письмо вселенной

сойдет в зыбь мое олово,
и вся гурьба будет забыта.
на чреве напишем письмо,
письмо вселенной,
забытой навсегда.
в хрупких ладонях соберется вся рать небесная,
и двери закроются для кривых зеркал.
твердое слово будет говорить,
твердый рот будет отвечать.
на грани исчезновения возникнет жало -
жало песни, жало телесных форм.
формы эти будут ликовать средь перстов,
и грубая жизнь отметит себя средь лишних,
средь удушья исчезновения.
громко прокричит скрипка снега,
и спело вспорхнет отстегнутое время.
звезды примут его, как брата,
и закроются окна для космической пыли.
строго заговорит ответное пламя,
и я накричусь вволю в воспаленном молчании.
так вечер скажет последнее слово,
и я отчалю в мраморную толпу.
кривые мыши будут скрестить в пустоту,
и я продолжу свою сущую правду.
так время возьмет свое основание
и бросит в огонь,
так скалы откроются для иждивения,
так губы коснутся губ,
и запомнят это навсегда.
сквозь мрамор мы услышим крик -
крик воды, крик дегтя в воде.
медовыми косами заплетется имя,
и рыжие выпуклости сомкнутся на вдохе.
грозно пропишет дамбы,
грозно отскочит от змеи - этот
бесконечный сеновал,
этот гипс на грани карнавала.