Золотая клетка

(Уцелевший фрагмент)


                                       ГЛАВА 5

                Последний летний дождь... Мы ждали, верили:
                Вздохнут над родниками рощи тёмные;
                Никто нас не искал в прозрачном тереме,
                Где, странною исполнены истомою,
                             Звучали арфы... В небо сердце просится,
                             И летний ветер веет первым тлением;
                             Весна была давно, а дни весенние
                             Зовут, как прежде: в полдень в поле броситься,
                Закрыть глаза, позвать, кого не звали мы, –
                Возьмите нас с собою, девы белые! –
                Но чёрные незыблемы развалины,
                И камни недвижимы обомшелые.
                             Так длится жизнь: цветёт весна бесцельная,
                             И с первым ливнем листья сонно шепчутся,
                             А небо ждёт – мелькнёт звезда в расселине,
                             Скитальцев вечных мудрая советчица...
                Дни разойдутся дымом над оврагами.
                В полях темно, и тихо капли кружатся:
                Последний в жизни дождь, – синеют лужицы,
                И бьются облака стальными флагами...


                                       ГЛАВА 6

                ...что-то совсем мелкое,
                невспоминаемое...
                Темнеет лик на иконе.
                По зимней деревне
                тихой окраиною
                медленные бредут кони.
                Раздваиваются под ногами жаркие,
                рыхлые в оттепель дороги...
                Согбенные под тяжестью лет,
                еле идут, шаркая,
                седобородые волхвы.
                Головы белее снега,
                лица спокойны и строги.
                Нам казалось, это просто балет:
                птицы падают из синевы,
                странники, не найдя ночлега,
                покидают город,
                и ты боишься,
                что до зари он совсем опустеет...
                Яснеет,
                поднимается радужная завеса:
                до леса
                не долететь,
                не добраться до солнечной пристани;
                выстланы
                луга и дремлющие огороды
                ломкими, весёлыми листьями, –
                полгода
                не прошло с той поры,
                как мы видели их живыми...
                Иногда и мёртвые поют во сне.
                Часто
                мы просыпались среди ночи –
                нам чудилось,
                будто мы повторяем одно и то же имя.
                Кто Ты, незнакомый Бог?..
                Я и тогда знал:
                всё, что смогли,
                мы убили в себе сами.
                Чистое, светлое пламя
                разгоралось где-то глубоко под землёй...
                Звук шагов,
                кто-то стучит в дверь...
                Не волнуйся:
                это только дождь.
                Это не кровь – вода
                стекает с карнизов и листьев.
                Смерти нет.
                Я могу лишь подарить тебе тишину,
                которой так много
                в печальных весенних садах...


                                       ГЛАВА 7

                Этот берег спал и не видел бури,
                Что настигла нас в неоглядном море:
                Рвались облака на седые клочья,
                             Снасти скрипели;

                Сидя на корме, я смотрел на остров,
                Что плясал вдали, вверх и вниз ныряя;
                Выбились из сил, кто сидел на вёслах,
                             Дождь бил в лицо.

                Порванный давно уж убрали парус,
                Водяная пыль на усталых лицах
                Словно неподвижной застыла маской,
                             Волны ревели.

                Вымпел золотой пропитался солью,
                Ветер бушевал, прогибались мачты, –
                К ночи нас волной на пустынный берег
                             Выбросил шторм.

                И, едва от наших избавясь лодок,
                Море сразу стихло; исчезли тучи,
                Над равниной вод показалось Солнце –
                             Нам на прощанье –

                И почти тотчас погрузилось в волны,
                Лишь на миг задев предзакатным блеском
                Тёмные глаза недвижимых статуй,
                             В них отразившись.

                Мы стояли, как над могилой, молча,
                Древние твердя про себя молитвы;
                Колокольный звон вдруг ударил глухо –
                             Полночь пробило.

                Север озарился внезапным светом –
                Мягким и живым, чуть зеленоватым;
                В первый час лишь смутный, туманный отсвет
                             Тлел, разгорался;

                Наконец сиянье объяло небо,
                Потонул весь мир в зареве зелёном –
                Будто скрыло нас покрывалом снежным
                             Ранней зимою.

                В центре в вышину золотая клетка
                Уходила, тёмной блестя громадой –
                Мрак вокруг неё стал, казалось, гуще,
                             Звёзды мерцали.

                Так стояли мы, словно перед храмом,
                Долгие часы – и чего-то ждали;
                Бушевал вокруг свет прозрачно-жидкий,
                             Тени смывая;

                Только храм остался, как прежде, тёмным, –
                И зловещим блеском внушали ужас
                Очертанья стен золотой темницы,
                             Контуры прутьев.

                Дальше было всё, как во сне иль в сказке;
                До сих пор не знаю – мы спали, нет ли,
                Но казалось нам: голос был из клетки,
                             Тихий и нежный,

                Вторили ему голоса другие,
                Клетка изнутри озарялась красным,
                Зыбким, как пожар, пламенем закатным,
                             Падали звёзды,

                И виденья нам были в эту полночь:
                Бесконечный мир, как весна, прекрасный,
                Дети на лугах, радостное Солнце,
                             Милые лица –

                Многих мы не знали, но наполнялись
                Верою сердца: это тайна мира,
                Это высший суд, – все друзья со мною,
                             Всё неизменно!

                Путь земной далёк, хоть не беспределен, –
                Но покоя нет за оградой смерти,
                И готовы мы к будущим страданьям:
                             Жизнь пролетит,

                Нас научит время мечтать и помнить,
                Мудрыми придём в новые столетья,
                И пробудем вместе до дня прощенья –
                             Люди и звёзды!


                                       ГЛАВА 8

                Приходит май в весёлые луга,
                И тишиною полнятся прозрачной
                Полуденные хрупкие леса,
                Которым в детстве доверять привыкли
                Любые тайны... Расскажи мне, небо,
                О той славянски-грустной красоте,
                Что с первых дней моих меня хранила,
                О солнце, облаках, о тех берёзах,
                Которые мне снятся и сегодня
                Сквозь сумрачную летопись мгновений;
                Как память благодарна! – этот май
                И солнечные россыпи на листьях
                Давным-давно когда-то видел я
                Во сне, что продолжался много лет
                И звался жизнью... Озеро в лесу
                Ещё сегодня светит отражённой
                Голубизной небес, и сладко в полдень
                Сидеть на берегу, когда вокруг
                Счастливый и беззвучно-лёгкий лес,
                Чуть тронутый зелёной паутиной,
                Открытый тихим, ласковым лучам,
                Как будто расцветает на глазах –
                И, мудрые, мы верим: нет печали
                В безмолвном и спокойном созерцаньи
                Таинственных свершений бытия.
                Уходим, окружённые весною,
                Когда весь мир, сияньем напоён,
                Так прост и счастлив: дети на лугах,
                Цветы и солнце, мирные поляны,
                Живущие забвеньем и покоем, –
                Как радостна Земля! – наедине
                Оставили меня с травой и небом
                Последние часы; как ветер нежен,
                Как безмятежны и смиренны мысли!
                И кажется, что будущий покой,
                Мне в дар передаваемый навеки,
                Я знал всю жизнь – быть может, даже в детстве...

                                                                 Март – май 1988 AD