Философские тетради

(Сохранённые архивные копии)


                                 Тетрадь первая
                       РАЗВАЛИНЫ ПАМЯТИ


                                       МЕЧТА

                С юных лет
                Я мечтал об одном:
                Чтоб уйти,
                По себе не оставив следа;
                Пусть рассвет,
                Заглянувший в мой дом,
                На пути
                Не забрезжит уже никогда;
                Не хочу
                Беспокоить людей –
                Дай мне сон
                В безымянной могиле лесной,
                Чтоб к ручью
                По ночам прилетал соловей –
                Только он
                Пусть услышит, как сосны звенят надо мной.

                                                                 25.06.1988 AD


                             ПОДСОЗНАНИЕ

                Грешен, грешен! –
                Летают, летают
                над домом
                птицы;
                снова, снова
                заречного поля
                солома
                снится...
                Люди, люди,
                откуда вы родом? –
                молчаньем
                эхо...
                Скоро, скоро
                луга огласятся
                печальным смехом;
                выйдет, выйдет
                из чёрного леса
                полночный
                поезд –
                гулко, гулко
                грохочут колёса
                в железный
                пояс...

                Из переулка
                выскользну тенью
                и тут же скроюсь.

                                                                 25.06.1988 AD


                                 Тетрадь вторая
                         БАЙКАЛЬСКАЯ ПОЭМА


                                                   Преодолев печальную дремоту,
                                                   Он на скалу всходил; синело небо,
                                                   И в пестроглазой ветреной тайге
                                                   Темно и ласково блестел сквозь хвою
                                                   Серебряный весёлый ручеёк,
                                                   С горы сбегая древним водопадом;
                                                   Вдали сияло озеро, – и странной
                                                   Ему казалась эта тишина,
                                                   Исполненная лёгкою тревогой
                                                   И жгучими омытая лучами:
                                                   Как будто бы ничто не предвещало
                                                   Беды – а сердце билось беспокойно,
                                                   И свежий ветер ударял в стволы,
                                                   И в синеве раскачивались кроны...

                                                                 09–10.08.1988 AD


                                            *  *  *

               По вечерам
               здесь идут дожди,
               и родные, далёкие, всегда тёмные Саяны
               едва различимы
               в окутывающих хребты облаках.
               Днём,
               когда светло,
               я столько раз был внутри этого облака,
               что оно стало почти домашним.
               Ночи становятся долгими –
               лень провожать по утрам
               сделавшиеся уже близкими звёзды...
               Я никогда не любил
               жизнь, похожую на сон,
               и сны, похожие на обман:
               всё так,
               словно ты далеко,
               словно зрение, слух и память
               спластались во что-то одно,
               бесцельное, неживое и немощное.
               За стеной у соседей
               горит свет,
               раздаётся звон посуды,
               шаги и приглушённые голоса.
               Спи,
               это тихий дождь
               убаюкивает твою память –
               о ручьях и рассветах,
               давно прошедших
               и до слёз, до лучей, до плеска знакомых,
               о милом, невозвратимом чувстве дома,
               которое никогда не устаёшь терять
               и всякий раз обретаешь снова.
               Небо становится бледным.
               Вода отсвечивает серебром.
               Граница
               между водой и небом
               чернеет,
               расплывается,
               исчезает...

                                                                08.08.1988 AD


                                       ДРЕВНОСТЬ

                Время бесплотное, время во тьму уходящее,
                Кто нас помянет тайком, провожая в бессмертие?
                Вымерли мамонты, вымерли древние ящеры,
                Медленно гаснет над миром заря милосердия.

                Горы зелёные спят, облаками укутаны,
                Давних штормов и обвалов немые свидетели;
                Скорбь и судьба нас ведут по дороге запутанной
                В мир отдалённый, где время считают столетьями.

                Это дыханье веков обнимает порывисто,
                Тёмные кедры волнуются, ветром разбужены...
                Время простит. Только новые кедры не вырастут
                Там, где пестреют поляны разорванным кружевом.

                                                                 13–16.08.1988 AD


                                   НА СКАЛЕ

                Мучительней становятся, больней
                С годами о былом воспоминанья;
                Судьба как смерть: ты думаешь о ней,
                Но с каждым годом дальше и темней
                Её пугающие очертанья.

                Кому-то выпадает в жизни день,
                Другому – миг, стремительный и скорбный, –
                Давно цвела под окнами сирень,
                Давно пронёсся огненный олень
                И смолкло пенье золотого горна.

                Так первый снег ложится на холмы,
                Целебный и беспамятно-пушистый:
                Недвижных грёз неведомой зимы
                Не помнили и не желали мы,
                А лес дремал – ни отзвука, ни свиста.

                Но слышу звёзд таинственный хорал
                Сквозь солнечное, радостное небо, –
                Давно ли голос тихий повторял
                Прозрачные, как хрупкий минерал,
                Слова, что днём звучали так нелепо?

                Ведь это сон – бескрайняя тайга,
                Серебряная лента водопада,
                Бурлящего потока берега,
                Берёзы, пихты, у вершин снега
                И хвойная, пьянящая прохлада?..

                Я это видел не во сне – в бреду:
                Скала под нами в бездну уходила, –
                И всё казалось мне, что я иду
                По этим пихтам – к голубому льду,
                К вершине той, за тучей белокрылой...

