Мультивселенная

Размышление о снах

Каждую ночь, когда шумный день уходит за горизонт,
усталые веки смыкаются и ты из привычной
обыденности дня попадешь в удивительный мир снов.
По сути - это еще одна параллельная жизнь. Жизнь во сне.

Сюжеты во сне сменяют друг друга как феерические цветные узоры в калейдоскопе. Никогда не угадаешь, что будет в следующий момент.

Здесь всё другое и это другое почему-то знакомо и привычно. Москва другая, но узнаваемая и понятная. Дом знаком, но не тот, в котором ты живёшь днём.

Ты спишь и тебе снятся другие люди, знакомые и незнакомые. Живые и ушедшие из этой жизни.
Но и ты также снишься кому-то.
Каким образом мы можем быть одновременно во снах многих людей?
И почему в их снах будут совершенно разные сюжеты с нашим участием?

В основном нам снится наша эпоха с её предметами и технологиями.
Люди прошлого видели сны с предметами их эпохи.

Самые интересные сны происходят, когда ты понимаешь, что ты спишь. Этот фантасмагорический мир вокруг тебя вдруг останавливается. Как будто чувствуя, что ты понял его хитрость. И он начинает тебе показывать, какой он на самом деле.
Такой осознанный сон становится намного более ярким, чем дневная реальность. Появляются удивительные ландшафты и пейзажи. Можно летать в этом состоянии. Но полёт всегда ограничен. Тем самым тот мир даёт понять, что для тебя в нём тоже есть границы.

В мире снов бесконечно много интересного.  Он как буд-то показывает тебе своё многообразие и богатство и хочет, чтобы ты принёс в дневной мир что-то из своего ночного путешествия. Многие вещи в этом мире были увидены, услышаны, попробованы именно в тонком мире снов. А потом вспомнены и воспроизведены здесь.
Это косвенно может служить доказательством того, что сон не является продуктом деятельности мозга и комбинацией его впечатлений.

Между этими двумя мирами есть барьер. Барьер забвения. Ты не можешь осознать момент засыпания. Хотя иногда получается. В ушах появляется шум, ощущается чувство движения, полёта или проваливания сквозь плотную пелену. И вот ты уже в другом мире.

Младенец, приходя оттуда всё помнит, но ничего не может рассказать. Человек, уходящий туда навсегда может всё рассказать, но уже ничего не помнит.
Для стирания памяти о том мире придуман еще один чисто физиологический барьер забвения, равный 3 годам. Человек практически ничего не помнит, что было с ним до трёх лет. Элементы долговременной памяти жизни, включаются только через три года.