писал пророческие стихи. Есенин часто повторял друзьям: «Меня хотят убить!»
В последние месяцы жизни поэт с грустью напевал любимую песню:

Что-то солнышко не светит,
Над головушкой туман,
То ли пуля в сердце метит,
То ли близок трибунал.


СТИХИ СЕРГЕЯ ЕСЕНИНА




                И свет во тьме светит, и тьма не объяла его.
                Ин. 1, 5


     ПЕСНЬ О СОБАКЕ

Утром в ржаном закуте,
Где златятся рогожи в ряд,
Семерых ощенила сука,
Рыжих семерых щенят.
До вечера она их ласкала,
Причесывая языком,
И струился снежок подталый
Под теплым ее животом.
А вечером, когда куры
Обсиживают шесток,
Вышел хозяин хмурый,
Семерых всех поклал в мешок.
По сугробам она бежала,
Поспевая за ним бежать…
И так долго, долго дрожала
Воды незамерзшей гладь.
А когда чуть плелась обратно,
Слизывая пот с боков,
Показался ей месяц над хатой
Одним из ее щенков.
В синюю высь звонко
Глядела она, скуля,
А месяц скользил тонкий
И скрылся за холм в полях.
И глухо, как от подачки,
Когда бросят ей камень в смех,
Покатились глаза собачьи
Золотыми звёздами в снег.


                ***
Край любимый! Сердцу снятся
Скирды солнца в водах лонных.
Я хотел бы затеряться
В зеленях твоих стозвонных.
По меже, на переметке,
Резеда и риза кашки.
И вызванивают в четки
Ивы — кроткие монашки.
Курит облаком болото,
Гарь в небесном коромысле.
С тихой тайной для кого-то
Затаил я в сердце мысли.
Все встречаю, все приемлю,
Рад и счастлив душу вынуть.
Я пришел на эту землю,
Чтоб скорей ее покинуть.
               

                НЕ МОГУТ ПРОСТИТЬ...

Большевики на редкость снисходительно относились к покойникам, особенно знаменитым (надо ведь было «пламенным революционерам» и на чей-то авторитет опереться!), многое им прощали. Так появлялись у нас города Горького, площади Маяковского, улицы Демьяна Бедного... И Есенин, благодаря всенародной любви, наверняка удостоился бы подобной чести. Ведь Есенин, в надежде на светлое будущее, весьма лестно (вначале) отзывался и о революции, и о Ленине, и о большевиках... Простили бы ему большевики и придуманный ими же самими пресловутый «антисемитизм» и пьяные драки и скандалы, когда Есенин кричал на весь ресторан, а то и на всю Красную площадь: «Бей коммунистов, спасай Россию!», назвали бы его именем улицу... хотя бы переулок... Нет, не только переулка не назвали! Есенина «развенчивали» на самом высоком партийном и государственном уровнях (вспомним статью Троцкого, «Злые заметки» Бухарина), книги его изымались из библиотек, имя Есенина не упоминалось в печати, за чтение его стихов людей – реально – сажали! Чего же никак не могли простить Есенину большевики? А того, что на любви к Есенину сходились и юная комсомолка, «невеста Есенина», и убеждённый «белогвардеец», непримиримый враг советской власти. Есенин – из могилы! – делал то, чего больше всего боялись большевики: объединял русских людей.
И это был непростительный, посмертный грех.

