Как фашизм описать

Как фашизм описать? Он задрюченный сыч.
Что влупившись на мир, озверяет мотивы.
И в глазах его дно, в лапах ветка что меч.
И вспорхнет. Чтоб живые были не живы.

В чем же суть его, ярая, злая, как смерч.
Как чернеющий в небытие закат.
Онемеет пространно заумная речь.
Несказанная суть. Кто же ей зело рад?

Только тот, кто выбросит руку наверх,
В небо ткнув горделиво, да крикнет «зиг хайль».
И он думает это его есть успех.
Только сердце его человечье — уж пыль.

***

Древний Рим, император стоит на балконе.
Перед ним, в тишине, мощь железа и глаз.
Они смотрят, застыв, в предвоенной истоме.
Император до них обращает свой сказ.

Ни сказал он ни слова, и ровно дыханье.
Только далью вобрал это море отваги.
Сила взоров их — предзнаменованье.
Стать литая их — дрожью пера и бумаги.

Ибо нет описания мигу и веку,
В коем долго стоя, сотни воинов ждали.
Обращая сердца к тому человеку,
На балконе что. Мысли торжествовали.

Ибо знал он как сделать сильнее их ныне.
Перед битвой скрепить как единство и волю.
И на лике его твердость вещая стынет.
Предрекает он им победителей долю.

И рука императора тронулась в путь.
И поднялась до уровня горизонтали.
В даль упершись над ними. Аж жуть.
Вместе с ним они вместе — торжествовали.

И ладонь обращенная по головам —
Их ровняла, давая понять бессловесно:
Вы тут все как один, все равны. Это вам
В назидание мудрое: бейтесь же честно.

Как один. И плечом ко плечу. И солдат.
И десятник, и сотник... и выше.
Друг для друга в бою вы — то же что брат.
Что биение сердца другого услышит.

И тогда победите. Наверняка.
И рука его пальцами стиснуто стыла...
Напряженно и верно: в даль, в облака.
Что стелились к земле. Что кому-то могила.

Но отвага и пламенное единство.
Вот что им передал лишь движеньем руки.
Что ж, века прошли... стадное свинство
В этот жест вошло. Совести муки...

Не узнает зигующий ныне, он пьян
Бессердечностью дикой, насилием грезит.
И не знает какой же на духе изъян.
Только в смерть, только в боль мерзко метит.

От тщедушия странного взял этот жест.
Приподняв от ладони бесславную руку.
Говоря этим: «я — судьбоносный перст».
Обрекаю любого на лютую муку.

Потому что «я выше тебя», вот, смотри.
Как рукой, зигом сладким, тебе говорю.
Ведь тебе до меня еще только расти.
Еще только расти. Хрю-Хрю-Хрю.

***

И стоит император в том миге как тень.
Как истории тень. Руку вытянув строго.
Над землею дрожит небесами уж день.
Император стоит. Мудро. Долго.

И ладонь легла будто на мраморный стол.
И рука вся. И нервы. И спазмы истерик.
Он уверен. Равны они волей. И зол
Бог войны. Но бог мира — угрюмый холерик.

И вот так, горизонтом играя в порыв,
Та рука чуть застыв, напряженно внушала.
И спустилась к бедру. Ором взрыв.
И полки развернувшись, наметили жала.

Обнажили мечи. Неприятель уж ждет.
Они будут за честь биться славно.
И единства порыв в них уже не умрет.
Что же «зиг» есть такое? Позорно. Печально.

Он возносит вперед волю быть выше всех.
И кричать будто в лица: вы все недомерки.
Будто меряет рост. Сердца жмых
Разметался по чувствам бесславной трухи.

Ибо это абсурд и стенание немощей.
Двоедушие, мерзость, никчемная прыть.
Но иная в реальности суть всех вещей.
И в реальности только потребно жить.

***

Есть ли это болезнь? Может быть, кабы знать.
Шизофрения полощет умы...
— Я выше тебя! Хайль! Зиг хайль! (твою мать).
— Нет, выше я! Недоросток ты, Ы...

Упражняются так. Меж собой и вообще.
Выше мира, небес... Выше Бога? Отнюдь.
Но охота возвыситься мерзко еще.
Так по-детски как будто. Но... взрослая муть.

А потом измерять черепа и орать,
Там... про высшую нацию, всяко великость.
Про величие пошло, порочно мечтать.
Задирая всю руку. А сам — суть безликость.

***

Император стоит на балконе. В тенях
Необъятного времени. Мощен собою.
И единство равняет в несметных рядах.
Мудрой, вещей, в даль предлежащей рукою.

После воины друг перед другом стоя,
Повторяли жест императора. Верно.
Но держа руку ровно. И не шутя.
«Мы равны перед боем». Странно...

Отчего же сия неизменная суть
Извратилась на «зиге», позорном наследии.
Отчего мир ползет в свой надеянный путь.
Будто червь, весь зигующий. В помутнении.