Война и мир. 1-2-9а

1-2-9а

Французы, с присущим в то время успехом,
Стотысячной силой с «Самим» во главе,
Используя Австрией в битвах прорехи,
Теснили российскую в сложной борьбе.

сЧислом раза в три она бы;ла слабее,
Вела отступленье в условьях войны,
Австрийцы встречали солдат всё наглее,
Как будто не чувствуя в том всей вины.

В своём пораженье винили Россию,
Не во-время, мол, как на помощь пришла,
Притом, что свою, как бы пряча всю выю,
Союзника в деле войны подвела.

Условья вступленья России в кампанию,
Все были настолько для нас тяжелы,
Ведь по договору снабжать нашу армию
Австрийцы в еде и в одежде должны.

Поспешно войска и с не меньшим успехом,
Минуя сраженья, «держась» за Дунай,
Прео;долевая в пути все помехи,
И помня, что это не русский здесь край.

Привалами, с отдыхом край покидали,
С боями с врагом уходил арьергард,
И храбрость, и стойкость французам являли,
Чем был удивлён даже о;пытный враг.

Войска, избежавшие плена под Ульмом,
И у Браунау примкнувшие к нам,
Покинули русских внезапно, огульно,
И тем подарили услугу врагам.

Теперь о защите австрийской столицы,
И думать нельзя, было мало всех сил,
Одна цель осталась им — со;единиться
С войсками с России, и план такой был.

Задача Кутузова в том состояла,
Чтоб армию, если была и слаба,
Её сохранить и, во чтобы ни стало,
Ей выйти из боя здоровой должна. 

В конце октября левый берег Дуная
Стал лагерем русских у Крекс городка,
И армия русских, в нём сил набирая,
В сраженье разбила дивизью врага.

В бою были взяты орудия, знамя,
И два генерала попали к нам в плен,
Впервые победой вся русская армия
Сумела создать неприятелю крен.

Хотя войска были раздеты и слабы,
Больных в них и раненых много солдат,
Но общий успех, все ему были рады,
В войсках поднял дух, покоряя в них ад.

Вдобавок об этой победе и слухи
Все не преминули везде разойтись,
И многие стали к ним вовсе не глухи:
Как сам Бонапарт вместе с войском сдались.

Андрей находился во время сраженья
С убитым в бою генералом Шмите;,
Но вскоре был послан вести сообщенье
Об этой победе лишь в город Брюнне.

И Вена попала в опасную зону,
В Брюнн выехал весь императорский двор,
Уже угрожал враг австрийской короне,
И не было в Австрии твёрдых опор.

Дорога чернела средь белого снега,
И — тёмная, звёздная, тёплая ночь,
В почтовой карете от тряского бега
Поспать не пришлось, хотя был он не прочь.

Был под впечатленьем такого сраженья,
И счастлив, и рад привезти эту весть,
Он думал всегда и о том впечатленье:
Вся наша победа, как Австрии — месть.

За их неумелое всё руководство,
За их поражение в этой войне,
Считали, что в тактике — их превосходство,
И спесь проявляя с врагами в борьбе.

Как только глаза закрывались на отдых,
В ушах раздавалась орудий пальба,
Сливаясь со стуком колёс ночью громких,
Победа вертелась в мозгу, как судьба.

То вдруг начинало ему всё казаться,
Как наши бегут, и что сам он убит,
Тогда он поспешно уже просыпался
Со счастьем, что — это всего лишь он спит.

Но вот наступило и яркое утро,
И лошади быстро скакали вперёд,
Мелькало австрийское чудное «ну;тро»
Леса и деревни, красот хоровод.

В пути обогнал он обоз госпитальный:
В немецких форшпанах — по шесть человек,
Картина настолько плачевна, печальна,
Её не забыть ему весь его век.

Он о;становился, спросил у солдата,
Где ранен он был и в каком же бою;
В подарок он три золотых дал на брата,
И дальше продолжил поездку свою.

Опять темно стало, как въехал он в город,
И жизнь в нём кипела, не видя войну,
Ещё этот город не пробовал порох,
Не видно того, чтоб загладить вину.