Приключение Анастасии 5

                Приключения продолжаются.

Настя легла, но не могла уснуть, лежала с открытыми глазами. Ей чувствовалось его дыхание на своих губах. Дыхание проникало вовнутрь, а она глотала его и глотала. Ей казалось, его губы рядом с её губами, и он касается её губ. Его дыхание распространялось по всему телу, невероятным образом.
Как? Она не знала, но какое-то действо происходило с ней и в ней.

Вспоминались его слова. «Я не хочу, чтобы здесь засекли меня. Никто не знает, что я здесь, и не должен узнать».
Почему? Почему он от кого-то убегал? Он говорил, что он страж? Какой страж? Кого охранял? А как понять, страж и охранник это разное?

Настя немного подумала, и ей в мыслях пришло, страж значит, что он стоит на страже. А на страже чего?
Но не зеков же он охраняет, он не похож на такого. А хотя я знаю, какие они? Всё же, страж это защитник, может хранитель.
А кого или чего хранитель? Нет, мне надо, всё же надо, уснуть и отдохнуть от всех дум. А он ещё говорил, что наблюдатель. А что наблюдает?
Всё таки, не зеков же он сторожит? Нет, нет, он не похож на таких охранников. Как он говорил, когда в снегу стояли, поезд должен пойти, тогда спокойно было ещё. Что же он говорил?

Что-то о духе, о крови. Ну-ка память не подведи меня. Ведь могу воспроизвести? Могу. Как же там? А вот.
Исполнен воздух, а дальше? А исполнен воздух Духами, ожили вихри.
А дальше? Ну же, память моя вспоминай, выдавай.
Настя напряглась, но ничего не получалось, несколько минут лежала в тишине, и вдруг слова сами проявились в её мыслях. «Холодный блеск синего огня» Так, так «Исполнен воздух Духами, ожили вихри. Холодный блеск синего огня».  А дальше?  Как дальше? Что-то он говорил о крови. Как же мне вспомнить? Настя даже застонала от бессилия вспомнить.

– Доченька, что с тобой? Ты плачешь?
– Нет, мама, я не плачу.
– А отчего ты стонешь? Не плачь девочка моя, Настенька, не плачь.
Мама вошла к ней в комнатку и села на кровать, стала гладить её по голове.
– Сердечко болит?
– Я пытаюсь вспомнить слова которые мне говорил, думаю, они для меня важны. Что-то через них я должна понять, ведь не просто же мне их сказал.
– И что не вспоминаются?
– Вспомнила начало. «Исполнен воздух Духами, ожили вихри. Холодный блеск синего огня».  А вот дальше.
– Какие слова, интересно, а дальше?
– Вот пытаюсь вспомнить и вдруг засмеялась. Вспомнила,  мама вспомнила.

«Мы с тобой  друг в друге, в крови электронные ядра разжигают пламя» а полностью будет так. И она снова начала.
«Исполнен воздух Духами, ожили вихри. Холодный блеск синего огня, мы с тобой  друг в друге, в крови электронные ядра разжигают пламя. Ты чувствуешь? Настя? Ты в моей в каждой капельке крови, почувствуй и ты в своей».

Вот, кажется, всё вспомнила. Мама, как мало было времени, даже не узнала, кто он. Он сказал, что лучше мне не знать ничего. Я думала он мент, а он смеялся, говорил, нет, не мент, а страж, но больше наблюдатель, интересно, что он наблюдает, за кем?
И ещё сказал, что почувствовал, что мне помощь нужна. Так и сказал. «Почувствовал, тебе ещё больше нужна моя помощь, чем мне твоя.   Мам у меня голова кругом, что-то он  сказал Круговерть, эта закрутилась ещё не вчера. Что-то из-за него что-то из-за меня. Я не думала, что так всё быстро произойдёт.

