Прошлое близко
(Можно пропустить)
Заставьте жителей полуночничающего дачного посёлка
погасить огни в окнах –
они мешают
сосредоточиться на ностальгии.
Кого обманываете?
Посёлок-то мёртвый.
Только прошлое живо.
Место историческое, но не очень.
Если девица в краеведческом музее не соврала,
то веков семь или восемь назад
тут поселился один отшельник
и все окрестные леса и лужайки
заразил своей святостью.
С того и началось.
Правда, всего не упомнишь,
но вот сравнительно свежие данные:
некий чудак,
и года здесь не прожив,
лишился разума и стал сочинять песни.
Теперь его уже нет на свете
(если кого интересуют последние новости),
но прошлое живо.
И среди ночи
нет-нет да и запоют травы и цветы,
будто выплывая из небытия
на месте поляны,
где сейчас громоздится уродливый дачный посёлок.
23.10.2004 AD
2) КЛОЧЬЯ
(Прямое включение № 1)
Что за город! – безумие массовое:
Васильки по рельсам разбрасывая,
Тихо едет трамвай – пустой, без людей,
Да танцует на площади злой чародей,
Да клубится заря опаловая,
Из сознанья мечты выпалывая.
Задуши Коломбину плюшевую –
Всё равно спасут душу твою.
Бедный Карлссон (было б весело вам!)
Удавился в петле Нестерова.
Позабудь давно обветшалый уют:
Нынче волки в домах пошаливают,
А трамвай уже скорость сбрасывает –
Мертвецы на путях приплясывают.
Повзрослели мальчишки уличные,
Подавились дарами обещанными,
Разорились кафе и булочные,
А река разошлась трещинами.
23.10.2004 AD
3) СЛУЧАЙНАЯ ВСТРЕЧА
Всё труднее и труднее делать вид,
Что по-прежнему на свете интересно.
А ручей всё той же кромкою бежит:
Слева – поле, справа – лес, а посредине
Ручеёк волшебный. Тем и знаменит.
Ты летишь, а за тобою – облака.
К небесам найди дорогу – ты же местный,
Потеряемся – печаль невелика,
Нас отыщут на сверкающей равнине,
Пусть не в этой жизни – после. Ну, пока,
Про себя доскажешь в следующий раз,
Кто прижился в небе – на земле не сгинет.
Оборвётся нескончаемый рассказ –
Восстановишь: ты обязан, ты же ас,
Ты умеешь сочинять стихи и песни.
24.10.2004 AD
4) ВЕЧНО ЖИВЫЕ
...а странный город – песен колыбель,
А дачи на поляне – просто морок,
И то, что все по жизни разбрелись,
Не эпилог, не эпиграмма... даже
Не эпитафия. Да, нужно было,
Чтоб кто-то из компании один
(Известно кто...) был на войне убит.
О нём начальство только-то и знало,
Что, кажется, писал стихи и песни.
А тот давно распавшийся союз,
Где он по молодости обретался,
О нём и это знал наверняка,
Без «кажется», и многое другое.
Их разнесло по жизни, и они
(К их чести будет сказано) старались
И вышли в люди. Юность отзвенела
И стала сном, что так приятно вспомнить,
Не придавая лишнего значенья:
Необходимая – но лишь заставка,
Затакт, вступленье, предисловье к жизни,
А жизнь и подлинней, и посерьёзней...
Потом один погиб. И остальные
Не сразу – постепенно догадались,
Что от него как раз осталось то
(И тихо перекочевало в вечность),
Что самой несерьёзной из забав
Давно ушедшей юности казалось.
И более того: злодейка-вечность,
Оказывается, принадлежит
И им в такой же мере, как ему,
Лишь оттого, что в юности дружили.
О том, чего они достигли после,
Когда, перебесившись, вышли в люди,
История стыдливо умолчала.
24.10.2004 AD
FERMATA
(Прямое включение № 2)
...когда впереди – вечность,
и пламя костра греет,
а белая ночь светит,
а рядом – родные лица,
что всех и всего дороже,
и волшебно поёт море:
«Вечно, вечно живые!»
24.10.2004 AD
Свидетельство о публикации №122030905815