***

Эти стихи написаны в июне 2015 года:

Вновь со страниц "Каргополья"
Звучит невесёлый рассказ:
Тяжела же ты женская доля,
Сомкнуть даже некогда глаз.
Учёный с фамилией Рягузов
Эту тему для нас приоткрыл,
Осветил с исторических ракурсов
Тем, что в архивах "нарыл".
Ещё в девятнадцатом веке
Дашков В.А. отмечал
Мужской деспотизм в человеке,
Его он не зря обличал.
Женщинам нету покоя,
Работают ночью и днём.
Почти в положеньи изгоя,
Особенно, в доме своём.
Автор приводит примеры
Бесправия женщин у нас.
(Теперь вот английские "пэры"
Ставят высокий "класс",
Если жена - россиянка)
Да и мы за ней, как за стеной.
От самолёта и даже до танка
Освоила этой войной.
А сколько различных подарков
Отправлено было на фронт!
Писал же Георгий Марков,
Как делали бабы ремонт
Последнего трактора в поле,
Работали без мужиков
И сами, а не поневоле,
Учились у стариков
Искусству кузнечного  дела ...
И женщины вынесли всё!
От семейного беспредела
Многим тут "башню" снесёт
В Олонецком крае надолго
(Так автор статьи говорит)
Двенадцать процентов лишь только
Знали из жён алфавит.
Женщина в доме имела
Своё место- за печью в углу
И множество разного дела:
Готовка, подача к столу
Приготовленных ею же кушаний.
Но сесть не могла за тот стол,
Статус её был "придушенный",
Словом, во всём произвол!
Автор не зря вспоминает
Про "умыканье невест".
Обычай тот Каргополь знает,
Случаев много окрест.
Венчались тайком молодые,
Просили прощенья потом.
Нередко родители злые,
Отец с перекошенным ртом,
Кричали, грозили проклятьем.
Но поздно, в свидетелях - Бог.
Бедность - одна из проблем,
Жених сыграть свадьбу не мог.
Отец подрастающей девушки
С достатком искал жениха,
Любовь вызывала смешки
(Ведь не было раньше "греха")
Близость до свадьбы - ни-ни
И был непонятен "развод"...
Семью сохраняли они,
Рожали детей каждый год.
У женщины нет выходных,
С утра и до ночи в труде,
Годами не видеть родных,
Одной оставаясь в беде.
Умение женщин терпеть,
Видать, от природы дано.
Не раз так кровавилась плеть,
Но утром уж всё сваренО!
Каргополочка с детства к труду
Приучалась, а в десять-одиннадцать лет
Ткала, полоскала в пруду,
(Профессий таких теперь нет!),
Готовила, шила, вязала,
Могла заменить даже мать,
Если та вдруг заболевала
Иль собиралась рожать..
Приданым у каргополки
Был собственный ткацкий станок.
Помнят музейные "волки"
Наш, каргопольский, ленок!
Выращен, вырван и высушен,
И по августовской росе
Разостлан (я с болью в душе
Вспоминаю приёмы те все),
Мяли потом и чесали,
Пряли то льно-волокно ...
У нас станки "кроснами" звали,
Теперь не увидишь в кино.
А если и встретится видео,
Помощник тут всем интернет,
Нет ничего там завидного,
Настоящего ткачества нет.
Ткут- набивают "дорожки",
Скользит меж основой уток...
Но это не творчество, крошки!
И жив ли хороший знаток.
В моё босоногое детство
Мама "дорожки" ткала...
Их много осталось в наследство,
А мама моя умерла.
Лежат где-то в старой кладовке
Какие-то части станка
И даже старьё к заготовке
Не выброшено пока.
Резались старые платья,
Брюки, рубашки, чулки...,
Что носили в семье сестры, братья.
Всё это свивалось в клубки,
Заготовка шла долго, упорно.
При помощи веретена
Свивались те ленты повторно
(Словно ниточки прялись из льна!)
Потом к мастерице с поклоном
Шла мама станок основать
И с нитками сумку (катоном
Почему стали все называть
Нить, намотанную на катушку?
От английского слова "cotton"?
Я запомнил её, как игрушку,
Для меня та катушка - катон)
Несла, а обратно
Уже через несколько дней
Приносила домой аккуратно
Кросна, ... (Как бы ясней
Рассказать- пояснить, мой читатель,
Чем ткут, нет, не шёлк-полотно.
Всё это простой обыватель,
Наверно, забыл уж давно.)
Главная часть в этом деле,
Без неё не наладить процесс...
То, что под ноги нам стелет:
Половик... Но теперь ведь прогресс!
Разве постелют "дорожки",
Теперь сплошь паласы, ковры ...
И "топают" детские ножки
По химволокну, до поры ...
Смело зовут "раритетом"
Простой домотканый "ковёр".
