Как же так

Русь моя! Угодила ль сама,
Или в кровь затолкали откормыши,
Что сошли от богатства с ума,
Зло спустив неожиданно с тормоза.
Нахватались, наелись! Теперь
Размечтались - людей уничтожить!
Даже сытый, откормленный зверь
Поступать так, по-хамски, не сможет.
Даже зверь, что, наевшись, лежит,
Наблюдая за действом голодных,
Даже он хочет, батенька, жить,
Отличаясь от тех сумасбродных,
Что от пуза уже и ещё
Смотрят где-то и что-то урвать бы.
И, урвав, уплывают лещом,
По крови чтобы дальше гулять им.

А война разрыдалась, хитрит,
Бороздит по холмам и дорогам,
И по-волчьи старается выть,
Жизнь людскую бросая под ноги.
Вы откуда, откормыши зла
Прикатили такие рогатые?
В центре самом родного села
Мужики, к стенке смертью прижатые,
 Распластавшись, в крови и в пыли
Смотрят в небо глазами открытыми.
И летят над селом журавли,
Что землёю и богом забытые.
Не до них! Не до тех, кто лежит.
Похоронят всех в братской могиле.
Мужики, что хотели так жить,
И спешили на автомобиле –
Не успели за угол свернуть!
Не успели! Как жаль! Не успели!
Оборвался последний их путь.
Жизнь осталась лежать у ГАЗЕЛИ.

Ох, ты Русь! Что ты думаешь? Где
Серых мыслей своих гонишь стадо?
Не навстречу летишь ли беде,
Что гуляет, где надо-не надо!
Улетают, крича, журавли
От беды, от войны и от злобы.
Жизнь людей, как челнок на мели,
Взрыв и пламя, что смерти подобны.
Страх и горе! О, как вы близки!
Вот снаряд колет синее небо.
Ищут жертву лихие стрелки,
В катакомбе, у самой реки,
Детки просят у мамочки хлеба.
А война всё гремит, всё ревёт.
Жизнь с печалью идут где-то рядом.
Сколько лет под обстрелом народ
Ждёт, когда успокоятся гады.
Нет, никак!  Дети жутко кричат.
Люди выйти с подвалов боятся.
На земле жизни нет! Смерть и ад,
Взявшись за руки, пылью клубятся.