– Успокойся, Настенька, успокойся. Ты сейчас наговорила всего, а я ничего не поняла. Может, ты поспишь? Давай я тебе чай ромашковый с мелиссой заварю, попьем с тобой, а потом ты поспишь. А я козочку пойду кормить да подоить её надо.
– Давай, давай попьём чаю. – И стала подниматься.
– Ты лежи, Настенька. Сейчас заварю, чайник в печи уж, поди, закипел, он закипал, я его от огня убрала.
– А, что газ в баллоне закончился?
– Нет, но зачем зря жечь, печь ведь всё равно топится.
– Вообще-то ты права, мам.
Мама вышла, а когда вошла с бокалом душистого чая, Настя крепко спала.
– Ну и славненько, успокоилась девочка. Пусть спит. –
Улыбаясь, прошептала мама, – Влюбилась девочка моя. И не просто влюбилась, а по-настоящему.

Дни каникул порой летели, порой длились вечно, Настя ждала звонка. Но пришла только лишь коротенькая эсмска. Хоть и коротенькая, но она ей доставляла радость. «Люблю. Скучаю. Жди»
Радость была всего только несколько дней, а затем вновь скучала, хоть и читала эти короткие три слова. Но через какое-то время, Настя уже легла спасть, как звякнул телефон новой смс.

Телефон лежал на столике, не вставая с постели, дотянулась, и взяла. Открыла, смс была от Ярослава.
От этой смс у Насти сердце чуть не выскочило от радости, она, подпрыгнув на кровати, завизжала, тем испугала маму.

– Настя что с тобой?
– Мама он мне написал, написал. Ура!
– Ну, читай, не буду мешать.
 И вышла из комнаты. Настя же увлеклась и читала и читала, и даже не осознавала, что читает вслух.
   
«Извини, что не позвонил, вновь смс вместо звонка. Не смогу оторваться от разговора с тобой, а здесь аврал.  Редчайший дар я полюбил, сияет красота её сейчас в ночи. Свой взор я устремил в ночь, чтобы рассмотреть любимая тебя, милее красоты не видел до сих пор, ты оказалась девочкой живой. Как лань прекрасна и горделива, ну раствори печаль, моя милая. Люблю, вдыхаю аромат твой, до скорой встречи, я с тобой, твоя оправа из густых тёмных ресниц моё очарование, а твои бровки как стрижи, стремительно ко мне летят они, и я ловлю твой взгляд».

– О, целая поэма.  – Улыбнулась мама, тихо прошептав.
Эсмс приходили не часто, порой длинные, а порой короткие в три слова как первая. Но Настя не унывала, она читала эти, и каждую один раз в день, чтобы было что читать, если вдруг не будет новой смс.
Каникулы закончились и вновь занятия.

                Похищение.

Настя очнулась, она сидела в кресле, даже  очень удобно располагалась в этом огромном кресле. Она огляделась, это была большая просторная комната с разным оборудованием. Лишь в уголочке стояло кресло и возле него маленький столик, а остальное пространство заполняло оборудование. Всякие приборы, и медицинские которые она знает по посещении клиники, некоторые по картинкам и описаниям в  учебниках, о которых клиники только лишь мечтают. И чего тут только не было, начиная от реактивов.

– Ого! –  Произнесла Настя. – Где это я? Ёли моли, обалдеть! Как в фильме фантастическом.

Заглянула в другую комнату, там стояли книжные шкафы и вновь разное оборудование, и два каких-то огромных шара в человеческий рост, и от них разные провода разных цветов. Насте стало страшно, она вышла оттуда.
Следующая дверь была заперта, а вот ещё  следующая, была операционная с новейшим оборудованием. Настя закрыла дверь, вернулась в кресло, её охватывал страх.

– Что это такое? Куда я попала? – Как она попала сюда, сама не помнит. –
Так надо вспомнить последовательность сегодняшнего дня. Пришли на лекцию с Верой, затем она ушла куда-то. Потом прошло какое-то время, она явилась, вызвала меня уже со второй  пары. Так, я вышла, за дверью стоял Давыдов. Вначале всё было хорошо. Он стал извиняться за предновогодний вечер, и даже подарил цветочек. Надо же, расщедрился.
А потом? Потом  спросил, о Ярославе, но у меня ума хватило сказать, что расстались с ним ещё в «Северном», как отправил меня на такси. А, что потом? Потом слёзно стал просить прощение, и когда сказала.
Прощаю. Всё же думаю, тебе пойдёт уроком.