                                                                 20.08.1988 AD


                                           ОЗЕРО

                Палачи былого в себе.
                Сколько их –
                кто часами стоял
                на этом каменистом берегу
                и смотрел
                в эту тёмно-синюю воду,
                испещрённую
                яркими письменами бликов.
                Всё кончается тем же,
                что и сказки:
                лица, песни и голоса
                умирают в один миг,
                и лёгкая рябь на воде,
                послушная летнему ветру,
                искажает странным узором
                зыбкие отражения –
                только тогда
                возникает на лицах печать
                предсмертной муки, стыда и отчаянья.
                Пусть бегут по озеру волны,
                а ты
                ещё немного постой на камне
                у самой кромки воды,
                упиваясь оставшимися минутами;
                и когда
                нижний край Солнца
                коснётся чёрного горизонта,
                ты увидишь,
                как гримаса боли на отражённых ликах
                сменяется радостью
                и тихим восторгом,
                и в следующее мгновение
                они медленно тают:
                так
                неведомая никому свобода
                становится явью.

                                                                 12.08.1988 AD


                                 Тетрадь третья
                         БУКЕТ ИЗ ОТРЫВКОВ


                                             1.

                Размыкается яркая клетка,
                Смутно помню простор небес –
                Будто вёл я гнедого двухлетка
                Под уздцы через зимний лес.
                             Не намёком, не самообманом –
                             Обновленьем Земли живу:
                             Там, в снегу, не по-детски румяном,
                             Мы живую нашли траву.
                Удивление и упованье, –
                Всё замкнулось в лучистый круг:
                Золотые глаза изваяний
                И сплетенье мраморных рук.

                                                                 23.08.1988 AD


                                             2.

                Горе в доме!..
                Не зеленеют луга от весны,
                не зовет к странствиям
                апрельский ветер,
                не проступает синева в тучах
                от жарких молитв.
                Что-то словно оборвалось.
                Никогда ещё
                в эту комнату
                не приносили столько цветов.
                Коридоры и окна без занавесок
                дышат запустением.
                Гости, столпившиеся у стола,
                как-то странно смотрят друг на друга,
                жалко и бессмысленно улыбаясь,
                не зная, что сказать
                и надо ли говорить.
                Этот кудрявый мальчик,
                отошедший в самый дальний угол
                и неподвижно глядящий в окно,
                ещё не совсем понимает,
                что происходит вокруг него;
                счастливый своим неведением,
                он бы удивился,
                если б ему сказали,
                что каждый из гостей
                пришёл проститься с собой прежним.
                Скоро и ему, повзрослевшему,
                придёт время
                хоронить друзей и ровесников;
                пролетит лишь несколько десятилетий –
                и он привыкнет к сиротству,
                о котором сейчас даже не подозревает
                и которое пока ещё так далеко.
                Скорбен мир,
                где дети заводят себе друзей на всю жизнь
                ради расставанья, а не бессмертия,
                где двое, идущие по Земле рядом,
                вдруг узнают,
                что скоро из них останется только один, –
                кружатся над головой аисты,
                в последний раз вздыхает трава
                на берегу реки твоего детства,
                забываются разноцветные сны,
                забываются дни, проведенные вместе, –
                эра весёлых лесов,
                дорогих и родных уже тем,
                что имел счастье побывать здесь с друзьями,
                немногим стоила жизни,
                но многим
                будет стоить памяти.

                                                                 18.09.1988 AD


                                   3. ОЗЕРО (II)

                Сияньем озарены,
                Летят в неизвестность наши лучшие годы.
                Свет, который будет с нами всегда, –
                Неразгаданной и прекрасной хвойной страны
                Единственная звезда,
                Незаметно ставшая путеводной.

                Могут ли что-то значить слова,
                Даже самые искренние и нужные?
                За что эти сосны и пихты зовём родиной?
                Отчего так дорога и священна трава
                У дороги, пестреющей лужами,
                Пыльной и давно пройденной?

                Сколько сотен лет этим мощным стволам,
                Разбросанным по берегу, поющему тишиной,
                Серым и твёрдым, как гранит?
                Белёсые камни, песок с золой пополам, –
                И зачем вода вокруг так звенит –
                Или это идут за мной?

                Нет, никогда нам не быть
                Счастливее, чем древняя эта земля,
                Нам ставшая навсегда своей.
                Хрупкая не порвётся нить,
                Наши души связавшая с ней,
                Как волны – с бликами солнечного янтаря.

                И бегут они, бесприютные, беспокойные,
                И становятся небом где-то на севере,
                Вдали от береговой суеты...
                Так несёт в неизвестность стрелою стройною
                Лёгкую лодку из лёгкого дерева
                Озеро нашей юности, озеро нашей мечты.

                                                                 11–12.09.1988 AD


                                             4.
               
                Вечная молодость, мир без печали!
                Горький, целительный дым от осенних костров:
                Листья горят...
                В эти тоскливые дни
                Тихой, последней, почти безнадёжной любовью
                Томятся сердца;
                Время прощенья,
                Время тревожных стихов
                И музыки светлой,
                Слышной лишь только в лесу,
                Когда леденеют верхушки от белого дыма...

                Осенью ранней деревья молчали,
                Стала прозрачней и слаще их тёмная кровь –
                Ласковый яд...
                Гаснут под утро огни...
                Рек среди жёлтых кустов затерялись верховья –
                Не будет конца
                Свитым, как звенья,
                Песням ночных рыбаков...

                И, глухие от ветра,
                Мы уходили в росу,
                Друг другу поклявшись остаться навек молодыми.

                                                                 09.09.1988 AD


                                             3.

                Тепло домашнего очага...
                Как вольно странствовать по Земле,
                Как больно праздновать одному
                Восходы сумеречной звезды...
                Ручьёв заросшие берега,
                Луна заплаканная во мгле, –
                И свет, неведомый никому,
                Вступает в утренние сады.

                Мне мир забвенья не обещал,
                И с неба ангела не зову –
                Уж скрылись призрачные холмы,
                Куда ступала его нога;
                Но знаю: прожитого печаль
                Доселе грезится наяву,
                И мир спасёт от любой зимы
                Тепло домашнего очага.

                                                                 10.09.1988 AD