Хмурые брови, гневные движения рук

*** Анастасии Александровне Нехаевой

Эти хмурые брови!
Эти гневные движения рук!
Как не сойти с ума?
На лице пятна крови,
Кровоточит нос иногда.
Словно крики гневливой свекрови
Губы сжались в кулак!

Ты, как вихрь, проносишься мимо.
И походка так дразнит игриво.
В этой грации - странная сила!
Не погибаю... но едва не убила,
Едва заживо не похоронила,
Едва не свела с концами концы.

Что прочь тебя гонит? Увы,
Непостижимая тайна
Заметает твои следы,
А вдали - лишь окраина,
О, как падки мы,
       Обращаясь на "Вы"!
И зачем пишутся эти стихи?
Не для того ли,
       Чтобы в бездне очей
Средь нашептывания гулких ночей
Было произнесено слово "Мы"?

Ты нервно куришь в сторонке.
Извини, если душу
        До нервов довел!
Извини, если своим
        Нахальством подвел!
Извини, что в эмоциональной воронке
Концы с концами не свел.

О, прости, если вдруг завел,
Если опять нежданно пришел
И метель за собою привел!
Так получилось! Я не хотел!
Просто ты со мною случилась,
Пока песню в груди не запел.

Ты же знаешь! Сходят с ума
Медленно, пока не накрыла волна.
Голос мне шептал непрестанно: "Она
Гневается, но до чего же мила!
До чего черты эти прекрасны!
До чего же движения ее неподвластные
И до чего же осанка эта горда!"

И вот я здесь. И ты, как всегда,
Строптива, словно давно такою была!
А я - не в силах с собой совладать.
Не могу стихи не писать!
Не могу не смотреть, не восхищаться,
Злобой нежной не любоваться
И, будучи отвергнутым,
              Уметь не страдать.

О, знаешь, как все бывает!
Загадка наперед судьбу предрекает
И на дуэль с собой вызывает.
Выстрел! Никто никого не прощает!
Никто грехи наши не забывает
И влажною землей посыпает
Тех, кто по-настоящему жил!
Тех, кто в страданиях
            Своих не тужил
И постиг блаженство чрез избавление,
Через высшую материю, чрез сновидение
И кто по-волчьи средь волков
                Не завыл.

Не ты ли хочешь, чтобы я позабыл
И, пораженный Горгоной, застыл
И камнем лег у ног твоих
И там навеки остался,
Пока твой шаг не затих?

О, я с радостью к тебе бы приник;
Но жизнь так сложна!
                И шаг не затих.
И по-прежнему очи исполнены злобой,
Ослепленные гордостью
            И строптивой породой.

Ты бы сказала: какой я убогой!
Плут, не идущий своею дорогой,
Который бог весть что себе возомнил!
Который по-пьяни воротник приоткрыл,
Выронил небрежно душу
        И ее в подворотне забыл.

Прости! Не в силах сдержаться!
Я дворняга, сбежавшая с отчего дома!
Кляни! Я сам готов проклинаться
И вилять наивно хвостом у порога!

А все потому, что очищение,
Любовь, влюбленность и - о! - загляденье!
Я буду проклят вовеки веков,
Избавляясь от тяжбы ржавых оков!