От аварии у него хромота осталась, да лицо чуть перекошено, но врачи обещали, как бы всё это пройдёт. Легко отделался, а может Ярослав оказал так профессионально помощь ему. Друзья его ещё в больнице остались.
Уговаривал всем вместе пойти в кафе. Помню, заказали по кусочку тортика, кофе. А что потом? А потом и не помню. Потом я уже здесь.

Ёли моли, и что теперь делать? И Ярослава рядом нет со мной. Что же это такое? Ведь было предчувствие, не верить Генке. Но подумала, что посидеть-то в кафе можно, тем более не одна была. Вера предательница, второй раз предала. Что же было в кофе или в тортике? Где же ты, Ярослав? Любимый.
Любимый? Да, да, я его полюбила. А он? И он сказал и назвал меня своей невестой.

– Ярослав, Ярослав! – Простонала Настя.

И каким-то образом, Настя почувствовала его аромат, аромат его дыхания на своих губах. Она даже губы приоткрыла словно в поцелуе впитывала его дыхание. А руками провела в воздухе, надеясь нащупать его. А потом печально рассмеялась и произнесла.

– Что он тебе, человек-невидимка, что ли? И моего пальто нет.

Настя проверила карманы, телефона не было и она почувствовала в глазах появилось жжение, и потекли слёзы. Как ей жалко стало, не телефон, а смс которые были там.

– Ярослав! Вновь прошептала она.
Она сидела в кресле и тупо смотрела на дверь. Сколько она была здесь не знает, часов нет здесь. Она засыпала и просыпалась  и никого ещё не было. Порой ей казалось, что кто-то идёт, но за дверью тишина, а она как-то сама не ожидала, успокоилась. И начала уж снова дремать, как открылась дверь, и вошёл преподаватель.

– Борис Геннадиевич! – Удивлённо произнесла. – А вы, как здесь? Откуда вы узнали, что я здесь? Вы пришли спасти меня?
– Столько вопросов, Настя, отвечу на один. Я пришёл сюда, чтобы сделать тебя королевой всего мира.
– Что? Какой ещё королевой?
– Моей, и всего мира.
– Что за чушь? Как это? А это что? – Настя обвела рукой пространство.
– Моё владение, моя тайная маленькая вотчина. Пока ещё маленькая. Здесь я занимаюсь наукой.
– Наукой? Какой?

– Изучаю пространства миров. Сверхъестественность в самом человеке, и в пространстве. Познание души, как её заполучить здесь, в этом мире, и отдельно от тела человека. Пройти  тарикат и добраться до истока истоков.

Настя слушала, шалея от его слов. И это говорит добрейший души человек? А добрейшей ли? Сразу пошла мысль в её голове. Может он сумасшедший?

– Не удивляйся Настенька, ещё немного усилий и весь мир будет лежать у наших ног.

Он ласково, как всегда, улыбался, но Настя уже не видела в его взгляде того старичка. Здесь он был другим, как бы властным, и давящим. А он продолжил.

– Правда мир обо мне ещё не знает, но когда мир обо мне узнает, он будет уже моим.
– Вы слишком самоуверенный. – Ответила Настя, улыбаясь.
– Но дорогая моя, мир и твоим будет, стоит тебе лишь согласиться. Ты прекрасный духовидец.

Он подошёл к ней и взял её за подбородок, у Насти забилось сердце толи в страхе. То ли от неожиданности, она ещё не поняла, что с ней происходит. То ли от испуга, толи ещё от предательства Давыдова, злость на него с новой силой запылала  в ней, но не успев её взвинтить до предела, не понятным явлением эта же злость, как и испуг внутри неё, как-то подавлялись и вызывали улыбку в ней.

Ей стало смешно, от этих потуг и верчения вокруг неё этого плюгавого старичка. Но ведь этот её преподаватель, и он был её учителем, педагог, который с упоением преподавал хирургию, на лекциях, которых Настя часто бывала.

