Молитва о Харькове

Милый, хороший, дорогой мой город Харьков, - настали черные дни в нашей общей судьбе, и я теперь отчетливо вижу  в тебе не дома и проспекты- Человека. Ты лежишь окровавленный, обожженный на спецоперационном столе, и надежд почти совсем нет, потому что "спецоперация должна быть выполнена до конца", а завтра мне, глядящей в твои муки, слышащей твои долгие стоны, заткнут кляпом рот- страхом или тюрьмой-  "на срок  до 15 лет"... Дорогой мой, как это вышло, как мы проглядели такую огромную беду?

Знаю, тебе совсем не страшно за себя, и даже сейчас бессознательно ты ищешь деточек своих, тревожишься, что будет с ними, с нежностью просишь у судьбы счастья и мира для них... На тебе нет живого места,- все черно или в ранах, ты в руинах. Ты казался всегда таким огромным и сильным, моей опорой, защитой, счастьем, для тебя я добывала славу и радость- а теперь лежишь маленький и бессильный, как ребенок, и черны твои разбитые окна, и смотришь на меня беспомощно и удивленно.

Ни я, никто другой не смогли тебя уберечь от всемирной беды. Восток с Западом чужды любви, и ты им- наивный чудак, важная жертва для их спецоперационных богов, они не приемлют твое восторженное отношение к жизни.  Да, я люблю тебя, и теряю тебя, как теряют дорогого человека, теряю каждый день, - каждую ночь закрываю глаза, понимая, что утром могу тебя не увидеть... А когда я утром вижу тебя, поседевшего за ночь, еще более измученного- но живого- душа и улыбается, и опять разрывается на куски вместе с твоими домами, понимая, что слишком мы слабы перед  надвигающейся злобной стеной - высотой до небес...

С благодарностью вспоминаю я свое детство. Ты качал меня на теплых руках больших просторных зеленых двориков, светил в солнышко по утрам с огромного деятельного проспекта- Тракторостроителей. Все в тебе было с любовью и заботой. Справа от моего дома стоял огромный кинотеатр "Россия", а слева стоял универмаг "Украина", дальше- современнейший универмаг, и рынок, а с другой стороны через двор- школа и детский садик- все близко, просто, безопасно- мы ходили сами, без родителей по этому любящему царству, и мир казался ласковым и счастливым. Я до сих пор думаю, что Салтовку отстроил какой-то замечательный гений-архитектор- она просторная, не тесная, почти новая- всего-то в ней довольно, все продумано и учтено- так, чтобы легко дышалось и жилось, чтобы жить хотелось.
Если поехать на трамвайчике дальше (а он тоже тут, рядышком)- можно было пересечь пол-Харькова: где-то далеко суровый Харьковский Тракторный завод (ХТЗ)- и все дети знали, что выпущенные на нем и танки и трактора дальше проходной редко ездят- ломаются...С другой стороны от нас- были- канатная дорога, и задира- такой же спальный район - Павлово поле, а еще - "вкусные" детские зоопарк, университет, цирк... К нам приезжали родичи, гости- из России, почти каждый год- и мы  их размещали у себя, кормили- поили и всегда водили, показывали с гордостью наш город, а они восхищенно ахали.. Знаешь, а у меня ведь даже нет с тобой фотки- так, чтоб только ты и я... Мне казалось, ты  вечен, ты- всегда будешь...

Площадь Свободы- что будет с ней? Она такая огромная, что ее оцеплять не хватит никаких автозаков и решеток, она никогда не была зарешечена. Она была наверное и придумана так. И поэтому  в буйном 2014м оппоненты за левую и правую сторону никак не могли на ней, на этой громадной площади  подраться (хоть и честно пытались)- потому что простор призывает к задумчивости, а не к буйству... потому что два молотящихся человека на громадной площади- это было бы комично, а не трагично... Вот он такой, добрый юмор Харькова...

Будет ли гореть Каразинский университет, в котором учились и работали в разное время пять Нобелевских лауреатов, и я впридачу?) Уже горит...

Всего этого больше нет. Возможно, тебя подлатают. Построят дворцы. Музеи освободителей. Наполнят спецвойсками, раздадут тебя по частям на трофеи. Но люди, которые были в тебе сейчас, всю оставшуюся жизнь будут вздрагивать от стуков, мучаться страшными снами ночью, а днем смотреть грустными глазами, и помнить, - всю жизнь помнить, что тебя уже нет. Нет доброго тихого города мечтателей и поэтов, нет города, в котором я нашла свою любовь, нет города, который  каждый раз плакал со мной тихим мягким дождиком, когда я прощалась с дорогими людьми.

Это больше, чем смерть одного человека- это сотни смертей за раз, и это огромная боль, и с ней очень трудно.

Родной мой, я сделаю для тебя вот что- возьму твою Великую Душу себе, сколько поместится, и она будет со мной, и хоть не будет тебя физически- ты всегда мне будешь улыбаться мне из памяти доброй тихой улыбкой любящего человека. Строй свои дома в моей, в таких как я, душах!- а мы, когда будем умирать, передадим тебя завещанием кому-то еще

Родной мой Харьков, и еще, пожалуйста, из последних сил- сбереги жизни тех, кто сейчас в тебе есть: мама, братик, Олька, другие друзья, их близкие, и всех тех, кто отчаянно, как я любит тебя. Мы вместе. Навсегда. Родина -не умирает.