И сегодня кое-кто не может простить Есенину того, что он песней своей объединяет русский народ!
Хамские антиесенинские выпады со стороны «литературоведов» вроде Быкова – тема отдельного, обстоятельного разговора. Вообще нынешние либералы – как ни крути – реинкарнация большевиков, а Быков – воплощение Бухарина и Жданова в одном флаконе.
Примечательный факт: как только известный исследователь творчества Есенина Юрий Прокушев опубликовал статью, в которой поведал о том, что он отыскал тот самый клён, глядя на который (из окна больницы), Есенин в ноябре 1925 года сочинял стихотворение «Клён ты мой опавший, клён заледенелый...», ставшее любимой народом песней, клён  был немедленно спилен! И вот теперь Быков усердно старается опошлить и саму песню...
Ведущий артист МХАТ, талантливый актёр Борис Щербаков подготовил для постановки на сцене МХАТ спектакль (по собственному сценарию) «Дорогие мои, хорошие!..» о жизни и творчестве Есенина. Сам Борис играл в спектакле главную роль – Есенина. В начале первого акта на сцену выходил маленький мальчик, поливал Борису (Есенину) на руки водой из плошки и Борис умывал лицо. Во время генерального прогона спектакля перед членами приёмной комиссии, в плошке оказалась не вода, а авиационный бензин. Борис плеснул бензином на лицо... (Кому-то, видимо, очень не хотелось, чтобы спектакль о Есенине был в репертуаре театра). Борис убежал за кулисы, умылся... лицо покраснело, горело огнём... Слава Богу, не пострадали глаза! Борис собрал всю свою волю и доиграл спектакль до конца. Спектакль был принят, не сходил со сцены четырнадцать лет и имел грандиозный успех. Виновника диверсии с бензином так и не нашли.
Ещё один факт: замечательный русский поэт Иван Васильевич Лысцов (Русский Лель) опубликовал в 1992 году свою книгу-расследование «Убийство Есенина», в которой приоткрыл тайну гибели (убийства) великого поэта. Вскоре после выхода книги в свет, Ивана нашли в пруду с пробитой головой. Очень похоже на то, что случилось с самим Есениным (я имею в виду пробитую голову: вчетвером навалились, избивали и резали, пробили голову рукояткой нагана или канделябром, и уже мёртвого вдели в петлю, инсценируя самоубийство).
Гостиницу «Англетер» в Санкт-Петербурге, как опасную и ненужную свидетельницу жестокого убийства поэта снесли.
Только что отреставрированный дом в Строченовском переулке в Москве, тот самый дом, в котором жил Есенин, сожгли...
И таких примеров множество!
Мне, конечно, возразят: «Это всего лишь совпадения!»
Не слишком ли много... «совпадений»?


                P.S.

                Счастье — это увидеть туалет и успеть до него добежать.
                Моя мечта – разровнять то место, где была Россия.
                М. Жванецкий

М/Ж счастлив: он успел добежать... Сидя в сортире, он мечтает уничтожить Россию... Испепелить! Вместе с городами, сёлами, дворцами, монастырями, заводами, всем народом, потом «разровнять то место, где была Россия», чтобы даже могил не осталось!
И этого дятла*, этого гнутоклювого выродка, от мутных инсинуаций которого давно тошнит нормальных людей, Президент Российской Федерации наградил орденом «За заслуги перед Отечеством»?!! Тот самый Президент, заявивший: «Зачем вообще нужен этот мир, если в нём не будет России?!»  Президент сказал, что «меткое слово писателя стало символом эпохи», что «монологи Жванецкого являются образцом патриотизма и служения Отечеству». Кто пишет всю эту ахинею для Президента?! Какой такой «патриотизм» в разглагольствованиях о размере раков и в болтовне алкашей из «греческого зала»?

Гнусному крючконосому выродку** вторит мамаша Собчачки (Людмила Нарусова): «Русских нужно истребить!»
«Истребители», блин...
У, Б!.. ЛЮДКИ...
Это они, – прожжённые, непроходимые русофобы, живущие в России, всё получившие здесь, кормятся и жируют за счёт России и её же поливают грязью!
__________
*Дятлам очень нравится стучать по металлическим корпусам фонарей, закреплённых на деревянных столбах. Так прикольно! Жесть! Стучат не по дереву, где прячутся личинки, а по железу. Действо сие бессмысленно и бесполезно: личинок там нет, дятлы просто развлекаются... А люди смеются!
Отвратнее Жванецкого только «шоу» Петросяна, но это уже за гранью добра и зла...
**Мне, конечно, скажут: «О покойниках или хорошо, или ничего». Но, во-первых, написано всё это по горячим следам, пока М/Ж был ещё жив... Во-вторых: это что же, и о бесноватом фюрере только хорошо?  Ау, господа антисталинисты! Что же вы, господа, ругаете покойного отца народов? Как же так можно?!!


                TV-ФТА!

TV –  кидальный рынок для славян!
Опять тухлятинку пытаются нам впарить! –   
Филей К... – об! – ...ЗАНОВА,
                КОЛ. БАСК. и СТЕП... – ...РОСЯН,
Ж. (вонец)... КОГО?!!
                Обрыдловшие хари!!!
 
 

 НА РУСО-ВОЙ СОБЧАК, БЫКОВУ И ИЖЕ С НИМИ

НА РУССКИХ наезжающих зараз
Так «вежливо» накроет медный таз! –
НА РАЗ!
.
.
.

Рецензия на «Обезьяна с сигаретой» (Кондратий Солёный)

СПАСИБО!!
Озвучили всё, что в душе давно кипело и рвалось наружу!!
Спасибо за великую радость читать Вашу отповедь!!
Пятикратно зелёная кнопка!!!!!

С благодарностью и Уважением!!

Наталья Сотникова 2   17.05.2021 18:48