Всё же она не теряла надежды, учась в колледже получить и высшее образование, мало кто знал, что она сразу училась и в колледже, и посещала лекции института. Благо всё было в одном здании.
И вдруг, добрый Борис Геннадиевич, превратился в странного человека, возомнил себя учёным,  и владыкой всего мира.

Как только он подошёл к ней, вызвав отвращение в ней, и от чего-то у неё задержалось дыхание. Он потянулся к ней, но она в испуге выдохнула воздух. А он в испуге отпрянул от неё и произнёс

– Этот мерзкий запах, но я потерплю, думаю смогу его вытравить из тебя, не мог же он тебе его передать при одном единственном поцелуе.

– Кто он?
– Тебе лучше знать. Что же он позорно бросил тебя?
– Никто меня не бросал, да у меня и никого нет.
– А тот с кем ты целовалась, танцуя?
– Да ни с кем я не танцевала, отстаньте от меня. Уберите руку от меня.
– Я видел собственными глазами, а потом вы исчезли за ёлкой, а моим ребятам пришлось бегать за вами по всему зданию. Как вам удалось выйти из здания? Вроде все ходы были блокированы.

– Ах, вы о том незнакомце? – Настя улыбнулась. – Так его я больше не видела, он исчез, как села в автобус, домой ехать. А я-то вам зачем? Я ещё учусь, у меня знаний по медицине ещё, и нет ни каких.

– Мне твоя медицина не нужна, мне ты нужна.
– Для чего? В качестве молодого сопровождения?
– Для этого можно других подобрать. Ты, как и я, умеешь проникать в параллельные измерения.
– Я-я-я? – Удивлённо протянула Настя. – Откуда? Я никогда не умела и не была нигде. Вы что-то не то говорите. Как я могу? Ошиблись вы.

– Нет, не ошибся. Я за тобой с рождения слежу. Твой дух может вызывать любую субстанцию из параллельных миров, и даже из высших миров.
– Что за чушь? Никогда я нигде не была, хотя детские мечты были, мир открывать, вернее будет сказать, узнавать. Ой, да чего я только не выдумывала и не мечтала.

– Вот, вот, а мечты богини….
– Какой богини?
– Богиня в мечтах может, и полёт осуществить и сквозь солнце пройти.
– Что-о-о?
– И всё бы было хорошо, я уже завладел твоими мечтами, но появился пёс.
– Что вы мелите? Какой пёс?
– Собачка твоя, «Дружочек»
– Причём здесь моя собака?
– При том она спутала все мои планы. И ведь ничто её не брало. Никакая отрава, ничего не брала, как понюхает. И пробовали убить её, ускользала.
– Ну вы живодёр. Собаку-то за что?

– Она закрывала твои мысли. Лишь только здесь мог к тебе подобраться. Благо ты мечтала стать врачом. Соглашайся Настенька, стань моей королевой и помощницей. Мы столько духов и душ поймаем, будут на нас работать.

– Вы или уже выживший из ума, или всё же больной.
– Будь умненькой девочкой, поразмысли.
– Ещё бабушка моя говорила, я маленькая была, не понимала, почему она часто повторяла эти слова. Мне? Или вообще? Выходит мне, чтобы я в последствии поняла, продумала, доходят до меня эти слова.

«Многогранную любовь Творящего Всевышнего к людям, мало кто понимает и осознаёт, но кому дано понять и самому  сердце своё возродить и наполнить его такой любовью, то они ещё при жизни живыми поднимаются ввысь».

– Слова твоего отца. Он был таким праведником, что не соглашался ни на что, пришлось убрать, но тебя он зародить, успел.

– Вы убили моего отца? – В шокирующем изумлении спросила Настя.
– Я до него и пальцем не дотронулся, для этого есть другие, у меня же высшая власть и цель всевышнего.

– О-о-о!? Как вас закрутило, на всевышнего позарились. Да верно, тогда папа сказал, понять любовь Истока к нам, к людям, человекам, мало кому подвластно. – Настя вздохнула и горестно продолжила – А растерзанная принцесса Гайя, всё же оставаясь доброй и мудрой, терпит всякого человека.