В нашем музее, с билетом,
(Так ходу не даст контролёр)
Можно увидеть то "чудо",
Уже говорят - старина!
А ткали ... , ведь жили-то худо
И тут уж не наша вина.
В войну, да и после Победы,
Когда не хватало мужчин,
Лишь женщины - непоседы
В труде не искали причин.
На сплаве, в лесу, на заводах
Слышны лишь девчат голоса.
Да и на фронте во взводах
Мелькали девичьи глаза.
Война - это страшное горе,
Убивает, калечит людей.
(Мечтает сейчас о повторе
Один, всем известный, злодей)
Опять приведу для примера
Судьбу моей мамы родной.
Не сложилась в колхозе карьера,
Но в войну, да и перед войной
Ей досталось (пожалуй, не малость)
Поработать на ферме, в лесу
И об отдыхе только мечталось.
Отдых, - это бери-ка косу,
Заготавливай корм на корову,
А до пожни - шагать и шагать!
Этот штрих я привёл вам так, к слову)
А колхозу ещё помогать
Надо было зимой леспромхозу,
План немалый "спускали" тогда.
На лошадке одна по морозу
Лес возила. Такого труда
Нам сейчас невозможно представить,
Что девчонка, рост метр пятьдесят,
Всю работу одна могла справить.
Инструменты те живы, висят.
Завали-ка "лучковкой" лесину,
Обруби и одна раскряжуй.
А потом эту вот древесину
Навали, мёрзлый хлебушек сжуй
И вези на лошадке на берег,
Где из брёвен "растут" штабеля.
И спокойно, без всяких истерик,
Не ругала тех, кто у "руля".
А война началась - разнарядка:
На работу, на лесозавод.
Девчат провожал, для порядка,
Николай, молодой счетовод.
(Потом председателем будет ...
Возглавит совхозный партком ...)
Вся тяжесть военных тех лет
На женщин легла целиком.
Как жаль, что не мог записать я
Рассказы о тех временах.
Ни разу не слышал проклятья
Тем, кто тогда был в "чинах".
Собирались у мамы подруги,
Вспоминали колхозы, войну ...
(Ах, как жаль мне, милые други,
Что мы потеряли Страну!)
У наших родителей славных
Был стержень духовный силён,
Они же - основа всех главных
Побед, достижений, имён!
В Архангельск везли по "ленд-лизу"
Военные грузы суда,
Потом заграничную визу
Получали доска и руда.
Под погрузку к причалам буксиром
Тащил те суда ледокол ...
Однажды в налёт сувениром
С самолётов был сброшен (прикол!)
Сыр в заводской упаковке,
Но тотчас был собран он весь.
Приказ в очень строгой трактовке
Поступил: "Сыр отравлен, не есть!"
Голодно было в Архангельске,
Всё ели: собак, кошек, крыс.
Весной на болоте и в редком леске
Искали коренья, сусак - русский "рис".
Лесозавод, где работала мама,
Доску в счёт "ленд-лиза" тогда выпускал.
Круглые сутки каждая рама
"Глотала" тот лес, что сплавляла река.
Брёвна вязались тросами на запани,
Пачки сбивались в огромный "кошель"
(Я удивлялся всё время, а как они
Пачки снимали с петель?)
Такелажник работает с лодки
И трос надо не упустить.
Рвались о железо "исподки"*
И кожу могла зацепить.
Мама два раза бывала
На лесозаводе в войну,
Даже ударницей стала ...
Наказывали за вину
По законам военного времени
Очень и очень строго.
Под тяжестью этого бремени
Пострадало довольно много.
Для примера, сестра моей мамы
На ТЭЦ работала зольщицей.
Крутилась турбина парами,
Главной была помощницей
На Сульфате для всех в войну.
Ток шёл к станкам, на заводы ...
Какую же тётка вину
Совершила в военные годы?
На пятнадцать минут опоздала,
Судили, шесть месяцев дали.
За что же она пострадала?
Да мужа они с сыном ждали,
Одного не оставишь мальчонку.
У мужа на смене - ЧП,
Снимали пока "напряжёнку" -
"Разборки", т.д. и т.п. ...
В итоге отправили сына
К бабке в деревню, на Свидь.
Была бы другая картина,
Мог Виктор и не дожить.
В Архангельске голод был лютый,
А в деревне свой хлеб, молоко
И бабушка сыщет минуты,
Чтоб не убежал далеко.
(Умрёт она в сорок пятом,
Надорвавшись от тяжких трудов.
А я только в сорок девятом
Появился и с детских годов
Сидела со мною глухая
Нянька, чужой человек ...)
Пишу вот, тихонько вздыхая,
Какой был нерадостный век!
Но выжили и победили,
А женщинам русским - поклон!
Мы почти всех проводили,
Зарастает кладбищенский склон ...
Примечание: *"исподки" - так на Свиди называли рукавицы