– Ты о чём? Настя?
– Выпусти меня отсюда. Я буду молчать.
Но преподаватель покачал головой отрицание, мягко улыбнулся и ответил.
– Только лишь когда подпишешь соглашение.
– А если не соглашусь?
– Значит, останешься здесь, будешь жить здесь, всегда, пока не согласишься.
– Я пить хочу.
– Вода в кувшине, чистая и свежая.
– И отравленная наркотическими веществами. – Добавила Настя.

– Зачем? Нет? Ты нужна мне с чистым ясным мозгом. И душой богини. С наркотиками прошлый опыт, и он ни к чему не привёл меня с теми людишками. С нижнего астрала души мне не нужны. С ними до всевышнего не поднимешься, хоть сколько их призывай. Так их ещё и кормить требуется хорошей энергией.
Нужны чистые с высших миров. И ты мне поможешь. Отдыхай. И так с тобой переборщил стервец внук, лишнего снотворного тебе подсыпал. Двое суток спала. Надо чтобы всё вышло, воду пей пока. Ужин будет позже. Тебе надо быть чистой.

Он ушёл, закрыв дверь, щёлкнул замок. Настя без сил опустилась в кресло. Забралась с ногами и тихо заплакала, уткнувшись в колени. Мысли роились, она понимала, что отсюда ей самой не выбраться. Кто может помочь? Был бы Ярослав рядом, он бы придумал, но он далеко. Вспомнила, об отце, и подумала.

Значит, у папы были какие-то способности, о которых говорил учитель, и убил его. Настя еще горше заплакала. Так в плаче она уснула.

Во сне она увидела Ярослава. Он смеялся и бежал, держал её за руку. Остановился и как тогда, возле железной дороги, прислонился к её губам и прошептал, вдыхая ей свой аромат.

«Я люблю тебя Настя, люблю, помощь придёт, ещё немного потерпи. Улыбнись. Жди». Он исчез, а Настя проснулась.

Пришло время поискать туалетную комнату, из этой комнаты кроме той двери, в которую входил преподаватель, была дверь и в коридор. И она пошла, искать, голова её кружилась, толи от  слёз, толи от разочарования, от того, что Ярослав был только лишь во сне, как хотелось его почувствовать на яву, быть в его объятиях. Пусть снова бежать и бежать, но только бы с ним.

И к удивлению она гигиеническую комнату быстро нашла, через две комнаты от той в которой она находилась. Выходя оттуда, она услышала в соседней комнате какой-то звук, любопытство взяло над ней верх, и Настя открыла дверь. И увидела мониторы, которые показывали каждую камеру видео наблюдения и в колледже и в общежитии. И даже увидела свою комнату. Там были Зоя и Наташа.

Настя ахнула в удивлении, но её отвлёк крик, на одном мониторе она увидела Веру и Давыдова. Тот пристёгивал её наручниками. Насте стало страшно и она поспешила уйти. Сердце неистово билось, порой пропускало удары, от чего-то ей становилось плохо, как будто сердце переворачивалось. И попадало в желудок, и выплеснуло кровь  в него, до чего ей стало плохо, что потемнело в глазах. При закрытых глазах она ясно видела Верины испуганные глаза.

– Мамочка моя! Что он с ней будет делать? – Тихо произнесла она, уткнувшись в колени. – Ярослав! Ты обещал. Простонала она.

Сколько прошло времени, Настя не знает, она так и сидела, обхватив ноги руками, открылась дверь, и вошёл преподаватель, неся поднос с едой. Поставив на маленький столик возле кресла, он произнёс.

– Кушай Настя, и можешь отдыхать.
– Что там человечина?
– Не говори глупости, такое я даже своим парням не позволяю. Людоедство удел убогих, а нам летать надо. Тебе души приманивать чистые. Взлететь трудно и на животной пище. Гуляш из сейтана. Вкусно и полезно. Овощи, зелень.  Показать тебе, где комната с кроватью?
– Нет, я лучше здесь буду. В кресле.
– Хорошо, отдыхай, пока осваивайся, Входную дверь, всё же закрою, от всяких недоразумений и случайностей.
И больше не говоря ни слова, он вышел.

Продолжение следует...
Таисия-Лиция.
Фото из интернета.